Браки могут заключаться и рушиться. Судьбы могут ломаться. Имущество быстро распродается, ненужные воспоминания сменяются новыми. На смену траурному звучанию Radiohead в гостиной снова приходит кухонная идиллия, приправленная Джо Кокером, а черной траурной одежде – шарфы от Dolce&Gabbana.
Трагедии случаются сплошь и рядом. Хелена Бонем Картер и Тим Бертон расстались. Джо Кокер скончался от рака. Век, в котором у людей есть по несколько машин и загородных домов, все еще омрачен войной. Иногда мечты могут рушиться, а на их восстановление могут уйти годы. А порою зализать раны вам могут за несколько минут, главное – найти того, кто
сможет это сделать.
У меня все еще был такой человек, хоть я и не понимал, почему судьба продолжала сводить нас вместе снова и снова.
Я распахнул дверь и снова увидел
его. Дождевые капли запутались в черных кудрях, затерялись среди ресниц и облепили его пальто, окончательно осев на воротнике. Я не знал, что говорить и как, а главное – куда смотреть, когда единственным, что мне хотелось сделать, было упасть в объятия Блейна и попросить его никогда меня не отпускать.
Сам Блейн, видимо, не имел с этим никаких проблем.
- Пожалуйста, скажи мне, что этот ублюдок не посмел тебя тронуть, – Блейн произнес, не сдвинувшись с места. От него веяло холодом и сыростью. В его прежде теплых глазах теперь можно было увидеть горечь, а в голосе сквозили режущие стальные нотки, которых не было там раньше.
Мы изводили друг друга на протяжении нескольких лет, и сейчас, видимо, настал переломный момент. Мы бегали друг от друга, играли в кошки-мышки и странные извращенные игры с сердцем любимого человека. Любили, били посуду, занимались любовью в прихожей, страдали от любовной лихорадки. Убегали и скрывали, пытаясь все перечеркнуть, снова возвращались, снова захлопывали дверь. Выкуривали одну сигарету на двоих, слушали джаз, врали и обманывали, предавали, совершали ошибки. Мирились и были абсолютно, непередаваемо счастливы. Мы с Блейном любили друг друга и желали быть вместе, но не могли ужиться рядом, не могли подстроиться и сточить острые углы наших душ так, чтобы они идеально соприкасались и подходили друг другу. Так мы и провели эти года: сталкиваясь и отталкиваясь, лишь чтобы потом снова столкнуться.
Жизнь в браке — это взаимное терпение, прощение, любовь, работа над собой и отношениями. Мы с Адамом не смогли сохранить свой брак по одной простой причине: в нас просто-напросто не было углов, которые необходимо было сглаживать. Так называемая «идиллия» быстро надоедает и становится ненужной, а чувства, не подогреваемые ссорами, криками и бурными примирениями, угасают со скоростью пули, выпущенной из револьвера.
- Он никогда не трогал и не посмеет трогать меня. Кража в переулке - это обычное дело в небогатых районах Лондона. - Я пригласил Блейна зайти, и тот прошел внутрь, не снимая ботинок.
Первой моей мыслью было «Адам будет в ярости», но затем я закинул эту мысль куда-то далеко-далеко и дал ей там сгореть, в том котле, где уже тлели мой гнев и отвращение к тому человеку, которого я на протяжении стольких лет ласково звал моим мужем.
- Зачем ты пришел? – спросил я так, словно не знал ответа.
- Ты издеваешься? – Блейн снял свое пальто и повесил на вешалку, отряхивая его от дождевых капель.
- Нет, здесь я определенно не тот, кто издевается над кем-либо, - я боролся с искушением наплевать на все и снова упасть перед этим мужчиной на колени, моля его о прощении за все мои прошлые грехи, моля его о единственной вещи, которая мне нужна была сейчас.
Согрей меня, здесь так холодно, прими меня обратно, скажи, что все в прошлом, что мы снова вместе, мы преодолеем все трудности и преграды, мы снова сможем любить друг друга, пожалуйста, Блейн, не молчи, не смотри на меня так, будто я для тебя пустое и ничтожное ‘никто’.
Вместо этого я старался сделать свой голос холодным и неприятным, а вид – таким, чтобы Блейн не понял, что он нужен был мне как чертов воздух.
- Я не знаю, зачем я пришел. Я знаю лишь то, что стоял у входа в церковь в черном фраке и понимал, что я в шаге от того, чтобы совершить величайшую ошибку в своей жизни. Затем я просто… Просто купил билет и приехал сюда, выведал твой адрес у Рейчел, потратив кучу денег на звонок, - Блейн усмехнулся и буквально упал в кресло, стоящее в углу комнаты, - и приплелся к тебе, словно брошенная собачка, которая мечтает, чтобы хозяин впустил ее на порог. Я не имею представления,
что ты делаешь, и
как ты это делаешь, но ты превращаешь меня в эту брошенную собачку каждый гребаный раз, когда бросаешь меня.
- Я никогда не был инициатором нашего расставания, заметь.
- Ты никогда и не вел себя так, что я мог допустить хотя бы малейшую возможность того, что мы можем сосуществовать вместе, Курт. - Его тело напряглось как струна, и было видно, что Блейн ожидал ответного удара.
Я же решил этого не делать, ведь я знал, что то, как сложилось наше с Блейном будущее – целиком и полностью моя вина.
- Я знаю, что я виноват в том, что мы, вместо того, чтобы наслаждаться друг другом, сейчас разгребаем наше общее дерьмо, но знаешь ли ты, в чем был смысл всей этой чертовой истории с Лондоном? Я
страдал от того, что был недостоин тебя, от того, что причинял боль, подводил, заставлял тратить столько денег и нервов. Я уехал, чтобы повзрослеть. Чтобы, приехав в Нью-Йорк, я мог с гордостью встать перед тобой и закричать: «Видишь, что с человеком может сделать настоящая любовь, Блейн? Я знаю тебя как свои пять пальцев, я знаю твои привычки и секреты, предпочтения и пристрастия, я знаю, какой человек тебе нужен, и я стал этим человеком, так возьми же меня». Как видишь, - я горько усмехнулся и обнял себя руками. Защищать свою душу от холода, который сковывал ее с каждым произнесенным мною словом, становилось уже привычкой, - у меня не получилось. Я снова испоганил все, все хорошее, что было у меня в жизни, и остался ни с чем.
Я взглянул на Блейна. А затем закрыл лицо руками и помчался на кухню, чтобы Блейн не увидел гримасы боли, которые непременно появлялись на моем лице, когда я думал о том, как я был ничтожен.
Я не смог стать достойным мужчины, которого любил.
Я не смог окончательно убедить себя в том, что я смогу выстроить свою жизнь заново после Блейна. После всего, что у нас было, и всего, что мы пережили.
Я не смог сохранить свой брак.
Я позволил своему собственному мужу причинить мне вред, а затем изнасиловать меня. Я вытерпел все и не сказал ничего.
Единственное, что мне удавалось блестяще – это скрывать свои чувства от Блейна и вести себя так, будто все еще нормально. Я не ложусь спать с мыслью о смерти и не просыпаюсь с ней. Я наслаждаюсь жизнью со своим законным супругом и не провожу дни в размышлениях о том, как я был счастлив с другим человеком.
Господи, мне становилось тошно от того, каким жалким я был.
Я услышал тихие шаги Блейна позади себя, но не обернулся.
- У тебя же оставалось все, но ты отказался от этого. Почему? – мне удалось прошептать, облокачиваясь руками на столешницу.
Блейн подошел сзади и обнял меня со спины. Я тихо всхлипнул и накрыл его ладони своими.
- Потому что мне не нужно ничего, кроме тебя. Каким бы неидеальным ты ни был, Курт, я никогда, слышишь, никогда не смогу отказаться от тебя, я никогда не смогу забыть тебя, я никогда не смогу оставить все, что было между нами в прошлом. Потому что я хочу и буду хотеть лишь тебя.
Я позволил себе расслабиться в руках Блейна и укачать себя, словно младенца.
Блейн качался из стороны в сторону, не выпуская меня из своих крепких объятий. Я же наконец смог почувствовать себя в первые за несколько лет по-настоящему дома: мне казалось, что я был дома и раньше, но дом, в котором не было Блейна, не имел даже права называться «домом». Аромат «мужчины моей мечты» обволакивал меня со всех сторон, этот терпкий парфюм и неповторимый запах его кожи, которые у меня всегда ассоциировались с домом, семьей и, непременно, счастьем.
Блейн провел костяшками пальцев по моей разбитой губе, а затем с величайшей осторожностью прикоснулся своими губами к моим. Он провел языком по верхней, осторожно зализывая ранку, затем по нижней, по кромке зубов, небу. Этот поцелуй был нежным и несмелым, Блейн словно просил разрешения снова вторгнуться в мою жизнь, снова стать моим, снова перейти в мои владения.
Я не мог ему отказать и притянул «мужчину моей мечты» к себе за лацканы пиджака.
★★★
Мы сидели в гостиной, и я в кои-то веки не думал о том, чем это всё закончится. В голове мелькали мысли о том, что Адам может приехать когда угодно. Что Блейна мог кто-то увидеть недалеко от моего дома. Что кузины могут узнать о том, что Блейн приехал.
Но они не вызывали беспокойства и были совершенно незначимы.
Не тогда, когда я грелся в объятиях Блейна перед камином.
– Знаешь, мне очень понравился британский Шерлок, – я легко улыбнулся, чувствуя, что рядом с Блейном дыра в душе стягивается.
– К чему ещё британскому у тебя есть слабость? – «мужчина моей мечты» рассмеялся, проводя руками по моей груди. – Но вообще, ненавижу экранизации, особенно с ссылкой на современность. Нет ничего лучше книг.
– Ты слишком стар для этого мира, – я таял от прикосновений, как вдруг Блейн поднялся, аккуратно опуская меня.
Он обращался со мной, как с хрустальной статуэткой. Он осторожно прикасался, легко целовал, делал всё, чтобы мне не было больно. Ни в одном из возможных смыслов этого слова.
– Что ты делаешь? – я взглянул на Блейна, проглядывающего книжные полки.
– У каждого уважающего себя англичанина должен быть хотя бы один том Конана Дойля, – усмехнулся Блейн, после чего вскинул кулак вверх, вскрикнув «эврика». – Нашел.
– И что же ты мне почитаешь? – я просто перестал контролировать то, что чувствовал. Я позволил себе и тепло и нежность по отношению к мужчине, которого по-настоящему любил.
– «Пестрая лента». Не лучшее, что было написано, но достаточно для того, чтобы её экранизировали несколько раз. Я даже не удивлен, что нашел именно её, – Блейн снова рассмеялся и вернулся ко мне.
Мы сидели на мягком ковре, Блейн читал мне сэра Артура Конана Дойля, я напрягался и даже закусывал губу на некоторых моментах. «Мужчина моей мечты» смеялся над моей впечатлительностью, изредка целуя в висок.
★★★
Спустя неделю, я переехал в нашу с мужем лондонскую квартиру, не имея ни малейшего желания видеть своего «благоверного».
Адам ходил на тот благотворительный вечер без меня. Я не был удивлен. Он стал в принципе часто выходить в свет в одиночку. Но я был действительно поражен до глубины души, когда увидел интервью на сайте The Gentleman's Magazine.
«– Мистер Кроуфорд, почему Ваш муж стал так редко выходить в свет?
– Мой любимый муж, к сожалению, подвергся нападению от грабителей, возвращаясь домой. Сейчас мы вынужденно живем отдельно, он в городе, чтобы начальство могло легче с ним связаться, я живу в нашем загородном доме. Он не хочет выходить из квартиры, я же даю ему столько пространства, сколько нужно ему для реабилитации.»
И в этот момент я резко сжал руки в кулаки. Мне снова захотелось ударить его. Так сильно, чтобы он не очнулся ближайшую неделю.
Блейн же появился как всегда вовремя. Он открыл дверь квартиры ключом, который я ему дал, и он был зол. В его руках был номер американского VOGUE, для которого я продолжал писать статьи.
– Почему ты соврал мне? – в голосе Блейна было столько отчаяния, что у меня снова заболело сердце. – Почему ты сказал мне, что это было ограбление?
– Потому что я знал, что ты дождешься его и не оставишь на нем живого места.
– Почему ты защищаешь его?
– Он не сделал мне ничего того, на что я его не спровоцировал, Блейн. Я получил по заслугам за всё, что сотворил со своей жизнью.
Блейн громко и отчаянно простонал и обнял меня со спины, крепко прижимая к себе. Я закрыл глаза и растворился в его руках, тяжело дыша. В который раз я находил спасение лишь в руках Блейна, мысленно начиная корить себя за слабость.
– Не смей говорить так больше. Никто не заслуживает подобного, – Блейн прошептал эти слова мне на ухо, после чего прижался к волосам губами.
– Не хочешь подышать свежим воздухом? – я вздохнул, тыльной стороной ладони потирая покрасневшие глаза.
– Не боишься быть увиденным? Со мной?
– Мне уже плевать.
И мы гуляли, мы ходили по Гайд-парку, держась за руки. Я видел, что нас фотографировали, но мне было откровенно плевать на это. Статьи появились в журналах. Я видел заголовки про «скелеты в шкафу Адама Кроуфорда» и им подобные, я ждал его у себя дома в любой момент.
★★★
- Что мы будем делать дальше? – спросил Блейн, также видевший статьи, стоя на пороге все еще нашей с Адамом квартиры.
Я коротко чмокнул его в губы и покачал головой.
- Ты приехал. Ты дал мне силы поверить в то, что мы можем быть вместе. Позволь мне закончить то, что мы начали.
Блейн кивнул, и, в последний раз кинув на меня взгляд, вышел за дверь. Я остался стоять там. Счастливый, насколько может быть счастливым человек.
До тех пор, пока не приехал мой муж.
