Идеал не всегда идеален.

Ребенок в обычной семье – это маленькая катастрофа, а состоящей из двух мужчин - это вообще все стихийные бедствия. Ночью они спали урывками, Микки капризничал, стоило только отойти от его самодельной постельки на кресле, пока Алексис не перенес ребенка вместе с пледом на кровать, где они вдвоем собирались спать. И нет, не потому что что-то вернулось, просто тут было хорошо слышно ребенка. Стоило только уложить малыша рядом, как он угомонился и уже через минуту дрых без задних ног. И они, наконец, смогли поспать спокойно целых четыре часа, потом малютке есть захотелось; в туалет он сходил в их кровати. -Все, я выдохся,- Нат устало плюхнулся на кровать, ребенок спокойно ползал в манеже, пища игрушками. -Ну, у тебя уже получается лучше,- Ал вытянул ноги, расслабляясь в кресле, и без смущения любовался бывшим любовником. -Что глядишь? -Любуюсь. -Чем? -Не чем, кем. Тобой. -Я же ужасно выгляжу. О, и пахну не лучше! -Глупый, ты самый замечательный, вкусно пахнущий смесью молока и тыквы, и легкой примесью яичницы… -Это ты все учуял? -Почти, просто это все на твоей футболке. С визгом Натаниэль кинулся в ванну под веселый смех босса. Горячий душ смыл не только запах, но и вернул спокойствие в душе. Стоя перед зеркалом, он по старой привычке гелем выпрямил волосы и уложил назад. Завернувшись в махровый халат, он вышел из ванной и тут же угодил в объятия. Замерев, Нат боялся даже вдохнуть, нарушив тем самым миг единения. -Знаешь, мне нужно было остановить тебя и не дать так просто уйти,- ласково коснувшись губами затылка, зашептал Алексис. -Ты бы не смог меня остановить, ты же знаешь,- приподняв голову и посмотрев в любимые глаза смущенно улыбнулся парень. Дальше слова были не нужны, поцелуй, сначала как касание легкого перышка, становился жарче, и вот уже сильное горячее тело Ала прижало Натаниэля к стене, ловкие руки скользнули в распахнувшийся ворот халата; огладили бархатистую кожу на груди, ладони задели бусинки сосков, поднялись выше, нежные касания пальцев массировали шею, задевая эрогенные точки, от которых Натаниэль всегда таял, словно мороженое, забытое на солнце. Правое колено Алексиса привычным движением оказалось между раздвинутых бедер любимого, тихие стоны и горячие поцелуи… Казалось, они не хотели отрываться друг от друга, но как и у любого человека, легким нужен был воздух. Поэтому, на пару секунд приходилось оторваться от желанных губ и затем вновь обжигать поцелуем. И может, они так и продолжали бы поцелуй, стараясь наверстать упущенное, если бы не рассерженный возглас ребенка, который опять сделал черное дело в подгузник. Пока Ал менял подгузник, Натаниэль вновь скрылся в ванной, только теперь он прятался. Еще чуть-чуть и он бы отдался, прям на месте. Стало очень стыдно, такие манеры допустимы лишь безрассудному мальчишке, а не взрослому человеку. Няни, которые его воспитывали, постоянно твердили о манерах, что его воспитание должно быть безупречно, то же самое твердили и родители. Это настолько въелось, что стало буквально пунктиком. Лишь бабушка его принимала просто ребенком. Даже после смерти родителей он не мог расслабиться. Алексис перечеркивал все его манеры, а в последние недели его жизни с ребенком было не до манер, внешности, он чувствовал себя настолько счастливо, и впервые ему было пофиг, как он выглядит. Но поцелуи после расставания - это так смущало, но к его стыду хотелось еще, и больше. Словно с появлением ребенка в нем открылась какая-то дверь, раньше запертая на ключ. И хотелось совершать глупости, одеть то, что раньше не одел бы, и больше всего хотелось целовать любимого человека, целовать Алексиса. -Ты там долго прятаться будешь?- Неожиданно прозвучал голос за дверью, от чего Нат испуганно подпрыгнул и заметался по ванной, ища куда спрятаться, но через минуту поняв, что поступает как-то глупо, замер перед дверью, глубоко вздохнул и открыл дверь. На него смотрели две пары глаз, Алекса и Микадэ, малыш был лишь в одном подгузнике, левой ручонкой пытался открутить пуговицу от рубашки, а правой вцепился в ухо мужчины, тот морщился, шипел, но терпел. -Я думал, ты утоп там,- со смешком произнес Ал, рассматривая румяного парня. -Вот еще,- фыркнул тот и, демонстративно задрав нос, пошел в комнату. -Твой папа из семейства кошачьих,- прошептал мужчина на ухо ребенку так, что представитель кошачьих вполне все слышал; малыш в ответ одарил его беззубой улыбкой и согласно угукнул. Натаниэль одарил их насмешливо-презрительным взглядом и скрылся в комнате. -Ты определил, какую комнату будешь делать детской?- Уложив мелкого на тихий час, они расположились на кухне. Нат как раз разлил чай, когда Ал задал давно мучавший его вопрос. -Ну да, я, думаю, пока ему не исполнится 10, переделать комнату, которую я сделал кладовой, она довольно просторная и находится через одну дверь от моей. Нужно только переклеить обои, на что-то детское. -Может тогда, когда дитё проснется и поедем все в магазин, как на это смотришь? -Надо будет еще заехать узнать, как обстоят дела, нашли ли, кто оставил ребенка. -Вот все вместе и заедем. -Ладно, чай пей, остынет. Никто из них поцелуи старался не упоминать, Алексис ждал, когда тот смирится с тем, что ничего не ушло, а Натаниэль просто боялся, понимая, что в их расставании, по сути, виноват он. Каждый из них ждал момента, когда можно будет поговорить и все выяснить.