То, что я буду любить...

В ее краях умирать молодым Было привычкой, или – хобби. Там кончился воздух – остался дым, А вместо воды был опиум. Но она жива. Она жива. Она – Так хороша и умна. И она – жива. Группа «Немного Нервно»

      Кай Ленг вообще не должен был принимать участие в этом проекте. «Лазарь» был отдан на откуп Миранде Лоусон, и женщина прекрасно с ним справилась. За исключением одного момента. Джейкоб Тейлор. Бывший солдат Альянса, рыцарь без страха и упрека, преданный, честный. Тот, кому так и хочется доверить свои секреты… Да, Джейкоб Тейлор был определенно нужен на завершающей стадии проекта "Лазарь".       Джейкоб Тейлор погиб на базе проекта. Не успел увернуться от выстрелов робота. Ленг видел, что осталось от базы после предательства Уилсона, и был вынужден констатировать, что работу свою Тейлор выполнял плохо. Выполнял бы хорошо – черта с два кому-то удалось бы взломать все охранные системы разом.       Миранда недовольно поджала полные губы. За проект целиком отвечала она, и недосмотр начальника службы охраны – это и ее недосмотр тоже. Но щадить чувства любимицы Призрака в должностные обязанности Ленга не входило. Хватит того, что ему предстоит работать вместе с ней и с Шепард, пытаясь остановить тех, кто похищает людские колонии.       Об утрате Тейлора Ленг не жалел. Он вообще не любил людей, четко делящих мир на черное и белое и не признающих оттенков. Но идея Призрака поставить его на новую «Нормандию», чтобы заменить утрату…       Миранду Лоусон Ленг недолюбливал. Шепард вообще на дух не переносил. Работа обещала быть занятной.       Если Линда Шепард, землянка из самых грязных трущоб, с таким трудом выбившаяся в более-менее нормальную жизнь и верила во что-то, так это в то, что смерть – явление окончательное. Наверное, тот самый Бог, в которого так верила сержант Уильямс, долго смеялся над коммандером Шепард, особенно когда та пришла в себя на операционном столе. Вопрос, почему ей всегда приходится куда-то бежать, кого-то убивать и уворачиваться от пуль, Шепард даже задавать не стала. Понятно же, никто на него не ответит. В голове царила мешанина из обрывков воспоминаний, чувств и запахов.       Воздух со свистом вылетает из пробитой трубки, и нет никакой возможности сделать вдох. Сердце стучит в ушах, грудь словно железным обручем сдавило, и каждая клетка тела просит только о воздухе.       А нет, воздуха здесь достаточно, просто она запыхалась даже от незначительного усилия, которое потребовалось на то, чтобы найти пистолет и спрятаться за какой-то стойкой.       Пальцы словно живут сами по себе, они стремятся найти пробоину, зажать ее, не дать пропасть ни крупице драгоценного воздуха. Хоть мозг и понимает, что это бесполезно. Мозг уже смирился со смертью, но тело упрямо. Оно борется, даже если шансов выиграть нет.        Тело не слушается. Каждая мышца словно живет своей жизнью и не хочет, не может подчиняться командам мозга. От простого нажатия на курок на лбу выступает испарина. И да – каждый миг напоминать себе, что здесь есть воздух. Что она может, может, черт побери, дышать. Что на нее нападают роботы, но никто не претендует на то, чтобы отбирать последний глоток кислорода.       Где она сейчас? На далекой Земле, участвует в войне нескольких банд? Гоняется за Сареном по Цитадели? На Вермайре, судорожно пытается спасти обоих своих подчиненных? Мир спутался и смешался, как клубок ниток из старых сказок, которые кто-то читал детям в приюте.       Потом был отсек для шаттлов, короткий скомканный разговор с Мирандой и отлет на другую базу Цербера.       Цербер. Шепард помнила их методы. Помнила труп Кахоку, гнездо молотильщиков, рахни. И не собиралась верить им ни на грош. Если бы она могла что-то решать – она собралась бы и ринулась обратно на Землю, в Альянс. Но колонии людей действительно пропадали. И если в этом действительно замешаны Жнецы, то Совет и правда не почешется.       Значит, придется довольствоваться Цербером и его ресурсами.       Она все еще плохо понимала кто она, и на каком она свете. А потом... потом стало слишком поздно.