Шаги смерти

— И где его черти носят? Музыка долбила по ушам, заставляя кровь в голове циркулировать сильнее. Мельтешения ярких красок порядком раздражало. Сесил презрительно сощурился на блондинку, сидевшую в конце барной стойки и выпустил колечко дыма в ее сторону. Та сморщила свой красивый носик, но ничего против не сказала. Плюнув на все он пересел в конец бара, дожидаясь друга. Джонатан вернулся спустя десять минут. Вид у него был паршивый. Стоило ему подойти к стойке как он, до этого никогда особо не пьющий человек и в принципе человек, который всегда равнодушно относился к спиртному, осушил с целую стопку сразу же, громко стукнувшись зубами о стекло стакана. Затем, пошатнувшись, приложил руку к горлу и согнулся в приступе сильного кашля. Сесил подошел к нему. — Эй, приятель, — Сесил похлопал друга по спине. — Что с тобой случилось? Ты что, увидел призрака своей бывшей жены в толчке? — Н… Нет. Нет. — заикаясь произнес он, оглядываясь по сторонам. — Гораздо хуже… Я, я видел парня и он… — Предложил тебе секс за деньги? — предположил мужчина. — И это выбило тебя из строя? Сесил насмехался над ним. Джонатан был очень робким и тихим человеком, который с большим трудом принял свою бисексуальность, и именно на этой почве он жутко комплексовал и расстался с Бетти. — Да нет же! Это… — Не мямли, говори уже. Или ты хочешь, чтобы я… — Ннет. Не стоит. Короче. — Джонатан опустил голову. — Когда я вышел из туалета, то слегка приблудился… Это, темно было. Я увидел какую-то выемку в стене. Я пошел на свет. А там… Возле этого парня было… Пять, кажется, мужчин, и они… Я подумал, что парень под действием наркотика, что его насилуют… Я хотел его спасти, придурок. А когда я подошел ближе то понял, что он с ними… У, у него.. У него такие глаза были, ему нравилось это… — он вздохнул и сделал еще один глоток поморщившись. — Этот парень заметил меня и сказал, что, если я хочу, я могу присоединиться к ним и… Меня чуть не вырвало. Это было отвратительно. Я убежал оттуда, а они смеялись и все звали этого парня… — Как его звали? — Сесил резко стал серьезным. — Эм… — сделал еще один быстрый глоток. — Я не знаю. Зачем тебе вообще… Кажется, Джи или Джилс, не помню. Боже, никогда не думал, что увижу когда-нибудь подобное, это слишком. Сколько сейчас времени? — Джонатан посмотрел на карманные часы. — Как поздно! А я собаку забыл покормить! Прости, но я не могу… Тут… Больше. До скоро, встретимся в понедельник. Расплатившись, он вышел из клуба, слегка качаясь из стороны в сторону, оставляя мужчину одного. У того загорелись глаза, а зрачки расширились. — Вот оно, наконец-то. — сказал он сам себе и облизнул пересохшие губы в предвкушении большого куша. ***** Джилс поправил выбившуюся прядку и протяжно вздохнул, запуская руки в волосы другого человека и стараясь отстранить его от себя. Михаэль отсасывал ему уже пять минут, а у него до сих пор не встало. Мужчина то сопел, то слюнявил ему яйца, поочередно, то одно то другое, не останавливаясь на чем-либо конкретном, то дрочил себе, быстро двигая рукой вдоль толстого ствола, и все это выглядело так смехотворно, что возбуждение, которое появилась в начале, после глубокого жаркого поцелуя в шею, совершенно пропало. Вот бы сюда Стайла или Рика, они бы показали, как надо этому новичку. — Прекрати, ну, хватит. — сказал он, чувствуя приближающееся раздражение. — У меня пропало всякое желание заниматься этим… — Но детка… — разочарованно протянул мужчина. — Мы же только начали и… — Заниматься с тобой этим во второй раз было плохой идеей. — Но как же так, мы ведь… — Мне плевать. — Джилс отпихнул Михаэля от себя и подтянул брюки, взглядом пробегая по полу и ища кожаный ремень. — Все кончено, ты меня достал. А ну пусти, я сказал! Но мужчина не отпускал его ноги, хватаясь за них так, будто от этого зависела его жизнь. Джилсу ничего не осталось более, как пнуть его со всей силой в грудь. Это его не отрезвило. Мужчина резко рыкнул и повалил его на пол. — Да ты просто шлюха, блять, потаскуха! Дворовая падаль! Да как ты смеешь отказывать мне, да ты знаешь кто я такой? Да я тебя сгною, падла! — кричал он, с треском разрывая его рубашку и царапая грудь ногтями. — Да я тебя, да я тебя, я… И умолк на полуслове. А через мгновение упал с парня без сознания с кровоточащей раной у виска, только ноги и руки еще подрагивали, как при припадке. — Ты — дерьма кусок, — сказал он. — Ты еще не дорос до меня, ублюдок. ***** Сесил проверил — все было так, как надо. Он знал, что парень работает в универмаге, знал, когда он уходит с работы, знал, что у того нет друзей и родственников в городе. Он так же знал, где он живет, знал, когда он ложился спать и знал, что у него много любовников. Он был той еще блядью. Он знал, что каждые выходные он идет в клуб и устраивает там публичный траходром. Еще он знал, что где-то посреди недели у него как минимум четыре или пять часов уходит на то, чтобы заняться сексом с одними из его трахальщиков. Наблюдая за ним, таким слабым, тащущимся, как амеба, из клуба в раскорячку, лениво передвигая ноги и закуривая дешевые сигареты, наблюдая, как штаны в районе ануса становятся влажными от смазки и спермы, он понимал, что Джилс — идеальная жертва. Убить его будет проще простого. Его никто не заподозрит — улики, указывающие на другого человека, уже готовы. Но голод не был еще так силен, чтобы вцепиться в его тело и разорвать на ошметки, поэтому стоит подождать еще немного, дать ему еще немного свободы, полной похоти и разврата, а уж потом убить, наслаждаясь каждым мгновением чужой агонии, боли и криков. ****** С того случая прошли две недели. — Да-да, конечно, без проблем. В среду все будет готово. — Джилс попрощался и повесил трубку. Заказ нужно выполнять уже сейчас, чтобы к среде все было идеально, и чтобы не к чему было придраться. Все-таки работой он дорожил, ведь та давала ему деньги и возможность беспалевно курить и мастурбировать,сколько вздумается, ведь никто не видит. Он работал до самой ночи, а, когда посмотрел на настенные часы, с удивлением понял, что было почти два двенадцать. Идти сейчас домой было тупо-слишком далеко, но спать на жестком диване здесь не хотелось, поэтому он все-таки принял решение, по крайней мере мышцы размянет. ****** Квартира оказалась не очень большой. Когда он смотрел на нее со стороны, она казалась больше, а внутри оказалась очень маленькой, будто бы набитой пылью или ватой. Словно шкатулка. Обстановка убогая. Может, из-за множество коробок тут и там валяющихся, и не понятно вообще зачем они здесь, то ли из-за тусклых обоев, или сломанной люстры. Кто знает. Он ожидал от парня другой обстановки. На ее изучение потребовалось не более пары минут. Ничего дорогого в доме. Ни фото в рамках, ни цветов. И, если бы не эти коробки и как будто внешняя небрежность, квартира бы показалась стерильно чистой. Парня здесь не было, что огорчило. Сесил хотел заставить парня врасплох. Ну, что ж, в другой раз. И только он собрался уже уходить, как… Резко в ноздри забился какой-то тошнотворный и смутно знакомый запах, как будто бы что-то завалялось и начало гнить, который он ранее не ощущал, флегматично думая о своем. Запах был так знаком, но что это конкретно он не мог понять. Этот запах мог означать что угодно. Он возбуждал рецепторы, заставляя замирать. Глубоко в душе что-то зацарапало, какой-то охотничий азарт не давал ему уйти. Нервы были на пределе. Он пошел на этот запах и, когда нашел его источник, то не поверил собственным глазам… Только сейчас он услышал, как что-то шаркнуло сзади, а потом темнота. Как беспечно. Подумал он. Дурак. ***** Он резко ударил его по лицу, голова дернулась. Этого не хватило, чтобы он пришел в чувство. Парню пришлось вмазать куда сильнее. Мужчина зашевелился и приоткрыл глаза, затянутые проволокой непонимания. Джилс расхаживал из стороны в сторону и бросал на него сердитые взгляды. — Ты что это думал, — сказал он, стараясь не тереть глаза от недосыпа и злости. — Что ничего не замечу, да? Будто бы я такой дурак, ей богу. Мужчина приоткрыл рот, в намерении что-либо сказать, но встретил преграду в виде кляпа и клейкой ленты. Руки стягивала веревка. — Твою ж мать, ведь и тайник нашел да?! — со злости он пнул морозильник. Дверка открылась, выворачивая содержимое из своего нутра. — Мхмпф. — промычал мужчины. — Хочешь, — сказал он, — Я убью тебя, расчленю на органы и сьем твой гадкий язык? Но, все-таки, нет, какой ты к черту маньяк, если так прокололся. Ублюдок. Меня заказали, да? Мужчина смотрел на голову Михаэля и осознавал, что что-то здесь не так. Состояние его и так было хреновым всегда, но сейчас стало только хуже. Кончики пальцев подрагивали, но он их не ощущал. И эти ощущение были такими. Холод разрезал грудную клетку на мелкие части. Резко он вскинул голову в верх, его била паника ужаса, если этот пацан… — Это нейролептическое средство. Догадался, да? Через некоторое время твое тело парализует и тогда… Хотя, в принципе, ты и сейчас уже ничего не должен ощущать. Он достал небольшой ножик и разрезал одежду на груди мужчины. С несколько секунд полюбовался на небольшую родинку у соска и сделал надрез. Мужчина дернулся. — Не надо было за мной наблюдать. Ненавижу это. Так трудно жить, выполняя мелкие поручения, да? Он сделал небольшую линию вдоль и повел ее чуть в сторону, пересекая грудную клетку пополам и наблюдая, как медленно расширяются зрачки мужчины. Росчерком по белой коже, и на ней распускаются кровавые лилии, являя миру свое сокровенное естество. Руки слегка подрагивали, кровь стекала на пол и он чертыхнулся, это было не удобно. Оттирать ее очень трудно. Мужчина таращился на него, еще не до конца веря в то, что происходит. Как он мог попасться? Он не чувствовал боли, только будто бы что-то щекотало его снаружи и пробиралось внутрь. Словно смех, который трудно удержать, но ситуация не оставляла шанса даже на улыбку. Холод заполнил собой все. От вида крови и ее запаха его слегка повело, он прикрыл глаза. Джилс перетянул мужчину в ванную, смахнул пот со лба. Тот оказался на редкость тяжелым, хотя с виду был жилист и высок. Крови утекло много, мужчина уже мало на что реагировал. Его глаза то закрывались, то медленно приподнимались и его расфокусированный взгляд скользил по парню сквозь тонкие черные ресницы. Завоняло дерьмом — тот обделался. А Джилс продолжал. Он вгонял нож в его мягкое и податливое, как воск, тело, раздирая кожу и вспарывая сосуды. Кровь алыми змейками струилась изо всех сторон, и, в скором времени, кровью был заляпан весь пол, словно кто-то пролил очень много краски. Пульс почти не нащупывался, но дыхание еще можно было услышать. Джилс прорезал в животе мужчины дыру и с трудом засунул в живот руку. Тот слабо трепыхнулся, но не более. Он трогал и сжимал его кишки, наслаждаясь их гибкостью и нежностью. Сладкий запах крови волновал рецепторы. Он достал кишки из зияющей чернотой раны и расстегнул ширинку. Член уже стоял, выделилась белесая капелька семени. С наслаждением он вогнал член между кишок и начал совершать поступительные движение тазом, входя в ритм с собственным биением сердца и тихо постанывая. Дыхание сорвалось к чертям. Глаза слипались от пота и мокрых волос. Царство морфея все еще опутывало его своими тонкими нитями, но он не сдавался. От единения с собственным сердцем стало так хорошо, что он откинул кишки и начал насиловать мужчину прямо в живот, одновременно выдавливая глазное яблоко и наблюдая за тем, как ошметки стекают по щекам и попадают на его губы, вместе с кровью и сукровицей. А потом мужчина дернулся в последний раз, и, издав тихий звук, напоминающий мышиный писк, скончался. Он расчленил его, часть зарыл в землю, на заднем дворе, а часть оставил себя на прокормку. Стоило бы пойти спать, а потом доделать заказ, это было очень важно. ****** Позже Джилс с удивлением понял, что жареный язык этого мужчины оказался очень сладким и нежным. Скоро должны были придти деньги за сбытую наркоту пьяной молодежи. Он был рад, и, засыпая, вспоминал влажные глаза когда-то его мальчика, пахнущего весенним цветением...