Когда небеса разверзнутся

Гаррет пододвинул кресло поближе к пылающему жаром камину и жестом пригласил Мерриль сесть. – Все остальные должны скоро присоединиться, – сказал он. – И Фенрис? – Ну да. А почему ты так лукаво улыбаешься? Она рассмеялась. За последние три года Гаррет так привык к ней – они встречались чуть ли не каждый день, и часто выбирались из города, который оба не любили. Ему было очень легко с ней – у них было много общего, и он мог разговаривать с Мерриль часами, как когда-то с Бетани. – У тебя же с ним отношения, разве нет? – ответила она вопросом на вопрос. – Что? – Гаррет поперхнулся вином и, поставив бокал на пол возле своего кресла, вопросительно посмотрел на нее. – С чего ты взяла? Я и Фенрис? – Значит, вы и правда просто друзья? Просто... тебе же нравятся мужчины, и вы так часто встречаетесь... Вот я и подумала. – Стой-стой! Почему ты думаешь, что мне нравятся мужчины? – Хоук почувствовал, как краснеет, будто шестнадцатилетняя девица. – Может быть я и не разбираюсь в отношениях, lethallin, но любой мужчина, хоть немного заинтересованный в противоположном поле, уже давно сломился бы под напором Изабеллы, – улыбнулась она. – Странно, что она сама еще не поняла, что ее старания бесполезны. Объяснение Мерриль было таким очевидным, что Гаррету стало смешно. – Тем не менее, с Фенрисом мы лишь друзья, – сказал он, улыбнувшись. – И ты не хочешь это поменять? – Мерриль явно решила докопаться до истины. – Он... в общем, он не в моем вкусе. – А кто в твоем вкусе? – Даже не знаю, – Гаррет покраснел еще сильнее. – Ну у тебя же были возлюбленные? – Я бы не сказал, что это были «возлюбленные». Так, было пару раз... но скорее случайно. – Почему? – иногда любопытство Мерриль было невыносимым. – Во-первых, мы часто переезжали, – Гаррет чувствовал себя так, будто оправдывался. – А во-вторых, я никогда не распространялся об этом. Думал, что... пройдет. Мерриль снова рассмеялась. – Lethallin, ты такой смешной иногда. Даже я знаю, что это не проходит. В этот момент Бодан подошел к камину, держа в руках два кувшина с вином. – Ужин будет готов через несколько минут, стол уже накрыт, – сообщил он. – Тогда мы сейчас придем, – ответил Гаррет. В тот же момент в дверь постучали, и Бодан, все еще держа в руках вино, пошел в прихожую. – А вот и мессир Фенрис пришел, – объявил он и пошел в сторону столовой. – Хоук. Мерриль, – сказал Фенрис в знак приветствия. Он стал частым гостем в поместье – таким же частым, как и Гаррет в доме Фенриса. После всего, что случилось на Глубинных Тропах, Гаррет был уверен, что Фенрис не останется в Киркволле. Поэтому он был очень удивлен, когда через несколько дней после их возвращения Фенрис появился на пороге Гамлена с бутылкой вина. «Ты не виноват, Хоук. Ты ничего не мог сделать», – сказал он тогда, после того как они допили вино. С тех пор каждый раз, когда Гаррет хотел помолчать, он шел прямиком к Фенрису. Втроем они перешли в столовую и сели за стол. Чувствуя себя как дома, Фенрис тут же разлил вино по хрустальным бокалам. Чуть позже пришли и остальные – Варрик и Изабелла, Авелин, и, как всегда опоздав, Андерс. – Ну что же, друзья, начинаем гулянку? – спросил Варрик. – Первый тост – за прекрасную Изабеллу! – Что, опять двадцать лет исполнилось? – с наигранно наивным выражением лица поинтересовался Гаррет. – Хоук, в тебе нет никакой романтики, – ответила она, и нарочито томно продолжила. – В двадцать лет я наконец-то избавилась от мужа и вдохнула чистого морского воздуха. В душе мне вечно будет двадцать. – Так ты у нас любительница лирики! – рассмеялся Гаррет. – Блондинчик, с тебя золотой! – воскликнул Варрик. – Ты все-таки проспорил! – О чем вы опять спорили? – спросил Фенрис. – Что Хоук не умеет смеяться, – сказал Андерс, на миг пересекшись с Гарретом взглядом. – В следующий раз лучше про Фенриса спорь, – ответил Гаррет, непроизвольно дернувшись, как от огня – глаза Андерса напомнили ему лавовые реки Глубинных Троп, и он поспешно отвел взгляд. *** Вечер перешел в шумную ночь. Когда Авелин после пятнадцати минут борьбы наконец-то придавила тыльную сторону ладони Фенриса к столу и с одной стороны стола посыпались ликующие крики Варрика и Мерриль, а с другой – тирада раздосадованной потерей трех поставленных на кон золотых Изабеллы, пересыпанная самыми разнообразными ругательствами, Гаррет мысленно поблагодарил подругу матери, пригласившую ее в свой загородный дом. – Раз уж я проиграла весь мой бюджет и не могу поиграть в карты на деньги, то давайте тогда хотя бы на желания! – воскликнула Изабелла, допивая вино. – Знаю я твои желания. Давай на выбор – желание или вопрос, – предложил Фенрис, потянувшись за кувшином, чтобы вновь наполнить ее бокал. – Хорошая идея! – согласилась Мерриль, и Варрик вытащил из кармана карты. – Тогда пусть проигравший кидает монетку, а то добровольно никто мои желания исполнять не будет, – хитро сказала Изабелла, сдаваясь. – Да у тебя и вопросы наверняка ничуть не хуже желаний, – смеясь, добавил Андерс. Гаррет даже не удивился, проиграв в первом же раунде – ему никогда не везло в игре в карты. Кинув монетку, он облегченно вздохнул. – Значит вопрос, – протянула Изабелла... – Ну хорошо. Варрик забарабанил по столу, изображая туш. – Общественность уже давно интересуется..., – начала Изабелла. – Общественность уже давно интересуется, с кем все-таки спит Гаррет Хоук. Итак? – Нет ничего проще, – ответил он положив монетку обратно на середину стола – Я не сплю ни с кем. – Ты дал обет Андрасте? Потому что иначе не верим! – в один голос запротестовали Варрик и Изабелла. – Тем не менее это так. Раздавай, Варрик. Второй раунд проиграла Авелин, и Мерриль и Изабелла одели ее в одно из старых бальных платьев Леандры, найденных в кладовке. Третью игру проиграла сама Изабелла. – Изабелла проиграла нам желание! – обрадовалась Мерриль. – И я даже знаю, что ей можно загадать! – Ну давай, порази меня своей испорченностью, котенок! – Изабелла должна будет целую неделю... – Мерриль замолчала, улыбнувшись, – обходиться без пошлых намеков! Все присутствующие громко рассмеялись, включая даже Фенриса. Четвертый раунд проиграл Варрик, и, кинув монетку, встал в полный рост. – Я знаю, что вы хотите у меня спросить. Вы хотите услышать историю Бьянки... – он налил себе полный бокал и выпил его залпом. – История Бьянки – самая грустная история, которую вы когда-либо слышали. Когда я был юн и еще более прекрасен, я путешествовал по разным странам, занимаясь торговыми делами. И одним прекрасным вечером, в забытой Создателем деревне, я познакомился с девушкой, прекрасной как луна. Бьянка была прекрасна — ее длинные каштановые косы ниспадали на ее прекрасные плечи, ее губы были краше самых дорогих рубинов, ее прекрасные глаза сверкали ярче звезд. Она была дочерью правителя Орзаммара, изгнанная на поверхность за то, что отказалась выходить замуж за навязанного ей жениха. Любовь поразила нас в самое сердце и мы верили в то, что будем вместе вечно. Но судьба сыграла с нами злую шутку – моя прекрасная возлюбленная была подло похищена влюбившимся в нее храмовником! Я оставил ее лишь на полчаса, отправившись в сад, чтобы принести ей букет роз. Как она любила розы! – Варрик мечтательно закатил глаза. – Но любая роза меркла по сравнению с красотой дамы моего сердца. Я вернулся домой, держа в руках охапку прекраснейших цветов, но опоздал – злобный похититель уже совершил свое грязное дело. Я два года гонялся за ним по всему Тедасу, и не успел – у злодея закончился лирий, и он продал мою принцессу в рабство Тевинтерскому магистру! Магистр жил в громадном замке и мне понадобилось огромное количество везения чтобы пробраться в комнату, в которой он держал мою прекрасную Бьянку. Он поймал меня в тот момент, когда я заключил ее в объятия. Злобный магистр, выругавшись на аркануме не хуже Фенриса, воздел руки к небу и сотворил жуткое заклинание. Я думаю, он был немного пьян, потому что вместо того чтобы жахнуть нас молнией, он превратил мою избранную вот в этот арбалет! Я, не растерявшись, тут же его застрелил и, обливаясь слезами, бежал в Киркволл. В комнате воцарилась полнейшая тишина. – Какая история, – прошептала Мерриль. – Да! Замечательная история. И знаете, что самое главное в этой истории? – спросил Варрик, оглядев каждого из собравшихся. – Она выдумана с первого до последнего слова! Вся компания вновь разразилась буйным смехом. – Давайте еще раз сыграем – и спать, а то я завтра не встану, – предложил Гаррет, чувствуя что давно уже не был так пьян. На этот раз проиграл Андерс. – Надо загадать что-нибудь феерическое, – размышляла Изабелла. – А то вечер кончается, а ничего интересного еще не произошло. Пусть наш дражайший маг... Поцелует кого-нибудь! – И кого именно? – спросил Андерс, осушив свой бокал. – Храбрости набираешься? – поинтересовался Хоук, улыбнувшись. – Я бы на твоем месте выпил еще столько же, потому что лично меня выражение лица Изабеллы немного пугает. – Ты что-то много разговариваешь сегодня, Хоук! – ответила Изабелла. – У тебя же в жизни не хватает любви – вот пусть тебя и целует! Гаррет перевел взгляд с Изабеллы на сидевшую рядом Мерриль, которая с абсолютно невинным видом разглядывала стол перед собой. Осознав, что сопротивляться бесполезно, он вздохнул и посмотрел на Андерса. Тот решительно встал, но тут же неуверенно взглянул на Гаррета. – Да ладно, хватит мяться, будто в первый раз, – проговорил Гаррет, тоже встав. Андерс под общий хохот прошел несколько шагов, отделявших их друг от друга, и остановился. Гаррет вновь взглянул в его глаза, заставив себя на этот раз не отводить взгляд, и на миг ему показалось, что его охватило янтарное пламя, сжигающее все на своем пути. Ему показалось, что он слышит вечную песнь лирия, сводящую его с ума, что он падает в бесконечную, затягивающую все живое тьму, что мир вокруг него рушится и превращается в багровеющий кровью хаос. Андерс приблизился и, прежде чем Гаррет успел понять, что происходит, поцеловал его. Видение растворилось в душном воздухе комнаты, и ему показалось, что его сердце пропустило один удар. – И это все? Так не честно! – запротестовала Изабелла. – Что значит нечестно? Варрик вон вообще нам честно наврал! – отозвался Андерс, улыбаясь. Гаррет провел языком по губам и почувствовал солоноватый вкус, оставшийся после поцелуя.