Любовь к кактусам обязательна.

Сидеть в затхлом помещении подвала после того, как попробовал воздух свободы, было до омерзительного раздражающе. Эйтан изучил все трещины на потолке и выбоины на полу. Оставленная вампиром тележка привнесла в надоевшую обстановку хоть какое-то разнообразие. Райс присмотрелся внимательнее: в этот раз, кроме обычного набора для кормежки, на металлической столешнице лежало еще что-то, прикрытое небрежно наброшенным куском ткани. Это что-то было прямоугольным и довольно плоским. Размышляя над тем, что именно оставил его "кормилец", Эйтан чуть не пропустил момент, когда в открывшуюся дверь вошла похитительница. Ванесса опять сверкала своей обворожительной улыбкой, безотказно действующей на любого... кроме Эйтана. Света в подвале хватало, и полувамп вполне смог рассмотреть скорее раздетую, нежели одетую вампиршу. - Ну, здравствуй, жертва природы. Прости, раньше зайти не могла. Дела, знаешь ли, дела. Это тебе хорошо – ты тут на всем готовеньком. Покачиваясь на высоких шпильках и вихляя бедрами, Ванесса продефилировала к сидящему пленнику. Обойдя Эйтана по широкой дуге, касаясь при этом его плеч наманикюренным указательным пальчиком, вампирша поцокала языком. - Хорош, ничего не скажешь, породу даже животной кровью не перебить. Я прекрасно понимаю Шейна – иметь такое под боком. Ах! Вы с ним просто идеальная пара – кактус и ёжик, – Ванесса раскатисто рассмеялась своей шутке. – Кстати, как дела у моего дорогого гостя? Жажда не мучает? Эйтан сглотнул. Пока ему не напоминали, он вполне мог контролировать себя, но после вопроса вампирши организм резко потребовал свою дозу "лекарства". Клыки зачесались, а в мысли упорно полезло одно единственное слово – кровь. Оголенное тело Ванессы теперь не напоминало о его совершенной красоте. Все, что видел Эйтан – это сплошное переплетение кровотоков, по которым текла кровь... Более холодная, медлительная и не так соблазнительно притягательная для его вкусовых рецепторов, но – КРОВЬ! Райс на мгновение закрыл глаза и попытался избавиться от наваждения. - О, как я и думала. У нашей жертвы генома скоро голодная кома будет. Ай-яй-яй, как нехорошо. А ведь Шейн так тебя ищет. Весь город перерыл с твоим братцем. - Ванесса, как бы не было это грубо... чего ты хочешь? - Ты сам знаешь, милый. Зачем же было так усложнять. Или ты, или – он. Мне же было непринципиально, а вот теперь... Теперь вы мне вообще в этом плане не нужны. - Понятно. Хотя – нет, непонятно. Зачем тебе вообще нужен был Шейн, ты же людей за скот считаешь? И я... – слова давались с трудом, жажда, раз взяв тело в свое владение, уже не хотела терять позиции, упорно требуя своего. – Я ведь тоже почти человек? Тут отдает зоофилией. - Кто научил нашу полу-обезьянку таким словам? – Ванесса хмыкнула. – Глупый, да незачем, просто – что б было. Если честно – ты... Ты и твой брат – вы позор нашего вида. Мы сильнее этих людишек в сто раз, выносливее. Мы раса, рожденная повелевать, а твой отец принизил нас до уровня этих обезьян. Такие смески, как вы, не имеете права на жизнь. - Ох, какой переход. Что тебе до нас? Или... Кто-то променял тебя на человека? – Эйтан усмехнулся, разглядев на лице Ванессы брезгливую гримасу. – Значит угадал. И кто? Любовник, родственник... - Брат. И знаешь на кого он запал? На женушку твоего обожаемого Шейна. Женился даже. Это тоже самое, что вписать в родовое дерево сэндвич и представлять его как свою жену. Люди – пища, на ней не женятся, ее едят! - Удивительное дело, Адриана ты рассматривала с совсем другой стороны. - Глазастая ошибка природы, – Ванесса подошла к Эйтану ближе и вцепилась своими наманикюренными пальцами в подбородок полукровки. – А почему бы и нет? Всегда можно развлечься. Одного не пойму, что ты в нем нашел. Я же сама была его "лекарем" целый месяц – более хладнокровного двуногого найти невозможно, и этот вкус... Как будто изнутри вымораживает, ДАЖЕ КЛЫКИ СТЫНУТ. - Не нравится напиток, зато упаковка так и притягивает, что ноги сами раздвигаются? – вот уж чему, а язвительности Эйтан у Шейна научился. – Боль никогда не приносит в "букет" ничего, кроме горечи. Кровь Адриана как текила – ее надо пить умеючи и соблюдая все ритуалы, иначе потеряется весь смысл. - Ритуалы говоришь? Ты о лизании с этими кусками мяса перед укусом. Да, забавно бы вышло подкатить к этой колючке, а потом вонзить ему клыки в горло без всякой этой шелухи с обезболиванием. Отметить его драгоценную шею, – когти Ванессы впились в кожу, выпуская из-под своих кончиков капли крови полукровки. – Я бы заклеймила его первой. Впрочем, еще успеется. - Зря ты стараешься, если хотела вызвать во мне ревность или еще что-то. Я для него никто, просто "лекарь", которых было множество. - Так и никто? Странно, зачем же он так упорно роет в твоих поисках? Или ты ему наобещал того, что не сможешь дать? Ничего, кроме "фермента", он от тебя получить не может. Да ты ему даже себя самого предложить не можешь. Ванесса усмехнулась, показывая клыки и глядя прямо в глаза Эйтана. Райс задержал дыхание. От вампирши просто несло кровью: ее, человеческой и... при этом разными. Вампирша хорошо напиталась, прежде чем прийдти в подвал. Волна сухого жара омыла все тело, побуждая сделать резкий рывок вперед и впиться клыками в подставленную шею. Эйтан уже представлял, как ее кровь хлынет в горло, и тут подступила тошнота. Запах чужой крови вызвал рвотный позыв, и Райс торопливо сглотнул, пытаясь удержать в себе свой недавний обед. Он отвернул лицо в сторону и процедил сквозь плотно сжатые зубы: - Ванесса, я уже сотый раз повторяю: Шейн мне не принадлежит. Он не мой донор. Адриан терпеть не может вампиров, просто так сложились обстоятельства... - Знаешь, недоделок, а ведь я не планировала тебя похищать. Хотели же с твоим отцом договориться по-хорошему. Или ты думал, что дело только в тебе и в вашем с Шейном отказе? Глупый недообезьян. Все дело во власти и переделе территории между кланами. Наш прежний мир стал слишком беден в ресурсах, а здесь... – вампирша широко улыбнулась, выпрямляясь и глядя на Эйтана сверху вниз, – такие аппетитные человечки. Столько бурдючков, полных свежей кровью, ходящих на своих лапках... Только вот беда, совсем дикие, не знают кто их хозяева. - Так это твоих рук дело. Все эти обращенные... Зачем? Люди нам доверяют, нам здесь даже рады. Разве ты не понимаешь, что добровольное сосуществование дает гораздо больше выгоды? - Выгоды? Все, что нам надо – кровь и слуги. А это все... – вампирша повела плечами, будто стряхивала с них пыль. – Равенство, совместное существование, браки с людьми. Только твой больной на всю голову отец мог думать, что этот мир оставят ренегатам, сбежавшим от своих лордов и поправших древние законы. Глава гнезда, который не смог нормально продлить свой род, а опустился до того, что стал плодить таких недоносков, как ты и твой брат. Как могут его вассалы терпеть такое?! Мы – истинные приверженцы прав вампиров, положим конец этому безумию! Эйтан дышал через раз и смотрел на Ванессу с пустым выражением на лице. Не показать своей брезгливости. Только это он и мог, глядя на то, как вампирша, фанатично сверкая глазами, выпустив когти и ощерив клыки, толкала свою пламенную речь, заходясь в экстазе собственного исступления. - Занятно вышло с твоим похищением, – Ванесса резко изменила тему, и от этого крутого поворота Эйтан утвердился в мысли, что вампирша немного (да что уж там... полностью) сошла с ума. – Сразу и столько счастья привалило: и брату покажу какие его любимые людишки сволочи – собственного "лекаря" убивают. И отец твой посговорчивее станет. - При чем тут отец? – Эйтан говорил, как можно спокойнее, но внутри все сжалось, а сердце предательски замерло: "Какого лекаря и какие людишки?" - Ну, как же, глава гнезда, а оба сына у него от человеческих сучек. Не понимаю... Якшается с животными, ставя их на одну ступень развития с собой! Наш вид создан, чтобы править этими скотами, а не плодить немощных уродцев, приводя себя к вырождению! Эйтан почти кожей почувствовал волну гневного омерзения, исходящего от вампирессы. Лицо Ванессы заострилось и утратило свою привлекательность. Она стала похожа на гарпию, раздирающую тушу своей добычи. Брюзжа слюной и полыхая алыми от заполнивших их крови глазами, Ванесса представляла собой отвратное зрелище. - Наш клан сильнее, в нем нет таких мягкотелых идиотов, как твой отец, и уж тем более таких выродков, как ты и твой брат. Потеряв одного недоделка, он согласится на все наши условия, стремясь сохранить жизнь второму птенцу. Эй! Ты чего там кривишься? Вапиресса закончила свой монолог и обратила внимание на спокойно сидящего Райса, который позволил себе усмехнуться. - Тошнит... Меня тошнит от твоего снобизма и ты повторяешься... Пластинку заело? - Тошнит? – Ванесса перетекла ближе и наклонилась, хищно вглядываясь в лицо Райса. – Интересно... Значит это правда, что ты не можешь пить кровь других людишек! Бедная, зацикленная на одном куске мяса ошибка генома... - Не твое дело... – Эйтан огрызнулся, глубоко вдыхая запах так близко подвинувшейся Ванессы и уже почти не контролируя этот процесс. - Я вот тут на досуге думала, как бы тебя наказать. В драке ты великолепен, сама видела – это не вариант, ну измордуют тебя, толку-то... заживет. Может попользовать тебя как в старые, добрые времена? – Ванесса все так же пристально вгляделась в глаза полукровки и не заметила там ни страха, ни отчаянья. Несмотря на подкатывающие к горлу спазмы тошноты и дикое желание утолить наконец жажду хоть чем-то (и неважно, что потом вырвет), Эйтан смотрел спокойно, даже равнодушно. - Нет, это тоже не то. Тебя не удивляет откуда я знаю? Так вот, я это ви-и-идела! – вампирша пропела последнее слово, игриво его растягивая. – А хочешь сам посмотреть, ты такой фотогеничный, камера тебя любит. С этими словами вампиресса процокала каблучками к столику, сдернула с него ткань и включила спрятанный под ней ноутбук, развернув его экраном к своему пленнику. Эйтан только неимоверным усилием сдержал маску безразличия на своем лице. Он знал, что есть записи его спаррингов, но вот того, что есть и такая запись... На экране разворачивалась самая кульминация наказательного процесса. Себя Эйтан узнал без труда: весь в ранах, перепачканный кровью, со скрученными за спиной руками и открытым в немом крике ртом. Прогнутая в немыслимом напряжении спина... и вамп, вколачивающийся в его тело, намотав на кулак длинную косу. Эту поганую косу, за которую было так удобно хватать и держать, оттягивая голову и почти ломая шейные позвонки. - Впечатлил фильмец? И знаешь, что я придумала, молчишь? Ты у нас тут уже почти дошел до кондиции, так? Кровушку ты за это время не пил... Так вот, вколем тебе немного настойки на серебре, дождемся, когда твое безумие станет необратимым, и выкинем возле управления. Как там у твоего Шейна со сменами, не подскажешь, чтоб не ошибиться случайно? Представляешь, какое это будет наслаждение смотреть на то, как он тебя пристрелит – словно бешеную собаку. Сам, своими руками убьет того, кто был его идеальным лекарством и почти "парой". В глазах вампирши промелькнул сумасшедший огонек и она мечтательно облизнулась, представляя себе описанную картину. - А еще лучше – если бы ты его убил на глазах всего управления и своего брата. Представь заголовки: "Взбесившийся полувамп убил своего подопечного!", "Полукровки несут смерть людям!", "Женщины! Вы рожаете кровавых убийц!". Люди же просто обезумят и тут придет наш час! Время спасителей человечества – ХОЗЯЕВ, что принесут порядок и закон на эту землю! Как тебе такая месть? И прощай добрый дяденька-вампир, наплодивший такого непотребства. Эйтан закрыл глаза и попытался сконцентрироваться, не поддаваться панике. Только не так... Только не Шейн, не отец... Ведь ей поверят и никто разбираться не станет, особенно зная, на что он был способен, впадая в состояние неистовства – многие видели, чем иногда заканчивались его "тренировочные бои" с новообращенными. Годами выстраиваемое спокойное пристанище станет адом, а всему виной кучка вампиров, возомнивших себя новыми мессиями. Господство на страхе, крови и ненависти... Не этого хотел отец. Эйтан дернулся, попытавшись высвободиться, но сил оказалось слишком мало. Сухой смех Ванессы подтвердил тщетность его жалких попыток. - О, да, я же не сказала самого главного в сценарии, – Ванесса дождалась, когда Райс откроет глаза, и кивком головы указала Эйтану на замершее на экране изображение. – Я твоему сержанту копию пошлю сразу после того, как он тебя пристрелит. Георгу тоже, особенно в том случае, если ты первым перегрызешь своему человечку горло. Пусть полюбуются, как его дорогой мальчик выглядит в роли подстилки. Эйтан тихо зарычал, оскалив на Ванессу клыки. - О! Ёжик решил выпустить колючки? Не поздновато ли? Раньше надо было думать, а не ходить с чужими тетеньками в темные подвалы. Кстати, а ты знаешь, как хреново твоему Шейну без своего ручного полувампа? А я знаю. Люблю, знаешь ли, на досуге посмотреть немного видео. Слегка поколдовав над клавиатурой, вампирша опять развернула ноут монитором к Эйтану. Сознание Райса еще цеплялось за привычное нежелание терять спокойствие, и, зацепив взглядом знакомую фигуру человека, Эйтан прилип к монитору. Он дернулся вперед и издал что-то похожее на стон от невозможности придвинуться ближе. На экране был виден угол ванной комнаты в их доме на окраине. На таком знакомом кафельном полу лежал Шейн, его тело содрогалось от коротких спазмов, человек тихо стонал, выгибаясь и комкая подстеленное под него полотенце. Рядом валялся дозатор. Эйтан не сдержал крика отчаянья. Остатки разума вопили: "ПОЧЕМУ НИКТО НЕ СКАЗАЛ?!". Если бы он знал... Наплевал бы на эту дебильную гордость и никогда, НИКОГДА не ушел. Вот почему человек никогда не касался темы того, как его организм реагирует на синтетик? "Плохо", – единственное, что смог услышать Райс однажды, задав этот вопрос сержанту. Скорченная, еле дышащая тушка человека замерла, и через секунду до слуха Эйтана донесся тихий смешок: "Ты мой ёжик... что ж мне так без тебя хреново..." - Великолепное зрелище! И это только через полмесяца без твоего "лечения". А ведь прошло уже больше двух. Жаль, что камера накрылась. Эй! Ты там не умер? Ты мне нужен живым, – вампирша пошарила на полочке под столешницей и вытащила оттуда шприц, заполненный светлой жидкостью. – Не надо было отказывать в мелочах. Хотя... это все равно ничего не изменило бы. Эйтан все еще смотрел на монитор, когда в его руку впилась игла.