Чёрный с мятой

- Таким образом, мировые цены на нефть заставляют меня думать о том, что… - кажется, именно на этой фразе мой мозг перестал воспринимать слова моего собеседника не иначе как «бла-бла-бла». Это помогло хоть немного разогнать вязкий туман в моей голове, вызванный, безусловно, пространными размышлениями мужчины, сидящего прямо напротив меня. Что ж, можно сказать, что я потратила вечер пятницы впустую, если не считать новые познания в области цен на нефть сколько-нибудь нужной для себя информацией. А во всём виновата эта рыжая зараза, которая сейчас стоит у барной стойки и о чём-то щебечет со своим новым бойфрендом, очаровательно ему улыбаясь. Ей-то весело! Мне же от занудности нового знакомого и его зацикленности на работе сводит зубы. Если уж такие парни считаются Лекси нормальными, то я просто не знаю, кто для неё ненормален. Да, эта медноволосая проблема таки исполнила свою угрозу насчёт «найти бедной РИ-без-личной-жизни парня». Лучше бы у неё случилась ретроградная амнезия! А у меня - появился иммунитет к дару убеждения этой манипуляторши, которая посмела играть на моём чувстве вины перед ней и Люси за свои «витания в эфирах» и совершенно забытой работе и вытребовала в итоге согласие на двойное свидание. Сказала, что её Майк (золотой мальчик, любящий развлечения и ездящий на шикарном байке) нашёл просто прекрасного кандидата мне в спутники на пятничный вечер. Мол, умный, красивый, обеспеченный. Мои возражения были тут же сметены цунами её негодования и напоминанием о моём недавнем глупом поведении. - В конце концов, с тебя не убудет, если ты хоть раз развеешься в компании молодого человека, – говорила мне Александра в четверг вечером, прямо перед закрытием «Чашки». Похоже, она забыла о моей последней попытке подобного времяпрепровождения и нарцисса Пола. – И, чтобы ты там себе не думала, это не будет изменой милашке Хиддлсу, видящему в тебе лишь друга. Я помрачнела: иногда Лекс не хватало чувства такта. Упоминание о том, что Том считает меня только другом, больно кольнуло моё сердце, ведь так же сильно, до той же боли в сердце, я хотела, чтобы всё было совсем иначе. Но тут же сердито одёрнула себя: ведь иметь такого друга, как Том, уже само по себе большая награда, а ты всё большего желаешь, дура. Недостижимого. Он и так назвал тебя удивительной, назвал тебя другом во время памятного телефонного звонка. А ты смогла лишь глупо пошутить, что если он считает человека, устроившего ему душ из молочных коктейлей, удивительным, то ты всегда к его услугам. Потом, правда, немного исправилась, еле слышно прошептав в трубку, что очень рада быть ему другом. Громкий, учащённый стук твоего сердца тогда, казалось, перекрывал звук твоего голоса, а сознание затапливало огромной волной неподдельного счастья. Наверно, именно после того разговора я поверила, что действительно являюсь для него кем-то большим, чем просто приятельницей. - Да вы не слушаете меня, милочка! - возмущённая фраза «умного, красивого, обеспеченного» выдернула меня из собственных размышлений. М-да, похоже, я зря считала себя Цезарем, так как моя попытка казаться заинтересованной во всей той белиберде, излагаемой мужчиной, при этом не вникая в смысл сказанного, с треском провалилась. Так, нужно решить, следует ли сказать мистеру Фолкнеру правду, извиниться и удалиться, наконец, из душного паба (правда, очередной головомойки от Лекс тогда не избежать) или же уверить этого сноба в том, что мне безумно интересно слушать его выкладки? Параллельно я размышляла на тему «Почему довольно красивый мужчина, имеющий прекрасный вкус и хороший доход, оказался вдруг таким помешанным на работе педантом?». Конечно, я допускаю, что любящий свою работу человек должен быть немножко на ней зацикленным. Но не настолько же?! Похоже, мне хронически не везёт с мужчинами. От обеих дилемм меня отвлёк телефон, тихо вибрирующий на столе рядом с моей ладонью. Я глянула на экран, быстро подскочила, схватив средство коммуникации, и, бросив на Фолкнера извиняющийся взгляд, поспешила в сторону дамской уборной. Кажется, отповеди от этого зануды мне тоже не избежать. Впрочем, это меня не особо трогает. Добравшись до туалета, я заперлась в одной из кабинок и приняла вызов, только сейчас понимая, что вела себя очень и очень глупо. Как подросток. Даже руки дрожали, как у глупой маленькой девочки, которой звонит самый популярный парень в школе, дабы пригласить на свидание. Стало немного противно от самой себя, но это ощущение мгновенно исчезло, когда я услышала в трубке бархатистый голос Хиддлстона. Я всегда вела себя серьёзно. Даже будучи ребёнком. Почему сейчас мне нельзя позволить себе хоть немного расслабиться? - Привет, ты занята? – деловито поинтересовался актёр. - Если быть честной, то да. Я сейчас на… встрече, – на секунду в мою голову закралась мысль, что будет, если я скажу Тому, что я на свидании? И я тут же отмела её: это и свиданием-то не назовёшь! Впрочем, сиё не даёт мне права слишком долго игнорировать Фолкнера, находясь в туалете. Поэтому, как бы сильно мне не хотелось поговорить с Томом, придётся скоро свернуть разговор. - О, прости, - голос Тома становится виноватым. – Я просто хотел сообщить, что уже вернулся в Лондон. - Это замечательно! – произнесла я слишком уж радостно и тут же закусила губу. – Мы встретимся? Мне зарезервировать твой любимый столик в «Чашке»? Кажется, ты даже можешь рассчитывать на свой любимый пудинг. - Ты опять меня искушаешь, Эрика, – промурлыкал он, а моё сердце затрепетало. - Но я думал о другом варианте нашей встречи. Ты помнишь наше пари? - Так ты всё-таки прочитал её? Серьёзно? - мои глаза округлились. - И так быстро? - И опять этот недоверчивый тон, – усмехнулся Том. - Да, я осилил «Войну и мир». Хотя для этого мне пришлось пожертвовать несколькими часами ночного сна. Хорошо, что у нас на площадке отличные гримёры, а режиссёр не слишком придирался. - О Боже, Том! Это же всего лишь глупое пари! Зачем ты так истязал себя? - Не особо и истязал - роман мне очень понравился. Я очень сожалел, что поленился его прочесть в школе. У Толстого совершенно необыкновенный стиль. И потом, мне очень хотелось выиграть у тебя желание, - шёпотом сообщили мне, а потом добавили суровым голосом. - Так что, ты готова понести наказание? - Похоже, мне ничего другого не остаётся, - рассмеялась я. Кончики пальцев будто покалывали маленькие невидимые иголочки. Что же он загадает? - Тогда доставай и вытряхивай пыль из своей спортивной формы. Завтра с утра у нас пробежка, - торжествующе произнёс Хиддлстон. Я страдальчески простонала в трубку. На том конце задорно рассмеялись. - Ты это серьёзно, друг мой? – в тихом ужасе спросила я. Спорт никогда не был моей сильной стороной. Я его просто ненавидела. И мой школьный учительный физкультуры, между прочим, был одной из главных причин этого. Он находил забавным потешаться над детьми, которые не могли сдать все его нормативы, среди которых, увы, часто находилась и я. И мама - директор школы - была отнюдь не спасением. Она полностью одобряла преподавательский подход мистера Тру, говоря, что своими шуточками и подначиваниями, он делает из нас настоящих бойцов. Ага, конечно. Ну почему, почему я по глупости проболталась Хиддлстону об этой своей маленькой слабости? - Вполне серьёзно, – сквозь смех донеслось до меня. - Том, ну пожалуйста, выбери другую меру наказания, – стала умолять я. Ой, как не хотелось позориться перед ним, когда у меня будет одышка уже на пятой минуте пробежки. - Ну уж нет. Мы так не договаривались, – безжалостно припечатал он. - Мне нужно, чтобы все мои друзья были здоровыми и счастливыми. Спорт же - одно из составляющих. Так что тебе не отвертеться. - И многих своих друзей ты выгоняешь на пробежку? - с сарказмом поинтересовалась я, хотя сейчас я была самой счастливой на свете. Он заботится обо мне. Боже, он это делает! - Точнее, многие ли тебе это позволяют? - А они все так или иначе занимаются спортом, – беспечно ответил Том. - Скажи спасибо, что я не предпочёл йогу. Так что завтра жду тебя у входа в «Чашку» в 6 часов. От неё недалеко до Гайд-парка. - Хорошо, я согласна, - я постаралась тщательно скрыть свою радость. К чёрту нелюбовь к физкультуре! Я готова бежать за ним хоть на край света. - Тогда, я не буду тебя больше отвлекать. Кажется, у тебя встреча? - Чёрт, совсем забыла! – я представила, как мистер Фолкнер буравит меня неодобрительным взглядом и встрепенулась. – Прости, Том, мне действительно пора. - До завтра, Эрика. Только не сильно увлекайся спиртными напитками на этой твоей встрече, – ехидно посоветовал Хиддлстон и положил трубку, прежде чем я нашла что возразить. Я поймала себя на том, что прижимаю телефон к груди и широко улыбаюсь, глядя на дверь кабинки. Сердце билось быстро-быстро, а в голове до сих пор звучал его голос. Я прижала телефон сильнее и зажмурилась. Эрика, спокойно. Это всего лишь утренняя пробежка. Да, всего лишь пробежка. Тогда почему мне так хочется выбежать из тесной кабинки и начать танцевать прямо на глазах у девиц, решивших посетить уборную? Или кричать всем о своём маленьком счастье. Счастье побыть с ним наедине. Лишь бы не сорваться. Лишь бы не показать ему, что он кто-то больший для меня, чем просто друг. Намного больший. - И долго ты ещё собираешься там стоять? – услышала я недовольный голос и резко открыла дверь. Передо мной стояла ужасно недовольная Алекс и сверлила меня взглядом. - О, Лекси, милая, прости, - пролепетала я. Румянец стыда покрыл мои щеки. - Я не должна была оставлять вас так надолго. Наверное, Дэвид сердится… - К чёрту Фолкнера! - прорычала Лекс. – Он тот ещё зануда. Это был Хиддлстон? - Что? - я сделала непонимающую мину. Я не рассказала подругам о том памятном письме и обо всём, что последовало после него. Даже не знаю почему. Может, боялась, что если расскажу кому-нибудь об этом, то волшебство развеется, и я останусь, подобно Золушке, у огромной тыквы, которая секунду назад была каретой. Кажется, сейчас мне аукнется моё «не рассказала». - Не строй из себя дурочку, Ри! Ты прекрасно всё поняла. И давно вы болтаете по телефону? И на что это ты согласна? - Стой, а ты что, подслушивала? - пришло время возмутиться мне. - Ничего подобного! Просто пришла узнать всё ли у тебя в порядке, так как ты слишком долго отсутствовала, а тут нарвалась на этот милый диалог, – подружка ничуть не смутилась. Она сделала несколько шагов назад и упёрла руки в бока. – Так что колись давай, а не ускользай от разговора. И выйди, ради Бога, из этой кабинки, наконец! - Лекс, пожалуйста, давай не здесь. Лучше поедем ко мне, и я тебе всё подробно расскажу, - я тяжело вздохнула и последовала совету подруги. - Согласна? - Ещё бы. Подумать только, ты скрывала от нас с Люси такое! - Ле-е-екс... - Ладно, ладно, молчу. - Только как бы нам без особых потерь избавиться от наших спутников? - забеспокоилась я. - Не парься. Это уже моё дело. Никогда в жизни не встречала таких тухлых личностей, – на лице подруги вновь отразилось недовольство. - Но тебе же нравился тот золотой мальчик! - удивлённо воскликнула я. - Это было до того, как он притащил своего занудливого братишку в пару тебе. Да и сам он какой-то поверхностный. Только и думает о своём байке, вечеринках и сексе. - Да что ты? - притворилась поражённой я. – А по нему и не скажешь! С виду такой приличный мальчик. Мы с Алекс взглянули друг на друга и синхронно рассмеялись.

***

- И ты смела скрывать от меня подобное? – возмущённо воскликнула Алекс, а в следующий момент диванная подушка прилетела мне в лицо. Мы сидели на полу в моей гостиной (от наших кавалеров Лекси благополучно отвязалась), обложившись подушками, и попивая гранатовый сок, так любимый рыжей. Так я пыталась её задобрить. Не помогло. - Эй, полегче. Я не скрывала. Я просто недоговаривала, – вторая подушка попала в плечо. – Ну прости, прости. Я виновата. - У тебя сейчас прямо косяк за косяком, - фыркнула Александра. – Хиддлстон отрицательно на тебя влияет. Я уже сомневаюсь в том, что хочу видеть его твоим парнем. Я поперхнулась соком. Подруге пришлось постучать меня по спине и ждать, пока я приведу своё дыхание в порядок. - Кем-кем ты хочешь его видеть? - Я думаю, что не только хочу, но и увижу, - авторитетно заявила подруга. - Лекс, ты же знаешь, что у него есть… - …девушка. Знаю-знаю. - …и что он не… - …изменит ей. И что любит. И прочее бла-бла-бла. А теперь скажи мне, как часто он упоминал в ваших последних разговорах об этой Филдинг? Ну? - Не особо часто. Но достаточно, – я погрустнела и отвела взгляд. - Это тебе так кажется. Вы, влюблённые, склонны всё драматизировать, – отмахнулась подруга. - А тебе он сказал, что ты удивительная. Не поленился найти твой электронный адрес, точно не зная, попадёт ли в десятку. Потом звонил и разговаривал с тобой часами напролёт, насколько я поняла. И всё это в свободное от съёмок время, когда ему необходимо отдыхать. И ты всё ещё считаешь, что у него нет чувств к тебе? - Я уверена, что их нет. Просто мы с ним хорошие друзья. Вот и всё. Ты же сама мне это говорила. И я благодарна Богу, что хоть это у меня есть. - Я это говорила до того, как узнала новые подробности, а сейчас я абсолютно убеждена, что… - Лекс, пожалуйста, не надо. Не береди мне душу. Ты же всё прекрасно понимаешь. Рыжая негодующе посмотрела на меня, но замолчала. Я видела, что она считает меня глупой и боящейся взглянуть правде в глаза. Но я и так смотрела ей в глаза: Том не любит меня. Я для него друг. Возможно, когда-нибудь стану другом с большой буквы. Мне не следует надеяться на большее. Это бессмысленно и больно.