Пью за вас двоих

Небольшие изменения в повествовании <:

POV Author Огромный человеческий механизм – толпа. В ней так легко затеряться и так тяжело затем найти в своем гардеробе красную рубашку. Бесчисленная толпа каждый день проходит по улицам Сан-Франциско – невелика задача найти себе товарища среди них. Друга найдешь, когда подвернешь щиколотку в этой гурьбе. Он будет в красной рубашке – ты сразу узнаешь. Пусть он и с тебя снимет твой серый пиджак. Позволь ему нарисовать веселый смайлик на твоей перевязке. И доверь человеку в красной рубашке свою жизнь – он не подведет. Фрэнки вывернул руку в одной из драк – Вик кормил его едва ли не с ложечки. Он не устает выбирать ему пестрые вещи. Он прямо сейчас стучит в дверь ванной, где Фрэнк находится уже большое количество времени при включенной воде. – Фрэнк! Ты что там делаешь, Фрэнк?! Его крик едва перекрывает шум воды – парень стоит с закрытыми глазами под струями горячей воды, что жжет его тело подобно сотням и сотням маленьким ос, в голове плотная дымка, что заглушает все звуки; он что-то бессвязно шепчет, сжимая в руке предмет. Его кожа покраснела и неприятно зудит, но молодой человек будто не замечает очевидного дискомфорта – можно подумать, он и вовсе уснул там. – Я сейчас выломаю эту чертову дверь, если ты не ответишь! Крик Вика, что колотил в деревянную дверь руками и ногами, остается для Фрэнка каким-то плохим задним фоном. Но в голосе Вика помимо злобы уже ясно слышатся истерические нотки. Его сильно беспокоит, что его друг закрылся в ванной после их ссоры. Когда волнение и неприятное чувство, что заставляло Вика вновь и вновь колотить в дверь ванной, достигло своего пика, и он уже готов был действительно выломать дверь, она внезапно открылась, а кулак чуть не врезался в лицо его раскрасневшегося после душа друга. Фрэнк лишь вздернул бровь, поправляя полотенце на бедрах. – Ванна свободна, – просто сказал он, заметив, что старший парень так и застыл с вздернутой вверх рукой и открытым ртом, где остался очередной возглас. – Ты что там делал столько времени? – кое-как выдавил Вик, в упор глядя на спокойного парня, вода с которого стекала маленькими ручейками по обнаженному телу, образуя лужицы на полу. – Можно без подробностей? Фрэнка не особо прельщала перспектива делиться впечатлениями утреннего снятия напряжения в душе. Он вообще считал немного странным, что Вик стоял под дверью, когда он вышел – чего греха таить, он был порядком смущен, но сердечно надеялся, что вода била о кафель достаточно громко, чтобы заглушить его звуки. Поэтому он постарался поскорее сбежать в свою комнату, шлепая босыми ступнями по полу, упорно поправляя сползающее полотенце. Благо легкий румянец терялся на общем фоне его раскрасневшейся кожи. Вика немного перекосило, когда до него внезапно дошло, почему его друг задержался. На его аррогантную фигуру вдруг напала дикая неловкость, что и он сам пожелал побыстрее убраться оттуда. Это определенно не то, что ему хотелось бы услышать в красочном рассказе его лучшего друга. Хоть он и заставал его в еще более компрометирующих ситуациях. Одна из немногих курьезных ситуаций, которые могут произойти с друзьями-геями, живущими вместе. Когда Фрэнк вошел на кухню уже одетый, но с еще немного влажными волосами и чуть покрасневшей кожей, Вик пил свой зеленый чай, просматривая утреннюю газету. «Идиллия», – где-то далеко и как-то туманно пронеслось в голове младшего из друзей. Он опустился на стул напротив Вика, придвигая к себе кружку с кофе, что для него по привычке приготовили. Разговаривать об утреннем инциденте ни у кого особого желания не возникало, а вчерашняя ссора образовала над их головами тяжелое свинцовое облако, что отяжеляло любые попытки начать обычную утреннюю беседу «ни о чем». – Удачи тебе сегодня, – вопреки всему промолвил Вик, отрывая взгляд от газеты и смотря на своего друга, что чувствовал на своих плечах всю тяжесть этого облака. Как бы там ни было, Вик безумно любил Фрэнки – иначе бы он просто не стал каждый раз вытаскивать его из очередной Депрессии и первым начинать разговор после подобных ссор. Он просто надеялся, что его Фрэнки когда-нибудь наденет одну из тех ярких рубашек, которые он ему буквально в руки запихивал. Он просто надеялся, что однажды он бросит эту работу в офисе и займется тем, что его действительно интересует – музыкой. В этом сером помещении ему делать нечего – от него только больше проблем и очередных ссор. Все из-за этого Уэя. Была бы воля Вика, он бы давно заставил своего друга уйти оттуда. Но он просто не имел права вмешивать в сердечные дела черноволосого парня. – Она мне понадобится, – не отрывая губ от чашки, пробормотал Фрэнк. Его хромой Удаче сегодня нужно раздобыть костыль. Он надеется, что эта больная гостья навестит его в этот день – сегодня слишком важно ее присутствие в конференц-зале его фирмы. – Знаешь… – как всегда неуверенно начал Фрэнки. – Извини… за вчерашнее. Ему всегда трудно давались извинения – особенно когда он был ни в чем не виноват. Он никогда не чувствовал себя виноватым после таких перепалок. Но парень где-то на подсознательном уровне чувствовал потребность сказать эти несколько бессвязных слов, хоть внутри все и связывалось в тугой узел мерзких чувств при этом. Но это чувство быстро проходит, когда Вик одаривает его одной из своих милых улыбок. – Просто постарайся в следующий раз не быть таким занудой. Два друга улыбнулись друг другу, чувствуя, как их кухню покидает груз напряжения, а беседа принимает более обычный характер для этих двух. Идиллия – как и подумал Фрэнки. Жаль, вскоре будет разрушена. А бесконечная однообразная толпа продолжает свой ход по улицам Сан-Франциско. Каждый серый человек в этом общем потоке – всего лишь винтик в большом и сложном механизме, всего лишь пешка в чьей-то игре. Некоторые бы сказали: проклятые дети Адама и Евы из-за того, что их родители однажды решили пойти против общих правил и попробовать что-то новое, подавшись искушению Змея. Но ведь если бы они не хотели, они бы никогда этого не сделали – им бы попросту было не нужно это, если бы их устраивал их обычный уклад вещей. И теперь наказание – вечная однообразная и скучная жизнь для их детей в общем стаде. Едва ли Фрэнк верит во всю эту божественную чушь. Но он смиренно и с каким-то особенным желанием повинуется. Вряд ли он когда-нибудь поймет историю Адама, Евы и лживого Рая. Вик никогда не был верующим – он нашел в этой истории, чему поучиться. Вероятно, тот, кто придумал это все, не до конца осознавал всю глубину послания. Вероятно, хорошо замаскировал. Офис встретил Фрэнка потушенным светом и жалюзи на окнах, что препятствовали естественному освещению. Это полутемное помещение стало для парня таким родным за те несколько лет, что он работает здесь. Ведь именно он каждое утро первым приходит сюда и придает рабочий вид этому холодному и такому скучному офису. А уже затем приходила Эл и остальные – тогда и начинался очередной день фирмы «Union» под руководством мистера Уэя. Но пока Фрэнк включает везде свет и открывает жалюзи на окнах, смешно жмурясь, когда особенно нежный лучик еще сонного солнца принимается ласкаться к нему. – Эл? – внезапно позвал парень, когда заметил, что дверь в кабинет мистера Уэя чуть приоткрыта. Он отчего-то тихой поступью направился в том направлении, где слышались какие-то странные звуки. Открывая дверь чуть шире, он увидел свою напарницу, что упорно что-то искала в шкафу их начальника, просматривая многочисленные папки. Она была так увлечена своим занятием, что вздрогнула всем телом, когда Фрэнк спросил: – Ты что здесь делаешь? Эл выронила папку из рук, в каком-то мелодраматическом жесте хватаясь за сердце, делая несколько судорожных вдохов, с немым укором глядя на вошедшего парня. Фрэнк сложил на груди руки, ожидая, пока девушка придет в себя после «такого внезапного появления». – Фрэнк, нельзя так людей пугать, – укоризненно проговорила она, в конце концов, поднимая папку с полу, кладя ее на место. – Ты сегодня что-то поздно. Девушка заправила выбившуюся прядь своих шоколадных волос, с каким-то преувеличенным интересом разглядывая такой знакомый интерьер кабинета их начальника. Ей показалось хорошей идеей заняться исследованием чудаковатых картин прямо сейчас, когда Фрэнк на нее так подозрительно смотрит. – Это ты сегодня рано, – отмел попытку увернуться парень. – Что ты делала в кабинете нашего босса? – Помнишь, ты говорил, что тебе нужна будет помощь сегодня, чтобы подготовить все к приезду гостей? Так вот я и решила помочь тебе найти папки, где описана наша фирма. Фрэнк помнил собственные слова вчера в конце рабочего дня, но его отчего-то задевало, что девушка находилась в кабинете Уэя, трогала его вещи. Словно она залезла на запрещенную территорию и решила посягнуть на святое. Глупости, но Фрэнку бы вообще не хотелось, чтобы эта длинноногая красотка была рядом с Уэем. Но вряд ли ему это решать. – Хорошо. Спасибо, – как-то деловито и прохладно улыбнулся Айеро. – Только лучше приготовь конференц-зал. Я сам здесь справлюсь. Девушка пожала плечами, будучи совсем не против этого: ей было абсолютно все равно, что именно делать – просто поскорей покончить с этой нервотрепкой из-за этих итальянцев. Правда, до конца так никто и не понимал, почему Уэй так держится за этот контракт зубами и ногтями. Просто он бесконечное множество раз повторял, что это очень важно и ответственно для их фирмы. Только некоторые догадывались об истинных причинах такой тщательной подготовки, что была возложена на плечи Фрэнка. Высокие каблуки девушки зацокали по полу, возвещая молодого человека, что его напарница покинула помещение с кучей секретов и личных вещей мистера Уэя, его мистера Уэя. Ему стало намного легче дышать, когда обладательница резкого парфюма покинула кабинет и избавила его от своего присутствия. Вскоре просторный офис наполнился людьми, что вели себя подобно маленьким муравьям-трудягам. Они бегали по помещению, стремясь уладить последние нерешенные вопросы, связанные с их профилем, – предоставить итальянскому «Minore» всю информацию, которая их может заинтересовать. Пытались и сами не ударить лицом в грязь – не каждый же день в их скромный Сан-Франциско приезжают зарубежные гости, что хотят их фирму в союзники. Но это уже больше связанно с прическами и белоснежными блузками с чудным декольте. Кажется, только один Фрэнк забылся настолько, что утратил счет времени и полностью погрузился в выполнение заданной вчера работы. Он чувствовал, какую ответственность и значение имеет это для Уэя. И если бы он на секунду прекратил эту погоню в офисе наперегонки с собственной тенью, он бы понял, что делает это вовсе не из большого желания развития фирмы. Все дело в Уэе. Его грела мысль, что он скажет ему простое «молодец» или просто улыбнется уголком губ в своей обычной манере. Именно это желание и подгоняло его, когда он услышал краем уха голос их юриста Берта: – Где этот чертов Уэй? Только сейчас до молодого человека дошло, что того, для кого он так старается, до сих пор нет на рабочем месте. Этот всегда пунктуальный и не терпящий опозданий от других человек уже второй день опаздывает. В мозгу Фрэнка вдруг всплыл вчерашний образ его начальника: красные щеки, уставший и изнеможенный взгляд, общая вялость… «Если бы он заболел, он бы обязательно кому-нибудь сообщил», – говорил сам себе парень, судорожно оглядывая офис. Между коллегами прошелся недовольный и одновременно взволнованный шепот, ведь они посчитали, что это слишком нехарактерно для их такого правильного и ответственного начальника. Некоторые придержали свои языки – тихо злорадствовали. Они уже давно имели виды на мягкое и удобное кресло босса. Но когда он вышел из кабины лифта, они были порядком раздосадованы. Гордой походкой мистер Уэй с каким-то особенным изяществом прошелся по тому небольшому пространству, что отделяло его от своего кабинета. Следы вчерашней усталости и болезненности были сняты с этого молодого и свежего лица, глаза горели энтузиазмом и специфическим, необычным для его натуры огоньком. Его фигура, обтянутая новенькой рубашкой и излишне узкими штанами, заставила Фрэнка на секунду-две забыть о документах в его руке и внимательно следить за Уэем, что так плавно прошелся мимо него с вздернутым подбородком и кейсом в руках. – Мистер Уэй, – с каким-то особенным чувством обратилась к нему Эл, разглаживая собственную юбку рукой, – представители «Minore» уже прибыли. Я пойду их встречу. Фрэнк на миг и вовсе забыл, что он стоит в офисе, полном людей, и с восхищением и трепетом смотрел на полуулыбку Уэя, коей он одарил девушку, останавливаясь у двери в кабинет. Он как-то по-особенному – ласково – улыбнулся ей, кивнул и сказал: – Конечно, проведи их в холл. Я сейчас буду там. Его фигура, что заставила на миг всех присутствующих отвлечься от своего занятия и с различными чувствами взглянуть на начальника, скрылась за дверью. Почему-то вопрос об опоздании растворился в воздухе сам по себе. Что-то пробормотав себе под нос, мужчины дальше принялись стирать свои подушечки пальцев о клавиатуру, а женщины остались более впечатленными, чем обычно. Еще бы – не каждый день Уэй нарушает собственно установленный дресс-код и приходит на работу в таком виде, словно в клуб собрался… или попросту установил не тот режим на своей стиральной машинке. Скинув секундное наваждение, Айеро собрался в кабинет, чтобы представить отчет о проделанной работе в его отсутствие и сообщить, что все готово – просто увидеть его вновь. Фрэнку хотелось вновь увидеть этого мужчину, эту улыбку. После тихого «тук-тук» и слов приглашения он вошел в кабинет, прикрыв за собой дверь, подходя к столу, не отрывая глаз от лица мужчины. Всего на миг ему показалось, что он заметил в этих блестящих оливковых глазах замешательство и неловкость, но он убедил себя, что ему это действительно показалось. И, тем не менее, мужчина полез в свой кейс, доставая телефон и быстро нажимая кнопочки на сенсорном экране, с закушенной губой чего-то ожидая. Затем он отложил аппарат, улыбаясь Фрэнку, заставляя его немного удивиться. Может, он и ожидал и хотел ее увидеть, но их уже было слишком много для этого мужчины за утро, за день. Вероятно, вчера он пил теплое вино, что его не отпустило до сих пор. – Вы что-то хотели, мистер Айеро? – Конференц-зал готов, – отчего-то тихо сказал Фрэнк, следя взглядом за жестом, с каким он убирает внезапно выбившуюся прядь темных волос из общего беспорядка на голове. – Все документы для подписания тоже. Он молча ругал свое глупое сердце, что так восторженно реагировало на простое проявление вежливости и учтивости, воспринимая это за что-то большее, чем когда-либо было возможно. И Фрэнки просто надеялся, что Уэй не услышит этот оглушительный стук, что выколачивает ему ребра и подгоняет кровь. – Отлично. Вы хорошо поработали. Один Фрэнки знал, как много значат эти слова и простой кивок головы. Только его распирала особенная гордость от этих нескольких слов, поднималось настроение и уверенность в себе. Представители итальянской компании по недвижимости «Minore» – два человека – мужчина и женщина - были типичными представителями Италии: черноволосые, чуть смуглые. В холле Уэй поприветствовал их, сказав несколько слов-комплиментов женщине и обменявшись крепким рукопожатием с мужчиной. Обменявшись еще несколькими любезностями, он провел их в конференц-зал, предлагая перейти сразу к делу из-за желания поскорей решить все вопросы. Предоставив им удобные кресла и предложив воды, он начал: – Мы рады видеть Вас и благодарим, что Вы оказали желание лично приехать в наш главный офис… Примерно эту речь Фрэнк, что сидел за компьютером и руководил показом презентации, слышал уже порядочное количество раз. Но это почему-то не помешало ему в очередной раз вслушиваться в этот красивый голос, что звучал сейчас немного высоко, а его обладатель часто смачивал горло водой. Кажется, мистер Уэй волнуется… Фрэнк едва не рассмеялся. Мистер Уэй никогда не волнуется. И все же ладони его босса предательски потели, а сжатая рука с телефоном время от времени являлась источником его особого внимания. На лбу мужчины выступили несколько капель пота, из-за чего он пожелал, чтобы открыли окно, ссылаясь на невыносимую жару, при этом извиняясь; его глаза бегали от женщины к мужчине из «Minore», ища любые признаки недовольства, скуки или интереса. Несколько человек из их фирмы, в том числе Берт и пара заинтересованных лиц, что присутствовали при этом действии, озабоченно переглядывались, не понимая, в чем проблема их начальника, ведь он столько сил и времени потратил на подготовку и планировку всего этого, а сейчас он просто… просто ведет себя, будто школьник на устном экзамене перед очень строгими дядями и тетями. – …таким образом, для Вас будет отличным решением подписание этого контракта. Более подробно о некоторых важных вопросах Вы сможете узнать из нашей презентации. Мужчина кивнул Айеро, чтобы тот начинал представление, и попытался понять, достаточно ли он приложил усилий, чтобы итальянцы заинтересовались контрактом. На самом деле, они не были намерены этого делать сегодня и именно с «Union» – сейчас они просто выбирали, чье партнерство для них выгодно, рассматривая все возможные варианты в Сан-Франциско. И они вели себя более чем сдержанно – твердым, непоколебимым взглядом смотрели на взволнованного мужчину, поджимали губы и перешептывались, чем заставляли напрячься всех присутствующих. И сейчас они с неким смирением и даже равнодушием ждали, пока Фрэнк вставит в дисковод диск со стандартной надписью «09. 06. 2014» и проектор передаст картинку на белый экран. Вместо красочного фона и эмблемы их фирмы появился лес. Тропики, если ошалевшие глаза Фрэнка не ошибаются. «Одними из самых отвратительных и пугающих среди членистоногих для людей являются гигантские сколопендры. Их привычка хватать жертву передними ножками, вонзать в нее ядовитые ногочелюсти и начинать пережевывать…» – доносилось из динамиков в конференц-зале, а на экране разворачивалась битва гигантской рыжей сколопендры с, кажется, сотнями ножек и ярко-зеленой жабой, что яростно отбивалась от этого монстра тремя пальцами передней лапки. Краска ударила в лицо Фрэнка, когда он, наконец, понял, что это программа «В мире животных», а не презентация для показа на сегодня. С алеющими щеками и безголосыми матами, поднимающейся паникой и ужасом он принялся искать на столе нужный ему диск, краем глаза улавливая такие же шокированные и вытянутые лица присутствующих. Он вставил первый диск, что нашелся, и с тихим выдохом и скрещенными пальцами нажал на компьютере «Play». «…большинство видов являются копрофагами. Имаго и личинки питаются фекалиями разнообразных животных, особенно копытных, птиц и экскрементами человека…» – на экране был изображен маленький представитель калоедов, что передвигал задними лапками больший шарик из экскрементов по траве, видимо, деткам. Фрэнк сполз на стуле, всем своим видом показывая, что хотел бы провалиться сквозь землю – но под ним еще десять этажей. Его лицо было ярко-красным, как и панцирь той сколопендры; он просто не хотел поднимать глаза, с каким-то остервенением нажимая на мышку, желая убрать это с экрана. – Извините, пожалуйста, – быстро начал Уэй, который был бледным, в отличие от Айеро. – Сейчас он все исправит. Мужчина злобно посмотрел на подчиненного, который из-за трясущихся пальцев никак не мог прекратить показ клубочков фекалий и маленьких симпатичных калоедов, что все продолжали катить свой груз. Но женщина из «Minore» была сыта по горло программами о представителях членистоногих и желала поскорее покинуть эту неудавшуюся и сорванную встречу, поднимаясь со своего места вслед за мужчиной. – Нет, нам достаточно, – жестко и непреклонно произнесла она, поправляя легкий шарфик на своей шее. – Думаю, мы увидели более чем достаточно. Мы сообщим позже о своем решении. Стандартный ответ – ни дать ни взять. Эти два бойких итальянца исчезли так же быстро, как и появились, оставляя за собой лишь танцующие пылинки в воздухе. Те несколько людей, что присутствовали при всем этом безобразии, разрывались между желанием посмеяться над красным лицом Фрэнка и вжаться в свое кресло под этим до крайности обозленным лицом шефа. Они бы предпочли совсем покинуть это помещение, где Уэй буквально душит их своей злостью и яростью, но они вынуждены вжать головы в плечи и послушно ждать словесной пощечины. Паника Фрэнка ушла так же быстро, как ушли и итальянцы. И теперь ему совсем не хочется поднимать глаза, ведь он знает, что увидит разочарованное и злое лицо босса, от которого ему захочется поскорее избавиться и снова получить если не улыбку, то хотя бы не выражение крайнего гнева, гнева на него в первую очередь, ведь именно он все испортил и лишил такого важного контракта. Ему хотелось спрятаться в угол и закрыть свое пылающее от смущения и неловкости лицо, но подозрительно спокойный голос его начальника вырубил на корню такую возможность: – Поздравляю вас, дамы и господа, – обратился он ко всем присутствующим. Уэй вытащил из своего кармана пачку сигарет и зажег одну из них, пытаясь усмирить свою злобу внутри и не поубивать всех здесь и сейчас. Делая глубокую затяжку и выпуская дым несколькими кольцами, чувствуя, как клокочущее чувство в нем постепенно отпускает его и дает действовать обдуманно, а не спонтанно, он продолжил: – Вы только что подписали вашей фирме место в мусорном баке. Можете быть довольны собой. Кто за это отвечал? Взгляды всех присутствующих обратились к Айеро, за которыми и последовал мужчина. Его лицо приняло еще более огорченный вид, и он сделал несколько затяжек, прежде чем сказать каким-то особенно печальным голосом: – Что же такого сложного было в том, чтобы просто подготовить чертову презентацию? Это не так трудно. А теперь я могу вас порадовать, вы только что обанкротили фирму, в которой работаете! Вы хоть понимаете, какое значение это имело?! Под конец ровный голос Уэя дал трещину, превращаясь в крик, словно в тяжелые удары, которые били Фрэнка по самому больному и чувствительному, превращая его в сгорбленную фигуру над компьютерным столом, что уменьшается под гнетом этих огорченных и злобных ноток в голосе мужчины, которого он любит. Он так надеялся на одобрительные слова, а получилось так, что он терпит этот повышенный тон и холодные взгляды коллег. – Я… – начал бормотать что-то себе под нос молодой человек. – Не знаю, как это получилось, честно. Я помню, что сам все проверял… – Просто вы решили пошутить? – с очевидным сарказмом и желчью проговорил Уэй, низко нагибаясь над парнем, буквально в щеку ему выдыхая свой отравленный дым. – Это ни черта не смешно, мой друг. Мистер Уэй выпрямился и, одарив всех напоследок злобным взглядом, докурил сигарету, выкидывая сгоревший фильтр в ближайший вазон цветов, быстрым шагом выходя из конференц-зала, где было так по-идиотски сорвано такое важное и нужное для их фирмы собеседование, оставляя всех присутствующих с кричащим чувством неловкости и Фрэнка с вялой мыслью: «Здесь нельзя курить».