Cosmopolitan

«Курт, возьми трубку». «Курт, я знаю, что повел себя ужасно, перезвони мне». «Курт, прошу тебя, пожалуйста, перезвони». – Почему он всё время звонит, и что он сделал? – Адам отключил звук на автоответчике, укоризненно глядя на меня. – Мы поругались, когда сидели у него дома, слишком много вспоминали прошлое, а теперь я не хочу с ним разговаривать, – ответил я, не отрывая взгляда от ноутбука. «Курт, мне нужна твоя помощь. С этим можешь мне помочь только ты. Прошу тебя, перезвони». – Слушай, он начинает меня раздражать. Позвони ему уже. – Адам резко встал с кровати и вышел на балкон, прихватив с собой газету. Я вздохнул, после чего поднялся из-за компьютера и, сжав пальцами переносицу, вслепую нашел телефон. По памяти набрав его номер, я стал ждать, пока Блейн возьмет трубку. Он сделал это, пока не закончился и первый гудок. – Ты начал раздражать моего мужа, поэтому я позвонил. Что тебе нужно, что у тебя за проблемы? – я был зол, я не хотел говорить с ним, но что-то мне подсказывало, что проблемы – только предлог. И что на самом деле ничего не было, просто он почему-то хотел говорить именно со мной. – Никаких, кроме того, что ты игнорируешь меня, – Блейн выдохнул. – Слава богу, ты позвонил. Слушай, я был безумно не прав. Я не должен был просить тебя о поцелуе. Я воспользовался своим положением и твоим опьянением. Я знаю о том, что ты любишь своего мужа. И я люблю Мэттью. Прости меня. – Мы стали слишком часто извиняться друг перед другом, знаешь? – я тихо рассмеялся, слегка опуская голову. – И простил тебя, просто неприятный осадок ещё не ушел. Всё хорошо, Блейн. – Мы точно в порядке? – Ты спрашиваешь это так, будто мы встречаемся, – я снова рассмеялся. – Но да, мы точно в порядке. Абсолютно точно. И, может быть, через пару месяцев, я снова позволю нам напиться вместе. – О, ты позволишь? – в голосе Блейна слышалась такая насмешка, что мне захотелось рассмеяться в голос, но желание подыграть было ещё сильнее. – Да, я позволю. Именно я, – на моем лице была такая широкая улыбка, будто мне сообщили, что умер дальний родственник и его многомиллиардное состояние теперь моё. – Через пару месяцев тебя не будет в Нью-Йорке, Курт, – оказалось, Адам вернулся в комнату и всё слышал. Оказалось, что я не мог разговаривать с Блейном при нем. – Прости, мне нужно отойти, – услышав лишь короткое «он не может...» в трубке, я нажал кнопку отбоя и резко отложил телефон в сторону. – Какое ты имеешь право решать всё? Я хочу задержаться здесь. Я хочу подольше побыть с друзьями. Я хочу пожить хоть немного, можешь ты это понять? – А в Лондоне ты, значит, не живешь? Наверное, там ты влачишь жалкое существование, работая в лучшем издательстве мира и имея мужа-аристократа? А хороший секс и собственный дом – это так, приятный бонус, слегка скрашивающий ситуацию? Мы вернемся в Лондон через месяц, и это не обсуждается, Курт. В этот момент мне показалось, что я совершил большую ошибку, ответив «да» великолепному мужчине, который казался абсолютно влюбленным в меня. Только тогда я не учел, что он влюбился в мою лондонскую версию, тогда как настоящий я остался на американском континенте. Тогда как настоящий я всегда жил в небольшой нью-йоркской квартирке с видом на загруженные улицы в тумане смога. Утром следующего дня меня уже не было дома. Мне нужно было собрать материал для статьи (и я понятия не имел, о чем писать), мне нужно было спрятаться от мужа, потому что каждый наш разговор начинался упоминанием Блейна и заканчивался тем фактом, что скоро мы должны будем уехать. Я позвонил Эллиоту, и тот с радостью решил составить мне компанию. - Я знаю прекрасный бар за углом, - Эллиот, опоздав на десять минут, наконец решил появиться. – Там бармен творит своим языком удивительные вещи. - И ты хочешь узнать, какие вещи он может сотворить с твоей задницей? – Я улыбнулся ему, и Эллиот засмеялся. - Именно так. Тем более, я слышал, что завтра вечером он будет работать в особняке у Куинн Фабрей, и я хочу отхватить свой лакомый кусочек. Шагая по Мэдисон Авеню, мы с Эллиотом кутались в шарфы – на мне был клетчатый шарф Barberry, а на нем – Mango, нагло позаимствованный в женском отделе. Декабрь давал о себе знать: вместо пива в баре все чаще заказывали водку и ирландский кофе, который Эллиот настоятельно рекомендовал мне попробовать. Бармен, о котором он, не затыкаясь, рассказывал мне по дороге в «Pieces», принес нам заказ – кофе с ирландским виски для Эллиота и чистый ирландский виски для меня и, лучезарно улыбнувшись, начал обслуживать следующих клиентов. Эллиоту понадобилось три глубоких вдоха и два глотка своего кофе, чтобы бабочки в его животе наконец заткнулись. - Так ты берешь Адама на вечеринку Фабрей, или у тебя приглашение лишь на одно лицо? - О какой вечеринке идет речь? Эллиот казался потрясенным до глубины души. - Уже несколько лет подряд все сливки Манхэттена стекаются в особняк Куинн Фабрей, чтобы, нацепив на пару кружевных подтяжек нижнее белье и маску, показать все, что на обычных «приемах» показывать нельзя, найти себе партнера на ночь, напиться и заняться сексом. Конечно, по официальной версии это лишь невинный «маскарад», но еще никто и никогда не приходил туда в наряде лисички, чтобы выпить стакан персикового сока и спеть «Jingle Bells». Какого черта ты не в курсе? - Видимо, Куинн посчитала, что замужней паре там не место. Эллиот скривился, посмотрев на меня. - Ты это серьезно? - Что? - Ты и правда «замужем», Курт? Я знаю, что у тебя есть штамп в паспорте как подтверждение этому, но я никогда, слышишь, никогда не поверю, что Курт Хаммел – человек, который занимался сексом в туалете самолета Нью-Йорк – Огайо – может выйти замуж за чистокровного англичанина, не имея на то серьезных причин, - он подытожил свою речь, подняв в воздух свой кофе. – Перестань пудрить мне мозги и расскажи, наконец, правду. Пружина, все это время прочно сжимавшая мою грудь, наконец распрямилась. - Ты хочешь правды? – ирландский виски всегда развязывал мне язык и не подвел и в этот раз. – Гребанной правды? Я был разбит. Я находился в совершенно незнакомом мне городе, незнакомой мне стране, незнакомом мне обществе, где не принято на рождественские праздники напиваться в хлам и громить квартиры бродвейских див и телеведущих – не спорь, я видел, как на вечеринке у Джейсона Уорнела ты свалил елку на пол. У меня не было никого. Мы с Блейном расстались, а все мои друзья остались на другом континенте. Каждый месяц мне нужно было описывать свою жизнь, пестря личными подробностями, потому что я пишу колонку о человеческих, мать его, отношениях. У меня же не было ничего, не было материала, не было даже желания описывать что-либо. А через несколько месяцев я встретил Адама. Я не влюбился в него так, как влюбился в Блейна. Мы не занимались сексом в прихожей, не кричали друг на друга, я не слизывал текилу с живота Адама, мы не раскуривали одну сигарету на двоих, лежа на влажных после секса простынях. Не было этого. Адам лишь водил меня в дорогие рестораны, и, снова спустив все свои деньги на дизайнерский шарф, я всегда мог прийти к нему и поужинать. Затем он сделал мне предложение. Знаешь, какая мысль промелькнула у меня в голове? Эллиот нахмурился и покачал головой. - «Почему бы и нет?». А почему бы и нет, черт возьми? Я любил по-настоящему лишь одного единственного человека, но наши дороги с ним разошлись. Так почему бы нет? – я допил свой виски и с грохотом поставил стакан на барную стойку. – Ты просил правды? Получай свою правду, она нравится тебе? Блейн помолвлен, а я замужем. Вещи меняются, и каким бы будущее не казалось нам радужным, иногда оно может быть и серым. - Если бы у тебя был шанс все вернуть, ты бы им воспользовался? - Конечно. Жизнь дает человеку бесчисленное количество шансов. Какие-то из них мы используем, какие-то забываем, на какие-то просто закрываем глаза. Шанс есть даже тогда, когда кажется, что его уже нет: люди излечиваются от рака, находят свою любовь в сорок пять лет, воссоединяются с любимыми. Но также существуют шансы, которыми воспользоваться нельзя. Ни в коем случае. Иногда люди об этом забывают и корежат свои судьбы. Эллиот тяжело вздохнул. - Что с нами стало, Курт? - С тобой – совершенно ничего, - я улыбнулся ему и окрикнул бармена. – Два стакана ирландского виски, пожалуйста, - тот кинул на Эллиота двусмысленный взгляд и кивнул. На меня же он не удосужился даже посмотреть. Ох, старый-добрый некультурный Нью-Йорк, как же я скучал. - Еще только два часа дня, а ты уже пьян. И это ты говоришь мне, что вырос? Я похлопал Эллиота по плечу. - Некоторые вещи никогда не меняются. Оставить прошлое позади очень легко. Не оглядываться же на него с каждый днем становится все сложнее и сложнее.

★★★

- Мне нужна твоя помощь. - Неужели? – голос Блейна был довольно… заинтересованным. - Да. Мне нужно приглашение на вечеринку Куинн Фабрей, и я знаю, что у тебя оно должно быть. Отдай мне его. - Что ты дашь мне взамен? – Блейн тихо рассмеялся, и этот звук заставил стаю мурашек пробежать по моей коже. - Вечер тет-а-тет со мной, Эллой Фитцджеральд и пачкой сигарет в джаз-баре. Устроит? - Более чем. Так что тебе нужно, я потерял нить разговора. - Билет на вечеринку Фабрей. - Той леди из стали? - Ты знаешь ее? - Мне приходилось встречаться с ней пару раз в приватной обстановке. Могу лишь сказать, что на меня она произвела сильное впечатление. - Расскажешь при встрече. Приглашение, Блейн. - Будет вечером. Ты можешь приехать ко мне в семь и забрать его. Принеси заодно и пиццу. - Слушаюсь, сир.

★★★

Приехав к квартире Блейна, я чувствовал, что сердце бьется где-то в районе пяток. Что заставляло мои колени дрожать, когда я просто поднимался на лифте? Или когда стучал в дверь? Видимо, предчувствие. Блейн Андерсон открыл мне дверь, будучи в одних лишь черных брюках, вытирая волосы полотенцем. - Ты очень вовремя, - улыбнулся Блейн и жестом пригласил войти. - А ты, видимо, уже знаешь, сколько занимает дорога от моего дома до твоего, - я усмехнулся в ответ, засовывая руки в карманы. - Итак, приглашение. - Мистер Курт Хаммел, с порога и к делу, - он рассмеялся. - Звучит, как слоган. Проходи в гостиную, там лежит кое-что для тебя. "Кое-чем" оказалась коробка, внутри которой лежал расшитый темно-фиолетовым и бордовым бисером жилет, шелковые черные брюки, которые, я уверен, на ногах выглядели бы как вторая кожа, и маска. На шелковой же ленте, с черной основой и светлыми узорами, где-то были вышиты золотыми нитками узоры, а где-то она была инкрустирована камнями. - Блейн, что... - я чуть ни задохнулся, самыми кончиками пальцев проводя по этому великолепию. - Это не всё, - пожимая плечами, будто ничего экстраординарного не происходит, Блейн протянул мне ещё одну коробку. На этот раз из-под обуви. "Маноло Бланик", - гласила подпись на ней. - Я знаю о твоей мистической связи с обувью этой фирмы, а потому не удержался. Они черные с белыми вставками. Собственно, подробнее можешь рассмотреть дома. - А само приглашение? - мой голос больше походил на хрип. Я не мог нормально дышать, пытаясь привести в порядок дыхание. Адам никогда не покупал мне одежду или обувь. Он мог купить запонки, брошь, любую драгоценность - но не одежду. Объяснял он это боязнью ошибиться. Блейн не боялся. Он купил всё это, и, я уверен, каждая из этих вещей сядет на мне идеально. Просто потому, что Блейн знает. И не боится демонстрировать это. - Оу, я не сказал? - Блейн снова рассмеялся. - Отдельного приглашения у меня нет, так что ты будешь моим "плюс один". - Стоп, то есть ты... - Я знал, что Фабрей приглашает на свои приемы только незамужних мужчин и женщин, и был уверен, что ты всеми силами будешь прорываться на вечеринку, куда соберутся все сливки общества. И я знал, что ты устроишь истерику, осознав, что маскарад завтра, а у тебя нет костюма. И, как видишь, позаботился о сохранении нервов своего лучшего друга, - Блейн сказал это всё, глядя на меня, как на маленького ребенка, не понимающего элементарных вещей. - Прямо-таки лучшего? - не зная, что ответить, я решил подколоть Блейна. Мне не хватило бы слов, чтобы выразить мой восторг. - Даже самого лучшего, я мог бы сказать, - мы оба рассмеялись, но в какой-то момент я замялся. Проведя рукой по коробке с обувью, что всё ещё держал в руках, я вздохнул. - Блейн, я не могу взять это. - Нет, ты можешь. Ты возьмешь, наденешь это завтра и под руку со мной войдешь в зал проведения маскарада. Потому что это то, чего ты хочешь. И, следовательно, можешь себе позволить, - взгляд Блейна пронизывал меня до костей, заставляя дрожать каждый нерв в моем теле. Но в следующую секунду он сменился на насмешливый. - Кстати, где пицца, друг мой? Я не ужинал! Комната наполнилась смехом, после чего я позвонил в доставку и заказал три пиццы на адрес Блейна. В этот вечер не было ни неловкости, ни попыток закрыться, даже в мелочах. Я наконец-то чувствовал себя дома, и это чувство было и моим персональным адом, и раем одновременно. Я снова начинал влюбляться в "мужчину моей мечты", но теперь у нас с ним не было никакого будущего.