Я верну нашу сгоревшую любовь

Описывается время, когда Хеймитч пришел в палату, чтобы уговорить Китнисс, наконец, отойти от Пита.       POV Пит       Китнисс сидит на полу около моей больничной койки и держит меня за руку. Я, к сожалению, этого не чувствую, лишь легкое покалывание на ладони. Как часто мы держались за руки на Арене? На наших первых Играх это было только в пещере, когда Китнисс и я засыпали в обнимку в одном на двоих спальном мешке. Тогда я думал, что она чувствовала ко мне то же, что я чувствую к ней, но наши поцелуи и объятия были всего лишь фарсом, выставленным на публику, чтобы люди поверили в «несчастных влюбленных».       На Квартальной Бойне мы считались помолвленными, и люди думали, что Китнисс уже ждет от меня ребенка. Снова эта ложь. Я уже тогда прекрасно знал, что нам с Китнисс снова придется играть «счастливую пару», и, что чувства Китнисс – сплошное вранье. Но тот поцелуй на пляже заставил меня задуматься. Китнисс тогда сказала, что я нужен ей, и я на секунду поверил, что наша любовь взаимна.       И сейчас, когда Китнисс держит меня за руку, я понимаю, что я ей действительно нужен. Но знает ли она, как она нужна мне? Особенно сейчас, когда я не могу к ней прикоснуться. Но я знаю, что Китнисс рядом, что она меня не бросит и будет со мной до конца... До моего жалкого и скоропостижного конца...       Слышу голос нашего бывшего ментора:       - Послушай, солнышко, если ты будешь тут так сидеть, моча простынь Пита своими слезами и засыпая на полу, скрюченная в три погибели, голодная и холодная, то, поверь мне, ты умрешь раньше, чем Пита вылечат, - Хеймитч пододвигает к Китнисс стул, чтобы, она села.       Дальше они о чем-то говорят, но я не слышу. Похоже, мне вкололи успокоительное средство, и я скоро усну. Когда я снова смотрю на Китнисс, она опускает глаза в пол и уходит. Вскоре мое тело засыпает, и экран гаснет.       Мне сразу становится одиноко...       Тоскливо...       Темнота давит, поглощает. И зачем они меня усыпляют каждый Божий день? Все равно это не помогает. Становится только хуже, ведь я не вижу Китнисс. Жаль, что я не могу ей ничего сказать, без присутствия боли от лекарств...       Боль! Резкая и острая боль пронзает мое тело, и я выныриваю из темноты моего сознания. Недолго думая, я начинаю кричать:       - Китнисс! Китнисс, где ты?! Ты нужна мне! – ко мне тут же подбегают врачи и, переглянувшись друг с другом, подносят к моему предплечью длинный тонкий шприц с прозрачной жидкостью. Я узнаю ее из тысячи – успокоительное.       - Подожди, Пит, сейчас ты успокоишься и уснешь.., - шепчет мне какой-то врач.       - Нет! Вы не понимаете! Боль, мне нужна боль! Таблетки, лекарства... Колите мне новую дозу лекарства! – возражаю я.       - Мальчик сошел с ума, - констатирует человек в белом халате, которых хотел вколоть мне успокоительное средство.       - Просто делайте то, что я говорю. А пока, позовите Китнисс! Быстрее! – не унимаюсь я. – Пожалуйста, поверьте мне!       - Ты точно уверен в своем решении?       - Да, абсолютно! Только, прошу, быстрее! – отвечаю я и чувствую сильную слабость.       - Подключайте к нему «ААПЛС»! – последнее, что я слышу перед тем, как проваливаюсь в темноту.       POV Китнисс       Как только я прибегаю в палату Пита, я вижу, что он так же лежит без движения на своей больничной койке. Его глаза снова, словно из фарфора. Подхожу к его койке и сажусь на край матраса. Я опоздала! Он был в сознании, но я не успела к нему вовремя! Я упустила его... я упустила моего мальчика с хлебом...       - Китнисс.., - слышу я за спиной знакомый голос и оборачиваюсь.       Пришел Хеймитч. Это он виноват в том, что я не увидела настоящего Пита! Это наш бывший ментор уговорил меня уйти. Уйти и оставить моего Пита!       - Хеймитч, я тебе этого никогда не прощу.., - говорю я со слезами на глазах.       - Успокойся, солнышко. Кое-кто все-таки хочет с тобой поговорить, - произносит Хеймитч, когда в палату Пита входит доктор Даррел.       - Здравствуй, Китнисс, - говорит он. – Прошу, не плачь, все хорошо.       - Хорошо?! Что значит «хорошо»?! Я теперь никогда не увижу настоящего Пита! И это, по-вашему, хорошо?!       - Хм... Я думаю, увидишь.., - загадочно протягивает доктор Даррел.       Потом он подходит к какому-то новому оборудованию около постели Пита и нажимает какую-то зеленую кнопку. Аппарат начинает еле слышно гудеть. Замечаю одну единственную трубку, ведущую от аппарата (как на нем написано «ААПЛС») до запястья правой руки Пита. Еще секунда и по трубке начинает проходить мелкими дозами какая-то бело-желтая жидкость.       - Что это за аппарат такой? – спрашиваю я у доктора.       - «ААПЛС» - это Аппарат Автоматической Подачи Лекарственных Средств.       - Что, врачи совсем разленились, что не могут ставить лекарства вручную?       - Нет, дело в том, что лекарства должны поступать постоянно. Об этом нам сказал один умный человек.       - Да? И кто же?       - Пит. Пит Мелларк.       - То есть он сам вам сказал об этом?       - Да. О, - доктор Даррел указал на Пита. – Смотри...       Перевожу взгляд на Пита. Еще минуту его веки слегка подергиваются, и вскоре он открывает глаза. Внимательно всматриваюсь в них – все те же голубые глаза мальчика, который однажды подарил мне хлеб. Его настоящие глаза. Замечаю, что взгляд Пита фокусируется на мне, и на его лице появляется светлая улыбка.       - Китнисс..., - шепчет он.       - Я здесь, Пит, - отзываюсь я. – Боже мой, это ты!       - Да, - Пит приподнимается на койке и садится. – Это я.       Пит раскрывает объятья, и я падаю в них, заливаясь слезами счастья.