Пью за вас двоих

– Только не говори, что тебе понравилось! – Но мне действительно понравилось! – Это же чертова мелодрама с соплями и слезами! А если я тебя наручниками к кровати прикую, засуну в зад морковку и хорошенько отпорю, тебе тоже понравится? – О, наш Фрэнки замахивается на БДСМ? – Значит, факт про морковку тебя устраивает? – Значит, я могу называть тебя Хозяином? Примерно эту милую беседу вели Джерард и Фрэнк, идя по вечернему Сан-Франциско с кинотеатра рука об руку. Конечно, в их диалоге не было ни капли смысла – один лишь смех и легкость. Они в очередной раз смогли убежать от всех проблем и забот. Сейчас им совершено плевать, что пол-улицы слышит разговор об их интимной жизни или что завтра будет очередная дыра разных плохих новостей. Их вообще не волнует завтра. Строить планы на будущее – только разрушать его и делать слишком скучным. Встречать новый день нужно в трусах и зубной щеткой во рту, а не в шикарном костюме и стильной прической на голове. Все равно к завтрашнему дню ты не подготовишься. Так зачем стараться? К черту все планы, опасения и последствия! Просто выбери человека, который будет рядом. Это единственное, что ты в силах сделать. Так считает Джерард. Он хочет, чтобы Фрэнк разделял его точку зрения. Он крепче сжимает руку возлюбленного, вдруг опуская все веселье и говоря совершенно серьезно: – Фрэнк, я хочу, чтобы ты был рядом. Легкая улыбка немного увядает на губах парня, сменяясь неуверенной, и он вопросительно переводит взгляд на своего спутника. – Разве я не рядом? Я с тобой. Но скорее ты со мной. – Нет, ты не понял, – замедляя шаг, практически останавливаясь, медленно говорит Джи. – Я хочу, чтобы ты был рядом всегда. Всегда. Хочу засыпать и просыпаться с тобой. Хочу, чтобы все наладилось. Хочу… я хочу сделать тебя счастливым, если позволишь. Они уже действительно стояли – лицом друг к другу. Легкий ветерок копошился в их волосах, самыми кончиками прохладных пальцев касался разогретых тел и ласкал щеки. Фрэнк желал сейчас стать ветром. Чтобы самому прямо сейчас иметь возможность так же коснуться возлюбленного – просто смешаться с воздухом, чтобы всегда быть частью Джи. Он не в силах даже пошевелиться. Он бы умер с ним под градом пуль. Разве не об этих словах он мечтал? Он лишь молчит. – Ладно, забудь, – спокойно говорит Джерард после нескольких минут проведенных в тишине, хотя город просто оглушал их – но это внешнее. Джерард засовывает руки в карманы и смотрит точно прямо. Его челюсти плотно сжаты, а в горле поднимается отвратительный ком. Видимо, это все же много для одного человека – слишком много желаний. Или просто для Фрэнка он – всего лишь временное увлечение, красивая игрушка… Тогда он ничего не понимает в этой гребаной жизни. – Джерард! – раздается сзади, и он только сейчас осознает, что начал двигаться вдоль по улице, оставив Фрэнка позади. Парень в несколько шагов догоняет его и встает перед ним, с некой виной и озадаченностью смотря на стальное лицо мужчины. – Я понятия не имею, что ты уже успел подумать в своей темноволосой головушке, но такие вещи иногда заставляют тебя запнуться. Нельзя такое говорить посреди оживленной улицы, когда мы только что обсуждали БДСМ. – Прости, что заставил запнуться, – без капли вины молвил Уэй, лишь мельком глядя на Фрэнка. – Больше не буду говорить такие вещи. Джерард снова собирался идти, но Айеро остановил его, закинув руки тому на шею, хоть ему и пришлось встать на носочки. Крепко держа его и вынуждая и самого мужчину чуть наклониться, он как никогда уверенно заговорил: – Твоя проблема в том, что ты слишком чувствителен. Ты не можешь дать мне минуту, чтобы я осознал сказанное. Потому что когда ты мечтаешь об этих словах и когда слышишь их наяву, это заставляет тебя усомниться, что это действительно реальность. Единственное, чего я хочу, – это ты. Я хочу, чтобы ты был рядом всегда. Всегда. То, что я чувствую, много больше привязанности и простого влечения. Ты сам говорил, что у чувств нет логики и оснований, но я люблю тебя. Просто потому что ты есть. И я бы провел всю оставшуюся жизнь с тобой. Я бы хотел увидеть твои первые седые волосы и эту мягкую улыбку, когда к нам будут приходить наши друзья. Я действительно хочу всего этого, но не был уверен, что этого хочешь ты. Теперь я уверен. Давай просто будем счастливы вдвоем? Холод в лице Джи постепенно тает, сменяясь детским восторгом и настоящим счастьем. Он притянул Фрэнка еще ближе и впился в его губы неистовым поцелуем, преображая все своим фееричные эмоции в поцелуй. Чуть приподняв Фрэнка над землей, Джерард сделал несколько шагов и поставил его на невысокий бордюрчик, желая сделать его чуть выше и облегчить действия обоим. – Нужно бордюр или табурет с собой таскать, – бормотал мужчина, прижимая к себе тело возлюбленного. Едва ли кто-то обращал внимания на эту парочку – таким уже мало кого удивишь в этом городе. Их оставили в покое. Весь мир оставил их в покое сейчас. Сотни и сотни людей проходили мимо, сотни и сотни красок, огоньков меркли и вновь появлялись близ них, оглушительные звуки живого города отскакивали от их барьера, отгораживающего их собственный тихий и спокойный мирок. Возможно, кто-то рождался, а кто-то умирал, пока их губы скользили по губам другого, пока пальцы вплетались в мягкие черные пряди, пока большой палец нежно поглаживал щеку, пока… А, впрочем, неважно. Это их собственный мир. Мы подождем снаружи. – Это немного похоже на предложение руки и сердца, – с тихим смешком говорит Джи, отстраняясь от Фрэнка, хоть и не больше, чем на несколько сантиметров – их губы все еще соприкасались, и они чувствовали неровное дыхание друг друга. – Твои слова тоже были похожи на предложение, – мягко отвечает Фрэнк. – А чисто теоретически… кому нужно опускаться на колено в случае чего? – Я не знаю. Будет глупо, если мы оба будем стоять на одном колене? Чисто теоретически. – Очень глупо. А ты бы хотел, чтобы я его сделал? В смысле, предложение. Чисто теоретически. – Это просто лишняя возня и клякса в паспорт. Но… да. Я бы хотел. Чисто теоретически. Но я бы и сам не отказался сделать его. Чисто практически. В наше время это можно сделать. – Тогда… – Фрэнк убрал руки с шеи мужчины и сделал серьезное лицо, хоть его и распирал нервный смех. – Не хотел бы ты… – Стой. – Джи закрыл рукой рот Фрэнку и снисходительно посмотрел в его лицо. – Ты серьезно сейчас собрался делать мне предложение? – Почему нет? – убирая руку мужчины, уже порядком нервно и озадаченно переспрашивает Фрэнк. – Кольцо я могу и завтра купить. Ты же не девушка, чтобы привередничать. – То есть сейчас, стоя на этом бордюрчике, когда твой нос едва дотягивается до моих губ, в порванных на коленках джинсах, в футболке с надписью «Я люблю пиццу» ты собрался мне делать предложение? – Ты все-таки будешь привередничать, значит? – хмуро глядя на смеющегося мужчину, спросил Фрэнк, теряя остатки хоть какой-то уверенности и решительности. – Фрэнк, совершенно не важно, кто встанет на колено, есть ли кольцо, в какой одежде ты или я, где мы вообще находимся и кто вокруг нас, – прекратив смеяться, совершенно серьезно глядя на Айеро, заговорил Джи. – Это ничего не изменит. Зачем эта лишняя тяжесть на пальце? Ты знаешь, что я люблю тебя, я знаю, что ты любишь меня – зачем дополнительные подтверждения? Или это для кого-то? Мне это не нужно. Я счастлив, просто находясь рядом с тобой, и мне совершенно не нужны эти глупые доказательства нашей любви. Брак – это глупо. Джерард помог Фрэнку спрыгнуть с бордюра, крепко сжав его руку. Они не спеша двинулись по переполненным улицам, направляясь в проулок меж баром и высоткой – так быстрей можно добраться до дому. – Брак – мой способ привязать тебя к себе, – пробубнил черноволосый парень. – Это будет какая-никакая гарантия, что ты не сбежишь от меня при первой же возможности. Просто скажи, если тебя это пугает. – Меня это не пугает, а забавляет. У нас разные виденья брака. В любом случае, если бы я хотел сбежать от тебя, я бы сделал это давно – тебе не кажется? Но я слишком люблю тебя, чтобы это сделать. И с каждым днем это чувство только крепнет. Внезапно Фрэнк остановился, что Джи на него недоуменно глянул, и негромкое «что?» сорвалось с губ. С замешательством и испугом парень глянул куда-то вперед, и Джерард последовал за его взглядом. Там стояла группа людей – всего три человека. Они громко смеялись, в их руках были бутылки с пивом. Ничего особенного. Такое вполне ожидаемо в небольшом проходе меж баром и высоткой, где они оказались. И они бы прошли мимо совершенно спокойно, если бы не признали в одном из того трио Нейтана. – Давай уйдем отсюда, – прошептал Айеро, дергая за руку Джи. У Джерарда явно были другие планы. Он решительно направился в сторону компании с самым что ни на есть жестким выражением лицо и отвращением в глазах. Когда Нейт признал в приближающихся людях Фрэнка, его губы растянулись в доброй, приветливой улыбке. Он тут же передал кому-то из друзей, видимо, свою бутылку и подскочил к Фрэнку, крепко обнимая его, совершенно не замечая напряженного мужчину рядом и их переплетенных рук – все его внимание принадлежало одному Айеро. – Фрэнк, почему я так долго тебя не видел? – добродушно начал Нейт, беря в лицо оторопелого парня в руки и внимательно вглядываясь в его чистые глаза. – Нам обязательно нужно с тобой встретиться. Ты ведь придешь завтра на собрание, да? Конечно, придешь. Ты столько пропустил!.. – Секундочку, – подал голос Уэй. Он свободной рукой мягко, но весьма требовательно оттолкнул этого назойливого человека от возлюбленного, замечая, что тот не в силах вымолвить ни слова. – Фрэнк не пойдет ни завтра, ни когда-либо еще в вашу секту. Завтра, как и сегодня, как и послезавтра, он проведет со мной, я могу за это поручиться. И прекратите угрожать и прельщать его своими письмами – мы просто позвоним в полицию, так что прекратите по-хорошему. А лично тебе я могу сказать только одно: уходи оттуда, пока не поздно. Мужчины семьи Уэев были очень внушительными, когда хотели. Это не тот тип мягкотелых людей, которые прогибаются под чьими-то словами. Как бы тщательно Джи не скрывал, внутри у него все клокотало от ярости, когда он узнал об этом «Завтрашнем дне», – ровно как и остальных трясло, хоть они и держали это в себе, чтобы еще более не накалять обстановку. Наверно, Джерард еще ничего не ненавидел так же сильно, как это. И не только потому что это была действительно секта – с наркотиками и внушением, но еще и потому что его разъедало сильное чувство вины, что Фрэнк попал туда именно из-за него, что он чуть не разрушил свою жизнь из-за него. Этого он не может себе простить, об этом он будет долго сожалеть. Он будет всеми силами пытаться помочь Фрэнку, будет так отчаянно сражаться как только сможет. Он не отдаст Фрэнка в лапы этих механических зомби. И сейчас каждое его слово пропитано ядом и желчью. Он намерен заставить этих людей навсегда оставить Фрэнка. Это невозможно. Вообще было ошибкой подобным образом разговаривать с этим человеком. Вера людей в свою религию непоколебима и непробиваема. Человека встретит жесткий отпор, если кто-то посмеет посягнуть на его святыню. Джерард только что это сделал. Лицо Нейта меняется – становится таким же стальным, мрачный огонек появляется в глазах, а все дружелюбие куда-то исчезает. – Закрой рот, парень, – грубо предупредил Нейт, приближаясь теперь к Уэю. – Закрой свой гребаный рот, пока я не вырвал твой гнилой язык. Джерард чуть не подавился своим же ядом. Он не ожидал такой реакции, но это еще более подстегивает его защищаться. Он опустил руку Фрэнка и сделал шаг на встречу Нейту, вставая с ним нос к носу – ростом-то они одинаковые. Уэй ткнул пальцем в грудь парню и буквально выплюнул следующие слова: – Лучше бы ты проваливал домой, нашел себе девушку и зажил по-настоящему счастливо. Не трогайте более Фрэнка. Он больше не с вами. Он смог выбраться из этой ямы, а вы только глубже залезаете в это дерьмо. Тащи свою задницу домой и подумай о том, что действительно важно для тебя. Не будь посмешищем. Ты так хочешь провести всю свою жизнь? Мне тебя жаль, если у тебя нет человека, который бы помог тебе. Мне жаль тебя. Те двое ребят подошли ближе, внимательно следя за развивающимися событиями. Нейт откинул от себя руку Джерарда, заставляя того сделать шаг назад. Что ж, этот парень и его вера действительно непробиваемы. Джерард уже был готов к активным действиям со стороны этого парня – слишком угрожающе блеснули его темные глаза и слишком подозрительно дернулся сжатый кулак, – но замерший на несколько секунд Фрэнк словно ожил и втиснулся между ними двумя, останавливая так и не начавшуюся драку. – Нет, сейчас мы уходим, – обратился он к Нейту, медленно, словно для ребенка, произнося каждое слово. – Ты не смеешь больше нас задерживать. И я не вернусь туда ни при каких обстоятельствах. И тебе не советую. Нейт бы никогда не ударил Фрэнка, хоть и скулы его играли, а злость продолжала бурлить, он молча наблюдал, как эти двое медленно покидают этот переулок и возвращаются на многолюдную улицу. Но все же он не выдержал и выкрикнул вслед: – Просто оцени то, что ты теряешь, Фрэнк. Наши двери всегда для тебя открыты. Фрэнк даже не обернулся. Но они остро чувствовали этот темный взгляд, не предвещающий ничего хорошего, прямо в спину, что, казалось, преследовал их до самого дома. Хоть они и молчали, но каждый знал, каждый решил для себя. Осталось только озвучить – Фрэнк сделал это как только закрылась дверь за ними: – Они просто так от меня не отвяжутся. Они не остановятся ни перед чем, чтобы я вернулся обратно. Вопрос лишь в том, насколько далеко они готовы зайти в своем стремлении. Джерард лишь бессильно скатился по стене прихожей и опустился на пол. Зарывшись рукой в свои волосы, он еще раз грустно подумал, что Фрэнк в очередной раз прав. – Только теперь это не только твоя проблема, но и я моя, – тихо говорит Уэй. – Это меня тоже касается. Я не хочу, чтобы ты был один. – Я не буду тебя в это впутывать, – покачал головой парень, принимаясь ходить по крошечному коридору. – Я не могу позволить тебе впутаться в это. Оставь это мне. – Поздно, я уже в это впутался. Как же ты не можешь понять, что я на многое готов ради тебя, ради нас. Просто нужно найти решение этой проблемы. Фрэнк опустился напротив мужчины и схватился за его руку, с неожиданным отчаяньем и мольбой прося его: – Давай просто уедем. Куда угодно. Просто уедем – и все. Подальше от этого города, подальше ото всех. – Сбежим? – качает головой Уэй, не разделяя этой затеи. – Просто сбежать от проблемы? Ты решил сдаться и поступить как трус? – Уйти от проблемы не всегда значит, что ты трус. Просто иногда нет другого выхода. И я не сдаюсь. Это вынужденное отступление, но я не считаю себя проигравшим. Я победитель, потому что смог оттуда выбраться, что не сижу за закрытой дверью и не причитаю на судьбу. Сейчас я победитель, потому ты рядом со мной, и я тоже на многое готов ради тебя, ради нас. Но сейчас единственное, что мы можем – это уехать. Давай уедем отсюда?