Когда небеса разверзнутся

Гаррет упал ничком на свою узкую кровать, не раздевшись и проигнорировав оклик матери, что-то читавшей в прихожей при свете единственной в жилище свечи. Несколько мгновений спустя он услышал, как в комнату вошел Карвер, тяжело переступая с ноги на ногу. – Есть будешь? – спросил он. Гаррет только промычал что-то непонятное в ответ и тут же уснул. Следующим утром он проснулся от стука в дверь. Он встал, немного расправил одежду, вышел из комнаты и открыл дверь. – Хоук, Атенриль ждет тебя, – на пороге стоял невысокий парнишка лет пятнадцати, с отросшими волосами, в измазанной чем-то потертой одежде. Уже в пути, – мрачно отрезал Гаррет, и, когда парнишка уже почти вышел, добавил, – Эй, а ты не знаешь где пропадает Карвер? Парнишка испуганно оглянулся, помотал головой и побежал дальше. Гаррет устало потянулся, зевнул, и еще раз заглянул в обе комнаты, удостоверившись, что дом действительно был пустым. «Значит, мать ушла на рынок, Гамлен нашел себе какие-нибудь дела, а Карвер и Дэйн уже у Атенриль. И что ей могло такого понадобиться, что можно сказать только лично?», – спросил он себя. Отношения с его работодательницей в последнее время конечно уже нельзя было сравнить с тем, что было в начале, но видеть ее лишний раз он все равно не хотел. С магами у большинства ассоциировались молнии и огненные шары, испепеляющие все вокруг, поэтому Атенриль была неприятно удивлена, узнав, что Гаррет не очень-то дружит со стихийной магией. Лишь через некоторое время она поняла, что так было намного удобнее – мертвые стражники вызывали больше шуму, чем уснувшие на своем посту, и дела у ее банды шли все лучше и лучше. Тем не менее, Гаррету все еще перепадали лишь какие-то гроши, которых едва хватало на еду. Но ни мать, ни Гамлен не смели сказать ни слова – без этих грошей им вообще пришлось бы попрошайничать на улицах Киркволла. Гаррет пытался подбодрить себя мыслями о том, что осталось совсем немного. Получалось жалко. Ему хотелось есть, но времени на поиски чего-нибудь съедобного у него не было – еще не хватало заставить Атенриль ждать. Улицы города как обычно были переполнены. Вокруг шныряли дети и подростки, пытающиеся раздобыть еды или денег, женщины несли огромные корзины с платьями, вышивкой и прочим рукоделием на продажу в Верхний Город, на каждом углу попрошайки дрались за самое лучшее место. То там, то здесь торговцы маленьких лавок выкрикивали что-нибудь вроде «Только сегодня! За полцены! Невообразимое предложение!». Гаррета постоянно останавливали с одним и тем же «Хоук! Давно тебя не видел! Как ты?». Он каждый раз кивал в ответ, ничего не отвечая. Последние несколько месяцев были действительно тяжелы – Атенриль всегда находила, чем занять своих подчиненных, особенно если работали они почти бесплатно. Карвер быстро привык, в то время как Гаррету каждый вечер казалось, что он вот-вот умрет из-за полного истощения. Но он, естественно, не жаловался – он чувствовал, что должен был делать все, на что способен. Мать так и не простила ему смерти Бетани, хоть никогда и не говорила об этом. Она вообще очень тяжело переживала всю ситуацию – так и не оправившись от потери дочери и всех проблем жизни в Киркволле, она дышала тем днем, когда сыновья наконец-то закончат свое годовое рабство. Гаррет прекрасно понимал, чего от него ожидают – он должен был вытащить семью из этой дыры, которую Гамлен называл домом, и повести мать и брата в «светлое будущее», о котором то и дело говорила Леандра. Тот факт, что людей с такими планами в этом городе было больше, чем камней на дороге, ее не слишком волновал. Углубишись в свои мысли, Гаррет и не заметил, как пришел к нужному дому. Атенриль и правда была на месте, и все вокруг опасливо переглядывались, будто ожидая подвоха – она редко бывала в штабе контрабандистов, обычно отдавая распоряжения и задания через своих многочисленных помощников. Но сегодня она уже ждала его за столом главной комнаты, и, как только он подошел к открытой двери, подозвала его к себе. – Вчерашнее задание очень удалось тебе, Хоук. Клиент доволен, а это значит, довольна и я. Думаю, завтра вам можно будет отдохнуть. На сегодня есть еще одно дело в доках... Но об этом тебе расскажет твой брат. Он был здесь кстати раньше тебя, – она, как всегда, не могла сказать что бы то ни было без недовольства. Гаррет молчал, не веря в неожиданную похвалу и обещание первого за все его время в Киркволле выходного. Атенриль кивнула, показывая, что говорить больше не о чем. Гаррет развернулся и зашел в одну из боковых комнат. Карвер стоял у окна, уставившись на грязую улицу Кикрволла. – Слышал? У нас завтра вроде как выходной, – окликнул его Гаррет. – Слышал, – Карвер повернулся лицом к двери и свистнул Дэйну, спящему в углу. – Кроме того я слышал, что мор в Ферелдене закончился. Какой-то маг убил архидемона, королем стал внезапно объявившийся внебрачный сын короля Марика, а Логэйна казнили, потому что он якобы был предателем. Представляешь, Логэйн – предатель? Логэйн был любимым героем Карвера, и Гаррет знал, что младший брат ребенком мечтал о том, чтобы тоже стать национальной гордостью. – Нет, не представляю. Но мы все равно никогда не узнаем, что там произошло на самом деле. – Надо будет рассказать маме. Может быть плюнуть на этот город и поехать обратно? – Карвер был непривычно разговорчивым. Гаррет пожал плечами. – Лотеринг полностью разрушен. Бетани больше нет. Наша жизнь никогда не будет прежней. А дорога обратно в Лотеринг при нынешних условиях займет несколько месяцев. Не думаю, что мы это осилим. У нас и на корабль-то денег не хватит. Нахмурившись, Карвер махнул рукой в направлении выхода и вышел вслед за Гарретом.