Царский курган

      Маргийский князь Шагал молча сидел в шатре и угрюмо смотрел на сидевшего напротив Норга Тагора, старшину княжеского совета, сопровождавшего князя в этой поездке в степной край. Тревожно стало в степном краю. Если раньше на границах Маргитта и Мархута лишь изредка безобразничали хунганы, то теперь — новая напасть. На южные селения маргийцев стали нападать новые враги. Безжалостные, истреблявшие всё и всех, встреченных на пути. Немногие из южан выжили. А те, кто выжил рассказывали о безумных одержимых ордах, выжигавших и крушивших всё на своём пути… Маргийцы прозвали их «ниматами», т.е. «безумцами».       Никто не знал, что это за племя, как оказалось здесь, что хочет… Лазутчики выло-вили нескольких ниматов, отбившихся от своих… И каково было князю узнать, что нет никаких «безумных», а ниматы — это те же хунганы. Только сошедшие с ума…       Но ниматы были лишь одной стороной бедствий. Раньше хунганы лишь грабили приграничные деревни, а теперь нападения хунганов стали регулярным. Раз за разом проверяли они прочность границ маргийцев и мархутов. А Богда уже писал Шагалу о «безумцах» на южных рубежах. Ещё рыцари Ордена Золотого Дракона посольство за посольством шлют. Змеи подколодные. То к Богде, то к Ядвику. И всё шепчут, нашёптывают, хотят поссорить.       Богде и юратскому князю Ядвику проще. У мархутов хунганские рубежи лесами да горами прикрыты. Да и огромна великая Мархутская земля. Подавятся, если вздумают наскочить. Армию мархутов даже рыцари «змеиного ордена» боятся. До юратов хунганам далеко. А вот земли маргийцев здесь — степь… Хорошо Богда, великий князь Мархутской земли, с которым побратался Шагал ещё мальчишкой, прислал знающих людей. И теперь в степи строятся мощные засеки с крепостями, которые хунганам будут не по зубам, и войско мархутские тысячники крепко учат.       И сейчас был князь в инспекции по новым крепостным линиям. А вчера вечером лазутчики князя заметили процессию хунганских жрецов. Едут к Северному озеру. А там капище предков хунганов — хунгов. Давно они туда не ездили… И Шагал послал людей к болоту. Болото посреди дороги от горного дола на краю степи, из которого вышла процессия жрецов и до озера. Место глухое. И людей послал князь хороших, верных: Дэна Волинара, сотника «чёрных воронов» — личной гвардии князя. Дэну князь доверял, как самому себе — выросли вместе. А Дэн самых умелых и крепких «воронов» подобрал. Без добычи не вернутся… «Тогда и спросим „серых“, какого рожна их на старое капище понесло…» — недобро ухмыльнулся князь.       — Иди в свой шатёр, Норг, — князь отпустил советника. — Всё равно не решим ничего. Посмотрим, кого Дэн приведёт.       — Кажется, летят твои «вороны», князь. И с добычей, — Норг прислушался. Шагал тоже услышал глухой топот копыт. «Вороны» копыта коней кожей оборачивали, чтобы далеко слышно не было. Да и топот мерный, спокойный. Значит пленных ведут, чтобы живыми князю доставить.       Шагал, запахнув плащ, вышел из шатра. «Вороны» действительно вели на верёвках трёх пленников. А у Дэна на седле свёрток — что-то или кто-то лежит поперёк седла.       Дэн подъехал ближе к князю. Только тут Шагал заметил грязные детские ноги, торчавшие из-под плаща.       — Кто это? Дэн молча развернул плащ. Под плащом оказалась девчушка. Маленькая, лет шести — восьми от роду, не больше, Чумазая — вся в болотной грязи и глине перемазанная. Почти голая — лохмотья короткой рубашонки лишь слегка прикрывают плечи и лопатки. Дэн осторожно приподнял ребёнка. Девочка открыла глаза, спросонья не понимая, где она…       — Хунганы везли её к Северному озеру. Хотели убить, — Дэн осторожно передал сонную девочку князю.       «Мархутка», — отметил Шагал. — Как тебя зовут, ребёнок?       — Рони, — еле слышно прошептала девочка сиплым от страха голосом.       — «Огонёк»? — удивился Норг. — Не знал, что кто-то здесь язык северных рустов знает. Прозвище это, скорее… Может при храме или жреце каком была, раз прозвище…       — А почему ты так решил, Норг?       — Да не похожа она, князь, на простолюдинку, хоть и грязна, как крот. Ухоженная, волосы стриженые. Обычно своих помощников жрецы по прозвищам кличут, чтобы какой-нибудь заезжий колдун настоящего имени не услышал, да порчу не навёл. — Дэн, — Шагал крикнул сотника. — Накорми, одень, и приведи ко мне в шатёр, — и добавил, обращаясь уже к девочке: — Не бойся меня, малыш. Мы хоть и страшные на вид, но тебя не обидим. Меня зовут Шагал.       — Ты — князь? — неожиданно спросила вмиг проснувшаяся Рони.       — А ты откуда знаешь? — улыбнулся Шагал (у самого была дочка, Эмельгайне, только постарше).       — Радим рассказывал. Он говорил, что ты добрый и в красном плаще ходишь.       — Это отец твой?       — Нет, — осмелела девочка. — Это старик, он меня воспитывал, когда в лесу нашёл.       — И где живёт твой старик?       — В лесу. У самых гор. Только он не живёт уже… — печально добавила Рони. — Его хунганы зарубили. А меня Дору продали.       — Что же он, отшельником был?       — Да нет. Он Велету служил.       — Радим, жрец Велета? — переспросил Шагал. — А у леса село большое было. Рыжий дол?       Девочка кивнула.       — Радим моего отца спас когда-то, — ответил Шагал. — Значит, ты его воспитанница… А как тебя по-настоящему зовут?       — Ириша…       — Хорошее у тебя имя, Радуга… А кто такой Дор?       — Жрец…       — И куда они тебя везли?       — В жертву принести на острове…       — Среди этих Дор? — зло сказал Шагал, показав на пленников. У себя в Маргитте князь давно запретил жертвы приносить. А детей даже пороть запретил. Дети — семя маргийцев, их надо беречь.       — Нет… — растерянно произнесла Рони.       — Сбежал один из них. Следить за нами пытался, да Рон его спугнул. Девочку-то мы нашли. Рон сразу сказал, что малышка к камню выйдет. Больше ей идти некуда. А этот, сбежавший, чуть было ни прибил её. Подполз тихо, как змея. Малышка даже не услыхала. Рон увидел, а Варг стрелу пустил, подранил поганца. Да тот в заросли сбежал.       — Дэн, Иришу положишь спать в моём шатре. Смотри, чтобы берегли девчонку, как зеницу ока. Сегодня у нас гости будут…