Капитан черного ветра

Команда молча расступалась перед капитаном. Кто-то опускал глаза, кто-то старательно смотрел в небо, не замечая всего происходящего. Разве здесь кричали? Никто ничего не знал, наверное, Джеку показалось, и он от своих видений шел здесь по палубе с презрительно поджатыми губами. Мужчина двигался на звук плача, думая о том, как его все достало и если девчонка сейчас не заткнется, то он отправит ее на корм акулам или в брюхо самому морскому дьяволу. Пусть там льет свои слезы и молит о пощаде, а не здесь, когда нервы и так на пределе. Вскоре капитан увидел перед собой лежащую пленницу, чья губа была разбита, а на лице и руках ее красовались синяки. Она плакала и зажимала руками порванную на груди рубашку. Над ней стоял злой матрос, что потирал укушенное запястье. - Ты не смог справиться с девкой? - Джек усмехнулся и пристально посмотрел на отбившуюся жертву. Девчонка испуганно попыталась отползти, но мужчина наступил ей на подол платья, и она затихла, лишь еще сильнее сжала остатки рубашки. На ее тонких пальцах красовалось несколько колец, видимо, пираты не успели еще добраться до несчастной, и вот первый нарвавшийся и получил вместо удовольствия только царапины и укусы. - Ну, Стив, скажи мне, ты не смог справиться с девкой? – продолжал капитан. Матрос рыкнул. Он и так постыдно уступил девчонке, а теперь еще над ним и издеваются. Команда обступила их, наблюдая за происходящим, кто-то уже улыбался, глядя на его позор. Как хотелось врезать и ослушавшейся пленнице и жестокому капитану, да так, чтобы забыли как говорить, но Стив знал, что Джек его убьет раньше, чем он только начнет действовать. Нужно продумать каждый шаг прежде чем выступать в атаку. - Да! Она укусила меня! – выплюнул матрос и замахнулся на мгновенно сжавшуюся девчонку - несчастная только закрыла лицо руками. Джек перехватил руку матроса и до хруста сжал ее. В глазах его плескалась ярость – да как он смеет портить товар! Развлечься с пленницей – одно, бить ее – другое. Неужели этот идиот не может понять, что девчонки не вечно будут с ними – они оставят трех или четырех, остальных продав тем, кто даст за них достойную цену. Тем более, какая радость от затюканной и униженной пленницы? Они должны быть свежи и румяны, дарующие праздник и веселье. А бороться со слабыми – удел городских мелких насильников. - То есть так ты разговариваешь со своим капитаном? – Джек зло прищурился, - если тебе не дала даже пленная шлюха, с чего бы тебе зваться удачливым пиратом? Раздались смешки. Команда потешалась над Стивом и удивлялась тому, как капитан может приложить не только железной рукой, но и словом. От этого провинившийся матрос начал краснеть и злиться, готовясь уже ответить, но Джек потерял к нему всякий интерес. Смысл тратить свои силы на дрянную шавку, что может лишь пустословить, когда есть цели и повесомей? Капитан склонился над пленницей, что тут же задрожала и побелела. Несчастной было крайне страшно, словно она находилась на краю жизни и смерти. А и была, ведь лишь по указке этого пирата она может умереть или остаться в живых, но отправиться к матросне. И никто не знает, что было бы хуже. - Как тебя зовут и что ты умеешь? - спросил мужчина. - Ш-ш-шить, - заикаясь, ответила та и всхлипнула, - я Арианна Пруа, господин. Джек смутно помнил, что именно она и спрашивала о предназначении пленниц на этом корабле. Да, девчонка единственная, кто до последнего оказывал сопротивление, видимо, разбаловали ее во Франции, дав слишком много воли в выборе. Ничего, она должна привыкнуть и вскоре научится принимать то, что ей дают, а не то, что она захочет сама. Работа заставит ее понять это. - Значит, будешь шить и стирать, - капитан выпрямился и громко оповестил толпу матросов, - эту девчонку не трогать. Кто нарушит мое слово - будет иметь дело со мной. Дайте ей рубашку и объясните, что делать. Стив, тебе за ней смотреть. Все обидно засмеялись. Матрос ругнулся сквозь зубы, но капитану уже было все равно. Он сделал главное – показал, что здесь нет места одной похоти и ярости, как и добру и надежде. Каждый получает по своим заслугам – море снимает лишнее как у души, так и у тела. Так облетает шелуха, оставляя лишь то, что действительно нужно. - Тайлер! – Джек принялся озираться в поисках своего помощника, - что с остальными девками? Откуда-то из-за бочек смешно переваливаясь выбежал пухлый мужчина, что был одет в белую рубашку, от стирки и времени принявшую сероватый оттенок, и широкие шаровары, заправленные в высокие сапоги. Он чуть прихрамывал, и был отчего-то грустен. - Ну, Тайлер, их не сильно обижают? Или какая еще в слезы кидается? - Нет, - помощник пожал плечами, - все выполняют свое прямое назначение. - Сам-то что недоволен? Что, девки не досталось? – капитан ухмыльнулся. - Да ну их, - Тайлер отмахнулся, - лучше набраться в хлам, чем терпеть этих шлюх. - И дьявол с ними, - Джек вновь повернулся к спасенной, - кто из вас хоть как-то знает лекарское дело? Девчонка сильнее сжала рубашку на груди и неловко села. Она испуганно смотрела на капитана, мысли в ее голове путались и цеплялись друг за друга, отчего было невозможно сказать хоть слово. Наконец, собравшись с духом, та разлепила губы. - Элизаб-бет, - пленница все еще заикалась, - Элизабет Мартин. - Прекрасно, - самодовольно улыбнулся капитан, - всегда знал, что вслепую попаду в мишень. - Капитан, - помощник вновь обратился к Джеку, - одной не хватает. Я помню, что их было двадцать одна. - Вот одна как раз у меня. Кстати о ней. У нас есть водка или какой-то другой алкоголь без сахара? Тайлер ненадолго призадумался, вспоминая, что же у них вообще хранится после стольких грабежей. Наконец он кивнул и спрыгнул в трюм в поисках нужного. Джек услышал звон перебираемых им бутылок – помощник действовал в почти полной темноте, двигаясь по памяти и внутреннему чутью. Незаменимый, он был робок и казался несколько беззащитным по сравнению с предводителем, зато был прекрасным организатором и администратором, отчего все на корабле работало как часы. Заскучав, капитан заглянул в открытый трюм и в скудном свете увидел одного из матросов, что зажимал кого-то из девчонок. Та даже не сопротивлялась, покорно откидывая голову назад и изображая удовольствие куртизанки. Отвратительное зрелище, но матросы в большем и не нуждались. Джек вспомнил о той, что сидела сейчас в его каюте, и решил, что ни за что не позволит ей притворяться, вытрясая из пленницы всю правду. Если ей будет страшно, то пусть это будет страх, а не стоны шлюхи, если удовольствие, то не наигранное. Спустя минуту помощник вылез наружу, хлопнув крышкой люка и погружая пару в кромешную тьму, протянул капитану небольшую бутылку с прозрачной жидкостью. Взяв ее, капитан вернулся к себе в каюту. Он гадал, что же его ждет – попытки ударить или изобразить удовольствие? Какова же на самом деле девчонка? Что придет ей в голову? Вопреки всем его ожиданиям Джек увидел склонившуюся над тазом для умывания девчонку. Она уже надела свою рубашку, которая была длиной чуть ниже колен, и смотрела в свое отражение. Чуть волнистые каштановые волосы ее свесились до самого стола, густым водопадом падали на спину. При звуке замка пленница вздрогнула и обернулась. - Держи, - капитан протянул ей склянку со спиртом, - не передумала еще помогать? Та помотала головой и молча взяла склянку. Секундное прикосновение к руке мужчины заставило ее смутиться, и она поскорее отдернула ладонь, прижала ее к груди. Это наивное и глупое стеснение заслужило снисходительную улыбку. - Я же сказал, что не стану тебя бить. Так что принимайся за работу. Элизабет склонила голову и принялась осматриваться в поисках тряпья для перевязки. - Рубашка, - с улыбкой подсказал ей Джек. Нахмурившись, девушка оторвала полосу от своей рубашки, обнажив колени. Промокнув спиртом ткань, она принялась протирать рану на плече мужчины, обеззараживая ее. Руки несчастной чуть дрожали, и она боялась хоть как-то еще коснуться его. Мало ли что придет в голову пирату. Она же не знала, что уже пришло, и весьма неприличное. Джек смотрел на все это с ледяным спокойствием, будто бы вообще ничего не было. Девчонка должна привыкнуть, а от мучений удовольствие получают только садисты или дураки. Он не был дураком. - Кроме того, чтобы промакивать раны спиртом, ты еще что-нибудь умеешь? – Джек перехватил руку вздрогнувшей пленницы. - Что вам нужно? - Все, сладкая. Каждый человек ценен, если знать, как его использовать. - Вы уже использовали. - Острая на язык? Хочешь, я укорочу его ножом? - капитан усмехнулся и выхватил потайной нож из-за пояса, но, взглянув в напуганные глаза девчонки, сразу же вернул на место, - Так ты будешь говорить, или опять использовать тебя по прямому назначению? Элизабет вздрогнула. Она не знала, что ответить. Тогда, словно в той прошлой жизни, во Франции ее почти единственным оружием было хамство. Знать любила, когда им пели сладкие песни, девушка же специально научилась быть грубой, чтобы к ней не смели подходить. Набравшись храбрости, она все-таки ответила. - Зашивать раны. Вправлять вывихи и укладывать переломы. Могу вырезать место гниения. - И где ты этому всему выучилась? Неужели всех девчонок на побегушках учат разным наукам? Ни в жизни не поверю. - Мой отец был лекарем. А я единственный ребенок в семье и хотела продолжить его путь, но папа не успел показать мне его. - Теперь у тебя другой путь. Если окажешься неплохим врачом, то останешься здесь, на корабле. - А что будет с остальными? - Продадим. Много за них, конечно, не дадут, но зато хоть матросы повеселились, - Джек перехватил руку девушки выше локтя, прижал пленницу к себе. - Вы очень жестокий человек! - несчастная выставила вперед ладони, упираясь ими в грудь капитану. - Да. Какой же смысл быть добрым, если таких добрых, как, например, те девчонки, сейчас везут на продажу? - В том, чтобы другим не причинять зло, - Элизабет увернулась от поцелуя, - вы убили мадам Лебран! - Она была толстой сукой, - капитан усмехнулся, - и, судя по синякам девчонок, часто использовала кулаки. Готов поспорить, что ты тоже от нее получала. Иногда даже заслуженно. А теперь прекращай со мной спорить и ложись в кровать. - Вы не сделаете этого, - зашипела девушка, сильнее упершись в грудь капитану. - Сделаю, сладкая. Лучше не спорь со мной, - он легко преодолел ее слабое сопротивление и подхватил на руки. Капитан потащил пленницу к кровати и улыбался, чувствуя, как она дрожит, не пытаясь даже оказать сопротивления. Девушка знала, что раз он так легко смог смять ее, то так же легко может и ударить, причем не один раз. Поэтому лучше принять все таким, какое оно есть, не пытаясь бороться с сильнейшим. Лучше выждать перед нападением или побегом. Она обязательно сбежит и через губернатора поселения доберется до дома. Девчонка почувствовала, как ее положили на кровать, как горячие руки шарили по телу, сжимая нежную кожу. Прикосновения его не были грубы, как и не полнились чувствами нежности. Капитан словно знал, что стоит на границе между насилием и согласием и шел по ней, наслаждаясь пленницей. От слишком настойчивых ласк та вскрикнула. - Тихо, девочка, мы с тобой будем очень осторожными, я же не хочу сделать тебе больно. Он раздвинул ей ноги и мягко провел по бедрам ладонями, отчего несчастная вздрогнула. Мужчина склонился над девушкой и поцеловал ее, чувствуя неуверенные попытки ответить. Вдруг корабль резко качнуло, и матросы взволнованно загомонили. - Сукины дети, кто пустил корабль скулой по волне?! – взревел капитан, сев на кровати, - кишки вырву криворуким растяпам и заставлю сожрать их! От страха Элизабет не могла и пошевелиться. Мало ли что придет дикарю в голову, может, он и злость свою на ней выместит. Капитан заметил это и едва заметно усмехнулся. - Не бойся. Сейчас они поправят курс, и корабль пойдет плавно. Принеси мне ром. Джек лег рядом с девчонкой, ожидая ее действия. Вопреки его предположениям о плаче, она послушно выполнила указ, достав из ящика под кроватью бутылку рома и лично открыв ее. Передав алкоголь пирату, Элизабет вновь легла на свое место. - О чем думаешь? – спросил капитан, глядя на сжатые губы. - О том, что рассказывали мне подруги. - И что же это? Неужели красивые платья или новая косметика? – он поглаживал грудь девушки, попивая ром. - Нет. Как все происходит в первый раз. Почти всех брали силой или деньгами. - Что, знатные жопы не любят церемониться с теми, кто ниже них? - Вы правы, капитан. Мужчина отставил бутылку с ромом на пол и лег на кровать, притянул девушку к себе. - Останешься на корабле, - сказал он спустя долгое время молчания. - А женщина на борту разве не к несчастью? - Я с дьяволом сам договорюсь. А ты лучше научись мне улыбаться.