Замок из песка

Себастьян был уверен, что уже слышал это имя однажды. Эндрю Белл – так представила его Энни, просвещая свою тетю перед ожидаемым свиданием. Он был доктором, ортопедом, если быть точнее, разведен и без детей, и Энни уверяла, что этот мужчина имел безупречный вкус как в плане подбираемого гардероба, так и по части искусства. – Мы разговорились с ним после процедур, и Эндрю действительно разбирается в таких вещах. Ты бы знала, сколько он выложил ради одной древней книжки! Не вспомню сейчас, что за название, но это точно какой-то известный автор, и книга – оригинал! Эндрю зависает, знаешь, на таких онлайн-аукционах, собирает коллекцию... Ну, часто ты встретишь подобных парней? А ведь он еще и красавчик! – Ты уверена, что хочешь отдать его мне? – посмеивалась Ирэн. – Дерек, следи за женой, и пусть она смотрит поменьше медицинских шоу. – Я уже подумываю сменить профессию, – высокий темноволосый мужчина усмехался над утренней газетой. – Похоже, больницы действуют на нее словно афродизиак. И я в самом деле начинаю подозревать, что Энни выбрала меня только из-за имени. Взрослые сменили тему, когда Себастьян присоединился к ним на кухне. Десять минут спустя он сосредоточенно жевал свои хлопья, размышляя. Люди, с которыми он встречался, имена, которые слышал – они врезались в память, и Эндрю Белл не был исключением. Себастьян видел его издалека, когда одна из женщин рассказывала, как замечательно доктор Белл исцелил ее мужа. Он казался хорошим человеком, этот врач, и Себастьян чувствовал смутную тревогу. Эндрю мог понравиться маме, но он не хотел знакомиться с новым мужчиной. Честно говоря, он скучал по Кевину – уже третий день Себастьян не спускался к пляжу, и теперь время тянулось особенно медленно. Мальчик не мог понять этот сложный, запутанный мир взрослых, где общение с Кевином было под запретом, а Энни так хотела, чтобы мама пошла на ужин с врачом. Все могло бы быть намного проще... Он знал секрет. Но еще не время делиться им с остальными. XxXxXxXxX Далекий шум города, мерный гул редких автомобилей и людских голосов успокаивали и помогали думать. Именно поэтому Себастьян так облюбовал это место, – старое дерево недалеко от дома, на обочине дороги, ведущей в город – оно надежно укрывало мальчика от жаркого солнца и любопытных глаз, а таких было немало. На острове тяжело остаться незамеченным, и появление новеньких породило множество слухов – люди с интересом провожали взглядом женщину и ее сына, так внезапно поселившихся под крышей четы Кристофер. Сейчас, спустя почти три недели, когда первая волна любопытствующих улеглась, Себастьян чувствовал себя свободнее и увереннее. Но он по-прежнему приходил к этому дереву – чтобы почитать книгу, или подумать, или разгадать кроссворд из утренней газеты Дерека. Сегодня мальчик вернулся к дереву с надеждой разобраться в том, что пока что было для него непостижимо. Стараясь казаться незаметным, Себастьян выскользнул из своей комнаты, на цыпочках преодолел ступеньки и проскочил мимо Энни, о чем-то болтающей по телефону в гостиной. Совершая уже отточенные движения, он легко взобрался на излюбленную ветку и вздохнул, разглядывая высокую траву под собой и пустынную, пыльную дорогу. Спустя какое-то время мальчик услышал тихое повизгивание и опустил голову, выглядывая гостя. Поставив передние лапы на дерево, его знакомый пес интенсивно вилял хвостом. – Хэппи, – обрадовался Себастьян. – я сейчас! Собака в нетерпении кружилась на одном месте, и стоило мальчику оказаться на земле, как она набросился на ребенка со счастливым лаем, облизывая шершавым языком руки и лицо Себастьяна. – Как ты нашел меня? – смеясь, спросил ребенок. – Ой! – не удержавшись на ногах, он плюхнулся в траву, и Хэппи зашелся заливистым лаем. – Я тоже скучал. Кевин в порядке? Я не хотел его бросать, правда. Вас обоих. Себастьян вздохнул, усаживаясь и обнимая успокоившегося пса. На какое-то время мальчик замер, нахмурившись и поглаживая собаку. А потом он принял решение. Закончив с приготовлением обеда, Кевин позвал Морену к столу и вышел на крыльцо. Солнце еще стояло высоко, океан был спокоен, и редкие волны с тихим шипением омывали берег. – Ты не присоединишься ко мне? – спросила женщина, пробуя ароматное рагу, но Кевин покачал головой. – Что-то нет аппетита. Пойду прогуляюсь. Он и в самом деле совсем не хотел есть – откровенно говоря, последние дни мужчина чувствовал себя больным, разбитым и опустошенным. Он ужасно скучал по Себастьяну. Да, Кевин знал, что это было к лучшему – мальчик не появлялся в поле зрения Морены, а значит, проклятая русалка не угрожала его безопасности, – однако вместе с тем одиночество стало еще более нестерпимым. Но, в конце концов, чего он ожидал? Кевин и сам не мог объяснить этого, и решил просто не думать, просто занять себя чем-то – работа всегда помогала отвлечься, помогала не сойти с ума. Прихватив с собой доски и инструменты, мужчина спустился к каменистому побережью. Он уже давно хотел смастерить скамейку для садика у дома, и казалось, что сейчас было как раз подходящее для этого время. Погрузившись в работу, Кевин совсем позабыл о реальности и вздрогнул, когда кто-то коснулся его плеча. – Ух ты! – выдохнул он, резко оборачиваясь и роняя тесак. – Себастьян? Ох, я так рад тебя видеть! Мальчик широко улыбнулся, и вдруг шагнул вперед, обхватывая Кевина ручками и крепко прижимаясь к мужчине. Неожиданно защипало глаза, и Кевин обнял ребенка в ответ, а затем осторожно опустился на колени. – Все в порядке? – обеспокоенно спросил он, и Себастьян кивнул. – Да. Я просто очень соскучился. – Я тоже, – мужчина взъерошил ему волосы, так, как это часто делала мама. – Где ты пропадал? – Мне пришлось рассказать о тебе, – вздохнул мальчик, – и мама запретила нам общаться. Только ты не думай, мама не такая. – быстро добавил Себастьян. – Она очень добрая, правда, просто она не знает тебя. Если бы вы познакомились, ты тоже понравился бы ей. Я уверен! – Да, может быть, – улыбнулся Кевин. – Я ни капли не обижаюсь. Знаешь, твоя мама поступила именно так, как любой заботливый родитель на ее месте. Все в порядке. Тебе стоит найти друзей из ровесников, так будет правильно. – Но я хочу видеться с тобой, – возразил мальчик. – Мы еще увидимся. – Сегодня вечером мама собирается на свидание, – вдруг сказал Себастьян и серьезно посмотрел на Кевина. – Его зовут Эндрю. Мне кажется..., – он замолчал, а затем прошептал, так тихо, что мужчина еле расслышал его слова: – Вдруг он станет моим новым папой? Кевин вздохнул и взял мальчика за руку. – А это плохо? – осторожно спросил он. – Ты не хочешь... кого-то, кто полюбит тебя, для кого ты станешь родным сыном? Возможно, ты тоже смог бы полюбить его. – Я люблю своего папу. – Конечно, – мужчина улыбнулся. – Уверен, что и он любит тебя. Так сильно, что словами не передать. И если бы он мог быть рядом, то непременно доказал бы это. Но он не может, и в этом нет его вины. Но я уверен, твой папа не хотел бы, чтобы ты и мама... чтобы вы были одиноки. – Мы не одиноки, – возразил мальчик, – у меня есть мама, а у мамы я. – Да, и это замечательно. Он хотел добавить что-то еще, но тут со стороны города раздался женский голос. Кто-то звал Себастьяна. – Ой, это мама, – виновато сказал мальчик. – Она пошла меня искать. Кевин нахмурился, быстро обернувшись. – Себастьян! – снова крикнула Ирэн, и мужчина покачал головой. – Беги, ладно? Я не хочу, чтобы Морена видела вас. Постарайтесь быстрее вернуться домой. – Но Кевин... – Себастьян, слушай меня, хорошо? Просто беги к маме и поторопись. Мы еще увидимся, – повторил он сказанные ранее слова. – Ладно, – мальчик кивнул. – Вот, это тебе, – он достал из кармана потрепанную книжечку. – Ты говорил, что хочешь выучить другие языки. Это все, что у нас было. Он еще раз крепко обнял Кевина, и со всех ног бросился наверх. – Мам, я бегу! Мужчина проводил ребенка взглядом, а потом последовал за ним. Остановившись у линии, отделявшей пляж от дороги, он наблюдал за тем, как мальчик подбегает к невысокой худенькой женщине, примирительно обнимает ее и что-то весело рассказывает, а затем они медленно удаляются. Хэппи тихонько трусил за ними – верный охранник Себастьяна. С удивлением Кевин почувствовал, что на мгновение – всего на мгновение – что-то сжалось у него в груди, когда он смотрел на Ирэн – кажется, так ее звали. Он нахмурился, пытаясь осознать это ощущение, но оно исчезло, а у мужчины не было времени на анализ происходящего. Едва мать и сын скрылись из виду, из-за кустов появилась Морена – подкралась, застав его практически на месте преступления. – С кем ты разговаривал? – спросила она ледяным тоном. – О чем ты? – Кевин пожал плечами, отворачиваясь от уходящей вдаль дороги и незаметно пряча книжечку в карман брюк. – Здесь только я и Хэппи. Глаза Морены сузились, и женщина сделала шаг вперед. – Я спрашиваю, кто только что был здесь с тобой? – Никого не было. – Серьезно? – она подошла вплотную и вдруг, замахнувшись, нанесла мужчине резкий удар под ребра. Кевин выдохнул, согнувшись пополам, и она ударила еще, и еще, и еще. Он рухнул на песок, закрывая голову руками. – Перестань, – просвистел Кевин, пытаясь сделать вдох. Боль сковала грудную клетку, и перед глазами поплыли разноцветные пятна. – Остановись, пожалуйста. В Морене крылась первобытная сила, и он не мог тягаться с ней. Она подошла ближе, а затем присела, обхватив его лицо своими ледяными руками. Добившись зрительного контакта, русалка усмехнулась: – Это последнее предупреждение, Кевин. Понял, последнее! Еще раз соврешь мне – и будет намного хуже. А потом она ушла, оставив его на песке. XxXxXxXxX – Мамочка, ты злишься? Ирэн тяжело вздохнула и посмотрела на сына: – Нет, милый, я не злюсь. Я расстроена и напугана, ведь мы с Энни не могли тебя найти. Ты правда испугал меня. И с каких пор ты перестал слушаться? – Я не перестал, – Себастьян виновато потупил взгляд. – Просто ты сказала, что не хочешь слышать о том, что я общаюсь с Кевином. Ну я и решил тебе больше не рассказывать. После секундного замешательства женщина рассмеялась, ее рука скользнула в волосы сына и растрепала его кудряшки. – Ну конечно! – сказала она. – С тобой всегда надо быть начеку, как я могла забыть об этом? Она подумала о том, как Себастьян напоминал ей своего отца, с каждым годом сходство проявлялось все больше, и это почти разбивало ей сердце. Ирэн устало провела рукой по лицу, прогоняя печальные мысли. Боже, она любила своего мальчика так сильно, и так же, как и когда-то с Патриком Джейном, это было нелегко. – Мамочка, ты в порядке? – Да, все хорошо, – кивнула Ирэн. – Все хорошо. XxXxXxXxX Ирэн Диас медленно оправила складки своего шелкового платья и подняла голову, скользя взглядом по собственному отражению в зеркале. Было непривычно видеть себя такой – с элегантно заколотыми волосами, в вечернем платье и выходных туфлях на чертовски неудобном каблуке. Ее макияж был чуть ярче обычного, вырез наряда обнажал бледную, покрытую россыпью веснушек кожу и пустующее место между ключицами. После того, как она отдала свое распятие единственному любимому мужчине, ей не хватало мужества заменить его новым крестиком. Она словно ждала, до сих пор ждала, что однажды Джейн вернется, застегнет цепочку на ее шее, и все снова станет как прежде. Да, она знала, что этого никогда не случится, но она просто не могла... Как не могла снять с пальца обручальное кольцо. Как настоящий католик, Ирэн знала, что любовь к Богу намного глубже, чем простое следование правилам, отсутствие креста не умаляло ее веры, и она по-прежнему чувствовала Божье присутствие в своей жизни. Даже без распятия на шее она ощущала эту поддержку, когда обращалась к Нему в молитвах, прося помощи и защиты, здоровья своему тогда еще будущему малышу, умоляя дать ей сил пережить все в одиночку, в незнакомой стране, где все было таким чужим, и она была так одинока. И потом, когда Себастьян родился, пока он рос, она снова и снова возносила молитвы – Ирэн не знала, что значит быть матерью, не сейчас, после всего пережитого, когда весь ее мир был разрушен, и приходилось вновь учиться жить... Ее вера была единственной точкой опоры, тем, что не давало окончательно сойти с ума. Опасаясь за жизнь своего ребенка и свою собственную, Ирэн годами не давала о себе знать, пока однажды одиночество и тоска по родине и семье не вынудили ее написать осторожное письмо своему брату Томми. Так началась их переписка, в которой женщина рассказывала о сыне и об их жизни на острове, старательно избегая любых упоминаний Джейна или Кровавого Джона, или кого бы то ни было еще, связывающего ее с прошлым агента КБР. И спустя какое-то время Томми начал поднимать вопрос об их возвращении домой. Поначалу одна только мысль об этом пугала Ирэн, представляясь сумасшедшей и нелепой, но проходили недели и месяцы, и в конце концов она задумалась, настолько ли фантастичным было предложение ее брата, как когда-то казалось. Томми рассказал, что Энни вышла замуж за замечательного человека по имени Дерек Кристофер – детектива в отставке, с которым девушка познакомилась во время обучения в полицейской академии. Очевидно, Энни осуществила свою мечту, и пошла по стопам любимой тети, которой так восхищалась, став офицером полиции Соединенных Штатов. Дерек был старше на десять лет, и именно столько времени он провел на службе Закона, вначале в роли копа, а затем детектива. Но травма, полученная при перестрелке, встреча с Энни и последующая свадьба стали весомыми причинами для его отставки. А вскоре и сама девушка, узнав возможные подробности жизни своей тети и того, что даже закон не смог защитить ее семью от ужасов этого мира, была согласна на перемены... Они оба искали безопасное место для того, чтобы строить семью. Так Энни и Дерек переехали на этот остров, где когда-то жили родители мужчины, и который был так хорошо ему знаком, и продолжили семейный бизнес Кристоферов, выкупив книжный магазин в центре города. Они знали, что это было лишь передышкой – мир и его возможности влекли их обоих, но прямо сейчас размеренная жизнь на острове казалась райским блаженством. Именно туда и приглашал Ирэн младший брат – Томми уверял, что это была идея Энни, и Дерек целиком и полностью поддерживал жену. Почему бы Ирэн и Себастьяну не вернуться домой? Прошло столько времени, никто не станет их искать, особенно здесь, на этом уединенном острове. Она могла бы работать вместе с Энни и Дереком в магазине, и поначалу жить вместе с ними. В конце концов мысль о возвращении влекла Ирэн все сильнее – она думала о том, что ее сын должен узнать свои истоки. Ведь несмотря на то, что благодаря легкому характеру и чуткому, доброму сердцу Себастьян всегда был окружен друзьями – малыши и сверстники тянулись к нему, даже взрослые люди были в восторге от мальчика, – Ирэн знала, что по-прежнему оставался чужаком, и родная земля могла предложить больше, много больше возможностей ее сыну. Именно поэтому однажды она набралась достаточно мужества, чтобы принять приглашение своей племянницы, и уже спустя две недели Ирэн Диас и семилетний Себастьян садились в самолет с двумя небольшими чемоданами – они возвращались домой. Дверной звонок вывел Ирэн из оцепенения, и она кинула быстрый взгляд на часы. Черт возьми, уже восемь пятнадцать. Как и ожидалось, через минуту раздался голос Энни: – Ирэн, это к тебе! Ты идешь? – Да, сейчас! – крикнула женщина и еще раз посмотрела в зеркало: – Ты сможешь, – сказала она самой себе, а затем подхватила кардиган, сумку, и вышла из комнаты. Она немного притормозила на лестнице, в том самом месте, где обычно играл Себастьян, становясь случайным свидетелем разговоров взрослых, не предназначенных для его ушей. Отсюда и впрямь открывался прекрасный обзор, и Ирэн аккуратно присела на ступеньку, внимательно присматриваясь к открывшейся ей картине. Энни проводила Эндрю в гостиную, и сейчас ее будущий спутник протягивал руку Себастьяну, и тот уверенно ее пожимал. Какой же он уже взрослый, ее сынок! Как серьезно и внимательно смотрит на гостя – она уже видела этот изучающий взгляд, способный, казалось, проникнуть в самую душу. «Ах, Патрик, Патрик, если бы ты был здесь! Если бы ты только мог постучать в эту дверь! Я бы тотчас забыла обо всем на свете – я бы прижалась к тебе всем телом, так тесно, чтобы ты смог почувствовать все: мою вечную тоску по тебе, мою глубокую любовь, мое отчаянное желание... И я бы никогда, никогда больше не отпустила тебя. Мы были бы вместе: ты, я и Себастьян, мы были бы семьей, как ты обещал мне тогда, восемь лет тому назад! Почему ты уехал, почему бросил меня? Зачем оставил там, в этом глухом лесу, погибать от страха, от ужаса за тебя, за твою жизнь?» Нет, она знала, она все понимала – он не мог по-другому, и благодаря его отчаянному поступку у Себастьяна был шанс появиться на свет. Это самый драгоценный, самый чудесный подарок, какой только Джейн мог оставить ей после себя – их сын. Она сделает все для него. И если Эндрю окажется хорошим парнем, если он понравится Себастьяну, и все сложится... Она пойдет на это. Усилием воли отогнав подступившие слезы, Ирэн поднялась, оправила платье, нацепила на лицо улыбку и спустилась вниз. После краткого приветствия она поцеловала сына: – Веди себя хорошо, малыш. Слушайся Энни. – Мама, ты такая красивая, как принцесса, – прошептал он в ответ, крепко обхватив женщину за шею. – Ты похожа на печальную принцессу, мамочка! Принцесса... Только один человек называл ее так. Джейн, твой сын так похож на тебя, что становится страшно. Если бы ты только видел, если бы знал! «Он знает, – шепнул ей внутренний голос, – он не может не знать. Он наблюдает за вами...» Но она не могла быть уверена. Католик внутри нее говорил, что грехи, которые они совершили с Патриком, эти грехи невозможно отмолить. Врата рая плотно закрыты для них, этот замок не под силу вскрыть даже Джейну, и все хорошее, что они сделали когда-то... Этого было просто недостаточно. Она старалась, видит Бог, как она старалась – каждую ночь, стоя на коленях, Ирэн молилась за душу Джейна. Хотелось бы верить, что ее молитвы хоть как-то помогали Патрику. Ну вот, она снова готова расплакаться! Что же это такое? Распустила нюни, как девчонка. Возьми себя в руки! Пусть для всего остального мира ты просто Ирэн Диас, мать-одиночка, но ведь ты знаешь, что это только маска. Ты Тереза Лисбон, чертов старший агент чертового Калифорнийского бюро расследований! И потрепав сына по голове, она приняла предложенную руку Эндрю, и покинула дом. Энни закрыла входную дверь, а затем припала к окну, аккуратно отодвинув край занавески. Ох, красивая пара! Тетя Риз молодец, что согласилась попробовать – девушку тревожило ее бесконечное одиночество. Конечно, Энни помнила Джейна – этого обаятельного умника, что научил ее тащить из карманов все, что плохо лежит. Она никогда не пользовалась этим умением ради злого умысла, только для забавы, но каждый раз вспоминала консультанта КБР. Тогда она была лишь своенравным подростком, но даже ей бросалась в глаза та невероятная химия между Терезой и Патриком. Энни была всерьез удивлена и даже разочарована, когда тетя отмела все ее предположения об их тайной (или не очень) связи с Джейном. – Мы просто друзья, – сказала тогда старшая Лисбон. Но Энни не верила, что друзья могут смотреть друг на друга подобным образом. Или говорить друг о друге с такой затаенной нежностью. Да, она была лишь подростком, но она также носила фамилию Лисбон, а значит, проницательности и ума ей было не занимать. А потом она узнала эту историю любви – вернее, некоторые ее части, которыми Тереза согласилась поделиться. Несомненно, Патрик Джейн был прекрасным человеком, и их чувства были более чем искренними... Но прошло восемь лет. Пора двигаться дальше. Когда Энни оторвалась от окна, то увидела Себастьяна, грустно сидевшего в углу дивана. – Эй, дружок, – мягко позвала его девушка, подойдя ближе и касаясь плеча мальчика, – ты в порядке? – Да, – тихо ответил тот, а потом поднял на Энни огромные печальные глаза: – Думаешь, Эндрю понравится маме? – Я не знаю, Себастьян, – девушка со вздохом села рядом с ребенком. – Тебя что-то тревожит? Тебе он не понравился? Мальчик пожал плечами: – Он кажется нормальным. Но я вижу, что с ним что-то не так. И... я люблю своего папу. Энни закусила губу. Господи, а не сделала ли она очередную глупость? Ирэн была готова попробовать... ради сына. Но был ли готов Себастьян? – Послушай, тебе не о чем волноваться, – сказала девушка. – Мама скоро вернется, а мы пока устроим себе вечер веселья и пиццы. Что скажешь? – Мы будем ужинать пиццей? – Так точно! Я сделаю тесто, ты потрешь сыр... Домашняя пицца! И съедим ее перед телевизором. Неплохо придумано, да? – Энни рассмеялась, вскакивая с дивана. – А теперь – бегом на кухню! Кто быстрее? XxXxXxXxX Уже через пятнадцать минут их свидания Ирэн поняла, что совершила большую ошибку. То, что этот мужчина никогда не сможет занять место Джейна, было ясно с самого начала. Ни он, ни кто либо другой. Также стало совершенно очевидно – Ирэн не влюбится, приложив все усилия, и через много лет она не почувствует даже что-то похожее на влюбленность. И дело было не в Эндрю, – ведь он казался привлекательным, милым, обаятельным парнем – дело было в ней. Едва спустившись вниз и увидев его, женщина знала ответ. Но, в конце концов, она все еще могла дать этому вечеру шанс. Если Себастьян действительно нуждался в отце, всегда оставалась возможность, что из них троих получится неплохая команда, и может быть, каждый обретет то, что так долго искал. Поэтому она улыбнулась своему кавалеру, поэтому поддерживала неторопливую вежливую беседу, пока его темный «Мустанг» катил вдоль потонувшего в мерцающих огнях города. Поэтому она позволила Эндрю заказать ей его любимое блюдо в ресторане, который он знал как свои пять пальцев, а затем попробовала прохладное розовое вино и казалась увлеченной его историей о пациенте. Но когда этот приятный парень вдруг бесцеремонно прервал ее рассказ о том, как они с сыном обживались на острове, она впервые нахмурилась, и улыбка исчезла с ее лица. – Так что это за история с отцом Себастьяна? – спросил Эндрю, кивая на левую руку женщины, где блестело обручальное кольцо. Она перевела взгляд на тонкую полоску – символ любви, обещание, память – и сделала еще один глоток вина. – История, – повторила она, обращаясь, скорее, к самой себе, – что ж, – Ирэн подняла глаза и посмотрела на сидевшего напротив мужчину. – Не уверена, что готова говорить об этом сейчас. Эндрю пожал плечами: – Но ты до сих пор носишь кольцо. Что это значит? Вы еще вместе? – Нет, мы не вместе. Это невозможно, ведь его больше нет. – В метафорическом или буквальном смысле? Она постаралась взять себя в руки и глубоко вдохнула: – В буквальном. – Он умер? – Да. Погиб. – Давно? – Восемь лет назад. – Хм, – Эндрю откинулся на спинку стула и почесал затылок. – Так разве не пришло время избавиться от кольца? – Эндрю, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, – мне очень лестно, что ты организовал этот ужин. Ресторан действительно приятный, отличная кухня, и все было мило до этого момента. Если честно, я не готова отвечать на все эти вопросы, и сейчас мне кажется, что мы не подходим друг другу. Думаю, лучше нам попрощаться. Стрелки часов приближались к одиннадцати, когда Ирэн в очередной раз оказалась у того же старого дерева, что и двадцать минут назад. Женщина в беспомощности огляделась вокруг – было очевидно, что она кружит на одном месте. Эта часть острова была ей незнакома, и сгущающиеся вокруг сумерки только усугубляли ситуацию. Становилось заметно прохладнее, но Ирэн совершенно не хотелось возвращаться в ресторан за забытым кардиганом. Чертыхнувшись, она зашагала быстрее, решив спуститься к океану – по крайней мере, так ей точно удастся в конце концов добраться до дома, если она последует вдоль линии побережья. Оказавшись у каменистого участка, женщина разулась, не решившись попробовать устойчивость каблука. Господи, и почему она вообще согласилась на эту встречу? Вечер был окончательно испорчен, она заблудилась и продрогла до костей, да еще и личные демоны, радуясь открывшейся возможности, окружили ее со всех сторон. Подобрав подол платья, Ирэн кое-как перелезла через камни и удовлетворенно выдохнула, едва ее голые ступни коснулись мягкого прохладного песка. Но облегчение длилось недолго. Женщина успела пройти лишь несколько метров, когда ее спугнул шум, доносившийся со стороны скалистого возвышения. Рядом со скалами соседствовал ссохшийся уродливый куст, и Ирэн показалось, будто кто-то прячется там. Дремавший в ней коп тотчас встрепенулся, и даже сейчас, спустя восемь лет, ее рука автоматически потянулась к бедру, подсознательно ожидая нащупать кобуру. Но «Глок» остался в прошлом, как и старший агент КБР Тереза Лисбон. А вот Ирэн Диас была здесь и сейчас, и она не собиралась сдаваться без боя. Оглянувшись, женщина отошла в сторону, медленно присела и подобрала с песка булыжник покрупнее. Что же, неплохо. – Есть кто? – крикнула она в сторону куста, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Выходи! Боже, пусть это будет просто парочка озабоченных подростков, сбежавших из-под опеки родителей и предавшихся сладкой страсти в безлюдной части острова. Или какое-нибудь животное с близлежащих ферм, но только не свихнувшийся маньяк или насильник – уж их на ее веку было более чем достаточно! С пару мгновений ничего не происходило, и Ирэн успела подумать, не привиделось ли ей чего в этих сумерках, как вдруг от куста отделилась темная мужская фигура. – Простите, что напугал, – сказал почему-то знакомый ей голос, – я не пытался преследовать вас, правда, поверьте мне. Я не хочу причинить вам вред. Подняв руки ладонями вверх в доказательство своих слов, хозяин голоса сделал несколько осторожных шагов ей навстречу. В тусклом лунном свете она увидела его, и на секунду мир вокруг перестал существовать. – Д-Джейн? – выдохнула Ирэн, и шагнула вперед. – Это ты? – Что? Нет, простите. Вы обознались. Меня зовут Кевин. Кевин Смит, – представился незнакомец. Он уже ловко преодолел каменистые выступы и оказался рядом с ней на песке, всего в нескольких шагах. – А этот бродяга – Хэппи. Не бойтесь, не кусается, – кивнул он на вертящегося под ногами пса. – Ирэн Диас, – выдавила она наконец, и протянула ладонь, чтобы ответить на предложенное рукопожатие. – Да, теперь я вижу... Я действительно спутала вас с другим человеком, прошу прощения. Ирэн сглотнула, силясь совладать с собой. Да что это с ней происходит? Неужели сегодняшнее свидание, все эти воспоминания о Патрике настолько выбили ее из колеи, что в первом встречном ей видится он? Это случалось и раньше, особенно в первые месяцы после той роковой ночи – Ирэн искала Джейна в толпе, едва завидев светлые локоны или знакомый костюм, она кидалась вперед в надежде, что это он, что смог выбраться из того кошмара живым, что нашел ее, и все будет теперь, как они и мечтали. В новостях еще долго показывали съемки с места происшествия – в открытом океане, недалеко от побережья Лос-Анджелеса, взорвалась арендованная яхта. Водолазы обнаружили останки по меньшей мере двоих человек. ДНК-тест выявил единственное совпадение – одним из погибших был шериф округа Напа, Томас МакАлистер. Неужели шериф был Кровавым Джоном? И кто был второй? Определенно, не Джейн и не Лорелея, ведь их ДНК так же содержатся в базе. Быть может, Патрик еще жив? Но надежда таяла с каждым прожитым днем, исчезала с каждой бессонной одинокой ночью. Он так и не появился на ее пороге, хотя она ждала – ждала, пока перебиралась через границу, ждала, пока вынашивала их ребенка, пока училась жить без него. Ждала, пока не поняла – он не вернется. И вот сейчас она снова попалась в ту же ловушку собственного разума – это не мог быть он, это был совершенно другой человек, Кевин Смит. Но до чего же этот Кевин напоминает ей Джейна! Эти глаза, и эта немного робкая улыбка, его манера говорить, даже голос – судьба будто подготовила Ирэн очередное испытание, будто с нее было недостаточно, и образ Джейна должен был явиться перед ней в лице другого мужчины. Но это был не он. Несмотря на очевидное сходство, в его глазах не было того потаенного и глубокого, что всегда заставляло ее сердце стучать быстрее, волновало кровь, сводило с ума. Это не он, это не мог быть он; и дело даже не в шрамах, покрывавших лицо этого мужчины, не в длинных отросших волнистых волосах и бороде – все то, что не давало ей хорошенько рассмотреть Кевина. Нет, самым вопиющим доказательством того, что это не Патрик Джейн, были его слова. Его реакция на нее. Джейн никогда бы не представился другим именем, он не стал бы притворяться другим человеком, даже если попытался – не смог бы. Он бы выдал себя, ведь он любил ее, черт возьми, любил, и это было почти единственной непреложной истиной в этом мире, в которой она не сомневалась. – Я не ожидал встретить вас здесь. Обычно люди не осмеливаются появляться в этой части острова, особенно в такой поздний час. Если честно, это не самое удачное место для прогулок, – он бросил тревожный взгляд в сторону океана и видневшейся вдалеке бухты. – Здесь бывает довольно небезопасно. Ирэн пожала плечами: – Дело в том, что я... вероятно, заблудилась. Этим вечером у меня было что-то вроде плохого свидания. Мы ужинали в ресторане, а я не очень хорошо знаю ту часть острова, так что когда все пошло из рук вон плохо... – она замолчала и опустила глаза. Ей было неприятно признавать этот факт, стыдно за собственную глупость, но правда есть правда. – И ваш спутник не проводил вас? – О, поверьте мне, тут нет его вины. На самом деле, он не делал ничего плохого, просто задал несколько... довольно неприятных вопросов. Это я ушла, и, вероятно, испортила ему вечер. – В конце концов, он должен был довезти вас до дома, – мягко сказал Кевин. – Похоже, вы сильно замерзли. Вот, – сняв пиджак, он протянул его женщине, – возьмите, это поможет. Ирэн с благодарностью приняла пиджак, и тотчас завернулась в него. – Пожалуйста, позвольте мне проводить вас, – попросил Кевин. – Здесь действительно небезопасно. Если хотите, я буду идти позади, в нескольких метрах от вас, – добавил он. – Нет, все в порядке, – она улыбнулась. – На самом деле, это будет просто замечательно! Мужчина кивнул, и они втроем с Хэппи медленно двинулись вдоль побережья. Какое-то время царило молчание, а затем он заговорил: – Надеюсь, вы не злитесь на меня за Себастьяна. Я сказал ему, что всегда следует слушаться маму. – Что? – не поняла Ирэн, а потом ее осенило: – Так вы – тот самый Кевин? О, Боже, я и не знала... – она замолчала, обдумывая произошедшее. – Слушайте, я прошу прощения, что так остро отреагировала на ваше общение с моим сыном. Мы здесь совсем недавно, а про вас... Ну, ходят некоторые слухи... – и она снова замолчала, смутившись. Кевин рассмеялся: – Я догадывался об этом, – сказал он. – Ну, это не удивительно, ведь я живу в отдаленной части острова и не показываюсь в городе, а еще все это, – он сделал выразительный жест, указывая на свою бороду и длинные волосы. – Волей-неволей люди придумают себе собственное объяснение. – Да, правда. А почему вы не показываетесь в городе? – не удержалась Ирэн. – Боюсь, ответить на этот вопрос будет довольно сложно, – пробормотал он, и на несколько минут вновь повисла тишина. – Не стоило мне спрашивать, – наконец, сказала женщина. – Это не мое дело. – Нет, все в порядке, – он тепло улыбнулся. – Просто чтобы объяснить это, мне придется начать длинную историю, и, боюсь, не самую увлекательную. Они дошли до конца пляжа, и Ирэн затормозила: – Наверное, дальше я пойду одна, – она слегка кивнула головой в сторону города, – спасибо за то, что не бросили... Ах, и за пиджак спасибо, – и она попыталась его снять, но Кевин остановил ее. – Знаете, лучше уж я провожу вас до дома. Так мне будет спокойнее, сейчас слишком поздно, чтобы гулять в одиночестве. Она благодарно ему улыбнулась, но тут же нахмурилась: – Вы уверены? Что готовы? – Ну, не вечно же мне прятаться в своей берлоге, тем более, сейчас есть повод. На пороге своего дома Ирэн снова протянула мужчине руку: – Спасибо еще раз. И, Кевин, простите, что поверила слухам... Мне правда неловко. – Детям в самом деле лучше дружить со сверстниками, – он улыбнулся, пожимая ее ладонь. – Но я с удовольствием научу Себастьяна ловить рыбу, если выдастся случай. Да и Хэппи будет очень рад поиграть с кем-то помоложе, правда, приятель? – Кевин подмигнул псу, и тот замахал хвостом. Уже в доме Ирэн прислонилась спиной к входной двери. Да, нелегкий выдался вечер, но, тем не менее, все закончилось благополучно. Стрелки на часах показывали половину двенадцатого ночи, и женщина надеялась, что Себастьян уже давно спит в своей постели. Энни обнаружилась в гостиной – она сопела на диване перед еле слышно бормочущим телевизором, тарелка с остатками недоеденной и уже засохшей пиццы покоилась на журнальном столике рядом с початой бутылкой газировки. Неужели Себастьян так расстроился из-за свидания? Как бы ни любила Энни баловать своего двоюродного брата, она бы не стала устраивать ужин из пиццы и кока-колы без повода. Ирэн поднялась наверх и заглянула к сыну. Ей показалось, что он спит, и женщина подошла ближе, чтобы поправить съехавшее одеяло. Себастьян тут же перевернулся на бок и сонно улыбнулся: – Мама? Ты вернулась? – Да, малыш, – Ирэн присела на кровать и протянула руку, нежно взъерошив кудряшки сына. – Почему ты не спишь? – Не мог уснуть. Тебя не было так долго... – Прости, солнышко, я просто немного заблудилась. – Правда? – Да, – она кивнула и немного поколебалась, прежде чем продолжить. – Знаешь, я подумала насчет твоей дружбы с Кевином... Наверное, я перегнула палку. Ты действительно должен найти себе приятелей по возрасту, но если хочешь, можешь встречаться и с ним, – и Ирэн рассмеялась, награжденная радостными «Спасибо, мамочка!» и крепкими объятиями. Она решила не рассказывать сыну о встрече с Кевином, ведь тогда ее любознательный мальчик непременно не уснул бы до утра. Он был слишком умным для своего возраста, чтобы не задаться вопросом, почему мама оказалась в одиночестве где-то далеко от дома, или что произошло этим вечером; также он был слишком чутким, чтобы мучить ее расспросами, и эти необъяснимые факты вертелись бы в его голове, мешая уснуть. Неожиданный вопрос сына застал ее врасплох: – Мама, а этот мужчина, с которым ты встречалась сегодня... он тебе понравился? Ирэн помолчала: – Он довольно милый, но не думаю, что мы встретимся еще раз, – наконец, сказала она. – Значит, он не будет моим новым папой? Она была удивлена, но постаралась не показать своей встревоженности: – А ты хотел бы этого? – осторожно спросила женщина. – Нет. – Хорошо. Тогда наши желания совпадают. Она улыбнулась сыну и привлекла его к себе. Они немного помолчали. – Мам, а ты все еще любишь папу? – вдруг спросил Себастьян. Она нахмурилась и аккуратно отстранилась. – Конечно, я люблю папу, милый. Почему ты спрашиваешь? – Просто. – он пожал плечами, – Раньше ты никогда не встречалась с другими мужчинами. – Да, и сегодняшний вечер был большой ошибкой, – Ирэн вздохнула. – Но даже если бы я встретила кого-то еще, ты должен знать, ничто в целом свете не заставит меня разлюбить твоего папу. Я всегда любила, люблю, и всегда буду любить только его. Ничто не изменит этого. Понимаешь? Он кивнул. – Ты скучаешь по нему? – Каждый день. Каждый час, – Ирэн улыбнулась, попытавшись отогнать слезы. – Но ты знаешь, он всегда будет жить, пока мы его помним, пока мы его любим. В историях, которые я рассказываю тебе, в воспоминаниях, в том хорошем, что он успел совершить – а твой папочка сделал очень, очень много хорошего. Он был прекрасным человеком. Но знаешь, какое самое грандиозное его свершение? – Какое? – Ты, милый. И Шарлотта. Вы оба – его главные творения. К сожалению, ты знаешь, что твоя сестра тоже на небесах, вместе с папочкой. Но здесь, на Земле, он будет жить в тебе, ты – его продолжение. – Мне так жаль, что я не могу познакомиться с Шарли, – Себастьян вздохнул. – Мам, а расскажи историю про папу? – Хорошо, только после этого – сразу спать, идет? – Ладно. Но ложись со мной. Он подвинулся, и Ирэн забралась в кровать, ее сын устроился рядом, и она принялась перебирать его кудряшки, убаюкивая, успокаивая. – У меня был день рождения, – начала она, наконец, выбрав самую теплую и добрую из историй, – мы тогда работали в полиции, и наша команда собралась за столом, чтобы съесть праздничный торт. Тетя Грейс, дядя Уэйн и дядя Кимбелл дарили мне подарки, а папа пытался угадать, что в коробках. Он действительно справился с этой задачей. Он был хорош в таких вещах, все удивлялись и восхищались его способностям. Но несмотря на то, что он без труда отгадал каждую подаренную мне вещь, он сам так ничего и не приготовил мне. По крайней мере, так я думала. Мы все решили, что папа просто забыл о моем дне рождения – мы были слишком наивные, ведь папочка никогда и ничего не забывал. Все время, пока мы расследовали дело, я злилась на него, хотя и не была готова признаться в этом даже самой себе. Мне было обидно, что он мог забыть про мой праздник, ведь мы были друзьями. Но в конце концов, когда дело было закрыто, и мы вернулись в участок, папа подвел меня к двери моего кабинета, и приклеил на нее подарочный бант. Когда я открыла дверь... Боже, это было так невероятно! Внутри была пони – маленькая живая пони. До сих пор не могу понять, как он умудрился протащить ее в полицейский участок. Но в этом был весь твой папа. И это был лучший подарок на день рождения за всю мою жизнь. Ирэн замолчала, слушая мерное дыхание сына. Он спал, свернувшись в клубочек, и на лице его читалась безмятежность. Господи, как он напоминал ей Патрика! Несмотря на страдания и боль, на бессонные ночи и вечную вину, съедавшую его изнутри, во сне Джейн всегда казался ей тихим, безмятежным ангелом... Пусть она и знала, что кроется у него в душе. Ирэн поцеловала сына в макушку и аккуратно выбралась из-под одеяла. – Спокойной ночи, милый, – шепнула она, тихонько закрывая дверь.