Пигмалион vs. Галатея. Version 2.

Воскрешать из мертвых – дело нелегкое. Вернуть жизнь, заставить мозг работать, кровь циркулировать по сосудам – только часть работы. Чтобы вернуть миссис Харкер способность двигаться, говорить – словом, снова стать полноценным живым существом – ушло около шести месяцев. За это время она мало-помалу приобрела нормальный человеческий облик – волосы, ресницы и брови отросли, пропала худоба. Дева научилась владеть своим телом, говорить, ходить и… охотиться. Вильгельмина Харкер стала настоящим вампиром, со сверхъестественными способностями, как и у Алукарда. Собственно, охота давалась ей без особых проблем. Дева быстро и безжалостно расправлялась со своими жертвами. В отличие от своих «сослуживцев», особого интереса к окружающему она не проявляла – её не интересовали ни луна, ни запахи ночных джунглей, что раскинулись вокруг базы. Единственное, что заставляло Деву выходить из помещения базы - был голод. Однако утолив его, миссис Харкер возвращалась в стены лаборатории. Эмоций Мина никогда не выражала. За исключением того дня, когда ее извлекли из питательного раствора, она ни разу не улыбнулась, не нахмурилась. Её лицо всегда оставалось спокойным, голос – ровным. Говорила она редко, чаще просто наблюдала. Больше всего времени Дева проводила в лаборатории, сидя на кушетке и наблюдая за своим создателем. Её исключительно редко видели в коридорах базы, а снаружи – никогда. Впрочем, и в самой лаборатории её нечасто удавалось видеть. Круг «общения» Девы ограничивался компанией Дока, да изредка – Майором. Раздеваясь в ванной комнате, Док спиной почувствовал взгляд. Заметив в зеркале Мину, он обернулся. Дева стояла у двери, буквально пожирая его взглядом. - Мина? Подожди в гостиной. Можешь взять почитать что-нибудь. Док накинул халат на голое тело, запахнув его плотнее. Нет, ему не было стыдно, просто под изучающим взглядом Девы ему становилось неуютно. «Выйти? Почему?» - Потому что… Неприлично вторгаться в чужое пространство. Я приму душ и выйду к тебе, подожди, пожалуйста. Дева улыбнулась. Затем тихо рассмеялась, шагнув к Доктору. «Говорят, неприлично иметь детей от соседа. Твои – ваши представления о приличии и морали меня не волнуют. Ты ведь вернул меня к жизни не для того, чтобы преподавать мне уроки хорошего тона, а, Док?» - Мина, перестань, - Нейпьер попытался отстраниться, но не смог, поскольку ванная комната была достаточно мала. Дева снова засмеялась, обняв его за шею и, притянув его к себе, припала в долгом поцелуе к его губам. Ее руки скользнули по его груди, плечам, сбрасывая халат на пол. - Глупый. Не бойся. Я не причиню тебе боли, - прошептала Мина, осторожно прикусив мочку его уха губами. Док постарался ее оттолкнуть, но Дева только крепче сжала его в своих объятиях. Не сказать, что ученый не любил женщин – нет, дело было в том, что он не рассматривал Деву как женщину. Его чувства к ней были больше отеческими. Мысль о том, что он может удовлетворить с ней свои потребности, не посещала его. Несмотря на то, что Мина была ниже его ростом и более хрупкой комплекции, сила в ней оказалась отнюдь не женской. Настойчивость и желание, с которой она ласкала его, каждый её поцелуй были уже не столь неприятны ученому. Сопротивляться хотелось все меньше и меньше, но все же Нейпьер собрал остатки стремительно исчезающей воли в кулак. -Уходи. Иди прочь! Пришлось приложить немало усилий, чтобы суметь высвободится из её рук. Доктор поднял халат, руки его дрожали. Дева с непониманием смотрела на него. - Уходи отсюда. – Тихо, но твердо произнес Нейпьер, в упор глядя на Мину. Та пожала плечами и исчезла. Доктор сел на край ванной, впервые пожалев о том, что не курит. «Отлично. Что я только что наделал? Как это теперь понимать?» Док вздохнул, пытаясь успокоиться. Да, все же она хороша. У нее чудесное тело – мягкое, гладкое. Идеальная кожа – ни пятнышка, небольшая твердая грудь, упругая круглая попка. Да, она могла свести с ума, ночь, проведенная с ней, сулила необыкновенное блаженство. Возбуждение вновь подступило, борясь с неприязнью, Дока вновь бросило в дрожь. Конечно, он знает её тело во всех подробностях… кроме одного. Еще бы не знать! Ведь именно Нейпьер воссоздал это тело, эту женщину, которая каждый раз пытается причинить ему боль, как ему хочется верить – не нарочно. Так и сейчас. Она знает, она все понимает. Просто ей все равно. Холодная вода подействовала успокаивающе. Нейпьер подставил лицо под ледяные струи, прогоняя навязчивые мысли из головы. Он знал, что Мина за ним наблюдает, пусть её и нет рядом. Что ж, пусть делает, что захочет. Он не пойдет на поводу у неё, нет. Пусть это и глупо отчасти, но по крайне мере, он будет честен с самим собой. «Глупо, Эйвондейл. Зря ты так.» Док усмехнулся. Зря? Ну так что ж. Пусть так. Дева сидела в лаборатории. Происшествие с Доком почти забылось, но остался голод. Ей хотелось мужчину. Ученый нравился ей, пусть о нем и нельзя было сказать, что он красив. Высокий, худой, нескладный. Эта его странная прическа, заляпанный кровью халат, очки со множеством линз. Сквозь запахи лекарств, чужой плоти она различала запах его тела – тонкий, едва уловимый, острый. Он не давал ей покоя первые дни, пробуждая желание, притягивая. И теперь у нее нет шанса. Доктор Нейпьер не пойдет против своих принципов ради неё. Как теперь ей быть? Мина побарабанила пальцами по столу, задумавшись. О да, кажется, есть еще один вариант на сегодня, почему бы и не попробовать? Сказано – сделано. Через секунду лаборатория опустела окончательно.