Когда небеса разверзнутся

Флемет сдержала свое обещание – до Гварена на пути семейства Хоук не было никаких препятствий. Недалеко от пункта назначения ведьма посчитала, что «дальше и самим не сложно» и без следа исчезла. Тогда и начались проблемы – все корабли, отправляющиеся в Киркволл, были безнадежно переполнены. В ожидании прошло несколько месяцев – к счастью, Авелин нашла старушку, живущую в полном одиночестве и вся компания стала помогать ей, кто как мог, а старушка в благодарность разрешила им спать в своем доме. За все это время Гаррет почти ни с кем не разговаривал. Авелин все еще не доверяла ему и время от времени чуть слышно говорила, что магам нужно жить под присмотром Церкви. Карвер иногда пытался завести разговор с братом, но каждая из этих попыток приводила к тому, что они оба молча сидели друг напротив друга. Ну а мать... Мать только смотрела куда-то вдаль безжизненным взглядом, как будто бы надеясь увидеть мир по ту сторону Завесы. Даже когда они после долгих поисков наконец-то нашли место на корабле, ничего не изменилось. – Гаррет? Я все хотел отдать тебе, и забывал, – младший брат протянул Гаррету красный платок. Море уже второй день было спокойным, и Гаррет вышел на палубу, чтобы впервые за неделю увидеть свет солнца. – Это платок Бетани, да? – он грустно улыбнулся. Сестра почти всегда носила этот платок – его подарок на ее шестнадцатилетие. Карвер кивнул и некоторое время молчал. – Тебе ее очень не хватает, да? Я знаю, у вас с ней были очень близкие отношения, и все эти магические проблемы... Я... Я только хотел сказать, что тоже скучаю по ней. Иногда кажется, что она вот-вот как из ниоткуда появится рядом и рассмеется, сделает нам с тобой выговор за плохое настроение, развеселит мать... – голос Карвера сорвался. – Ты прав, без нее действительно очень тяжело. Как будто бы у меня оторвали руку..., – Гаррет задумался и добавил почти шепотом, – Как я мог допустить это? Никогда не прощу... Они надолго замолчали. – Как мама? – прервал молчание Гаррет. Она почти не разговаривала с ним со времени встречи с Флемет, только смотрела на него с невысказанным упреком в глазах. Он избегал ее, как мог, потому что просто не выдерживал. В каждом ее жесте он чувствовал все то же «Как ты мог не успеть? Почему ты здесь? Почему здесь нет ее?». Леандра наверняка по-своему любила своего старшего сына, но после смерти отца она делала его жизнь все сложнее и сложнее. Он понимал, что он – защитник семьи, что он в ответе. Но ему хотелось хоть раз услышать от матери такое желанное «Спасибо, я вижу что ты стараешься». – Как обычно, – ответил Карвер. Гаррет кивнул в ответ. – Слышал о том, что не все Серые Стражи погибли во время битвы в Остагаре? – спросил один из матросов, проходивших мимо, у своего напарника. – Да, говорят кого-то из них видели в Рэдклиффе, они якобы спасли арла от какой-то там напасти. – А еще в Гварене один из знакомых гномов рассказывал, что якобы какой-то там Серый Страж был в Орзаммаре и искал поддержки в борьбе с Мором... Перед мысленным взглядом Гаррета вдруг всплыл щит с серебристым грифоном и он наконец-то вспомнил, кого ему напоминала ведьма диких земель Коркари – ту девушку, которая сопровождала молодого мага с огромным мабари и воина в блестящих доспехах. Вспомнив про Флемет, Гаррет еще раз задумался о значении всех ее витиеватых фраз и непонятных намеков. Почти всю дорогу через Коркари в Гварен она молчала и раздраженно отмахивалась от его вопросов, но в последний вечер перед исчезновением вдруг сказала, что простому человеку никогда не понять путей судьбы и что Гаррет не сможет остановить мир от разрушения, что единственный путь к покою ведет через страдания. Он снова и снова продумывал эти слова – вообще все, что когда-либо говорила ведьма. Но общая картина не складывалась, оставалось лишь противное чувство, что он попал в какой-то водоворот и выбраться из него, скорее всего, не получится. Чайка над его головой пронзительно прокричала и стремительно кинулась вниз, к морской поверхности, заметив добычу. Гаррет посмотрел на линию горизонта, растворяющуюся в тумане, и тяжело вздохнул. Пора было принять свое предназначение.