Шаги смерти

Ее лицо было очень бледное и измазано дорожной пылью, сажей костров и запекшейся кровью, а нижнюю челюсть занимал свежий, неопрятный, только что заживший, растянувшийся, словно порванная паутина, шрам. Малькалм решил, что не будет смотреть на него больше, но не мог себя пересилить. Он хотел помочь, сделать хоть что-либо, чтобы загладить свою вину, чтобы она не считала его слабаком и предателем, но, по упорно сжатым губам и холодному взгляду он понял: лучше не встревать. Ева покрепче сжала пистолет в руке и, кивнув головой в сторону ближайшего маркета, тихо произнесла прокуренным хриплым тоном: — Нам нужна провизия. И топливо. Алекс починит фургон, и тогда, я думаю, мы сможем покинуть эту дыру… Но Малькалм, стоило ей ступить вперед, сразу же выбросил руку, перегораживая ей путь, и замер. Ева смотрела на него, сдвинув недовольно брови к переносице, как на ничтожество. — Иди. — в груди першило. — Я прикрою. Когда она скрылась в темноте от козырка маркета, Малькалм понял, что все это время провел как на острие ножа. В кончиках пальцев покалывало, нестерпимо хотелось закурить, но, как на зло, все сигареты кончились еще позавчера. — Дерьмо. Да и если бы он попросил бы ее о чем-либо, она бы помогла ему? Вряд ли. Вообще их отношения нельзя было назвать идеальными, уже в самом начале они успели наговорить друг другу кучу гадостей, а уж теперь, после того, как он совершил ошибку и они попали в ловушку по его вине, из-за чего у нее теперь… Малькалм провел рукой по заметно отросшим за последнее время темным волосам и выдохнул. Было холодно. Стояла оглушительна тишина. Это спокойствие не нравилось ему, было в нем что-то зловещее, и, хотя он уже все проверил и прошел вокруг маркета не один чертов круг, как неврастеник, ему казалось, что что-то не так. Обычно чутье его не подводило, за редким исключением… — Эй, кэп, ты все еще там? Давай быстрее! — выкрикнул он, на всякий случай доставая пистолет из кобуры. Резко что-то, будто невиданная сила, или как будто гравитация стала иной, но его потянуло к асфальту, туда, за мусорные баки, и не зря. Через пару секунд на горизонте показалось три не очень дружелюбные фигуры, с оружием на перевес, стремительно направляющиеся в их сторону. — Чтоб вас зомбари сожрали, долбаебы. Малькалм знал, что с двумя, да, он как-нибудь да и справится, но, чем ближе они подходили к зданию, тем больше он понимал, что вон того здоровяка он, увы, не сможет и пулей даже зацепить, слишком много мышц и силы, а там, в маркете, Ева, он должен отвечать за ее безопасность. Геройствовать не стоило, и Малькалм решился. — Хээй, ребятки. Вы куда это? Маркет же пуст. — в его тушку сразу же уперся глазок дула. — Да не партесь, все свои! — Что эта узкоглазая обезьяна тут забыла? — подал визгливый голос тот, что по ниже. — Рамирес, пристрели его. — Не сейчас. — похоже, громила здесь главный. — Парень, что ты тут делаешь? Это наша территория, тебя здесь не ждали. — Ваша территория? Тогда почему мне пришлось расчищать зобмарей? Где ваша благодарность за проделанную мною работу? — заорал он, надеясь на то, что Ева поймет, что они попали в передрягу. — Думаете, раз при вас стрелялки-перделки так все, ничего можно не боятся? — Рамирес… — Умолкни. — рявкнул он. — Либо ты уходишь по хорошему, либо по плохому. На счет три, раз, два… — Стрел… — боковым зрением он заметил, что в сторону его головы летит что-то увесистое, он чудом отклонился. Это была Ева, она чуть не зашибла его камнем. — Что? Какого хера, Ева?! — А ты думал, — она злобно усмехнулась, потирая шрам. — Что я так просто забуду твое предательство? Думаешь, раз раскаялся в содеянном, то все, я все грехи забуду и прощу, как Мать Тереза? Рамирес, держите его. И, не успел он и глазом моргнуть, как его сшибли с ног и повалили на землю. В следующую секунду его оглушили. Больше он ничего не видел и не чувствовал. ***** Когда боль прошла и он понял где находится, смог подняться, шатаясь, то понял, что крупно влип. Мало того, что его оружие отняли, так еще он был совершенно голым, избитым, кажется, было сломано одно ребро, руки связаны. Но не это страшное. Самое ужасное было в том, что сумерки сгущались. Они просыпались с последним лучом солнца, днем предпочитая находится во мраке в состоянии полусна или же забытья, вяло реагируя на внешние раздражители, что позволяло массово их истреблять, но ночью же они бодрствовали. И, Малькалм нервно хохотнул, они были отнюдь не как те киношные зомбари. Эти зомбари могли мыслить, своеобразно, но обладали разумом на уровне простых инстинктов и могли сбиваться в стаи, загоняя свои жертвы в переулки с кирпичными стенами, устраивая пиры, поедая человеческую плоть. Еще Малькалм слышал, что часть из них сохранила свой рассудок, что споры грибов повлияли на них не так сильно, что они понимают что с ними стало, и что они совершенно не предсказуемы, и опаснее чем они сами. Совершенная машина для убийств. — Ебучая сука. Сука. Ебаная ебанашка. Тело слушалось с трудом, холод пробирал до костей, а тем времен солнце все сильнее клонилось к закату, окрашивая небо в багряный цвет крови, не предвещая ничего хорошего. Ему не хотелось думать о плохом, на страх быть съеденным заживо острым напильником врезался в мозги, нагоняя паники. Спустя пару минут мытарств ему все же удалось расшатать веревку и освободить ноги. — Аапрггх. Малькалм замер, забыв как дышать. Он не видел, но каждой клеточкой своего тела ощущал присутствие чужого. Когда до слуха дошли какие-то щелчки и треск поломанных веток, он, не раздумывая, дал деру, стараясь бежать так быстро, как мог, зубами пытаясь растрепать веревку. — Нет, нет, не сегодня, я продержусь! А потом я врежу этой суке так сильно, что вышибу все зубы к хуям. Ахаха, черт. Страх глодал пятки. Когда бежать стало не выносимо тяжело, а стопы горели от холода, а поломанное ребро рвало грудную клетку, он привалился спиной к стене и сделал глубокий вдох. Не надо паниковать, говорил он себе. Вокруг меня контейнеры от мусора, я спрячусь в них и… От боли его сильно тряхнуло, и, дико заорав, парень во все глаза уставился на зомби, который тяпнул его гнилыми зубами за плечо. Адреналин ударил в голову, он снова ринулся в сторону, но дорога была перегорожена, ему померещилось, что рядом есть еще зомби, а, может, это и так на самом деле, а не просто контейнеры? Я заряжен, мелькнула мысль в его лихорадочной голове, споры быстро пройдут про кровотоку, попадут в мозг, прорастут, продержись двадцать секунд, и станешь как они. Зомби наступал и он не знал что делать. Весь запал и желание бороться быстро улетучились, как туман. Он просто закрыл глаза, чувствуя, как зловонное дыхание мертвеца накрывает его с ног до головы, и, когда он был готов принять свою смерть, то понял, что угрозы больше нет. Мертвец лежал у его ног неподвижно, а кто-то стоял рядом с ним, Малькалм подумал, что, может быть, это Боб, что, может, он понял, что его предали и пришел на помощь, но затем он просто свалился с ног, медленно превращаясь в такого же жмурика, его мозг медленно опутывали споры грибов. Незнакомцу оставалось лишь всадить пулю в его голову. ***** Кругом — тьма. Ломило суставы, кости, лимфатические сосуды врывались, казалось, что он слышит ток крови в сосудах и венах, жар поедал его тело костром, на котором сжигали ведьм и еретиков. От боли он не мог орать, только хрипел, он думал, что это сущий ад. Сознание то прояснялось, и он видел сквозь темноту очертание мебели, слышал шум ветра, голос, хрип, то снова наступала нестерпимая агония, и он не мог больше выносить это, он рвал на себе кожу, он бился в судорогах, прокусывал губы, а затем снова наступала тьма. ***** Легкость-первое слово, пришедшее в его голову, когда он открыл глаза. Он не мог ничего видеть, стояла пелена темноты, не мог двигаться. Ему казалось, что мышцы атрофировались, но это было не так. Он был связан, и вместе с тем он ощущал такое чувство, будто бы сам ангел поцеловал его, не было совершенно никаких мыслей. Пустота. Он не думал где он, кто он, что он, почему связан. Ему было просто легко, время потеряло смысл. — Открой глаза. Малькалм устало тряхнул головой и уставился туда, где, казалось, темнота была чернее всего. Там кто-то был, и, похоже, уже долгое время наблюдал за его безмятежным сном. — Поздравляю, теперь у тебя иммунитет. — Что? — он ничего не понимал. — Теперь, если тебя поранят они, то инфецирование не произойдет. Я помог тебе перебороть вирус. — Я, я не… ничего не понимаю. Я хочу увидеть твое лицо. — Это ни к чему. Ты уснешь обратно, и я развяжу тебя, ты можешь быть свободен. — Но… Почему, почему я связан? — Ты пытался убить себя. Это вынужденная мера. Засыпай. — Нет! — он попытался вырваться из пут, сковавших его, но веревки держали его слишком сильно, или же это он так ослаб? Пот неприятно лил в глаза. — Пожалуйста, я хочу видеть твое лицо, пожалуйста. — Тебе это не понравится. — Не важно. Пожалуйста. — Хорошо. Только закрой глаза, откроешь, когда скажу. Послышался шорох одежды, Малькалм закрыл глаза и принялся ждать. Человек расхаживал из стороны в сторону, все никак не решаясь, а затем припал к постели. Склонился над ним. Малькам услышал на своих губах чужое дыхание, прерывистое, и этот жест показался ему слишком интимным. Страха не было, как и чувства тревоги. — Открывай. Времени не было. Ему показалось, что это грим, или маска, но, чем больше он смотрел, тем больше понимал, что лучше бы человек не отходил из своего угла, вообще никогда не говорил с ним, а просто вырубил, ведь теперь стало виднее и он может видеть… это. Он не мог описать это лицо. Это было лицо не человека, оно не могло быть его, оно принадлежало мертвецу: уродливое, щеки запавшие, серые, с глазами, будто врезавшимися в глазницу, совершенно черными и мертвыми, принадлежащими наверное, самому дьяволу. Даже он так никогда не выглядел после недельной пьянки. — Ты так побледнел. Что, наложил в штанишки? — человек отошел от постели, но не так далеко, чтобы он мог видеть его очертание. — Спи. А потом обо всем забудешь, ты проснешься, и меня здесь не будет. В шкафу провизия. Если хочешь. — Ннет, что ты, я… Иммунитет, точно. Что это такое? Как такое возможно вообще? Споры смертоносны. Никто не выживал. — А не ясно? Тебя заразили, ты менялся, умирал, но я спас тебя, вот и все. — Ты ученый? У тебя есть вакцина? Боже, ты можешь весь мир спасти от гибели! — Нет. — Что? Тогда как? — Вспомни все самое плохое, что ты слышал о них. — О зомби? — О да, детка, бинго. — Ты, ты… Я не понимаю. Ты не ученый, но ты вылечил меня, ты убил всех тех зомби и ты так… Уродлив. — послышался хохот. — Это было так… Невероятно. Эта сила и мощь была такой… голыми руками. Ты… Ты зомби? — О, не думал, что ты такой смышленый. Браво, мои аплодисменты. Малькалм подумал, что ему послышалось. Как такое может быть? Ведь зомби же совершенно не такие, их образ и внешность клише из голливудских фильмов. Он думал, что те, другие зомби, просто выдумка, но… — Ты, — в горле пересохло. — Ты убьешь меня? — Твой интеллект в моих глазах резко скатился до уровня обезьяны. Если ты так примитивно мыслишь, то стоило ли мне спасать извращенца-эксбициониста? — Я… Нет, прости, просто, так сложилась судьба… Ты зомби, черт, ты питаешься человечиной? — Иногда, когда особенно тяжело. — И, ты убивал людей? — Признаю, не без греха. Мясо животных не дает энергии. — Тогда почему ты спас меня? — Тебе так важен ответ на это вопрос? — Да. — Спи. И внезапно сильная тяжесть напала на него, застилая глаза чернотой. ***** Он проснулся и обнаружил, что веревки пропали, а рядом лежала одежда. Долгое время он был в этой комнате, обходил все не большое здание, бывшее когда-то дешевым мотелем, но след этого человека простыл, его как будто бы и не было. Ни следов, ничего. Только холодное послевкусие того, что он спятил за ночь от одиночества и чувства мести к человеку, которого он предал не по своей вине, а с ним так обошлись… Он думал об этом часто, прошло около месяца, или больше, и все это стало казаться просто сном, рассыпалось, как старая трухлявая кровать. В конце концов, если его укусили, то должен был остаться шрам, но его не было. В конечном итоге он подумал, что все это было всего лишь его выдумкой, да и силы стоило потратить на то, чтобы выследить и отомстить Еве, что он, кстати сделал, когда эта сучка осталась одна и, ох, как же здорово он повеселился с ней… И, засыпая, попадая в очередные передряги и стараясь как-то выжить в этом чертовом мирке он не знал о том, что этот человек не выдумка, а, иногда, когда совсем дело пахло жареным, он помогал ему, а дурак Малькалм думал, что это просто удача ему улыбается, глупый, досчитай до двенадцати, его помощь - лишь дань по умершей жене, на которую ты так похож своими влажными грустными глазами...