Любовь к кактусам обязательна.

"Каков будет ваш ответ..." Каким был вопрос, таким и ответ. Адриан пялился в окно и проклинал сам себя: за свою невесть откуда взявшуюся уступчивость; за то, что позволил Вольфу уговорить себя на эту авантюру; за то, что теперь приходится возиться с этим недоделанным полувампом... Да много за что. А ведь звучало так безобидно: - Шейн, тебе ведь все равно отпуск скоро надоест. Ты никогда больше двух недель не выдерживал, – когда капитан хотел, то мог и мертвых уговорить гробами поменяться. – Ну что тебе стоит. Проживешь с Эйтаном пару недель. Покажешь ему что и как в нашем мире, а мы пока найдем тебе замену. Ты ведь только в выигрыше будешь: дом большой, не придется ютиться в твоей трущобе с тонкими стенками. Опять же – и к доку на поклон идти не надо будет – тебе ведь понравилось то, как Эйтан это делает? Только вот не надо отрицать очевидное... И как тут соврать? Сказать, что не помнит... так ведь помнит – проснулся он тогда с чувством полного удовлетворения, и рука не болела, то есть совершенно. Обычно место укуса давало о себе знать пару дней, а тут – даже и не вспомнил о нем. Что такого делал этот полувамп с его конечностью Шейн так и не понял, но с удивлением осознал, что ждет следующей процедуры с легким тремором. Как оказалось, дом, в который он приехал, принадлежал Эйтану. Его отец заранее позаботился о жилище сына, а вот с донором было сложнее – никто не ожидал, что бывший глава клана, а по совместительству дед братьев, двинет коней именно в тот день. По плану это должно было произойти на месяц позже, но что-то пошло не так, и семья воссоединилась гораздо раньше. Георг Райс этому факту был только рад, как оказалось – произойди событие в намеченный срок, и он не смог бы спасти сына от голодного помешательства – старый пердун что-то прознал и отыгрывался на полукровке по полной. Да, все было зашибись, за исключением одного – полукровка бесил Шейна одним своим присутствием в доме. За те три дня, что они провели вместе, Адриан его почти не видел. Полувамп так лихо сливался с окружающей обстановкой, что этому не мешало даже то, что он до сих пор щеголял в своем нелепом костюме. Его немое послушание, бесшумные передвижения по дому, спокойствие граничащее с абсурдом, выводили из себя и хотелось врезать кулаком в это утонченное личико, проверяя насколько кровь полувампа похожа на человеческую. К тому же Шейн заметил, что продукты из холодильника периодически исчезали, значит Вольф говорил правду и его братцу подходила человеческая пища, только вот исчезала в основном колбаса, о которую Шейн и сам любил зубы поточить. Шорох за спиной и тихий вздох... Адриан стиснул кулаки, не вынимая рук из карманов куртки, которую так и не удосужился снять, вернувшись в дом после очередного патрулирования местных баров – там уже привыкли к новому посетителю и не косились на человека, который каждый вечер припирался на окраину вампирских территорий. - Ну, что тебе надо, Рапунцель? – Шейн даже не шевельнулся, зная, что Эйтан находится на расстоянии вытянутой руки, и стоит обернуться, отойдет дальше вглубь комнаты. Адриан уже привык, что полувамп всегда старается держаться к нему поближе, а иногда даже смотрит на то, как сержант спит, тихо проникая в его комнату и садясь в кресло напротив его кровати. Это нервировало, но и странным образом успокаивало Шейна. - Вам пора обновить фермент в крови, – Эйтан говорил тихо, но уверенно. - Что, уже клыки чешутся, так хочется запустить их мне в вену? – Шейн передернул плечами, пытаясь сбросить с них призрачную тяжесть взгляда вампа. - Лучше не в вену, а в артерию, людям свойственно заблуждение, что вампиры любят венозную кровь, хотя это не совсем так. Артериальная кровь намного питательней и... – полувамп осекся и потупился, наткнувшись на прищуренный взгляд сержанта. – Вам пора... - Я сам знаю, что мне пора, а что нет, энциклопедия клыкастая, – Адриан взвился на ровном месте, ловя на себе грустный взгляд полукровки. - Понимаю... Вольфрам говорил, что Вам ненавистен сам факт того, что вы живете за счет тех, кого ненавидите... Но это не повод мучить себя. Если я Вам настолько противен, просто позвольте сделать это, а затем я уйду и не буду донимать Вас до следующего кормления. - И все-то мы такие правильные, и такие рассудительные... – Шейн пробурчал себе под нос и протянул Эйтану руку, – валяй. - О... Позвольте не здесь, в спальне будет гораздо удобнее и потом, Вас еще надо подготовить... - Чё? Совсем оборзел, клыкач? К чему ты меня готовить собрался? Всаживай свои зубы и вали дальше по углам шариться. - Конечно, как скажете, можно и по-быстрому. Эйтан взял протянутую руку, но, на удивление, не стал торопливо вгрызаться в запястье. Полукровка опустился на колени, утягивая сержанта за собой и мягко заставляя того усесться рядом прямо на ковер. Парень расстегнул кнопку на манжете куртки и потянул рукав с плеча Шейна, помогая тому высвободить руку. Адриан смотрел на это действие со смесью удивления и неловкости. Лицо полувампа было такое сосредоточенное и бесстрастное, он с такой отрешенностью проделывал все манипуляции с его одеждой, что Шейн решил в следующий раз раздеться сам, а не ощущать на своей коже легкие прикосновения прохладных пальцев полукровки. Между тем Эйтан провел кончиками пальцев по запястью человека и наклонился ближе, дыхнув на кожу руки. Шейн слегка дернулся, ощутив на запястье теплое дыхание, и замер, уставившись на вампа. Тот лизнул кожу и коснулся ее губами так нежно и трепетно, что Адриан на мгновение завис, а потом отдернул руку, пытаясь за одно и отползти подальше. - Ты чего творишь, болезный? Просто так пожрать не можешь, это еще что за игрища? - Всего лишь обезболивание перед укусом, разве Вам никогда этого не делали? – Эйтан приподнял одну бровь, что выглядело достаточно комично, учитывая, что все остальное лицо сохранило спокойствие и холодность выражения. - Не... они сразу впивались и... Да ну нахрен, я ж мужик, а не баба, чего ты мне руки лижешь? - В слюне содержится не только антикоагулянт, но и обезболивающие компоненты: анастетики и релаксанты. Поверьте, пренебрегая первичной обработкой, Вы только делали процесс болезненным и неприятным для обеих сторон. Позвольте я продолжу? Адриан выдохнул и посмотрел на свою руку, а потом на губы полукровки. В голове заклинило – обезболить укус... Шейн протянул руку и Эйтан ласково провел ладонью от запястья до сгиба локтя, а потом наклонился и опять коснулся губами кожи, быстро лизнув ее, и, так и не отрывая губ от запястья, взглянул на Шейна снизу вверх. Сержант задержал дыхание и в этот момент полукровка сжал зубы на его запястье, проколов клыками кожу. Боль была легкой и совершенно не напоминала то, что Шейн обычно ощущал раньше. Знакомое тепло стало расходиться от запястья по всему телу. Полукровка так и не коснулся его больше руками и продолжал пить, постепенно опуская взгляд и закрывая глаза. Шейн тоже закрыл глаза и попытался не шевелить рукой, но скоро усталость взяла свое, и его рука стала опускаться вниз под давлением собственной тяжести. Эйтан вновь взглянул на сержанта и, заметив, что тот не пытается отобрать руку, а просто не контролирует себя, продолжил пить, наклоняясь вслед за опускающейся рукой все так же не пытаясь помочь человеку удержать ее на весу. Постепенно оба участника действия расслаблялись, и Адриан очнулся лежащим на полу валетиком, с вылизывающем его руку в месте укуса полукровкой. Несмотря на то, что Эйтан так и не прикоснулся к его руке, а только лежал, уткнувшись в нее губами, Адриан чувствовал парня всей кожей. От полувампа исходило тепло, его кожа порозовела, и Эйтан был неотличим от человека. - Ладно, живи пока, – Шейн потянулся всем телом и улегся на полу, поудобнее закинув руки за голову, – кстати, а ты когда думаешь свои тряпки сменить? Задолбал уже в этом рубище шляться. - Рубище? – вамп сонно сморгнул и поднялся, усаживаясь на пятках. – Я всегда так одевался. - Не, я, конечно, не спорю, может у вас там мода такая, но я с попугаем на улицу не выйду. Ты уже три дня по дому как приведение шарахаешься, а я обещал Вольфу тебя в свет вывести. - А разве можно? Отец говорил, что пока еще рано. - Тебе сто двадцать с хреном лет, пора уже нос высунуть за пределы вампирского мира. Вот тебе лично чего хочется больше всего? Полукровка надолго задумался, поерзав на ковре и подтянув ноги к груди. - Обрезать волосы. Можно? - Не вопрос, – Шейн легко вскочил на ноги и через минуту вернулся в комнату с садовыми ножницами, – сейчас проверим насколько они острые. Сучья вроде на раз щелкают. Эйтан не успел и слова сказать, как Адриан клацнул ножницами, и оба уставились на отрезанную косу, что как змея улеглась возле ног парня. - Нормально, завтра сходим в парикмахерскую и тебе дальше все лишнее оттяпают. - А зачем тогда было так... - Чтоб не передумать, всегда надо сразу, а то потом сомневаться начинаешь. - Только не в этом, – полукровка встал, даже не обращая внимания на оставшуюся лежать на полу косу, и осторожно коснулся обрезанных прядей, что касались его плеч. – А как мне одеться?

*** *** ***

Эйтан Райс. "Свершилось!" Эйтан довольно урчал, лежа на кровати, настоящей – его собственной кровати, в такой же комнате напротив спал его человек. Шейн оказался полной противоположностью всем людям до него – кормление прошло как борьба. Уломать, уговорить, заболтать неизвестно каким образом, добиваясь временной капитуляции, и как награда – горячая, густая кровь, полная эндорфина и отданная добровольно. Все, что было до Шейна – как безвкусная вода, жажду утоляет, но лишь ненадолго. Пока еще сержант сопротивлялся, а даже если и дальше будет так – это только лучше! Полувамп сел на край кровати и встряхнул непривычно легкой головой. Запустил в короткие волосы пальцы и еще раз проверил, что все действительно реально – он не спит. А человек даже и не понял, что сделал. Конечно же – нет. По своему незнанию он так просто расправился с рабской отметиной Райса. Чик – и нет цепи, что оттягивала голову все эти сто лет. Никто и никогда больше не сможет использовать его в своих целях, какими бы они не были. Косу – это слабое звено, за которое можно было удержать, которое напоминало о всех наказаниях в подвалах деда – Эйтан сжег, дождавшись, когда Шейн уснет, на заднем дворе тайком от человека. Волосы горели, распространяя смрадный запах паленой шерсти, и с ним в звездное небо уносились воспоминания, которые полувамп пообещал себе забыть.