По-другому

Главы пока будут скомканы. Я детально не описываю такие события как появление силы у Чада и Иноуе, а сразу буду переходить к части появления капитана и лейтенанта шестого отряда.

Я до сих пор помню лежащую в углу подобно сломанной кукле Тацки и полумёртвого Иноуе. Эти моменты будут мне снится в кошмарах. Мне навсегда врезались в память слова "мальчика-попугая", благодарившего нас за помощь. Я помню, как моталась по Каракуре, чтобы этот квинси сдох от зависти! Чтобы он запомнил, как ему утёрла нос шинигами по имени Куросаки Ичиго. И всё вроде было нормально: мой папаша так и продолжал всё время выпрыгивать, как чёрт из табакерки; школа не менялась; с квинси я начала нормально общаться, хотя и ругались мы тоже часто. Хотя знала бы я, как изменит меня эта неделя... Боялась бы! Всё началось с непримечательного утра: увернуться от папиного "Доброго утра", быстро одеться и собраться в школу, поблагодарить Юзу за завтрак, вместе с Карин перекинутся парой фраз по поводу нашего "папочки" и убежать в школу. А дальше всё шло по-идиотски! Учителя, наверное, все сговорились поиздеваться надо мной и отправили в это ужасное место... Библиотека! Я не любила библиотеки. Просто терпеть не могла. Занудство, скукотища и шорох потёртых страниц. Мне повезло, что я встретила брата-близнеца Тацки - Тацуники. Помимо многочисленных сходств у них были и различия. Тацуники не любил карате и дзюдо, хотя драки обожал, а Тацки считала все бои кроме тренировочных и чемпионских пустой тратой времени. У Тацуники были средней длинны волосы, и он всегда носил на запястье кожаный ремешок, которым дорожил с самого детства. Хотя он и умный, он был... Хотя почему был? Был, есть и будет самым большим извращенцем в мире! Вот опять он во время разговора пытался меня ущипнуть за пятую точку. А чуть позже и полапать за грудь. И весьма удачно! Как же в такие моменты меня он бесит! Проделав всю нужную работу в этой гробнице зданий, я побежала домой. Пустые пока не показались, значит, можно поспать. Но во сне меня ждал не отдых, а перевёрнутый на-хрен-знает-сколько-градусов мир. Огромные небоскрёбы занимали всё пространство этого странного мира, а на ярко-голубом небе парили облака. Между небоскрёбами тоже плавали облака и не давали увидеть, что там внизу. А я вместо того, чтобы любоваться зрелищем, старалась не упасть с одной из этих до невозможности похожих друг на друга многоэтажек. И пока я переводила дух, начала различать фигуру, стоявшую на флагштоке недалеко от меня, на этом же небоскрёбе. Видно, что это мужчина - по пропорциям тела, и он весь в тёмно-коричневых или почти чёрных вещах. Пусть чётко я его не вижу, но возраст, кажется, около тридцати лет. В этом мире у меня не получается адаптироваться. А в голове отдается фотонный бархатный голос: - Вспомни моё имя, Ичиго... Резко открыла глаза. Мне даже не понятно, что случилось, такое ощущение, будто меня выкинули из моего же сна. Осмотрев обстановку вокруг, я поняла, что нахожусь у себя на кровати в нашем доме, который также имеет пристройку под названием «Клиника Куросаки». Странно, что я не помню, как пришла домой и как увернулась от тёплого приветствия моего папаши. А я уверена, что он пытался заехать своей обувью мне по лицу. Не помню, как попала в свою комнату. Хотя, это сейчас не главное. Мне нужно вспомнить, кто же был тот мужчина в полосатой панамке, Урахара, кажется... А ещё нужно найти Кану и Рукия. Обойдя весь дом и не найдя эту чёртову медведиху, я подумала что, схожу с ума. Некстати вспомнилась встреча с Доном Канодзи. Вот кто-кто, а он действительно сумасшедший. А ещё вспоминалась первая встреча с Чадом. У меня ощущение, будто память специально подбрасывает мне все эти воспоминания, словно должно случиться что-то нехорошее. Специально вспоминаются первые взмахи меча, как я впервые разрубила пустого... Навалилась усталость. Люди начинают уставать по разным причинам. И у каждого человека усталость выражается по-разному. Кто-то устает морально, на него давит ответственность за чужие жизни, кто-то устал от насмешек, косых взглядов и плохо скрываемой неприязни. Другой устаёт физически, он проработал целый день, чтобы прокормить семью, и вечером натягивает на лицо лживую счастливую улыбку. Я похожа на всех этих людей. Я тоже устаю, как физически, так и морально. Иногда это надоедает, хочется закрыться в своей комнате и накрыться одеялом. Вжаться лицом в подушку и дать волю чувствам. Дать скатиться первой солёной дорожке по щеке, всхлипнуть. А за первой слезой покатится вторая, третья, четвёртая, и так до бесконечности. Прямо как тогда... Мальчик уже падает в воду, и это замечает маленькая рыжая девочка. Она, не смотря на проливной дождь, выбегает из-под зонтика и бежит к тому мальчишке, хочет схватить его за руку. Девочка не замечает испуганного взгляда своей старшей спутницы и не видит, как женщина бежит за ней. Когда девочка почти поймала мальчика, она падает. А как только встаёт с земли, его уже и рядом нет. Только женщина лежит чуть позади неё и не шевелится. А возле кудрявых волос, аккуратно собранных в хвост на затылке, растекается красная лужица. Девочка падает на колени, начинает плакать навзрыд. Её трясет, она пытается докричаться до этой тётеньки. Да только женщина уже не слышит её. Никогда не услышит. И даже дождь стучит громче, скрывает своим шумом всхлип и произнесённое дрожащим голосом слово «мама». Я вспоминаю это с колющей болью в сердце, и мне хочется смыть с себя эту грязь от боли. Даже после встречи с Удильщиком легче не стало. Ну, почти. А когда я зашла в ванную, услышала странное мычание. За унитазом. И так захотелось ударить себя по лбу, но вместо этого подхожу поближе. И вижу эту лесбиянку Кану, приклеенную к унитазу. Скотчем. Гробовая тишина. Как только я отодрала скотч от лица плюшевой игрушки, та заорала: - Брааатииик! Он ушёл! - далее последовал всхлип, - и даже не попрощался! - Куда ушёл? – ответив, я начала обдумывать, куда Рукий мог убежать. - Обратно! К шинигами! Всё стало на свои места. Этот идиот убежал от меня, опять! Рукий думал, что так будет лучше. Вот только кому? Уж точно не ему. Но мне нужно будет всё забыть. Кто такой Рукий, кто такие пустые... Всё забыть! - Куда бежишь, а? Этот насмешливый тон. И голос. - Ренджи? - скорее утверждаю, а не спрашиваю его. - Хм... А это... - Нии-сама? Мне капец. - Рукий! А что тут эта дура делает? Да ещё и в форме шинигами. Убить её мало! Ичиго была далеко, но Абарай мне уже успел кое-что нашептать: - Даааа, я бы на твоём месте тоже силы предал. Красивенькая она, жаль её ранить. Кстати, у неё парень есть? Если что, я готов претендовать на её... Кхкхг... Сердце. И как ему не стыдно говорить мне подобное... С улыбочкой. Пошленькой такой улыбочкой.