***
Свадьба прошла хорошо, без приключений. Приключения были на протяжении двух месяцев подготовки к ней. Нервозность, много всего надо было успеть, согласовать, продумать, сделать, кое-что переделать, организовать всех приглашённых… А в довершении всего это безобразия, тупо собрать всех в кучу. Самый прикол был с кольцами. Моё пришлось делать на заказ. И я, признаться, обегал приличное число знакомых мне мест, прежде чем нашёл ювелира, согласившегося сделать то, что надо. В итоге, у меня теперь на безымянном когте левой руки блестело обручальное колечко. Эпатажненько так. А что делать? Ну, не могу же я, как разведённый, носить кольцо на правой руке. Так вот, на нашей свадьбе были: Марлин, Дензо, Сид, Баррет, Юффи и Клауд. Юффи была подружкой невесты, Клауд — моим шафером. Ценг позвонил и поздравил нас «от лица всего коллектива» организации Турк. Приятно. Через несколько дней нам удалось оформить документы на удочерение Марлин. С Дензо получилось несколько сложнее. Дело в том, что он категорически отказался от усыновления, заявив, что у него родители есть. Точнее были. И он очень любил Клауда, поэтому если бы и хотел с кем жить, то только с ним. Но время поджимало. Уже начались зачистки городов от беспризорников, поэтому нам явно пора было пошевелиться, если мы не хотим, чтобы наших детей забрали. Тифа с Юффи уехали по делам на пару дней. Поэтому, недолго думая, я пошёл в органы опеки с Клаудом и Дензо, чтобы оформить опекунство.***
Там возникли проблемы. Хоть и вполне ожидаемые. Об этом чиновнике ходили легенды. Якобы, он нажил своё состояние тем, что регулярно брал взятки, и он был, скажем так, несколько нетрадиционен в своих взглядах. Но другого места, куда можно было бы по этому вопросу обратиться, не было, и мы пошли туда. Слухи оказались правдивы. Чиновник действительно стал придираться ко всему, что не имело никакого отношения к делу, и, хотя мы собрали абсолютно все необходимые документы и, собственно, Клауд по всем статьям подходил для роли опекуна, но этот козёл уперся рогом, явно намекая, что это досадное недоразумение можно решить одним способом. — Хотя мы могли бы решить это недоразумение, — мягко проговорил он, глядя на меня очень внимательно. Клауд покраснел до ушей. — Слышь, мужик, ты что, пед… Оп. Я закрыл Клауду рот рукой, кивнув на превратившегося в слух Дензо, мол, непедагогично как-то. И потом, может, мы его неправильно поняли. И он хочет от меня деньги. Нам не нужны лишние проблемы с этим мужиком. Клауд кивнул, и я его отпустил: — И это… единственный способ… достичь компромисса? — уточнил я у чиновника на случай, если я его не правильно понял. — Да, — прозвучал его ответ самым порочным голосом. Я аж задохнулся, когда до меня допёрло, что от меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО требуется… Хочу ли я? Спрашиваешь! Конечно, Да!.. Хочу… Правда, мы явно хотели разное… Но это мелочь, на которую я закрыл глаза. И потом, при ребёнке как-то… — Клауд, Дензо, выйдите, нам с дядей Майклом надо поговорить, — мягко проговорил я, не сводя глаз с морды этого извращенца. Клауд, опешив, стоял, как вкопанный. — Но… Винсент… — Всё хорошо. Уведи Дензо. Живо! Я их проводил до двери. Закрыл её и запер на ключ. — Приступим, — сказал я, повернувшись к мужику, и, медленно стягивая галстук, не теряя зрительного контакта, пошёл на него. — Ах, какой ты страстный! Чур, ты ботом. Раздевайся. К зеркалу лицом, — скомандовал мужик, снимая пиджак, поднимаясь мне навстречу. — Ещё какой, — ответил я, наматывая свой галстук на кулаки на манер удавки, — Сейчас ты ощутишь на себе ВЕСЬ мой потенциал… Говорил я с ним недолго. Мужик был хилый. Короче, через 5 минут возни, приглушенных стонов и глухих ритмичных ударов, мужик осел кулем. Убедившись, что клиент дозрел до подписания нужных бумаг, я посадил его обратно на стул, поправил на нём одежду, прикрыв пиджаком все пятна крови на его рубашке, всунул ему ручку и положил на чистое место перед его носом бумаги. Старею. Теряю хватку. Раньше крови было меньше, а чистого места на столе больше. Проследив, чтобы все бумаги были подписаны правильно, я, забрав их, подошёл к зеркалу во всю стену. Завязал галстук и поправил одежду. Оглядел себя со всех сторон. Чистая работа. Хоть в этом моя хватка осталась. Не уделался. Направившись к выходу, я остановившись у самой двери, чтобы еще раз бегло просмотреть документы, и, найдя все нужные подписи и ни одного пятнышка крови, удовлетворённо кивнув, открыл дверь и вышел, вежливо проговорив на прощанье: — Всего хорошего. Аккуратненько прикрыл дверь. — Можно заходить? — спросила женщина, стоящая за нами в очереди. — Думаю, нет, он не принимает. Ему что-то нездоровится с утра, — ответил я женщине, направляясь к Клауду и Дензо. Клауд на меня смотрел как-то странно и немного от меня отстранился. Потом, приглядевшись, увидел, как я вытираю руку о штанину. Наши взгляды встретились. Он понял и, облегченно кивнув, придвинулся ко мне обратно. Не могу его винить, звуки из кабинета, как я ни старался сделать все тихо, все же просачивались. И они были, как ни крути, явно… неоднозначные. — Вот. Все документы подписаны, — сунул я документы Клуду. — Спасибо, — проговорил Клауд, аккуратно взяв бумаги, будто они были способны его укусить. Поздно вечером того же дня лежу уже в кровати, читаю перед сном книгу. Вдруг в комнату постучали. Робко так. Встаю. Открываю. Клауд. В пижаме. — Не спится? — Спросить хочу, — мнется. — Ну, заходи. Заходит. Встал у двери. Мнется. Без тапочек. Пол холодный. — Залезай на кровать и рассказывай. Он сел поверх одеяла, забравшись на кровать с ногами. Я сел рядом. Весь во внимании. — Слушай. Я тебя спросить хотел… — А, ты про сегодня? — догадался я. — Угу. Не, ты не подумай, я тебя таким не считаю… — Это хорошо. — Ага. Но как? — Эм? — Ну, чтобы получить подписи, ты применил силу. — Да. — Но на твоей одежде ни пятнышка, да и судя по тому, что я увидел, когда ты выходил, кабинет не особо уделан. Даже и не скажешь, что мордобой был. У меня всегда грязно получается… У меня отлегло. Так. Как бы ему пояснить, чтобы было особо наглядно, чтобы более точно донести свою мысль. О, придумал! — Ну, понимаешь… Ты вареники с вишней любишь? — с заговорщической улыбкой начал я. — Да, — опешил Клауд. — Вот. Объект уговора, Клауд, что твой вареник с вишней. А сам процесс сродни его поеданию. Нужна сноровка и опыт, дающие знание того, где и с какой силой надо нажать, чтобы получить то, что тебе нужно, но при этом и косточкой не подавиться, и вдрызг не уделаться. Клауд заржал так, что чуть с кровати не навернулся. — Этому учат в Турк? — отсмеявшись, уточнил Клауд. — Не-а, скажем так, личные выводы после долгой службы в Турк, — улыбнувшись, подмигнул я. — Ладно, спасибо. Учту на будущее, — с этими словами, всё ещё хихикающий Клауд, поднялся с кровати и потопал к двери: — Подумать только, вареник с вишней… — Спокойной ночи. <tab >— И тебе, Винсент, — сказал Клауд, закрыв дверь.***
Жили мы мирно и тихо. Пока однажды не произошло вот что. Стали сообщать, что в городах пропадают люди. Прилетали вертолёты, оттуда сыпались солдаты с псами-охотниками. Они отлавливали людей и затаскивали в большие контейнеры, и, забив их до отказа людьми, закрывали и с помощью тросов на вертолёте увозили в неизвестном направлении. Одно из таких нападений произошло, когда я был в своей квартире в Аджит. Как я там очутился? Дело в том, что Тифа не хотела бросать бар. Поэтому мы решили жить там, а Клауд теперь снимал эту квартиру, чтобы, когда он женится на Юффи, у них было место, где им жить. Поскольку развалившаяся церковь не особо хорошее место для молодой семьи. Так вот, когда я забирал оттуда последние свои вещички, слушая телевизор, произошло это. Но, вначале я хочу рассказать, что я услышал по ТВ. Две недели назад одна съёмочная группа пропала. Они поехали к зданию Шинра с добровольцами. И по новостям показывали их последний репортаж. Итак, эта съёмочная группа присутствовала при вскрытии входа в здании Шин-ра. Когда заваленный проход удалось расчистить, обнаружился коридор зловещего вида, как в фильмах ужасов, похоже, ведущий в подвал. Естественно, они пошли вовнутрь, чтобы проверить, правдивы ли слухи о бесчеловечных экспериментах в области генной инженерии, что, якобы, тайно проводятся в уединённых загадочных подвалах компании Шин-ра. Вначале, когда они вошли в подвал, связь стала хуже. Пошли помехи на видео раздались чьи-то крики. Потом видео пропало полностью. Как и все люди, что туда спустились. Вот так. Я обдумывал всё это, как вдруг, увидел, что прямо в окне завис вертолёт, направив на меня оружие. Ну, я, понятное дело, сиганул в данное окно. Прыгая по крышам, смог завалить эту назойливую вертушку. Мне это безобразие очень не понравилось, и я решил всё разъяснить. Пару дней назад мне звонил Рив и просил меня о встрече по какому-то весьма важному делу. Надо бы разыскать Рива. Он уполномоченный WRO и должен знать, что за безобразие тут происходит. Короче, я позвонил Тифе, чтобы она была умницей, сидела тихо и никуда не лезла, следила за Марлин и Дензо, который временно жил у нас. А сам пошёл разбираться. По горящему городу я пробрался хоть и с трудом, но достаточно быстро. Отстреливая ретивых солдат и псов, освобождая всех, кто мне повстречался. Наконец, я достиг места, где мы должны были встретиться с Ривом. Но вместо него я встретился с девчушкой лет 14 с голубыми глазами и в облегающем комбинезоне. Рядом с ней был звероподобный мужик, раза в два больше меня. — Протоматерия. Говори, где она, — сказала девчушка не эмоциональным голосом. Я совершенно не понял, о чём они, поэтому молча наблюдал за ними. Левая стена взорвалась, и из проёма посыпались солдаты, окружая меня, направив оружие на мою персону. — Хеил Вайс, — проговорил звероподобный. — Хеил Вайс, — как боевой клич повторили солдаты, вскинув оружие, начали стрелять. — Вот задница, — пропыхтел в сердцах я, уворачиваясь от пуль и отстреливаясь в ответ. Короче, уговорил я их. Остались девчушка эта и тот мужик, явно из солджеров. И он пошёл на меня. И тут за стеной послышался крик Рива: — Сюда. Девочке стало плохо, и она упала на пол. Мужик глянул на неё. — Удача на твоей стороне, — сказал он, подойдя к лежащей девушке, он поднял её, взяв одной огромной рукой попрёк талии, — мы ещё встретимся. Меня зовут Эзуул. — Прости, — вякнула девочка, свисая в кулаке Эзуула, как куртка. Эзуул развернулся и вышел. Через несколько секунд в другой проём вбежал Рив со своими солдатами. Я ему всё рассказал. Он тоже поделился со мной нужной информацией. Оказалось, что один из сильверхедов, похоже, снова вернулся, и хоть их теперь на немецкий манер зовут Хеил Вайс, идея у него та же — очистить мир, уничтожив людей. Но это точно не Язу, его я за Тифу на такие мелкие кусочки нашинковал, собирать было нечего. И вряд ли это Лоз… Потом я посмотрел видео, где по всем радиочастотам показывали выступление… Так и знал… Вроде, это какой-то новый, но точно братик этой троицы, клон Сефирота с такими же больными идеями. Ходжо, чтоб тебе в аду не чихалось, сколько ты ещё таких, гад такой, наваять успел?! Кстати, я узнал кое-что ещё. Цифры, что приводили в новостях, были явно занижены. На самом деле, меньше чем за неделю пропало 1200 человек, а не 30. И исчезновения начались как раз в то время, как был открыл этот чёртов подвал в Шин-ра. Рив признал, что Шин-ра действительно занимались разработкой особых солдат, но Руфус не был к этому причастен. Он так быстро сел в президентское кресло, что Рив был уверен в том, что секретные разработки велись без него, как и много чего такого, о чём ему не докладывали, или докладывали так, как считали нужным. Руфус был пешкой. Правду знали лишь Ходжо, Скарлет и Лукреция. Именно те, кто слетал на место трагедии тогда, когда корабль Дженовы упал на нашу планету и образовался здоровенный кратер. И к месту трагедии поспешила Лукреция с мужем. Они достали Дженову и стали проводить эксперименты над этой инопланетной формой жизни, вживляя её клетки подопытным солдатам. Так всё и завертелось. М-да… От прошлого не убежать. Никуда. Рив попросил моей помощи, вначале я хотел отказаться, но потом подумал, что мне явно есть, что защищать, и что беда может коснуться и меня, и моих любимых. И я решил ему помочь. Для этого мне надо было помочь армии WRO, что мужественно сражалась с теми, кто выполз из подвала. Они не были людьми, но они и не были настолько элитой, как Клауд, сильверхеды или Сефирот. Это были обычные солдаты. Впервые увидевшие мир, вылезши из подвала две недели назад. Покалеченные создания. Им было нечего терять. Они умели лишь убивать. Короче, WRO было тяжело с ними справиться. Поэтому я отправился им помогать. Первый пост я спас. Второй тоже. А вот на третьей точке произошла неувязочка… Там, где должны были находиться солдаты, оцепленные неприятелем… не было никого. Вообще никого! Пустырь. Ни врагов, ни WRO. Я, признаться, растерялся. Как вдруг услышал лёгкие шаги. Повернулся и увидел Женщину. Молодая, не более 30 лет. Сквозь очки на меня внимательно смотрит одни голубой глаз. Другой закрыт. Волосы рыжие. Одета в короткую юбку, кофту, поверх халат. На халате бейдж с указанием, что она работает в WRO. Левой руки нет. От плеча свисает протез. В правой зажат пистолет. Направила его на меня. — Ты из WRO? — уточняю я. — А кто спрашивает? — Винсент Валентайн. Меня прислал Рив. — Мои извинения, — сказала она, медленно опуская пистолет, — Шаула Руи из WRO. Уполномоченный много мне о тебе рассказывал. Почему-то они все Рива зовут уполномоченный. Хорошо. Подружились вроде. Можно спрашивать. — Что тут произошло? — Хотела бы я знать. Я тут по личному делу, но тут явно что-то нечисто. Слишком тихо. Тут нет ни людей, что тут жили, ни солдат, ни врагов. Будто все мигом исчезли. Но, как я тебе уже сказала, я тут по своему личному делу. — По личному делу? — переспросил я. Мне интересно. — Да, уполномоченный сказал, что я могу найти тут то, что я ищу. — А что ты ищешь? — Смысл жизни. Странная какая. Развернулась и ушла. А я поплёлся дальше, осматривать периметр. Может они поменяли место дислокации? Бродил я, бродил, пока не наткнулся на ещё одну дамочку. С очень странным акцентом и явно «вражеского производства». Я хочу сказать, что она была одна из тех, кто выполз из подвала Шин-ра. Одета она была откровенно. В купальнике каком-то непонятном. Фигура красивая, ей идёт и всё такое. Она сидела на ящике и, подняв лицо в небо, смотрела на него. Моросил мелкий дождик. — Знаешь, я впервые в жизни ощущаю капли дождя на своей коже. Да и небо я увидела впервые всего лишь два дня назад. Итак, ты Винсент Валентайн, хранитель протоматерии. — Протоматерия? — переспросил я. Что-то мне все про неё говорят. О чём они? — Да. Ключ, контролирующий Омегу. Мы знаем, она у тебя. Отдай мне её, и я убью тебя быстро. Равноценный обмен, не так ли? Не хочешь? Тогда я заставлю тебя страдать. Умри! Она сделала выпад, но я успел отскочить. Я не смог с ней совладать и выпустил Хаоса. Обратившись, я потерял контроль, испустив колоссальный заряд энергии, я разнёс всё вокруг. Меня окутала темнота. Я видел сон. Слышал голос давно позабытый. Лукреция. — Прости… — Почему? — ответил я. Да я всё уже простил, забыл и всё такое. — Проснись… — Проснись? — удивился я и пришёл в себя. — Винсент, очнись, — повторил голос. Это был уже другой голос. Голос Шелл. Оглянулся. Я в чане! Снова смотрю сквозь зеленоватый раствор. У меня паника. Неужели опять? Что происходит? К чану подходит женщина в белом халате. Шелл. Она увидела, что я пришёл в себя. Выкачала раствор и выпустила из чана. — Ну, вижу, ты пришёл в себя. — Где я? — В штаб-квартире WRO. Я притащила тебя сюда на себе после того, как нашла тебя в эпилептическом припадке. Ты сражался с одним из солджеров. Казалось, что ты был одержим диким зверем… Что произошло? — Дикий зверь. Ты имеешь в виду Хаос? — Хаос? Твоё тело является носителем для Хаоса? Что ж это объясняет твои отношения с доктором Кресцент. Ты продукт одного из её экспериментов. — Я эксперимент Лукреции? Эм… Я на надеялся на нечто более прозаичное… Друг, например… Но продукт?! — Прошу прощения. Я не это хотела сказать, — смутилась Шелл. — Подожди. Лукреция изучала Хаос и Омегу? — Только не говори мне, что ты этого не знал! Вот смотри, — она села за компьютер. Я встал рядом, и она открыла файл. На меня смотрела Лукреция. Как у меня всё сжалось внутри. Она меня обманула. Я хотел узнать правду. Больше я так не мог. Я должен был пройти это. Я хотел оставить всё в прошлом, но это невозможно, пока я не получу все ответы. Шаула, ничего не заметив, начала рассказ: — Лукреция Кресцент. Корпорация Шинра. Уровень доступа — А. Ученый. Специализация — биотехнологии. В её опубликованной работе «Пульс Планеты», она как раз приводит результаты своих сенсационных исследований Хаоса, как одной из ксеноформ, способной существовать среди нас. Тем не менее, свою теорию она подкрепляет вполне реальными лабораторными данными. Это конечно всё очень абстрактно и комплексно… Ты в порядке? А ты как думаешь? Мне ФИГОВО. Я даже не могу описать все свои эмоции. И ЭТО я любил? ЭТИМ я восхищался?! И ЭТОМУ я искал оправдания?! Там были не только я и мой отец. Лукреция явно за эти 30 лет времени не теряла, или когда там она, наконец, загорелась желанием избавить мир от своей персоны. Я в шоке… Мне надо всё переварить. — Могу я это посмотреть? — тихо прошептал я, как тяжело раненый человек просит его добить, чтобы, положить конец страданиям. — Разумеется, нет. Всё засекречено. И мы никогда не узнаем всю правду. Всё, что я узнала, я смогла с трудом выудить из общих архивных данных компании Шин-ра. В общем, мы поговорили. Она мне сказала, что знает немного, но может сказать, что тот имплантант, что мне вживила Лукреция, спас меня от смерти, затормозив все мои обменные реакции, пытаясь вылечить меня. Так что, как я предполагал, именно поэтому я и впал в сон на 30 лет. Ещё я узнал, что я из-за этого бессмертный, что у меня поэтому, в принципе, не может быть детей. А если бы я мог иметь детей, то они были бы здоровые, обычные. Так как генетические признаки, привитые при экспериментах Ходжо, не закреплены, и шанс, что я передам наследственность тех, кто сидит во мне, не более 5%. Потом пришёл сам Рив. И я рассказал, что произошло до того, как я потерял сознание. — Идеи? — обратился Рив к Шауле. — Протоматерия… Омега… Хаос… — начала задумчиво Шелл. И она процитировала часть работы Лукреции, где та рассуждала о каком-то очищении души от развращающего воздействия земли, о какой-то борьбе. И Омегу Лукреция называла верховной судьёй всего этого безобразия. Мы нифига не поняли, Шелл, признаться, тоже. Но смогли предположить, что дело дрянь. И скоро, если не остановим тех, кто вылез из глубин, мы узнаем из первых рук, что, куда и как. Тут сработал сигнал тревоги на нижнем этаже. Это на штаб квартиру напал Эзуул. Как он меня нашёл не понятно, но пришёл он явно за мной. Точнее за протоматерией. Ну, я и пошёл его уговаривать. Уговорил. Вернулся. Иду. Никого не трогаю. Смотрю, мне навстречу вышла Шелл. И направила пистолет на меня! — Не двигайся! Я остановился. Потянулся за оружием, но пока не стал его доставать. Так и есть. Она кого-то заприметила за мной. Из пустоты за мной материализовалась девушка, что была с Эзуулом. Шагнул вбок. — Я знаю тебя! — ошарашенно проговорила Шелл, внимательно разглядывая эту девушку. Пришло узнавание. Пистолет задрожал в руках Шелл и опустился. — Шелк! Я глянул на одну, на вторую. И тихо улыбнувшись в ворот плаща, отошёл в сторонку. Они стояли и смотрели друг на друга. Две сестры, что нашли друг друга после десяти лет. Шелл пыталась заговорить с Шелк. Но та держалась враждебно. Она думала, что Шелл бросила её. Шаула искала свою сестру десять лет и за это поплатилась своим глазом и рукой. Как это произошло, я не знаю, но это явно было связанно с её поисками Шелк. Шелк была одной из подвала. Той, что никогда не знала ни тепла, ни ласки. Короче, они выясняли отношения. Потом неожиданно вырулил откуда-то Эзуул. Я ж его прикончил! Сам видел! Шелк подошла к нему и запретила ему сражаться с нами. Но Эзуул её не послушал, назвал слабым звеном, атаковал её. Нам пришлось удирать. Бежали по коридору. Эзуула было убить невозможно. Я на него все пули истратил. Когда я с ним тогда сражался, я применил одну из своих форм. Проверил. Эзуул не дышал. И вот результат! Эзулл шурует за нами по пятам. И тут Шелл нашла выход! — Идите, — она толкнула нас в дверь и нажала на кнопку, двери начали закрываться. Шелл решила задержать Эзуула, чтобы я успел спасти Шелк. Я понял, что нам вместе не уйти, но я не хотел терять Шелл! Двери неотвратимо закрывались. Я, вцепившись в створку, пытался удержать дверь. Шелл говорила. Она прощалась со своей сестрой. Шелк стояла, как вкопанная, и слушала. Дверь закрылась. Я долбанул по ней в бессилии кулаком. Металл оказался глух. Из-под двери потекла кровь. Я взял обалдело смотрящую на дверь Шелк за руку и потянул её за собой. Шелк была в смятении. Впервые её спасали. Впервые её защищали. Впервые за неё отдали жизнь. Потом, она меня спрашивала много о чём. Например, почему я о ней забочусь. Почему Шелл поступила так глупо, отдав за неё жизнь. Мне пришлось ей объяснять простые на первый взгляд вещи. В замен она мне рассказала про тех, кто вылез из подвала Шин-ра Дипграунда. Цветных. Шелк оказалась не простым Цветным. Могла подключаться к компьютеру и быть виртуально, где угодно. Она могла видеть всё, что надо, своими глазами. Я смотрел на неё, и мне было неуютно. Я видел Лукрецию. — Так и есть, я её реинкарнация, — ответила она бездушным голосом робота, — всё, что знала она, знаю я. Ты ей нравился, Винсент. Очень. Я решил закрыть эту тему и направиться в лабораторию Лукреции. Может быть, я там что-то ещё найду? Нашел, блин… Ту самую тетку, с акцентом, что атаковала меня. Россо. Она напала на меня снова и, пробив мне грудину, вытащила имплантант. Я упал на пол, распластавшись, превратившись в Хаоса. Имплантант был изъят, и я не мог совладать с демонами внутри себя. Меня били конвульсии. Россо занесла свое оружие надо мной. И я решил, что это конец. Но тут что-то на меня метнулось, и я потерял сознание. Пришел в себя я на кушетке. Мой спаситель сидел рядом на лавочке. Это оказалась Юффи. Ну, без эпатажа не обошлось. Это же Юффи! Она рассказала в лицах, как меня стащила из-под самого носа рассерженной Россы. Юффи. У меня потеплело на сердце. — Что ты тут делаешь? — Ну… Она ответила уклончиво, мол, пролетала мимо. Так и знал. Тифа всех на уши подняла. Так-так, тут и Баррет, и Сид, и Клауд, и моя Тифа. Мы снова вместе. И даже Шелк с Ривом — и те были тут. Короче, мы объединили свои усилия. А были мы на сьерре Сида. Устроив совещание, мы разработали дальнейший план наших действий. Поэтому Сид нас всех доставил, кого куда надо, и мы начали приготовления к завтрашней битве.***
Совместный этап операция был назначен на завтра в 16.00. Так что у нас было масса времени на подготовку. Тифу, меня, Клауда и Юффи Сид подбросил в бар «Седьмое небо». Мне нездоровилось. Я все рассказал Тифе про Шелл, про Шелк, про Лукрецию, про Россо и про мой имплантант, что оказался протоматерией. Тифа была встревожена. Я очень боялся, что сделаю ей больно и отстранился. Точнее пытался, но она мне не дала, сказала, что она моя жена, и теперь мы вместе. Да. Думаю, я справлюсь. Но из-за Лукреции произошла напряжёнка в отношениях. И потом у меня начались припадки. Уже два раза я терял контроль, видел кошмары из прошлого и приходил в себя, разметав всё вокруг. И я не хотел, очнувшись, увидеть рядом с собой бездыханное тело Тифы. Поэтому, пока всё не закончится, мы решили пожить в разных комнатах. Точнее я настоял на этом. На завтра был намечен трудный бой, и Клауду пришлось бы сражаться с Россой. И я боялся за него. Клауд хороший боец, но он небрежен, ленив и сражается всегда вполсилы. И потом, у него явно есть пунктики относительно женщин. Надо бы его подготовить. Встав с кровати, я позвонил Ценгу. — Привет. Мне нужен один твой боец. — Привет. Кто угодно или есть предпочтения? — Конкретный. И я рассказал подробно, что от него хочу. Я прямо чувствовал, как Ценг недовольно поджал губы. Но отказать он мне не мог. — Хорошо. — Под мою ответственность, — убедил его я. — Разумеется, — сухо проговорил Ценг, — если что, я знаю, с кого шкуру спустить. Мне заехать за ней? — Нет, сам отвезу домой. Спасибо, Ценг. Итак. Один вопрос, похоже, решили. Хорошо. Теперь надо привести Клауда на тренировку. Мы, кстати, стали часто вместе тренироваться. И сегодня нам предстояло пойти в тренировочный зал Турк. Клауд согласился. Хоть и со скрипом. Отлично. Был осенний тёмный поздний вечер. Мы туда пришли в десять часов вечера. Раньше никак не получилось. Так вот, в зале нас уже ждали. Как только мы вошли, к нам навстречу вскочила со скамейки Елена. Как я и просил Ценга, она была одета примерно как Россо. В плане — открыто. Что-то наподобие закрытого купальника с длинным рукавом. В рукаве нож. Сегодня он с чистым лезвием. Яда на нём нет. — Добрый вечер, сенпай, Клауд, — по очереди поздоровалась она с нами. — Привет, — ответили мы хором. — Ты готова? — Да, сенпай. — Хорошо, приступайте. — Это большая честь для меня, — проговорила Елена, выходя в круг зала и становясь в стойку, — ну что, Клауд, приступим? — Чё? Чё-то я не догоняю. Винсент, я что, должен сражаться с женщиной? Сколько снисхождения и сарказма в голосе. — Ага, — с самым невинным выражением лица вякнул я из своего угла, усевшись на лавочку у стеночки. — Но, Винсент, это же всего лишь женщина! Фигуристая. Красивая. Но женщина! Как он меня задолбал! Да, если бы он знал, что Елена на тренировке делает. Я вспомнил, как она отрабатывала удары. Манекен в человеческий рост, такая же плотность. Так вот, Елена, точно в сердце ударив кулаком, пробила «рёбра», и потом, с разворота ногой долбанув в область шеи, снесла манекену голову. — Клауд. Женщина — это гражданское лицо женского пола. Мирный житель. А в армии и других силовых структурах женщин нет в принципе. Там есть лишь бойцы. Это не женщина, это враг. — Да, а мои глаза говорят, что это просто баба-бабой! Ну, если ты так хочешь… — Хочу, — жёстко проговорил я. Елена слушала этот диалог молча, смотря чётко перед собой, не имея никаких ни возражений, ни эмоций на этот счёт. Будто это не про неё сейчас говорили. Вот это дисциплина! — Хорошо, но я не буду использовать меч. Не хочу поранить девочку. У, Клауд, с такими сексистскими замашками тебе долго в этом мире не протянуть. Но, тем не менее Клауд потопал к центр зала. Ура! Понеслась. — Только не калечь. — Винсент, да за кого ты… — Елена? — обратился я за ответом. — Есть, — козырнула Елена. Чтобы хоть как-то облегчить Клауду жизнь, я ему сказал: — Елена кулачный боец моего класса. Дерётся руками и ногами. Использует отравленный нож. Сегодня лезвие чистое. Владеет обеими руками. Враг тебе этого не скажет. Начали! И они начали. Вначале Клауд делал весьма ленивые и небрежные выпады, но потом, когда Елена стала на него нападать, и ему пришлось отбиваться, он оживился. Удивление не сходило с его лица. Они понеслись по залу на приличной скорости. Как я и приказывал, Елена атаковала Клауда вполсилы. Клауд, кряхтя, отбивался. Он был поражён! У него в голове не укладывалось, как женщина может не только сражаться с ним наравне, но и явно превосходить его в силе, не говоря уже про её мастерство! Елена сделала обманный маневр и, перебросив нож в другую руку, значительно уменьшив силу и скорость удара, полоснула им небрежно открывшегося Клауда по корпусу. Нож прошёл по четко выверенной траектории, распоров рубашку и оставив небольшой, но болезненный, несильно кровоточащий след. — Следи не за рукой, а за оружием, — наставляла его Елена, уходя влево от его ответного удара, — многие, как и я, владеют обеими руками, и нож в одну секунду может оказаться в любой руке. Клауд рассвирепел. Он атаковал уже рьяно. Точнее, пытался. Елена, улыбнувшись, усилила напор. — Следи за эмоциями… Больше психуешь, больше ошибок… — в такт ударам произнесла она. Да, с ней ему было трудно. Его эмоции захлестывали, и он начал делать ошибки. Она его уронила на пол и подпрыгнула, чтобы нанести удар коленом. Клауд вовремя откатился! Приземлившись на то место, где секунду назад был Клауд, Елена пробила коленом пол. Хорошая такая вмятина, глубиной в полтора сантиметра, не меньше. Клауд сглотнул. Да, не успей он откатиться, она ему бы что-то сломала. Он понял, что всё серьёзно. Елена, войдя в раж, набирала скорость. Если так и дальше пойдет, она его убьёт. Я решил ему помочь. — Клауд, вспомни свои слова, это же женщина. — Какая, нафиг, женщина?! — пропыхтел Клауд, проносясь мимо меня, едва уворачиваясь от крушащей всё на своём пути разрезвившейся Елены. Вот, наконец ему открылась истина. Замечательно. — Обычная. А ты её, как мужика, лупишь, — проговорил я, автоматически увернувшись от удара Елены, пронёсшейся мимо и оттесняющей Клауда снова в центр зала. — Чё?! Подсечка. Клауд упал. Елена села на него верхом. — Сепай имеет в виду, что у нас немного другие физические показатели, а точнее, у нас смещён центр тяжести, подсечку неправильно делаешь, — проговорила Елена, и занесла нож. Смотрит на меня. — Елена, довольно. Бой окончен. — Да, сенпай. Послушная девочка. Хорошие у Ценга бойцы. Убрала нож. Поднялась. Повернулась ко мне, потеряв всякий интерес к Клауду. И тут меня второй раз потрясло, насколько сильна дисциплина у Елены. Судя по тому, как она расслабленно стояла спиной к Клауду, у нее даже в мыслях не было, что тот может меня ослушаться и продолжить бой. — Свободна. Можешь идти в душ. Она молча вышла. Мы остались с Клаудом в зале одни. — Нифига себе. Я думал, что она меня прикончит, — проворчал он, поднимаясь с пола, — хотя с ее стороны было крайне неразумно и оскорбительно поворачиваться ко мне спиной. Мол от меня не может исходить опасности… Меня так и подмывало дать этой самонадеянной девице пинка под зад. — Отнюдь, это был комплимент твоей самодисциплине, — проворчал я, — Незаслуженный. Тут я понёсся на него. Клауд обалдел. Я его атаковал. — Винсент, отстань. У меня нет настроения. Я устал, — вяло отвечал мне Клауд, лениво уворачиваясь от ударов. — Ах, нет настроения? Сейчас исправим, — рявкнул я, атакуя в полную силу. Достал. Как же он меня достал. Клауд откатился к мечу. Взял. Так, хорошо, понял, что я с ним не играю. Похоже, настроение у него появилось. А может, просто хочет жить. — Появилось настроение, как я погляжу. — Отвали. Мы сражались. Я ему преподал несколько жизненных догм, оставив на память парочку царапин. В итоге Клауд меня завалил. Он впервые меня победил. Я его довёл до предела, заставив его выложился на все сто. И вот результат: я лежу на спине на полу, Клауд на мне. И он заносит меч. Браво! — Молодец. Хороший бой, — отдышавшись, проговорил я. Ох, укатал он меня. Может, когда хочет. Клауд не шелохнулся. Меч по прежнему у моего горла. — Да ладно, всё равно ты меня не убьёшь. Слезь с меня. — Почему так уверен? Да как тебе сказать. Попой чую. Он меня ещё посверлил с полминуты взглядом, а потом отвёл взгляд, опустил меч и, перекатившись, сел на пол в полном замешательстве. — Винсент. — М? — Почему? Мне показалось. Ты был серьёзен. Клауд потрясён. — Да. Ты хочешь знать, мог ли я тебя убить? Да, мог. Будь ты хоть чуточку хуже. — Но… я думал, мы друзья, — тихо прошептал Клауд, потерянно глядя на меня. Я вздохнул. Разумеется, я бы его не убил. Но покалечил бы сильно, чтобы на всю жизнь запомнил. — Именно поэтому. Ты в бою небрежен, ленив и самонадеян. И твоя лень, самонадеянность, чрезмерная доверчивость, небрежность и неумение держать себя в руках могут стоить жизни тебе и твоим близким. А я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой или с нашими друзьями. Вы мне одинаково дороги. — Винсент. — А? — Спасибо. Я понял. Надеюсь. И мы пошли в раздевалку. Точнее, Клауд ломанулся туда первым. Но я соображаю быстрее. Клауд схватился за ручку двери и потянул. Дверь неотвратимо начала открываться. Я, быстро подскочив к двери, упёрся в неё ладонью. Дверь, успев открыться на пять сантиметров, с шумным хлопком закрылась обратно. Стою, держу рукой. — Ты что творишь?! — в моём голосе столько гнева. У… — Ээээ? — Клауд ещё не отошёл от тренировки и мысли его, похоже, далеко. — Клауд, там женщина, — начал я. Клауд не понял, и я вынужден был продолжил мысль, — в душе. Не одета. Ты куда попёрся-то?! До Кауда допёрло, он покраснел. — Да, ладно. Она уже, небось, оделась. Времени-то сколько прошло. Уже минут 15 там сидит. — Клауд, это всего лишь женщина. Подождём. Через пять минут открылась дверь, и вышла Елена, лихорадочно застёгивая последние пуговицы на кофте. — Отлично, мы в душ. Можешь не торопиться. Жди меня. Я тебя отвезу домой. Время позднее. — О. Сенпай, вы слишком добры. — Посиди. Мы быстро. — Отвезёшь её домой? Винсент, зачем? — удивился Клауд, заходя в раздевалку и стягивая с себя рубашку, — она же кого угодно завалит. Чего ей бояться? — Клауд, не забывай, что она всего лишь женщина. А я мужчина, что за неё отвечает. На улице темно и дождь пошёл. Уже двенадцатый час ночи, а ей тащиться одной по безлюдным кварталам. И потом, сейчас не спокойно. Ценг хотел за ней приехать, но его вызвали к боссу. Поэтому отвезем ее на нашем пикапе ее домой. Кстати, Елена женщина Ценга. Они встречаются. Можешь представить что ему стоило разрешить нам ее сегодня сюда позвать да еще в таком виде? — Офигеть. — Угу. — Раньше у нас это не разрешалось. — А как ты догадался, что она ещё не одета? — через какое-то время спросил Клауд. — Ведь вода-то сразу начала шуметь. — Ну, — протянул я, — это один из парадоксов жизни. Женщины, если сравнивать по времени, быстрее раздеваются, чем мужчины, а вот одеваются гораздо медленнее. — Интересно, почему? — Наверное, кто для чего создан? — весело подмигнув, предположил я, подумав о своей тёплой жене. — Винсент! — Да-да? — невинно так. — Хватит дрызгаться, нас Елена ждёт. Мы вышли. Отвезли Елену до дома, поблагодарили. Клауд был с ней вежлив. Похоже они поладили. Хорошо. Я рад. На другой день у Клауда был бой с Россо, и он её убил. Моя цель была достигнута. Клауд выжил.***
Я сражался в стороне от друзей. Мне необходимо было пробраться в здание, где засели злодеи. Все бы ничего, да здание это было со всех сторон окружено невидимым энергетическим барьером, через который я, как ни старался, прорваться не мог. Пришлось обратился, но тут же меня скрутила боль в сердце так, что просто я не мог пошевелиться. Мне очень не хватало моего имплантанта. Зависнув в воздухе и страдая от невыносимой боли, я неожиданно краем глаза увидел свет. Он летел на меня, врезался в меня на бешеной скорости и… боль пропала. Как будто её просто выключили, как свет. И мне стало тепло. Я опустил глаза и увидел Лукрецию. Она ласково улыбнулась мне, погладив пальцами новый имплантант, что только что поставила. Я был в шоке. Лукреция?! Откуда?! И тут из здания вырвались чёрные щупальца, окрутили её дух и забрали, утащив в здание. Они её у меня забрали! Снова! НЕТ!!! Во мне накопился электрический заряд и я разрядился, снеся всю защиту здания. Пришёл в себя, успокоился. Вишу в воздухе. Вот теперь туда я могу попасть. Надо спасти Шелк. Это была она, не Лукреция. Шелк, подключившись к Потоку, спасла меня, а дух Лукреции в этом ей помог. Спускаюсь в само здание, огибая щупальца, что пытаются меня схватить. Всё ниже и ниже. Внизу вижу лежащую на полу без сознания Шелк. Опускаюсь возле неё на колени, беру на руки, и айда обратно. Вылетев оттуда пулей и перенёс и положил Шелк в безопасное место. Она пришла в себя и говорит, глядя на меня. Но я её не слышу. Жесты, мимика, речь. Это не Шелк. Я вижу Лукрецию! Это как наваждение какое-то! Мне больно лишь потому, что Лукреция мертва. Мне грустно. Но я нисколько не сожалею, что я женат на Тифе. Я люблю мою Тифу. Лукрецию я больше не люблю. Точнее, я её буду любить до конца своих дней, но не так, как Тифу. Это другое… Не знаю, как объяснить. Если бы Лукреция была жива, я всё равно любил бы сильнее Тифу и, не раздумывая, выбрал бы тоже, однозначно, мою Тифу. В это время мои друзья выполнили свою часть задания. Теперь настала моя очередь. Из здания выполз Омега. Хозяин Хаоса. Жнеца Душ. Оглядев Омегу, я понял, что мне его не победить, если только… Хаос встрепенулся, прислушиваясь к Хозяину… Затем он прислушался еще к кому-то. Затем он, что называется, «тихо отгреб в сторонку», и я снова полностью завладел своим телом. А еще я неожиданно узнал, как можно уничтожить Омегу. Это осознание зародилось в мозгу, как бы само по себе. Короче, именно мне и пришлось отдуваться. Активировав свой имплантант на полную мощность, я, пойдя на таран, врезался в Омегу, как говорится, на полном скаку. Раздался мощнейший взрыв. Ослепительный свет. Моя последняя мысль была о Тифе. Меня окутала темнота. Пришёл в себя. Лежу на холодном полу. Осмотрелся. Пещера. Рядом Лукреция в кристалле. Как так? Ну, по крайней мере, я знаю, где я. И я снова жив. — Спасибо тебе. — А, ты тут, — раздался равнодушный голос Шелк, — мы тебя ищем уже неделю. Я подключилась к Потоку, и Лукреция подсказала мне, где тебя искать. Всё всегда возвращается на свои места, не так ли, Винсент Валентайн? — Нет. Прости, Шелк, моё место не здесь. Оно рядом с Тифой. Как она? — С ними всё хорошо. Винсент, мы могли бы начать всё заново, — передо мной стояла Лукреция. Точнее я видел Лукрецию, хотя мой мозг понимал, что это Шелк, — подумай. Мы можем быть счастливы. — Нет, прости, — слова даются с трудом. Мне очень не хочется ей делать больно. Да, Лукреция была причиной всех моих напастей, но она спасла меня не первый раз, и благодаря ей я снова жив и у меня есть Тифа. — Тогда пойдём. Нас ждут. — Да. Подожди. Я сейчас приду. Шелк вышла из пещеры. Я повернулся к Лукреции. — Лукреция. Вот мы снова встретились с тобой после стольких лет. Прости, я должен был прийти раньше, чтобы попрощаться. Я больше сюда не вернусь. У меня всё хорошо. Враг окончательно разбит. Я женат и обожаю свою жену. У меня есть друзья и приёмная дочь. Я хочу сказать, что вначале, когда я всё узнал, я тебя ненавидел за то, что ты использовала меня. Я не мог тебе простить того, что ты сотворила с собой, со мной, с моим отцом и своим ребёнком. Но я тебе безмерно благодарен за то, что ты спасла меня два раза. За новый имплантант. За мою Тифу. Ведь без тебя и доктора Ходжо, я бы не встретил Тифу, Клауда и остальных. Спасибо тебе за это. Я не сержусь на тебя. Не переживай, у меня снова всё хорошо, и я счастлив, как ты и хотела. Благодаря тебе. Спасибо. Прощай. Я развернулся и с лёгким сердцем пошёл к выходу. Стоя в проёме, я бросил на неё ласковый последний прощальный взгляд. В моей душе больше не было ни ненависти, ни скорби. Только мир и покой. Я торопился к любимой жене и дочери. Краем глаза я заметил, как по щеке Лукреции пробежала слеза. Хотя, я думаю, что это разыгралось моё воображение. Шелк меня ждала, глядя вдаль. Я подошёл к ней. — Ну, что, герой, идём? — Угу. И мы пошли к вертолёту. Долетели мы хорошо. Пришли в бар. Из двери вылетела Тифа, повисла на мне. Она меня обнимала, целовала и плакала. Прости. Я заставил тебя переживать… Справа на меня наскочила Юффи, слева Марлин. Короче, я чуть не упал под их весом. Про свои эмоции я умолчу. И так всё понятно. Все меня обнимали, все переживали. Так в обнимку мы простояли долго. Клауд стоял в сторонке. Когда мне с трудом удалось отодрать от себя всех моих девочек, я подошёл к Клауду. Он всё это время стоял насупившись. — А ты не рад меня видеть? — подначил я, спрашивая разрешения его обнять. Я был так счастлив, что с ним ничего не случилось. Похоже, плотину чувств прорвало. Клауд больше не смог себя сдерживать. Он сделал шаг вперёд, обнял меня одной рукой и, положив мне на загривок другую руку, прислонился лбом ко лбу. — Дурак! Я волновался за тебя! — сказал Клауд, выплёскивая все свои эмоции. — Куда же я денусь от своего побратима? — улыбнулся я, потрепав его по волосам рукой, — И потом, Клауд, если меня не будет, кто же тебя будет бесить и периодически мутузить, наставляя на путь истинный? — Это кто кого мутузит? — возмутился Клауд, отстраняясь и делая захват. Ага, решил повозиться. Ну, берегись! Я с удовольствием ответил. — Ну вот. Только пришёл, а уже дерутся, — хохотнула Юффи, — Клауд, Винсент. Кончайте. Ладно. В другой раз. Позже. Мы пошли в дом. Тифа и Марлин не отходили от меня не на шаг. Я их понимаю и тоже по ним всем сильно соскучился. Я рассказал Тифе, что со мной произошло. Она просветлела. Шелк уехала вечером, на прощанье выдав: — Будь осторожен, Винсент Валентайн. Новый имплантатнт сгорел. Другого нет. Но в нём больше нет надобности. Он выполнил свою работу — спас тебя от смерти. Пять существ: Галлиан, Дес, Гигас, Хеллмаскер и Хаос, жившие в тебе, также погибли, когда ты протаранил ту зверушку. Был такой яркий взрыв! Так что ты теперь один, и теперь ты смертный. Удачи тебе, Винсент. Береги себя и будь счастлив. Так вот почему мне было так грустно и «пусто». Я понял, в чём причина пустоты. Они ушли, и я остался один. Так непривычно, когда в тебе снова лишь ты один. Это как, когда у тебя полно родственников в квартире, что порой тебя бесят, и ты не знаешь, куда от них деться, чтобы побыть одному, и вдруг — бац! — они все мигом уезжают. Ты вдруг один. И квартира кажется тебе огромной и пустой. И тебя захлёстывает такое чувство неправильного одиночества. Тоже самое творилось и со мной. Мы легли спать рано. Едва коснувшись головой подушки, я провалился в тяжёлый сон.***
На другое утро я проснулся достаточно рано. И хоть всё уже было позади, я устал и мне нужен был воздух. Мне было тесно в стенах. Выйдя на улицу, я захотел обратиться и полетать немного. Обращение удалось. То есть летать я умел по-прежнему, ведь это то, что привил мне Ходжо. Правда, я теперь выглядел, как обычно, только с крыльями. Не было ни синей кожи, ни жёлтых глаз, ни клыков. Хорошо. Как только я собрался взлететь, моё внимание привлекла вышедшая вслед за мной Юффи. Явно чем-то обеспокоенная. Хочет поговорить? Возможно. Ладно, отложу полёт до другого раза. Я спрятал крылья, обратив их обратно в плащ. Как же это легко теперь делать, когда моё тело принадлежит только мне! Так и есть, Юффи идет ко мне. Она посмотрела на меня так печально и задумчиво. — Винсент, покатай меня, — тихо попросила Юффи. — Что? — А, нет, ничего, прости… просто… как-то… нет, ничего. Такая погода! По-летнему ещё тёплая. В воздухе летает запах листвы, тёплый ветер ласкает кожу, треплет волосы. Хочу на свободу! Хочу в небо. Я дошёл до края. Дальше уже некуда, больше нечего терять. Да, я получил все ответы на все вопросы и расстался с прошлым. Раньше я думал, что виной всему демоны, но часть изменений была привита Ходжо, и поэтому она умрёт со мной, и демоны к ней не имели никого отношения. Печально. Стою на пороге неизвестного будущего и не знаю, что делать и как дальше жить. Но, в этот день я впервые словно проснулся от долгого сна, нежился в лучах солнца, начал ощущать жизнь. И тут это произошло. Зверь проснулся. Он захотел неба, ветра, воли. Нет — Я захотел ветра, неба, воли! Демонов больше нет. Мне тесно тут! Я и есть тот зверь. Пора себя принять и отпустить. И я снял контроль. Я принял себя. Кто бы я ни был. Я — есть я. И я буду таким, каким я сам себя сделаю. Я отпустил его. Я отпустил себя, впервые за столько времени, не боясь последствий… Я помчался прямо на обалдевшую Юффи… Шаг — и я на бегу трансформировался, и к ней подлетел уже с крыльями. Не сбавляя темпа, я взял Юффи в охапку, одновременно оттолкнулся от земли и на максимальной скорости взмыл в небо. Страх Юффи через мгновение сменился восторгом. Она визжала так, что у меня чуть уши не увяли! Не убавляя скорости, я заложил пару крутых виражей, и игра началась. Я летел, кувыркался, уходил в пике, почти камнем падал на землю и в последний момент набирал высоту. Мы неслись с ветром наперегонки, играли с ним, подставляя ему лица! И это всё на такой бешеной скорости! И вот мы вместе с Юффи уже вдвоём голосили и хохотали! Это был КАЙФ! Как на американских горках, даже круче. Юффи восторженно глядя на меня кричала: — Винсент, давай ещё! — Ю-ху! — вторил я ей. Ну, я и дал шороху. Налетавшись так с полчаса до полного изнеможения, мы спикировали на мягкую травку, я лежал на спине без сил, но СЧАСТЛИВЫЙ! Я смеялся, как никогда в жизни, испытывая полное бесконечное бесшабашное счастье, как в далёком детстве. Смеялся впервые за последние… не помню сколько лет. Вокруг меня подпрыгивала от возбуждения, тормоша и щекоча меня, Юффи: — Клево! Вау! Круто! Винсент, давай ещё!!! — Детка, легче! Ты совсем так меня укатаешь! Пожалей старика! Мне шестой десяток пошёл! — смеялся счастливо я, увёртываясь от её щекотки, дразнил и возился с ней на траве. Кто-то покашлял рядом. Клауд. — Эй, летуны, обед готов, — буркнул Клауд и потопал в дом. Резво вскочив, Юффи догнала Клауда. Приподнявшись на локте, я видел, что она, прыгая вокруг Клауда, рассказывала крайне эмоционально, как это было. До меня доносились обрывки фраз: — Ты прикинь!.. Тут он как поймает! И как полетит!.. А какой пируэт был… ух, аж дух захватило… А когда Винсент… — Юффи, я всё видел, — буркнул Клауд, и они вошли дом. Я, проследив за ними глазами, откинулся обратно на траву. Я смотрел в небо рубиновыми глазами и думал о том, что я счастлив, что нашёл свой дом и родных людей. Я принял себя. Разобрался во всём и простил тебя, Лукреция. Я тебя прощаю и отпускаю всё, что было. Это прошлое, а я живу сейчас. У меня есть Тифа и Марлин. И появился вполне реальный шанс умереть от старости и заиметь парочку ребятишек. Разумеется, последовательность другая, но неважно. Я смертный и могу создать семью! Я счастлив. Тут послышались лёгкие шаги, и на лоб мне легла маленькая прохладная рука Тифы. Приятно… — Винсент, что ты сделал с Юффи? Она мне своей энергией весь дом разнесёт, — насмешливо так. — М? Неужели ты ревнуешь? — Игриво так, ласково. — Может быть, — нежно улыбнувшись, сказала Тифа. — Пойдём обедать. — За тобой — хоть в ад, — искренне и страстно заключил я. Я поднялся с земли, и мы пошли, обнявшись, в дом. Клауд с Юффи уехали тем же вечером. Клауд так и не простил наш с Юффи полёт. Когда его байк скрылся за поворотом, я всё ещё стоял в задумчивости, глядя на оседающую пыль. Сзади подошла Тифа, обняла и уткнулась носом мне в спину. — Не волнуйся, они вернутся. Юффи в тебе души не чает. — Меня беспокоит Клауд, — ответил я, рассеянно поглаживая её обнимающие меня за талию руки, — думаешь, он вернётся? У них ведь всё будет хорошо, правда? — Да, — успокаивающе проговорила Тифа, ответив сразу на два моих вопроса, — подуется немного для проформы и вернётся. Он всегда возвращается. Пойдём в дом, а то становиться прохладно. — Ты замёрзла? — спросил я, повернувшись к ней лицом, и мы вошли в дом, закрыв входную дверь, — Пойдём, я тебя согрею. — Винсент Валентайн, это предложение? — игриво спросила Тифа, окатив меня ТАКИМ взглядом. Ухх! Ну, сейчас ты напросишься! Я притянул её к себе и очень страстно поцеловал. — Полагаю, это ответ? — Угадала. — Винс, — Тифа отстранилась немного. Но всё ещё в моих руках. — М? — стою, обняв её, глажу по головке. — Ты… теперь счастлив со мной? — с надеждой в голосе спросила она, ожидая ответ с замиранием сердца. Обуздав свои чувства, я взял её за руку и повёл по лестнице наверх. На последней ступеньке Тифа остановилась. — Ты мне не ответил. Я повернулся, утопая в её глазах, взял её лицо в свои руки и, приблизившись к ней, потёрся носом о её нос, нежно поцеловал в губы: — Ну… Хоть я был счастлив с тобой и до этого, но мне всё же кое-чего не хватает для окончательного безбрежного счастья, так сказать. — Чего? — встрепенулась Тифа. — Маленького такого, глазастенького кулёчка. Не знаешь, где достать? — игриво поинтересовался я, целуя и постепенно заталкивая Тифу вверх по лестнице в нашу комнату, разумеется, не забывая расстёгивать пуговицы на её кофточке. — Винс! — рассмеялась Тифа, стоя уже в проёме двери, — ну, у меня, конечно, есть одно соображение на этот счёт. — Вот со мной им ты сейчас и поделишься, — вынес резолюцию я, перешагнув следом за Тифой через порог нашей комнаты и закрыв за нами дверь на ключ.