Кома

"Идея убить Красного Джона преследовала Патрика Джейна долго, очень долго. Иногда мне кажется, он знал, что собирается сделать, еще в тот день, когда переступил порог нашего отделения КБР. Эта идея давала ему силы жить, гнала вперед и ежедневно заставляла его сердце биться, а мозг работать. Я знаю, что предала его. Предала его идею и саму суть наших взаимоотношений. Когда мой палец нажал на курок, я знала, что уже потеряла его. Потеряла консультанта, друга, напарника. В тот день, когда умер Красный Джон, умерли и мы. Но все же я надеюсь, что Патрик Джейн найдет в себе силы жить, потому что я смогла их найти. Я выжила и извлекла самый главный урок: любовь и ненависть всегда ходят бок о бок, и только они дают нам силы жить и бороться со своими демонами"

Из книги «Тигр, тигр...» от Р.К & Р.К.

Тереза с трудом оторвала взгляд от удаляющейся спины своего бывшего консультанта. В общем-то он был бывшим во всем. Бывший консультант, бывший друг, бывший любовник. Вот только разочарование от этого не становилось слабее. Поймав взгляд Чо, в котором было слишком много жалости, Лисбон встряхнула волосами и вошла в свой кабинет. Резкий, пронзительный взгляд ее зеленых глаз заставил Эббота встать из-за стола и выйти ей навстречу. — Агент Лисбон? — Здравствуйте, Эббот, — Лисбон хозяйским шагом прошла к своему дивану, положив на него сумку с детскими вещами. — Надеюсь, что Вы не против, если сегодня я вернусь к своим обязанностям? В голосе Терезы сквозил неприкрытый вызов, который щедро подбадривал адреналин, бушевавший в ее крови. Страх за ребенка, злость и разочарование выплескивались резким разворотом плеч, вздернутым подбородком и искрами в горящих огнем глазах. — Вы уверены, что готовы вернуться к работе? - Это моя группа, Денис, - уже спокойнее проговорила Тереза. - Это моя работа. Это мое дело. И я доведу его до конца. Борьба взглядов двух людей, имеющих достаточно опыта и сил в бюрократической борьбе и расследованиях, продолжалась недолго. Тереза Лисбон всегда была упряма и имела плохую привычку жертвовать собой ради других, и Эббот это знал. Он разглядел это качество еще год назад, стремительно разрушая дело всей её жизни. Он видел, какого труда ей стоило не дать убить Красного Джона одержимому местью Джейну. Он видел, сколько сил она вложила в то, чтобы отвести от него все предъявленные обвинения. Он видел, через сколько страданий она прошла к тому моменту, когда ей предложили место в Нью-Йоркском отделении ФБР. За прошедшие с их последней встречи месяцы Тереза Лисбон стала жестче, в её глазах было больше внутренней силы, словно она, наконец, обрела себя, свой смысл жизни. Возможно, исчезновение из её жизни Патрика Джейна сломало её, но рождение сына и начало новой жизни и карьеры в Нью-Йорке однозначно сделали её сильнее. И сейчас в стоящей перед ним женщине Эббот видел не подследственного, и даже не подчиненного. Он видел перед собой коллегу, равного ему по жажде к справедливости и желанию упечь Томаса Уолкера за решетку. Детский плач, раздавшийся в коридоре, выдернул Эббота из раздумий. - Ваш сын тоже здесь? – в голосе специального агента было столько удивления, что Лисбон невольно улыбнулась. - Не волнуйтесь, он здесь не такой уж частый гость, - иронично заметила Тереза. – Но сегодня это необходимая мера предосторожности. - Что-то случилось? – Эббот нахмурился, снова принимая вид щепетильного босса из Вашингтона. - Уолкер сегодня навестил нас в парке, - спокойно ответила на его взгляд Лисбон, открывая дверь и запуская в кабинет Ханта. Как только Габриэль оказался на руках матери, надежно прижатый к её плечу, плач стих, превратившись в редкие, мягкие всхлипы. – Его поведение и разговоры красноречивы – он приехал мстить и не успокоится, пока я не буду мертва. А он не очень разборчив в своих жертвах. Габриэль, ощутивший себя в полной безопасности, быстро успокоился и стал с интересом осматривать кабинет. Взгляд его пронзительных голубых глаз наткнулся на Эббота и зацепился за незнакомца. Изучение длилось несколько секунд и закончилось очаровательной улыбкой, которая была подарена суровому темнокожему мужчине. Эббот прекрасно понимал, что нахождение в штаб-квартире ФБР младенца не допускается ни правилами, ни даже обычными границами разумного, но устоять перед этой улыбкой было просто невозможно. - Эй, привет, - невольно расплывшись в ответной улыбке, проворковал Эббот. – Ты ведь понимаешь, что находиться в месте, где работают несколько десятков вооруженных агентов ФБР такому маленькому мальчугану просто опасно? - А я думаю, что наиболее безопасного места, чем штаб-квартира ФБР, для нас обоих просто не существует, - привела весомый аргумент Тереза, с удивлением наблюдая за лицом Эббота, в котором сквозила искренняя радость, любопытство и одухотворение. Габриэль протянул к нему свои маленькие ручки, и Тереза быстро передала сына временному начальнику. – Ни одна няня в мире не сможет обеспечить ему достаточную защиту, а я не могу сидеть сложа руки, пока Уолкер составляет план по моему устранению. Тот кто устроил взрыв в моей квартире знал, когда я приду домой. Уолкер знал, что я буду в парке. Что еще они обо мне знают? Если им доступна вся информация обо мне, схема моих передвижений, имена и контактные данные всего моего круга общения, расписание Габриэля, это сделает вариант с убийством или похищением моего сына слишком реальным. Уолкер социопат, и он очень влиятелен и абсолютно беспринципен. Я не могу так рисковать единственным ребенком. - Я вас понимаю, Лисбон, - проговорил Эббот, удерживая Габриэля на вытянутых руках и безнадежно попадая под его очарование. – Но это место не предназначено для детей, и Вы это знаете не хуже меня. - Безопасность моего сына важнее, чем весь свод правил ФБР, - начиная закипать процедила Лисбон, не собираясь отступать. - Я согласен с этим, Дэнис, - голос Колина прозвучал как всегда завораживающе спокойно и расслабленно. Казалось, что эти мягкие, ласкающие слух интонации могут лишь укладывать в постель каждую женщину, попадающую под прицел пронзительных серых глаз, но Тереза знала, как легко попасться на крючок, если ни разу не видел этого человека в допросной. – Мы не готовы обеспечить их безопасность, у нас нет оснований для выделения личной охраны. Сейчас это единственное место, куда Уолкер вряд ли сунется. Только сумасшедшей нападет на офис ФБР, а Уолкер далеко не дурак. - Но здесь не детский сад, - упрямо пробормотал Эббот, хотя в его глазах уже мелькал белый флаг. – Кто будет смотреть за ребенком, если все будут работать? - Скоро приедет мисс Касл, - сказала Лисбон, радуясь столь быстрой капитуляции Эббота. – Алексис сейчас заканчивает курс уголовного права в Колумбийском университете, и она уже проходила стажировку в этом отделении. К тому же Габриэль её обожает. Сейчас единственное, о чем следует волноваться – это Уолкер. - Хорошо, Лисбон, - нехотя согласился с ней Эббот, передавая ребенка матери и наблюдая за выражением искренней любви и безграничного материнского тепла, которым светились глаза женщины. – Но если что-то пойдет не так или я услышу хоть одну жалобу, вы немедленно уедите и забудете сюда дорогу. - И не надейтесь, Дэнис, - с улыбкой ответила Тереза, целуя сына в светловолосую головку. *** Джейн с трудом сдерживал приступ паники, продолжая плескать в лицо горсти холодной воды. Одна за одной пригоршни летели в лицо, покрытое загаром и отросшей за несколько дней щетиной, но все они, казалось, пролетали мимо цели. Голова не прояснялась, дышать становилось только тяжелей, а приступ паники набирал обороты. Он знал, что это случится. Он знал, что этой встречи не избежать. Он не раз прогонял этот день в голове, размышляя над тем, каково будет столкнуться с последствиями своих решений. Но он все равно оказался не готов. Руки тряслись, и Патрик уперся локтями в края раковины, позволяя холодным каплям стекать за ворот аляповатой рубашки. Воротничок был расстегнут, галстука не было и в помине, но Джейну все равно казалось, что петля намертво сдавливает его горло. Он задыхался, но это не был приступ астмы или еще какой-то болячки, которые с всегда обходили бывшего экстрасенса стороной. В глубине его груди, где-то в районе сердца собирались рыдания. Глубинные, непосильные рыдания человека, который не мог справиться с собой. Неимоверным усилием Джейн заставил себя дышать по счету, успокаивая нервы. Закрыв глаза, он заставил себя окунуться в спокойствие и расслабиться, подчиняя тело разуму. Он должен был успокоиться, выйти и довести это дело до конца. Потом, когда Уолкер будет за решеткой, а Тереза и её сын в полной безопасности, он сможет улететь, скрыться от них и сделать вид, что ничего этого не было. Вот только Джейн не мог обмануть себя, ведь образ его сына уже прочно поселился в отдельной комнате в его Дворце Памяти. Патрик настолько погрузился в себя, что голос Чо прозвучал для него слишком неожиданно. - И долго ты будешь прятаться? – кореец был как всегда безэмоционален настолько, что Джейн даже на секунду задумался, не подразумевает ли он под своим вопросом нечто большее, нежели его позорный побег в мужскую уборную. - Хот-доги в тележке на углу были не свежие, - прибегнул к полу-лжи Патрик, закрывая кран, из которого все еще плескалась вода. - Конечно, - качнул головой Кимбелл, принимая объяснения. – И это конечно повлияло на твой желудок намного сильнее, нежели появление здесь Лисбон в обнимку с Хантом, который, к тому же, нес на руках твоего сына? Старательно игнорируя откровенный вызов Чо, Джейн старательно вытер руки и выкинул бумажное полотенце в мусорное ведро. Кимбелл продолжал сверлить его глазами, облокотившись на стену и скрестив руки на груди. Он никогда не принимал решение Патрика, хотя и не относился к нему с презрением и отчуждением. Чо был единственным, с кем контактировал Джейн на протяжении этого года, единственным, кто догадывался об истинных причинах поступка Патрика. Он понимал его, но это понимание не убивало в нем стремление сделать все правильно. Джейн бросил еще один взгляд на Кимбелла, словно прося его не вмешиваться в то, что сам Патрик контролировал с трудом. В ответ кореец лишь пожал плечами, ничего не обещая, но и не споря. Джейну оставалось надеяться только на то, что его сердце и разум выдержат предстоящее ему испытание.