Когда небеса разверзнутся

Дайлен чувствовал, что Алистеру, как всегда шагавшему справа, было не по себе. Казалось бы, что почти-храмовник должен относиться к одержимым магам с меньшим страхом, ведь именно с ними он и должен был бороться. После некоторых раздумий Дайлен списал чувства Алистера на то, что тот, скорее всего, лучше всех в отряде знал, на что способна магия и чего им следовало ожидать. Остальные спутники почти никак не отреагировали на со скрипом запертые за их спинами массивные ворота, разделявшие башню Круга Магов на внутреннюю и внешнюю часть. Стэн вообще редко выражал какие-то эмоции и, лишь покрепче взявшись за огромный меч, хмуро смотрел по сторонам, оглядывая коридоры башни и позвякивая своими начищенными доспехами. Он все еще вызывал у Дайлена смешанные чувства – чуждый и совершенно иной, не желающий говорить даже на одно слово больше, чем нужно. Но отказываться от дополнительных бойцов – более чем глупо, особенно если учесть, что могучий кунари без каких-либо комментариев носил большую часть снаряжения отряда. Сер Многогав время от времени принюхивался и даже бодро вилял хвостом, поглядывая на своего хозяина. Дайлен был безумно рад, что в Остагаре ему удалось найти лекарственные травы для излечения мабари – теперь он охранял лагерь по ночам и время от времени притаскивал зайцев и фазанов к ужину. Дайлен, конечно же, никогда не признался бы себе в том, что любил собаку за неизменно преданный взгляд и просто за то, что у него никогда не было животных. Морриган и Лелиана шли в самом конце группы, и Дайлен, даже не имея возможности наблюдать за ними, был уверен, что Лелиана зорко смотрела вперед, выискивая признаки опасности, а Морриган скучающе вздыхала, чуть приподняв правую бровь. Он знал, что она лишь делает вид, что скучает – несмотря на свой отстраненный вид она всегда первой видела угрозу и первой же бросалась в бой. Самому Дайлену вся ситуация с Кругом абсолютно не нравилась. Он надеялся на то, что все не так плохо, как ему рассказали храмовники, но в то же время, он всегда догадывался, что в Круге все было не так гладко и чисто, как считал Ирвинг. И если Йован, будучи учеником, одним жестом освободился от трех храмовников и Первого чародея, то на что способны более зрелые и сильные маги? Его мысли прервались, когда он неожиданно увидел знакомую фигуру, облаченную в красную мантию старших чародеев Круга. – Винн? Ты, наверное, не поверишь, но я безумно рад тебя видеть. – Дайлен Амелл? – Винн была не на шутку удивлена и несколько раз перевела взгляд с мага на его спутников и обратно, – Вот уж не надеялась увидеть тебя вновь. Ты должен, обязан нам помочь! – Винн, не подумай, что я перебиваю тебя из неуважения, но самое главное, что меня сейчас интересует... – Прости Дайлен, но Нерия мертва. Она была одной из первых, кто попытался противостоять Ульдреду. Дайлен замолчал, ошеломленный известием. Он никогда не был по-настоящему влюблен в Нерию – любовь не входила в его честолюбивые планы. Но миниатюрная эльфийка была хорошим другом, а хороших друзей у него становилось все меньше. И если даже она, действительно одаренная, пала в бою, то что случилось со всеми остальными? Он несколько мгновений переваривал услышанное, прежде чем продолжить. – Это очень плохая новость. А Андерс? Винн понимающе кивнула. – Я думаю, на этот раз его побег удался. Вскоре после твоего ухода, как раз когда храмовники собирали отряд, чтобы начать поиски, тут начались события, в свете которых сбежавший маг-отступник – самая малая проблема Круга. Дайлен облегченно вздохнул. Хотя бы для кого-то хаос в Круге имел значительные преимущества. – А теперь расскажи мне о том, что все-таки произошло.