Во что бы то ни стало

— Рэйвен?.. Рэйвен Стампед? — окликнул его неприятный высокий голос. «Как у евнуха», — подумал Рэйвен, с тоской проводив перевалившую за полночь секундную стрелку часов, и с неохотой обратил взор своих голубых глаз на круглое, раскрасневшееся от выпитого «чего-то» лицо, «украшавшее» лысеющую голову, вросшую в ожидаемо круглое тело. Стампед даже не стал делать вид, что рад встрече. — Давно не виделись, профессор Шрёдер. — Шренгер. — Да без разницы. — «Шрёдер» — это машинка, которая бумагу жрёт. Стампед вопросительно вскинул бровь: мол, а что не так? Профессор, сдаваясь, махнул на него рукой: — Это точно — ты. — А если узнали, так какой смысл подходить и убеждаться? — В душе теплилась надежда, что за те пять лет, что мы не виделись, хорошие манеры к тебе таки умудрились прилипнуть. — Они прилипли, но против Вас бессильны, — Стампед сделал глоток вина и демонстративно отвернулся. — Вообще-то, я тебе хотел предложить почитать лекции в университете. Рэйвен, медленно развернувшись, окинул его скептическим взглядом. — Это чтобы Вы могли похвастаться «плодом Ваших трудов»? Обойдётесь. Если бы не Ваши лекции, университет я закончил бы экстерном! — Тогда за каким лешим тебя в магистратуру понесло?! — А как же папочку порадовать? — Ты неисправим. — Не-а. — А работаем-то «мы» теперь тоже на папочку, раз здесь? Рэйвен, отпивая из бокала, укоризненно покачал указательным пальцем, сверкнув серебряным кольцом с тонкой изумрудной вставкой. — Вы тоже не меняетесь, профессор, — так и не научились логически мыслить. Как Вас вообще до сих пор допускают до ведения данной дисциплины? Если бы я работал на папочку, на приёме был бы он, а так как папочка работает на меня… — Стампед, оттянув полу́ чёрного приталенного пиджака аки маленькая девочка юбку, сделал пару карикатурных реверансов вправо-влево. — Клоун, — фыркнул круглолицый (то ли Шрёдер, то ли Шренгер) и добавил с обидой в голосе: — Я ректор. Меня не могут отстранить. — Ректор Вы только по тому, что Вас удобно дергать за ниточки, — пошевелил Рэйв пальцами левой руки словно кукловод крестовиной. — И от взяток Вы никогда не отказывались. — Каждый зарабатывает как может, — развёл руками профессор. — Но вернёмся к теме: должно же у тебя остаться хоть какое-то чувство ответственности за престиж родного университета! Что тебе стоит забежать на часок? — Я никому и ничего не должен. А вот если Вы не отстанете, то в скором времени будете должны. Мне. — Молокосос, а туда же — шантажировать. — Я не шантажирую, — нисколько не обидевшись на «молокососа», парировал Рэйвен. — Я защищаюсь из последних сил. Побурчав себе под нос что-то неразборчивое, профессор укатился к следующей группе гостей, которые приняли его довольно радушно, и Стампед вздохнул с облегчением. Бокал снова опустел, и он, не глядя, поставил его на один из разбросанных по всему помещению маленьких декоративных столиков с резными ножками и оригинально расписанными столешницами. По случаю празднества из помещения убрали почти всю мебель, освободив место для небольшого оркестра и площадки для танцев. Остальные комнаты были открыты для тех, кто хотел отдохнуть на дорогих обитых белой кожей диванах, поболтать о делах, покурить сигары в хозяйском кабинете или заняться чем-то поинтереснее в одной из спален. Рэйвену же хотелось на балкон, а то этот поганый вечер становился ещё более поганым от чрезмерно громкого смеха, неестественных улыбок и фальшивых комплиментов приставучих соискателей. Но не успел он сделать и трёх шагов, как в зал ворвалось «нечто» в белом и с перьями — встревоженная дама лет сорока, которая была всё ещё красива, но обилие бездарно наложенной косметики портило всё впечатление. — Вы слышали, слышали?! — верещала она хорошо поставленным сопрано. «Похоже, оперная певица», — машинально заключил Рэйвен, с трудом подавив зевок. — Ещё одно преступление! И это, без сомнений, Полночный! — ЧТО?! — ошарашено, воскликнул Стампед и тут же огляделся, с облегчением убеждаясь в том, что не он один был шокирован известием, и в унисон с ним этот вопрос выкрикнуло ещё человек двадцать. — Да, я серьёзно! Только что звонил мой друг из полиции и сообщил, что жертвами снова стали наркодилеры! — Сволочь! — не сдержавшись, громко прокомментировал Рэйв. И вновь его поддержали окружающие, даже не заметив обиженные нотки в его голосе. — Зверское убийство! Все пятеро исполосованы лезвием, словно с них хотели содрать кожу! — Лезвием?.. — одними губами прошептал Рэйв с таким видом, словно услышал полнейший бред. — У них прострелены коленные чашечки, вырваны руки из плечевых суставов… «Руки вырваны?!..» — он недоверчиво вскинул тонкую бровь. — …и все повешены на люстрах!!! — воодушевлённо закончила дама. На лоб недоуменно поползла вторая бровь: «Вешать-то зачем было?!» В это время рассказчица побелела в тон платью, и рядом стоящему мужчине пришлось поддержать её под локоть, чтобы она — не дай Бог! — не упала… «И не заляпала мозгами персидские ковры. Хотя… Чем там заляпывать?..» Оставшийся вечер только и было что разговоров о новом убийстве, и, когда все, наконец, стали расходиться, Рэйвен упорхнул в первых рядах. — Падла! — остервенело, стискивая руль своего чёрного Bentley, ругался Стампед. — Выпендрёжник! Повесил он их! Дилетант! Потом не выдержал и расхохотался. — Да, — протянул Полночный убийца, — такого красноречивого ответа я от тебя, по чести сказать, не ожидал. *** Утро выдалось по-настоящему хорошим: осеннее солнышко золотило редкие облака, тёплыми лучами прорывалось в окна огромного офиса, заставляя Паррициду блаженно щурить зелёные глаза. «…В данный момент тщательно скрывайте от посторонних глаз все ваши действия…» Сэт криво улыбнулся. «…Пристальное внимание к вам немного ослабнет, что даст вам возможность спокойно работать над своими проектами…» — Да что происходит в этом мире?! — вопрошал радиоведущий. — Преступление за преступлением! Одно другого хлестче! Полночный совсем с цепи сорвался! Куда смотрят власти?! Два преступления за сутки и шесть трупов! Как сообщила с места событий наш корреспондент, новой жертвой стала двадцатитрехлетняя проститутка по имени Марианна Вэйс. Её тело было найдено в полдень в фонтане центрального парка. Вы представить себе не можете ужас, представший глазам прохожих! Мало того что волосы девушки были выкрашены её собственной кровью, так вдобавок к её ногам этот садист-извращенец пришил хвост от костюма русалки!.. «О! Как символично! Прелестница, заманивающая в свои сети мужчин и губящая их… Да ты поэт!» — …Самое страшное в том, что никто — я повторяю: никто! — ничего не видел и не слышал!.. Сэт неоднозначно фыркнул, а люди, собравшиеся вокруг радиоприемника, поражённо ахнули. — …Полиция в недоумении, — продолжал вещать ведущий. — Они обнаружили в воде бумагу с написанными на ней рукой девушки несколькими буквами: «ТБЗДР!». Что это может означать?.. «Недоумки! Это означает — "Ты бездарь!"». «…Тем более что отношения с вашими партнерами стали более эмоциональными. Изрядной доли осмотрительности потребует от вас решение семейных проблем…» Паррицида* встал и, щёлкнув мышкой, закрыл вкладку: «Гороскоп на сегодня. Водолей». — Я на выезде! — едва сдерживая хохот, отрапортовал он соседям и, накинув тёмно-синий пиджак на белую рубашку, поспешно сбежал из офиса. ____________________ * parricida — убийца (лат.).