***
Был почти полдень, когда Карпов проснулся. Как только он вышел из комнаты, к нему подбежал Лёня: - Дядя Стас, нам сегодня надо в больницу к бабушке поехать… - Подожди, сейчас позавтракаем, потом поедем. - Я давно завтракал, уже обедать пора. - Значит, пообедаем. Кстати, у нас дома есть нормальная еда, а то овсяная каша несъедобная, надо Оле за нее выговор сделать. - Так это же каша от рахита, - объяснил Лёня. - У тебя что, рахит, - забеспокоился Карпов. - Нет, это у Вавика рахит, мы с Олей его кормим кашей и таблетками, а еще Оля его мазью от лишая мажет. - Так… - начал закипать Карпов, но Леня его перебил: - Оля все это за свои деньги покупает, а когда она для нас покупает, то все чеки собирает и записывает, что сколько стоит и зачем куплено. - Я так понял, что вы с Олей кормите того лишайного щенка? Лёня, ты понимаешь, что лишай может перейти на тебя? Оля что, ненормальная? - Мы Вавика руками не трогаем, только кормим, а когда Оля мажет ему вавки, то перчатки надевает, затем перчатки выбрасывает, но руки все равно моет. А Вавик хороший, он же не виноват, что заболел, и домой его нельзя забрать, он же всех заразит. - Так, я запрещаю тебе приближаться к этому …Вавику. И Оле в понедельник сделаю выговор, а если не послушается – уволю! - Пойду нам обед разогрею, - Лёня повернулся спиной к Карпову и ушел на кухню. Карпов был уверен, что Лёня с трудом скрывает слезы. Сам Карпов этого щенка давно хотел пристрелить, чтоб тот не разносил заразу, но никак не мог сделать это по-тихому. А тут два идиота взялись лечить этого уродца. «Ах, да, - вспомнил он, - Оля ведь - учитель биологии, а им положено любить природу. Она, наверняка, кормит всех бродячих собак и кошек в округе, а потом не может по кредитам расплатиться». Когда он зашел на кухню, то увидел, что Лёня уже разогрел и налил в тарелки первое, на отдельную тарелку положил нарезанный хлеб, и теперь раскладывал по тарелкам картофельное пюре с рыбой. - Я только салат не могу делать, - оправдывался он перед Карповым, - Оля мне не разрешает ножом овощи резать. Карпов сам сделал салат, затем они с Лёней пообедали и собрались ехать к бабушке. - Надо еще бабушке купить фрукты свежие и йогурт, - напомнил Лёня. - А Оля почему вчера не купила? – поинтересовался Карпов. - Так мы каждый день все свежее покупаем…***
Когда Карпов с Лёней вышли из подъезда, к ним, радостно виляя облезлым хвостом, подбежал Вавик и начал водить носом, ожидая еду. - Ничего у меня нет для тебя, собаченька, - тихо сказал Лёня и заплакав, пошел к машине Карпова. - Лёня, вернись, - неожиданно сказал Карпов. – Давай его хотя бы кашей от рахита покормим, - с этими словами он вернулся домой. На кухне он нашел одноразовую тарелку, насыпал туда овсяной каши, раскрошил кусок рыбы без костей и вынес тарелку на улицу. - Лёня, нельзя кормить бездомных животных, - учил Лёню Карпов, пока они смотрели, как щенок уплетает кашу, – они должны сами научиться добывать себе пищу. Вот смотри, вы с Олей кормили щенка день, два, три, а потом, как сегодня, Оля не пришла, а щенок уже привык, что его обязательно покормят и ждет вас. Так бы он пошел рыться на помойке или мышь какую-то поймал и в конце-концов научился бы самостоятельно жить… - Как я… - перебил его Лёня. - Леонид, ты о чем, - Карпов посмотрел на Лёню и увидел, что у того полные глаза слез. - Дядя Стас, я, как этот щенок, сначала меня родители кормили, потом - бабушка, потом – ты, а так, чтобы навсегда, я никому не нужен… И мне тоже нужно учиться жить самостоятельно. - Не выдумывай, у тебя же есть мы с бабушкой, - успокоил его Карпов, но его задело то, что Лёня правильно понял его отношение к нему.***
…Когда Карпов зашел в палату, его мама лежала на кровати, застеленным чистым белым бельем, и спала. На тумбочке рядом стоял большой картонный ящик, наполненный флаконами и пачками с лекарствами. Тут же лежал мамин мобильный телефон, под которым на листе бумаги был написан телефоный номер Оли («Оля - звонить в любое время суток») и его номер («Станислав Михайлович - звонить только в случае крайней необходимости»). На стене был скотчем прикреплен лист назначений. Кроме маминой, в палате было еще три койки, застеленные цветным бельем, на которых сидели или лежали одетые в не менее цветные халаты женщины. У них на тумбочках стояли пакеты с печеньем и фруктами, чашки с чаем… Сразу было видно, что за ними ухаживают любящие родственники, а не наемные сиделки. Карпов сел на стул возле кровати мамы. Она открыла глаза и протянула ему левую руку. Он помог ей усесться на кровати, взял ее ладони в свои. Она хотела ему что-то сказать, но из ее горла вырывалось только какое-то клокотание. Мама заплакала. - Все будет хорошо, - успокоил ее Карпов, - ты выздоровеешь, а потом мы все будем жить у меня – я, ты и Лёня. На неделе я не смог зайти к тебе – доделывал все дела, зато теперь каждый вечер после работы я буду приходить к тебе, а днем будут приходить Оля с Лёней. А потом Карпов с Лёней долго водили маму по размеченному на метры больничному коридору «расхаживаться после инсульта», как объяснил Карпову Лёня.***
…Чтобы как-то оправдать себя в глазах Лёни, после посещения бабушки Карпов повез его гулять в гидропарк. Они катались на лодке, кормили рыб и уток, потом просто гуляли по аллеям, пока не подошли к пруду с зеркальной поверхностью, куда с берега ребята бросали камешки. Карпов тоже взял камень и кинул его в воду. Прежде, чем утонуть, камень сделал три прыжка над водой. Лёня восхищенно смотрел на дядю. - А теперь ты, - скомандовал Карпов. Лёня взял камень, высоко поднял вверх руку, привстал на носочки и метнул в воду камень, которым сразу же утонул в ней бомбочкой недалеко от берега. Карпов поморщился. Он поднял камень, вложил его Лёне в руку, затем отвел руку назад. Потом объяснил, по какой траектории нужно бросать камень. - И не на носочки вставать, а, наоборот, упираться в землю обеими ногами, - закончил он свое наставление. Через час у Лёни получилось запустить камень в воду так, чтобы он один раз подпрыгнул над водой.***
Домой они вернулись, когда уже стало смеркаться. Лёня был счастлив, а вот Карпову было откровенно стыдно. Он никогда не играл с Лёнькой, не ходил с ним гулять, как сегодня, и вот теперь его единственный племянник – тюфяк! Когда он взял Лёню за руку, чтобы показать, как правильно кидать в воду камешки, то был неприятно удивлен, обнаружив, что рука у Лёни рыхлая и мягкая, без всяких признаков мышц. Пацану двенадцать лет, а он не умеет кидать в воду камешки! Наверняка, он и подтягиваться на перекладине не умеет, и в футбол играет хуже всех. Карпов в свои двенадцать был первым в классе по физкультуре, гонял по улицам на велосипеде, втихаря курил и с кем-то дрался почти каждую неделю, за что ему влетало от отца – врача-хирурга, грубоватого жизнелюба, который считал, что учиться хорошо не всем дано, но вести себя прилично Стас просто обязан. А Лёнька? Его отца Карпов прибил, когда Лёня еще ходил в детский сад, затем у Ани была масса мужиков, имен которых Лёня даже не успевал запомнить, затем его воспитывала бабушка, а теперь вот Оля научила его разогревать еду, собак кормить, хорошо, хоть бантик на голову не нацепила. И кем в таком окружении вырастет Лёня? Карпову уже сейчас за него стыдно. Но когда ему с ним заниматься? В голове привычно зажужжал арифмометр и выдал ответ: по утрам.