Мятежный цветок

— С тобой все в порядке? — слышу чей-то заботливый голос над ухом. Я издаю глухой визг и поднимаю голову со стола, задев руками папки и смахнув их со столешницы. И тут же рывком сажусь на пол и распростираю руки по нему, собирая документы. — Оли, — повторяет кто-то, и я слышу, как этот «кто-то» садится рядом со мной и, видимо, горит желанием помочь. Я делаю глубокий вдох. Сейчас примерно двенадцать дня, а я уже выбита из колеи и сплю на ходу. Через меня прошли, по меньшей мере, десять новобранцев, и у каждого до жути мерзкие и холодящие спину страхи. И отчего-то мне показалось, что после просмотра их, мои восемь страхов стали твердой двадцаткой. Четыре часа работы — не так много, но что-то в моем подсознании гневно шепчет обратное. А ведь ты могла бы сейчас сидеть на крыше здания афракционеров и отдыхать. Кто тянул тебя в эту суету? Кто виноват? Только ты, Оливия. И я слабым кивком соглашаюсь с внутренним «я». Но не была бы я Оливией Грей, если бы не нашла в самой ужасной ситуации что-то хорошее. Чертов оптимист. У меня появились новые знакомства, кареглазый чертенок, бесящий меня до дрожи в коленках, и не менее бесящий голубоглазый Дьявол. И Алисия. И статус. И работа снайпера, которая еще не проявила себя, поэтому я тихонько отмечаю, что быть одним из редких экземпляров редкой профессии — очень выгодно. — Твое молчание напрягает, — хохочет, как я успела понять, мужчина и протягивает мне пачку бумаг. Я снова киваю и забираюсь на стул, как скалолаз на Эверест. Кладу документы на край стола и перевожу взгляд на потухший экран компьютера. Дергаю мышку и слабо зеваю. Дилан Спрейбери. Искренность. Все показатели были в норме. Шесть страхов. — Мне стоит до тебя стучаться? — я нажимаю «энтер», сохраняя документ, и создаю новый, отметив про себя, что в папке уже двенадцать ребят. Дилан тринадцатый. Еще двое и я свободна. — Прости, Макс. Просто я очень устала. И…- замолкаю на секунду, подбирая нужные слова, — И видеть самое сокровенное этих ребят — ужасно. Мужчина хрипло смеется и облокачивает о край стола. Он внимательно следит за экраном, потом переводит взгляд на папки, следом на меня. — Зато ты единственная, кто видел их слабости на данном этапе. Этим можно манипулировать. — Ой, нет. Я не буду их шантажировать. Это мерзко, — благодаря своей богатой мимике я выдаю что-то вроде приступа тошноты, на что мужчина снова улыбается. — Ты другая, Оливия. И это мне в тебе и нравится, — я перевожу удивленный взгляд на чернокожего лидера и едва сдерживаю порыв открыть рот. Он лишь кивает мне и выходит из комнаты. Слышу, как он что-то говорит ребятам в холле, после чего я слышу шаги позади себя. И оборачиваюсь, надеясь, что это не Крис. Ведь его еще не было. И это действительно не он. Я слабо улыбаюсь. Решил последним пойти, чтобы поболтать со мной подольше. Хитрый малый. — Садись, Джейси, — киваю парню на кресло. Ввожу в его шею сыворотку. Присоединю пару проводов к его телу. Что-то говорю в напутствие и сажусь за компьютер, нажимаю комбинацию из клавиш и в следующую секунду вижу его в какой-то темной комнате. Смутно помню все его страхи, ведь мысли мои были в совершенно другом месте, но самое удивительное среди них было то, что он справлялся быстро. Слишком быстро для всех тех, кто был ранее. И от этого в моей голове что-то щелкнуло. Может, дивергент? Парень, выходя из комнаты, странно косится на меня. А я прячу взгляд. Я ведь должна сообщить об этом лидерам? Или не должна? Еще один щелчок. Дверь закрыли. Изнутри. И я даже знаю, кто это сделал. И от этого я ухмыляюсь и поворачиваюсь в сторону шума. Кристиан собственной персоной. На его лице широкая улыбка. — Ну, старушка, слишком трудно для слабого сердечка видеть все это? — он вальяжно шагает в мою сторону. — Заткнись, — закатываю глаза и мимолетно смотрю на свое отражение в потухшем экране компьютера. Он молча садится в кресло и выжидающе смотрит на меня. А я не тороплюсь. Я заполняю документ. Может, специально долго? Может. — Волнуешься? — вдруг спрашиваю я, вновь щелкая правой кнопкой мыши на команду «Новый файл». — Еще чего, — он огрызается и нервно ерзает на стуле. А я лишь ухмыляюсь и протягиваю руку к ящику, в котором лежали шприцы. Жидкость в них золотисто-молочная. — Я тоже волновалась, — соглашаюсь я, схватив последнюю инъекцию, и медленно подхожу к Крису. Он сглатывает, завидев предмет в моих руках. — Я попытаюсь сделать как можно быстрее. Ничего не почувствуешь, — заверяю я его, но все-таки замечаю в глазах тень недоверия. Эх, видел несчастных ребят с красным пятном на шее. Да, это всё я. Он вытягивает шею и отводит взгляд на металлическую дверь. Пальцами свободной руки я обхватываю ее и ногтем большого пальца отмечаю нужное место. Вена пульсирует здесь неимоверно. Затем успокаивающе провожу подушечками пальцев по его коже. Это, казалось, хоть как-то помогло ему расслабиться. Делаю короткий шумный вдох носом, после чего резво втыкаю иглу в намеченной место. Крис щурит глаза, когда я отбрасываю шприц в ведро рядом с моим столом. Присоединяю пару проводков к его затылку и чуть ниже — к шее, отчего он недовольно дергает головой. Позже, понимаю, что он тем самым сбросил с глаз челку. Смешной. И когда он успел ее отрастить? Запускаю руку в задний карман джинс и достаю оттуда невидимку с цветочком, которую нашла несколько недель назад в ящике своей тумбы. С улыбкой закалываю длинную челку на бок и ловлю на себе утомленный взгляд парня. Да, Крис. Я сделаю из тебя принцессу. Затем сажусь на стул и запускаю картинку. Поехали. Я вижу его в поле. В Дружелюбии. Улыбка касается моих губ, когда я замечаю родные очертания гор и сверкающий купол за спиной парня. Он нервно дергается, и тут я замечаю еще кое-что. На него несутся лошади. Целый табун. Крис дергает вперед, видимо, чтобы убежать, но вовремя останавливается. Держу пари, в этот момент в его голове была только одна мысль. Нет, две — что я вижу все это, и что он должен вести себя, как Бесстрашный. Он разворачивается и хватает какую-то палку. Ей он смело размахивает, приведя в замешательство первую линию лошадей. Позже, замечаю то, что это лопата. Вот тебе и «какая-то палка», Оливия. Стыдно должно быть. Картинка немного меняется. Теперь наравне с все еще несущимися лошадьми, небо затянуло черной пленкой, и начался дождь. Я даже сказала бы — ливень. Сверкнули пару раз молнии. Он боится грозы? И быть затоптанным лошадьми? Парень горбится, отчего мне вдруг и самой стало невыносимо тоскливо. Пора прекращать это. На листке бумаги быстро пишу два слова «Гроза» и «Бешенство». Ведь было сразу ясно, что лошади не могут просто так сорваться с места. Крис боится бешенства. На лошадей это не действует, как яд. Как наркотик. Щелкаю мышью, тем самым сменяя картинку. На этот раз Крис стоит в каком-то помещении. Помимо комнаты, я замечаю пару людей, держащих в руках шприцы. Все встает на свои места. Быстро пишу «Уколы», и продолжаю наблюдать за ним. Крис не стоит на месте. Он бежит в строну дверей и выбегает в коридор. Коридор темный. Список пополняется «Темнотой». Затем еще несколькими словами. Такими, как «Змеи», «Удушье» и «Смерть родных». Экран темнеет. Восемь страхов. Восемь. Совсем, как у меня. И я уже была готова прекратить эту процедуру, как картинка появилась снова. На этот раз это была крыша какого-то здания. Бесстрашия. Да, точно. Та самая крыша, откуда я наблюдаю за солнцем. Я снова улыбаюсь. Для него это место стало локацией страха. И тут я вижу…себя? Хмурюсь. Что я делаю в его страхе? И я не одна. Я…Мать его, я стою на крыше с Эриком. У Криса точно проблемы с психикой! Он. Черт. Мои волосы всегда так выглядят со спины? Хм, со стороны я кажусь очень даже привлекательной. Эрик целует меня. Что? Ах, вот как это будет выглядеть. Стоп-стоп. Не будет этого никогда! Я в жизни не позволю этому произойти. Хоть и выглядит это довольно симпатично. Аппарат выдает тревожный звонок, и я перевожу взгляд с картинки на показатели. Сердцебиение Криса участилось, а эмоциональный фон стал ярко-красным. Он злится? Последующим щелчком мыши я останавливаю это безумие и подлетаю к креслу парня. Выдергиваю шнуры и снова бегу куда-то. Я нервничаю. Что я делала в страхе Криса? Что я делала там с Эриком? И почему он злится, когда видит нас вместе? Куча вопросов. И это пугает. — Только не говори, что ты не знала об этом, — слышу его голос за своей спиной. И он снова обдает мою кожу теплым воздухом. Это прозвучало очень грубо. Кристиан быстрыми шагами направляется к выходу и последующие секунды я нахожусь в комнате уже одна. Кристиан очень импульсивный. И, да, я знала о том, что небезразлична ему. Ну, а какого черта он спрашивал тогда о моей к нему симпатии? Я даже закрою сейчас глаза на то, что я являюсь его страхом. Ну, технически. И даже на то, что этот страх заставил его не по-детски разозлиться. Меня смущает тот факт, что в этом страхе я была с Эриком. И в целом и в общем именно, я и он являемся его девятым страхом. Вместе. Целующиеся. Стряхиваю прилипшие ко лбу пряди волос и пишу на листе «Предательство», потому что иначе я не могу это назвать. Дружелюбные отличаются от остальных тем, что выбирают «пару» очень тщательно и осторожно. У них ранимое сердце. И когда они находят этого человека, то становятся зависимыми от него. Да, Дружелюбные — собственники. И это будет похлеще, чем собственнический темперамент Бесстрашных. Это хуже в сто крат. Ведь измена карается у них вовсе не скандалом и истериками. Пустым молчанием и разбитым сердцем. А сердце у Дружелюбных нежное-нежное. И очень хрупкое. Как фарфор. Или хрусталь. Это не гранитный камушек Бесстрашных, который может метаться по всей грудной клетке в ревности и гневе, и ничего с ним не станет. Дружелюбные способны перенести измену только один раз. Поэтому мы и славимся преданностью и добротой. Мы верны своим принципам, семье. Нас можно сравнить с пуффендуйцами из книг про Гарри Поттера. Мы выбираем пару лишь однажды. И, выбрав, железными цепями держим ее вокруг себя. На самом, же деле, нет более хрупкой и нежной любви на свете, чем любовь Дружелюбного. И нет большей боли для Дружелюбного, чем жить с разбитым сердцем. Я знаю это по примеру своей бабушки. После смерти деда, она не выходила из их комнаты больше двух недель. И тихо-тихо что-то шептала, устремив взгляд в одну точку. Она была сломана. Она была дьявольски красивой для простушки, но все равно оставалась верной деду. Она не искала пару, хоть и была еще молода. Она давным-давно сделала свой выбор. И Крис сделал. Он выбрал меня. Глупый ребенок. Он ведь знал, что по натуре своей навсегда останется однолюбом. Но все равно позволил себе так просто влюбиться в меня. Глупый. Глупый стиф.

***

— О, Оливия, — я чертыхнулась, услышав за спиной голос. — Привет, Макс. Как раз тебя ищу, — солгала я, повернувшись к лидеру лицом. — И поэтому искала меня рядом с комнатой Эрика, — он улыбается и качает головой, — Думаешь, раз мы управляем фракцией вместе, то и спим тоже? Я залилась краской. Глупая ситуация. Прячу глаза и пытаюсь как можно быстрей сбежать отсюда. Позор. Черт. Как глупо. — Не забивай голову. Я уже взял твои записи. Можешь отдыхать, — он намекающее подмигивает мне, от чего я еще пуще краснею. Ладно. Вдох — выдох. Стучусь в его комнату и сразу же захожу внутрь. Я застаю Эрика сидящего на кровати и читающего какую-то книжонку. Не ошиблась. Увлекается чтением. Он поднимает на меня глаза и откладывает книгу в сторону. Что я тут делаю? Он встает с кровати и наклоняет голову набок. Зачем ты пришла? Вспомина-а-ай! Делает шаг ко мне. Молча. Лишь ухмыляется и в его глазах разгораются костры. Черт. Ну, вот кто просил тебя быть таким сексуальным сейчас? Я же даже имя свое забыла. — Что нужно? — грубость — его конек. А чего ожидала? — Слушай, Эрик. Я… — запинаюсь. Не буду же я с ним сейчас по душам разговаривать. Нужно найти какой-нибудь предлог и сбежать. Пока опять не покраснею. — Я… — Ты… — он передразнивает меня и хрипло смеется, когда замечает на моем лице недовольство. Обожает меня бесить. И смущать. Слишком много эмоций, Оли. Думай! — Ты не мог бы мне одолжить какую-нибудь книгу? — соображаю я, метнув взгляд на стеллаж. У него их порядком сотни. И все разные. Эрик останавливается и изумленно всматривается в меня. Издает смешок. — Книгу? — переспрашивает он, издав еще один смешок. Смешно? Да, Эрик. Представь, Дружелюбные тоже читать умеют. — Какая неожиданность, — цокает он. Я, что, вслух это сказала? — Я бы хотела скоротать этот вечер за прочтением чего-нибудь интересного, — выпрямляю спину и метаю в него «пули-стрелы» уверенности в себе. Он молчит. Просто смотрит мне в глаза, ухмыляется и молчит. Никогда не видела Эрика молчащим. Это вообще нормально? Он умеет молчать? Эрик кивает мне на его кровать. — Я не буду спать с тобой ради книги, — я фыркаю, но позже замечаю, как Эрик меняется в лице и громко смеется. Хрипло смеется. — Оливия, возьми книгу, которая лежит у меня на кровати, — наконец произносит он, оскалившись. Я быстрыми шагами направляюсь к знакомым шоколадным простыням. — Фрэнсис Фицджеральд, — произнесла по слогам я, нахмурившись. Эрик закатывает глаза и я, кажется, даже заметила его слабую улыбку. Не ухмылку. Улыбку! — Ты же читаешь ее сейчас… — Я читал ее раз пять, — Эрик шаркает каблуком ботинок. — Если хочешь начать развиваться — начни с нее. Хм, значит, Эрик сейчас намекнул на то, что дарует мне читательский билет в его личную библиотеку? Забавно. — Спасибо, — я закрыла ее и провела пальцами по обложке. Великий Гэтсби. Уверена, она очень интересная. И если Эрик прав и читает ее не впервые, то внутри меня пробуждается восхищение — она выглядит, как новая. Похоже, он бережно к ним относится. — Я верну, как смогу. Еще раз спасибо. Я сжимаю книгу в руке и направлюсь к двери. — Признаться, удивлен, — вдруг произносит Эрик, закинув голову. Я улыбаюсь. Но он не увидит моей улыбки. Быстро выхожу из его комнаты и направляюсь в свою. Время прошло быстро. Алисия тоже высказалась положительно по поводу моего поступка. Она прошептала что-то вроде «Давно пора» и в очередной раз скрылась за дверью с охапкой бумаг. А я так и просидела на кровати до позднего вечера, читая книгу. И оказалась права. Немного необычно, но захватывающе. Теперь понимаю, почему он читал ее так много. Солнце уже садилось, когда я перевела взгляд на него. На крыше здания я заметила человека. Криса. Сердце сжалось, и я в мгновение забыла о великолепном настроении от прочтения книги. Я медленно подошла к окну и провела пальцами по стеклу. Крис обернулся. А я ведь не кричала. Он просто обернулся и посмотрел на меня. Значит, знал, что окна выходят сюда. И, видимо, наблюдал за мной. Я улыбнулась ему и наклонила голову набок. Он закусил губу.