***
- Коты, способные самостоятельно охотиться, - раздался громогласный голос Янтарозвёзда, выходящего на толстую ветвь перед своей палаткой, - пусть соберутся на главной поляне, - объявил предводитель, - остановившись, как можно ближе к краю. Со всех концов лагеря племенные поспешили на зов своего лидера, занимая места поближе к Великому Клёну. Совёнок знал, что обычно такие собрания только для взрослых, но сегодня был особенный день. И на этой церемонии он просто обязан присутствовать. - Пришло время посвятить в оруженосцы этого котёнка, - начал предводитель, взирая решительным взглядом янтарных глаз на подросшего отпрыска Медянки. Бурая кошка старательно прилизывала шерсть котёнка, приводя его в подобающий вид. Он нервничал, чувствуя дрожь в лапах. Он боялся, что сделает что-то не так, что Янтарозвезд им будет недоволен. - Колос, - пробасил предводитель, тепло взглянув на будущего ученика, - я даю тебе новое имя, и с сегодняшнего дня ты будешь зваться Колосистый. Подходи ко всему ответственно и не сворачивай с выбранного пути. Корявый! Ты заслужил право стать наставником. Я доверяю тебе воспитание Колосистого. Подготовь его к настоящей воинской жизни, передав мудрость своего наставника. Бурый полосатый котёнок с достоинством подошёл к своему долговязому наставнику. Длиннолапый песчаный кот, покрытый всевозможными огненно-рыжими полосами, волнами, крапинками, нагнулся к своему оруженосцу, коснувшись с ним носом. Вокруг пары столпились древесные коты, выкрикивая имя новоиспеченного ученика и поздравляя Корявого с новым оруженосцем. Совёнок, стоявший в стороне, наблюдавший за своим отцом и другом в какой-то момент почувствовал, как они оба отдалились от него. Теперь Колосистый будет жить в палатке оруженосцев, а вечно занятый отец и вовсе забудет про него, занимаясь воспитанием бурого котика. Появилось какое-то мерзкое чувство.. - Поздравляю, Колосистый! - петляя вокруг котика, улыбалась Лань. - Колосистый! - выкрикнул Совёнок, поздравляя друга, но прозвучало как-то тускло. Корявый заметил смятение Совёнка и приблизился к нему: - Ну, малыш, - тепло улыбнулся он, боднув белоснежного котёнка, - скоро и ты пополнишь ряд учеников, - на плече почувствовался груз отцовской лапы. - Да.. я, - рассеянно начал Совёнок. - И я скоро стану ученицей! - пропыхтела Лань, путаясь под лапами песочного кота. - Ты, непременно, станешь лучшей охотницей, - тепло отозвался Корявый, боднув дочурку. Совёнок всегда в какой-то мере завидовал Лани и Мотыльку. Пусть у них и был один отец (Корявый), но всё же у этих двоих семья была полнее. Их мать все ещё была с ними. А его… она уже давно охотилась со Звёздными предками. Но он был уверен, что когда настанет минута его посвящения, то она будет рядом с ним.***
- "Лес поредеет, река обмельчает, кровь обернётся вспять. Тьма поглотит свет. Лишь сова сумеет разглядеть правильный путь в вечной ночи." - вновь повторила Хохлатка, смотря в янтарные глаза предводителя. В просторном дупле сидели лишь трое представителей Древесного племени. Янтарозвёзд - предводитель, Камнелом - глашатай и Хохлатка - целительница, получившая послание от Звёздных предков этой ночью. Дурные события, чередующиеся одно за другим, а теперь ещё и весьма туманное предсказание. - Лес поредеет, а река обмельчает… Возможно, грядёт засуха. Сезон зелёных листьев выдался как никогда жарким, - предположил Камнелом. Выражение его морды, как всегда, было неизменным. Тяжело было понять, пребывает ли он в таком же смятении, что и целительница или действительно абсолютно спокоен. - Но причём здесь это “Тьма проглотит свет”? - возразила рыже-белая кошка, пристально вглядываясь в холодные глаза иссиня-серого кота. - Хм, - задумался Янтарозвёзд, заставляя приближенных невольно повернуть голову в его сторону, - я думаю, что пока ничего не стоит рассказывать племени. Пока мы не сможем точно истолковать твоё видение. - Тогда придётся подождать половины луны, - вздохнула Хохлатка, - я смогу отправиться к Лунному камню и узнать больше. Янтарозвёзд одобрительно кивнул, - мы рассчитываем на тебя, Хохлатка.***
- Нам нужно найти Дуболома, - заявил Совёнок, давая понять, что Лань просто обязана составить ему компанию. - Зачем? Ты хочешь услышать его байку о той битве за Топь? - поинтересовалась она, вышагивая подле Совёнка. - Это не байка, - огрызнулся он, - я верю ему. Маленькая кошечка недоверчиво нахмурилась, давая понять, что будет стоять на своём. - Поверь в мою веру в него, - попросил он, - ведь это единственная зацепка. Мотылёк молчит уже третий день, а раньше… - котёнок горько прикрыл глаза, вспоминая ежедневную болтовню подруги. Лань сменила недовольство на сочувствие к другу, а вскоре и вовсе расклеилась, вспомнив о беде, приключившейся с её сестрой, - бедная моя Мотылёк, - пропищала она, следуя за Совёнком к дуплу пожилых котов. - Паутинница, - мурлыкнул Совёнок. Было странно слышать в его голосе столько услужливости и лицемерия, - как тебе сегодняшний день? - решив начать из далека. Старая кошка кряхтя, перевернулась на другой бок и приоткрыла ярко-рыжий глаз, наблюдая за Совёнком: - И тебе здравствуй, Совёнок, - прохрипела угольная кошка, улыбаясь, - давно ты к нам не наведывался, - заметила она, - случилось что? Белоснежный котёнок покачал головой, миловидно улыбаясь: - Нет, просто давно не слушал Ваших историй, - как можно более вежливо ответил он. - Ах.. вот оно что, - рассмеялась старуха, поднимаясь с подстилки. Лань приблизилась к Паутиннице, усаживаясь рядышком с Совёнком. - Хорошо, тогда слушайте. Помню, что это был самый суровый сезон Голых листьев, - прокряхтела она, вспоминая жуткий голод и сильные хвори, гуляющие по лагерю. - Постой, - перебил Совёнок, - ты сражалась за Топь? Старуха опустила глаза в пол, всматриваясь в его холодную поверхность: - Да, я была там, - ответила она, медленно поднимая голову, - это была страшная битва. Земля была насквозь пропитана кровью двух племён, а раненных было ни счесть, - голос Паутинницы дрожал. - В той страшной войне мы потеряли нашего предводителя - Лучезвёзда. - в глазах загорелась разрывающая сердце на части тоска. Эта чёрная кошка всегда любила и будет любить золотистого предводителя, ушедшего в Звёздное племя. Тут в дупло вбежала коренастая ученица, больше похожая на приземистых речных, чем на длиннолапых древесных. Звали эту бурую особу Лапа.В зубах она аккуратно тащила кусочек моха, пропитанный мышиной желчью. Старики уже давно жаловались на клещей, беспокоивших их. - А что было дальше? - поторопил Паутинницу Совёнок. - Прости, малыш, но сегодня я больше не хочу говорить об этой войне. Воспоминания слишком горькие и тяжелые, - объяснила старейшина, подзывая к себе молодую ученицу. Совёнок расстроенно опустил ушки, а после заметил Лапу. Теперь она в одном дупле вместе с Колосистым. Вздох.***
Котята с самого утра не ели, а потому их животы умоляюще урчали. Лань не раздумывая направилась к куче с дичью, поманив Совёнка за собой кончиком пушистого хвоста. Добравшись до цели, котята выбрали себе по мышке, а после скрылись в тени крапивы, уплетая свой поздний завтрак. - Дуболома в палатке не было, - взволнованно прошептала Лань. - Я это тоже заметил. Да и Паутинница ничего дельного не рассказала. Все и так знают, что любая война не бывает без ран и потерь, - грубо фыркнул Совёнок. - Ты мог бы быть повежливее, - упрекнула его Лань, - ей столько всего пришлось пережить ради нашего мира. - Хорошо, ты права, - виновато прижав ушки, - просто… сейчас больше всего меня волнует Мотылёк. Лань вздохнула, вновь прильнув к своей мышке.***
- Великое Звёздное племя! - ахнула Хохлатка, увидев почти раздробленную лапу старика, - что произошло? - голос срывался от волнения и ужаса. - Он, как обычно, прогуливался вдали от лагеря. Все знают, что в этот сезон, в середине Зеленых листьев, двуногие расставляют свои зубастые ловушки, - тяжело вздохнул Ястреб, удерживая старейшину так, чтобы его лапа находилась в покое. - Мы нашли его уже без сознания, - с сочувствием добавил Орлан. Хохлатка болезненно морщилась, разглядывая пострадавшую конечность. Целительница прекрасно понимала, что ходить он уже не сможет. В лучшем случаи. - Несите его в мою палатку. Нужно приготовить место, - вздохнула кошка, - Дуболом, как же ты так неосторожно, - а в голове крутились страшные слова пророчества.***
Мотылёк вглядывалась в привычные резцы на стенках дупла. Её все ещё терзали воспоминания того, что видеть было нельзя, того, что слышать не следовало. А коготь сам выцарапывал что-то на полу...