Здравствуй, мой ангел-хранитель!

Погода за окном никак не думала отходить на второй план. Огнева нахмурилась, когда очередная молния рассекла небо на пополам, озаряя холодным светом многочисленные лужицы. В такую погоду идеально лежать в кровати, листая новостную ленту или попивая кофе. Но никак не сидя за обеденным столом с Мартиновой. Школьница вновь с тоской посмотрела в окно, заостряя свое внимание на лужах у самого дома. Огромные, отвратительные ямы! В них вода пузырилась так, словно жидкость кто-то кипятил. — Эй, — Дейла одернула свою сестру. Облаченная в женственное платье нежно-песочного цвета, девушка выглядела несколько помпезно. — Что это на тебе?! Василиса проигнорировала этот вопрос, тоскливо смотря вперед. Вот и очередной световой луч рассекает тьму, а после исчезает вовсе. Почему-то вспоминается смешной Лешка-недотепа, оставшийся где-то там, позади. Затерялся вместе с домом и друзьями. Просочился водой сквозь растопыренные пальцы. Впервые за минувшие четыре года Василиса ощутила жгучий стыд за себя саму. За то, что так вероломно оборвала все свои связи и контакты. — Я к тебе обращаюсь, — старшая сестра вцепилась пальцами в Васькино плечо, дабы та отвлеклась от бесполезного созерцания пейзажа. — Дурная ты, переоденься! — Не хочу, — ответила Василиса. Обоснованная злость грозилась перелиться через чашу терпения и выплеснуть весь яд за грань. — Дейла, это парадная одежда. Оставь ты меня в покое, а? Старшая сестра поняла к чему все идет и оглянулась по сторонам. Убедившись, что рядом не снует прислуга или отец, старшая девушка грубо толкнула девчонку к окну. Еще раз оглядевшись, Дейла нахмурила свои светлые бровки и произнесла: — Живо пошла и переоделась! Я не позволю, чтобы твои колхозные шмотки испортили отцу настроение. В этот вечер все должно пройти идеально, ясно тебе?! — Но… — Василиса ощутила, как храбрость покидает ее стремительно. Большой ком образовался в горле. мешая четко произносить слова. — У меня нет ничего… Такого. Ну, торжественно-официального. — Не мои проблемы, — сухо отрезала девушка, посмотрев куда-то в сторону. Василиса повернула голову туда же и едва ахнула. Дейла с плохо скрытой тоской взирала на портрет, который висел в темном углу гостиной. Настоящий портрет, написанный масляными красками и украшаемый самой настоящей резной рамой. Запечатленная женщина едва улыбалась кончиками своих бледных губ, с туманной печалью смотрела прямо на девчонок. Неуловимо похожая на Дейлу (хотя, скорее всего все наоборот), внешне она была идеальным образцом подлинной красоты. На ее тонкой, почти лебединой шейке висело массивное золотое ожерелье с грубым и безвкусным камнем красного цвета. Раньше у Васьки было миллион предположений, кем незнакомка могла бы быть, но все они были не обоснованными и не подтвержденными со стороны окружающих. Отец наотрез отказывался говорить об это девушке, как и Норт-младший. Лишь болезненный Эрик попросил свою новоявленную сестру не задавать таких глупых вопросов, и внимательнее присматриваться к лицам окружающих. И это помогло, на самом деле! Все дети, кроме Василисы, были чем-то похожи на эту таинственную незнакомку.Значит, это была их мама? — Посмотри на ожерелье, — как-то тихо попросила Дейла, совершенно не смотря на сестру. — Посмотри внимательнее. И Василиса посмотрела. Ничего особенного, честно говоря. Слишком грубое, явно высеченное мужской рукой и малопривлекательное для самой Огневой. — Что ты думаешь о нем, сестра? Дейла наконец повернулась к девчонке и едва улыбнулась. Впервые за четыре года она назвала ее сестрой без давления со стороны отца. Василиса сглотнула, начиная нервничать. — Что я о нем думаю? — девочка вновь беспомощно уставилась на картину, стараясь зацепиться за что-нибудь. Но не было ничего, что хоть как-то могло привлечь и порадовать глаз. — Ну… Мне кажется, что оно пойдет далеко не каждой. — Идешь в правильном направлении, — Дейла вздохнула. — Это ожерелье традиционный подарок, означающий помолвку. Девушка, которая будет носить это украшение уже может считаться частью нашей семьи. Его носила моя мама. Она была самой первой. А потом его нацепила моя первая мачеха… Девушка скрипнула зубами. Василиса сумела прочесть большую злость, которая до сих пор таилась в душе Дейлы. Видимо та мачеха не особо делилась любовью со своей падчерицей, и это было взаимно. Но старшая Огнева быстро взяла себя в руки и вновь нацепила безразличное выражение лица. — Суть в том, что Елена скорее всего и получит это украшение сегодня. И мне очень хочется, чтобы все прошло идеально. А теперь будь добра, иди и переоденься. Василиса молча кивнула головой, хотя внутри девчушку едва не разрывало острое негодование и злость. Не смотря на то, что Дейла рассказала такую трогательную и даже печальную историю, это не отменяло того факта, что надеть-то было все равно нечего. А еще больше Всилисе не хотелось, чтобы Елена становилась частью ее семьи. В голове начало возникать помутнение и ноги прекращали слушаться. *** Елена уже добрых десять минут восседала за семейным столом и сдержанно улыбалась каждому члену этого странного клана. Все шло почти так, как представляла себе Мартинова ранее. Наряженные детки от первой соперницы улыбались ей так ярко и обнадежено, что на глазах могли бы навернуться слезы… От того, что Елена их уже давно не любила. Она любила Лишь Норта, а не его потомство от первой безродной девки. После скорой свадьбы она потерпит их немного, а после быстренько избавится. Раз, два, три, четыре… Кого-то тут не хватает? — Кстати, где Василиса? — спросил отец семейства, посмотрев по сторонам. — Она переодевается, — ответила Дейла, нервно смотря вперед. Стул рядом с ней пустовал. — Не злись, отец. У нее ведь проблемы с гардеробом. Нортон-младший что-то произнес и усмехнулся, вызвав недовольный взгляд со стороны отца. Елена занервничала и выискивающе посмотрела по сторонам. — Может не будем ее ждать? — Да, не будем тратить время на ожидание. Сердце трепетно застучало, когда украшение оказалось на шее. Женщина бережно погладила красный камень пальцем, буквально ощущая огонь. Удивительно. Теперь она… Огнева? — Извините за опоздание. Дейла развернулась в сторону, готовая послать убийственный взгляд в сторону непутевой сестры, но не смогла этого сделать. Слова отказывались произноситься в слух, а сердце и вовсе сжало в тиски. Василиса нацепила ее платье? Что за наглость! Елена так же прибывала в чистейшем негодовании. Перед ней стояла чертова Лисса, но никак не ее дочь. Сходство было поразительным. Василиса улыбнулась и впервые все заметили, как у девчонки появились очаровательные ямочки. Которых ранее совсем не было. Сущность ликовала, предвкушая грядущее веселье.