Cosmopolitan

- Насколько он большой? – Эллиот спросил меня, сидя на ковре в моей гостиной, скрестив ноги по-турецки. В этот момент я мог бы поперхнуться, но я, к счастью, ничего и не пил. - Кто? - Капитал Блейна, - я воспринял этот вопрос серьезно и хотел ответить, что, на самом деле, не знаю, насколько большим состоянием владеет Блейн, но Эллиот вовремя рассмеялся (наверняка над моим выражением лица) и добавил, сделав глоток глинтвейна, - шучу. Ты говорил, что у него большой член. Это правда? Я сделал глубокий вдох и взял себя в руки. Мне все-таки было не четырнадцать лет, и я совершенно спокойно мог ответить на этот вопрос, не смущаясь и не краснея. - Ты как всегда прав, Эллиот. Мы можем поговорить о другом? – я встал и сбегал на кухню, чтобы налить в свою кружку еще горячего глинтвейна. Вернувшись, я нашел Эллиота, сидящим на моем диване со стальными наручниками в руках. Конечно же, он улыбался. - Нашел это в твоем ящике, - он несколько раз покрутил их на пальце. – Почему без меха? - А вот это не твое дело, - я улыбнулся и, выхватив у него наручники, кинул их на кресло. - И часто вы с Блейном… - Эллиот замялся на секунду, - практикуете жесткий секс? «Не так часто, как мне хотелось бы» было первой мыслью, что пришла мне в голову. - Только когда он хочет этого, - я откинулся на спинку дивана и ответил, закрыв глаза. «Мужчина моей мечты» любил секс. И все, что было с ним связано. Иногда мне даже казалось, что он любил меня, но он никогда не говорил этого. Однако, все свои сексуальные предпочтения он всегда произносил вслух. Блейн заковал мои запястья в наручники и, полностью обнажив мое тело, оставил меня стоять на коленях посреди его спальни, обещав скоро вернуться. И он вернулся, держа в руках свой галстук, алого цвета, который весь вечер, опоясывая шею Блейна, не давал мне спокойно вздохнуть. Я все время думал о том, чтобы сорвать этот чертов галстук с его шеи и попросить «мужчину моей мечты» связать им мои руки. Однако, в этот раз он решил использовать наручники. - Спокойно, - Блейн улыбнулся – пошло, нагло, самоуверенно, он всегда улыбался так лишь для того, чтобы заставить меня еще больше трепетать перед ним, еще больше желать его, еще громче стонать, но лишь уже после того, как он резко войдет в меня, впиваясь пальцами в бедра. – Открой рот и не говори ни слова. Я послушно раскрыл рот, не зная, что Блейн захочет сотворить со мной и моим телом в этот раз. Он встал на колени позади меня и просунул ткань галстука между моих зубов, связав его сзади, чтобы использовать его словно конскую узду. Он потянул свой импровизированный поводок на себя и заставил меня откинуться ему на спину, прикасаясь к его горячей коже. «Мужчина моей мечты», усмехнувшись, поднялся на ноги и встал прямо передо мной так, что его возбужденный член находился на уровне моего лица. - Я бы мог заставить тебя отсосать мне, но твой рот уже кое-чем занят, не правда ли? – Блейн направился к шкафу, открывая мне вид на его великолепную задницу и мышцы спины. «Мужчина моей мечты» был безумно нежен, но когда его член стоял, он, кажется, совершенно забывал о том, что «нежность» вообще существует в природе. Он привык брать меня, может быть, и не силой, но довольно жестко, а иногда и грубо. Я никогда не жаловался, ведь взамен я всегда получал головокружительный оргазм (иногда и не один) и знание того, что мой мужчина был счастлив. Он вытащил из шкафа длинный черный хлыст и несколько раз провел по нему пальцами, играясь с меховой кисточкой на его конце. - Не бойся, - он произнес, увидев мое напуганное выражение лица. – Ты не почувствуешь боли, обещаю. Лишь безграничное удовольствие, растворяющееся в крови, - я вздохнул несколько раз, сжимая руки, закованные в наручники, в кулаки. – Доверься мне. Я взглянул в глаза Блейна, и понял, что уже давно доверил ему и свое тело, жаждущее его прикосновений, и свою душу, которая тянулась к нему, словно Икар, попытавшийся однажды дотронуться до солнца. Я лишь надеялся, что моя душа не упадет, а Блейн не позволит ей утонуть в море. «Мужчина моей мечты» помог мне встать на ноги, а затем, еще раз взглянув в мои глаза, начал покрывать поцелуями мое лицо, все еще сжимая в руке хлыст. «Я люблю тебя» мне хотелось прошептать прямо ему в губы, «не отпускай меня» мне хотелось кричать, пока Блейн водил хлыстом по моей коже, иногда прерываясь на то, чтобы оставить несколько поцелуев на моих плечах и шее, «не позволь мне захлебнуться в своих чувствах, спаси меня, полюби меня» мне хотелось рыдать, стоя перед ним на коленях. Я не произносил ни слова. Блейн намотал галстук на кулак, притягивая меня к себе, и приставил хлыст к моей шее, чуть надавливая. - Ты не можешь представить себе, как сильно я хочу тебя сейчас, - он прошептал мне на ухо и несильно укусил мою шею, натягивая «поводья», - нравится? Я громко простонал и ногтями попытался оцарапать кожу его живота, чтобы показать, что, черт возьми, мне это безумно нравится, возьми меня, сделай меня своим, прошу. Блейн отстранился и посмотрел на меня, не скрывая восхищения, что плескалось в его темных глазах. Затем он замахнулся и ударил меня, шумно выдохнув. Мои колени подкосились, а в ушах все еще стоял свист хлыста, рассекающего воздух. Я взглянул вниз и увидел довольно длинную алеющую полосу, красующуюся на моем бедре. А затем почувствовал боль, возбуждение, ненависть, страх и безумное желание. Боль вскоре прошла. Возбуждение принесло лишь удовольствие, после того, как Блейн позволил мне наконец кончить, крича его имя. Я ненавидел Блейна за то, что он либо не чувствовал по отношению ко мне того же, что чувствовал я, либо боялся признаться мне в чувствах. Я боялся, что могу наскучить ему. Я желал, чтобы он скорее отымел меня и заставил забыть все страхи, что терзали мое сознание. И он сделал это, не выпуская узды из рук и рыча «мой», кончая внутрь меня. - О чем думаешь? – своим вопросом Эллиот вырвал меня из размышлений. - Лучше тебе не знать, - я улыбнулся и залез с ногами на диван, упираясь подбородком в ложбинку, образовавшуюся между коленей. Он подмигнул мне и отставил пустую кружку в сторону. - К слову, - во взгляде Эллиота не осталось и следа от прежнего веселья, - мне кажется, я нашел «мужчину своей мечты», Курт. Я сделал еще один глоток чуть остывшего глинтвейна и приготовился слушать. Они встретились на свадьбе Шарлотт Стинсон – художницы, чьи картины сейчас можно увидеть на самых популярных Нью-Йоркских выставках. Эллиот Гилберт – открытый гей и владелец собственной галереи на Манхэттене – и Джошуа Андерс – открытый гей, бедный художник, арендатор одной из комнат в небольшом лофте, расположенном в здании, которое десять лет назад являлось заводом по производству краски. Пронзительные серые глаза, тонкие пальцы с оставшимися на них пятнами масла и акрила, светлые вьющиеся волосы до плеч и острые скулы – таким Джошуа казался Эллиоту. Долг в пять тысяч, лобковые вши (в этом я не могу быть полностью уверенным, но я, не нарушая традиций, всегда остаюсь верным своим предположениям), бедные прокуренные друзья и пристрастие к крэку – таким Джошуа виделся мне. И когда Эллиот в конце снова произнес «мужчина моей мечты», я понял, что, во-первых, Джошуа и в подметки не годится моему Блейну (который, к слову, сегодня пригласил меня на ужин, обещая сообщить что-то важное), потому что только Блейн может являться "мужчиной мечты", а во-вторых, что его нужно немедленно спасать. - Сегодня мы идем на свидание, - Эллиот произнес со вздохом, который показался мне чересчур драматичным. – Я снова увижу его. В свой взгляд, направленный на него, я попытался вложить всю злость, непонимание и несогласие, скептицизм и неприязнь, испытываемые мною по отношению к Джошуа, но Эллиот лишь отмахнулся. - Не мешай счастью других. Мешать ему я не собирался. Я решил подождать, пока мистер Гилберт не поймет все сам. А потом позвонит мне и хриплым голосом попросить заехать за ним на такси и отвезти в бар на седьмой улице.

★★★

- У вас с Блейном все хорошо? – Рейчел, спросила, захватывая палочками китайскую лапшу с овощами. - Все просто прекрасно. - Ты не собираешься рассказать ему? – она уселась поудобнее на моем диване, скрестив ноги. - Рассказать о чем? Я знал, о чем. Просто мне лишний раз нужно было убедиться в том, что я понял вопрос Рейчел Берри правильно. - О том, что ты переспал с левым парнем на рождественской вечеринке, - она сощурила глаза, - вот о чем. - Если бы ты была на моем месте, ты бы рассказала ему, Рейч? Ответ последовал незамедлительно. - Да, - она ткнула палочкой мне в плечо. – Я считаю, что основа человеческих отношений, это честность. - Ты не понимаешь, каково это, да ведь, Рейчел? Ты хоть когда-нибудь любила кого-нибудь по-настоящему? Тебе хоть когда-нибудь хотелось кричать оттого, что человек, которого ты любишь, просто не берет трубку, а ты уже придумала тысячи причин почему? Может быть, он тебе изменяет. Или пока только встречается с кем-то. А вдруг этот кто-то красивее, умнее, богаче, чем я? Черт, на Манхэттене есть тысячи мужчин, которым я и в подметки не гожусь, а Блейн выбрал именно меня, а я только и делаю, что косячу каждую чертову секунду! Я говорю не то, что должен говорить, я глупо шучу, я не читаю Хемингуэя, но главное – я подрываю его доверие и беспочвенно ревную. И если сейчас я признаюсь в том, что переспал с другим человеком сразу же, как у нас возникли небольшие проблемы, то я потеряю его навсегда. И никогда больше не увижу. А видеть я его хочу каждый чертов день, ты это понимаешь? Я очень надеюсь, что понимаешь, а иначе нам не о чем больше разговаривать. Она не произнесла ни слова. Лишь смотрела на меня, широко раскрыв глаза. - Если ты его любишь, зачем же ты так поступил, Курт? Я не знал. Я послал Рейчел к черту (пообещав себе, что реже буду упоминать его в разговоре) и пошел на кухню, чтобы уже в три часа дня выпить ликера. Через пять часов я встречался с Блейном, и я очень надеялся, что он хотел «сообщить мне» что-то хорошее, потому что плохих событий в моей жизни и так хватало. У меня не было денег, чтобы полностью оплатить арендную плату, как и не было желания работать проституткой. В квартире напротив жила первокурсница, и каждую ночь они с парнем устраивали конкурс «кто кого перекричит». Эллиот снова ввязался в отношения, где его бросят и используют, а Рейчел решила ввязаться в мою жизнь. «Мужчина моей мечты» и я все никак не могли сдвинуться с мертвой точки, встречаясь, словно по расписанию, три-четыре раза в неделю либо у него дома, либо у меня, перед этим поужинав в каком-нибудь жутко известном ресторане. Мне казалось, что Блейна кто-то подменил. Куда делся мужчина, первое свидание с которым у нас состоялось в дешевой забегаловке? Больше не было незапланированных встреч и нелепых подарков (плюшевая собачка и брошь в форме кошачьей мордочки лежат у меня в спальне, а в спальне Блейна стоит несколько винтажных шкатулок – хотя я все еще не верю, что они и правда ему понравились). Мы все меньше разговаривали, заменяя разговоры совместным просмотром фильмов или занятием сексом. После нашего с ним небольшого перерыва – читать: расставания – все словно стало рушиться у меня на глазах. А я не мог ничего предпринять. Мне казалось, что я наблюдаю за краном, из которого льется вода, но даже не собираюсь его выключать: вот по гостиной плывут мои тапочки, воды становится все больше и больше, пока соседи не вызывают полицию, а те, в свою очередь, скорую помощь, увидев Курта Хаммела, утопившегося в собственной ванне. Может, это кризис шести месяцев? На дворе февраль, а встречаться мы начали в сентябре. Неужели отношения, которые даже не успели толком начаться, уже нуждаются в какой-либо поддержке со стороны? Я не хотел его терять. Поэтому, надев темно-синие джинсы и кремовый пиджак, я выбежал из дома с твердым намерением решить сегодня все и сел к Блейну в машину. - Как прошел твой день? - Просто прекрасно, - я повернул голову к окну, чтобы не встречаться с ним взглядом. Мы ехали молча, затем вышли из машины, зашли в ресторан, сели за свой столик, а я все еще не знал, что сказать. - Ты злишься на что-то? – «Мужчина моей мечты» наконец заговорил, но вопрос меня вовсе не обрадовал. Я не ответил. - Ты злишься на меня? - Я не злюсь на тебя, - я отослал официанта, понимая, что сейчас совершенно не время для заказа. - Тогда что снова случилось с тобой? – мне показалось, что Блейн еле сдержал себя от того, чтобы сказать «опять». - Я злюсь на нас, Блейн. На наши отношения. На то, во что превратились наши отношения. «Мужчина моей мечты» не сводил с меня взгляда, и я понял, что время наконец пришло. Либо он уйдет от меня, либо ему придется смириться с тем, что… - Я люблю тебя, Блейн, и ты не представляешь, как меня пугает мысль о том, что я могу тебя потерять. Могу ляпнуть что-то, сделать что-то, забыть что-то, меня пугает то, что я тебя не достоин. Что я сделал такого, чтобы ты обратил на меня внимание? Я не блещу ни умом, ни красотой, у меня нет денег, я не закончил Гарвард, я просто… Курт. А ты Блейн Андерсон. В журналах пишут, что ты без пяти минут миллионер, а еще ты один из самых завидных холостяков на Манхэттене. И если ты позвал меня сюда, чтобы сказать что-то, то говори. Но знай, что я люблю тебя. - Я уезжаю в Париж на два месяца, - он протараторил, не глядя мне в глаза, и я понял, что совершил одну из самых ужасных ошибок в моей жизни. Мы с «мужчиной моей мечты» встречались чуть больше, чем пять месяцев. Смогут ли наши уже начавшие разваливаться отношения выдержать еще два месяца разлуки? - Удачно перелететь океан, - я улыбнулся вместо того, чтобы заплакать, и вышел из ресторана, зажигая сигарету. Я хотел бы поймать такси, но споткнулся об бордюр и упал на колени, выронив пачку сигарет из рук. Блейн оттащил меня с проезжей части и поставил прямо перед собой, стискивая руками мои плечи. - Что ты делаешь? Я прильнул к нему и обнял за талию. - Я не знаю. Он притянул меня к себе еще сильнее и запустил пальцы в мои волосы. Заметив мое учащенное дыхание, Блейн крепче сжал меня в объятиях и прошептал: - Мы справимся. Но я так не думал.