Когда небеса разверзнутся

Дайлен, забыв о своей несменной маске Стража-Командора, о своей роли и должности, бросил свою лошадь во дворе и вбежал в двери замка Гварена, едва стражники успели их распахнуть. Внутри царил полумрак – в замке почти никто не жил, и слуги редко зажигали все факелы. Дайлен махнул рукой, и целый рой мерцающих светлячков взвился у него над головой, освещая каменные стены и темный деревянный пол. Дайлен стрелой пролетел через коридор и тут же оказался в главном зале. Зал тоже не был освещен, но у одной из стен, над не знакомой Дайлену фигурой, вился почти такой же рой светлячков. Незнакомец, видимо, рассматривал картины на стенах зала, но, услышав стремительные шаги Дайлена, развернулся и схватился за посох. Дайлен остановился и, даже не задумываясь, собрал вокруг себя магической энергии для обороны. Но незнакомец тут же расслабился, узнав его. – Ты, однако, очень изменился за все эти годы, – сказал он и поклонился. – Хоук. Хотя ты уже и так догадался. Он оказался менее внушительным, чем представлял себе Дайлен. Он был не особо высок и не особо широк в плечах. Одет он был странно, особенно для мага – правая сторона его темных кожаных доспехов сверкала металлом, что наверняка стесняло его движения, и Дайлен не заметил ни одного магического амулета. Лишь в следующий момент он вспомнил, что Хоук скрывал свои магические способности большую часть жизни, и наверное поэтому предпочитал доспехи зачарованным мантиям. – За все эти годы? – переспросил он и подошел поближе. Посмотрев на Хоука внимательнее, Дайлен все-таки понял, что имел в виду Андерс в своих письмах о нем. В его взгляде была такая свирепая решительность, что Дайлену стало не по себе. – Ну да, – ответил Хоук. – Ты-то не помнишь. Но я видел тебя, когда вы проходили через Лотеринг во время Мора. Ты, в расшитой мантии и подбитом мехом плаще, рядом с тобой еще двое, и огромный мабари, размером с теленка. Очень меня тогда поразил ваш вид. Дайлен задумался, но вспоминать Лотеринг было бесполезно – это было так давно, что казалось частью чьей-то чужой жизни. Тем не менее, он кивнул. – Давно это было. И мабари моего уже давно нет, – мысль о Сэре Многогаве заставила его грустно улыбнуться и замолчать на несколько секунд. – Но жизнь идет дальше, прошлое осталось в прошлом. Я торопился добраться сюда, как только позволили обстоятельства. Где Андерс? Его самообладания едва хватило на то, чтобы голос не дрогнул. Всю дорогу из Башни Бдения в Гварен он думал том, что Андерс – единственный, кто еще связывал его с прошлым, и что он должен защитить его любой ценой. Хоук будто почувствовал настроение Дайлена и махнул рукой в сторону боковой двери, той, что вела в комнаты для гостей. Дайлен крайне редко принимал гостей в Гварене. Все дела Ордена он предпочитал решать в Башне Бдения, и со времени исчезновения Веланны он появлялся в своих южных владениях от силы два раза в год. Тут всегда было холодно, морской ветер ходил меж каменных стен, а дикий лес напоминал ему одновременно и о Веланне, и о Морриган, и о безвозвратно ушедших днях. Тем не менее, комнат для гостей было много, они остались еще со времен Логейна и занимали почти целое крыло. Дайлен первый направился к указанной двери и опять чуть не бегом прошел по освещенному редкими факелами коридору – во время разговора с Хоуком он забыл о светлячках и они растаяли в полутьме. Следуя поворотам коридора, он оказался в крыле с гостевыми комнатами. У одной из дверей, прислонившись к двери и рассматривая свои наточенные кинжалы, стоял Зевран. Дайлен кивнул ему в знак благодарности – время для выражения признательности за его преданность он найдет позже – и кратко постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, он зашел в комнату. Андерс сидел в кресле у окна, подобрав ноги, и даже не повернулся на стук. – Андерс, – тихо позвал из-за спины Дайлена подоспевший Хоук. Андерс будто нехотя оторвался от вида за окном и удивленно посмотрел на Дайлена. Тот пересек просторную комнату и остановился на расстоянии вытянутой руки. Андерс выглядел устало, но в целом остался почти таким же, каким его помнил Дайлен. Ни время, ни скверна Серых Стражей не сказались на нем. Лишь взгляд его изменился и заставил Дайлена внутренне содрогнуться от пронизывающего чувства обреченности. – Здравствуй, друг мой, – проговорил Андерс. Голос его стал другим, в нем не было ни капли прежней легкости и игривости. Дайлен, желая прогнать собственное ощущение тревоги, попытался улыбнуться. – Добро пожаловать в Гварен, – ответил он. – Как ты себя чувствуешь? – Как видишь. – В глазах Андерса блеснул синий цвет, и он на мгновение замолк, будто ведя внутренний разговор. – Ты был прав. Ты всегда был прав. Остановившийся позади Хоук подошел к ним. – Спасибо тебе, что устроил наш побег, – твердо сказал он. – Не знаю, как бы иначе это все кончилось. Хоук посмотрел на Андерса, и Дайлен некоторое время с удивлением наблюдал за их беззвучным диалогом. Тут было все – гнев и смирение, скорбь и любовь. Андерс отвел глаза первым. – Спасибо тебе, – сказал он, обращаясь к Дайлену. – Что в очередной раз меня спас. Хотя я этого и не заслуживаю. – Ты знаешь, что я не мог иначе. А теперь расскажи мне, что ты опять натворил.