***
…Через полчаса в дверь к Оле позвонили. - Откройте, милиция! На пороге стоял Станислав Михайлович в милицейской форме и с толстой канцелярской папкой в руке. Он зашел в квартиру, открыл папку и протянул Оле два листа бумаги. - Ознакомься, - он говорил совершенно равнодушно, как будто тогда между ними ничего не было. Оля начала читать, и буквы поплыли у нее перед глазами. Это были ксерокопии протоколов изъятия у нее из сумки наркотиков и результатов обыска в квартире. - Я ничего не придумал? – спросил Карпов тоном вежливого хама, - Все так и было? - Зачем Вы так? – в глазах Оли стояли слезы. - Это моя работа, мне за нее зарплату платят. Оригиналы этих протоколов должны были еще вчера лежать на столе у следователя, но я этого не сделал, потому что уверен, что ты не знала, что носишь в сумке стратегический запас героина, или я ошибаюсь? – он посмотрел Оле в глаза, - да не знала ты ничего, иначе с чего бы Захаренко так срочно на тот свет засобирался… Я всю ночь и весь вчерашний день хвосты за тобой заносил, чтобы никто тебя за хранение наркотиков не привлек, вещдоки уничтожал. Ты знаешь, как это называется? – он схватил Олю за плечи и начал трясти, - Должностное преступление! Я закон нарушил, потому что поверил тебе. Если это станет известно, то меня в лучшем случае звания лишат и из милиции с "волчьим билетом" уволят! Ты понимаешь, что я сделал это не для того, чтобы ты мне "спасибо" сказала. Поэтому собирайся и поехали на работу. Оля молча смотрела на него. Впервые она видела Станислава Михайловича так близко при дневном свете. Бледное, почти зеленое лицо, тонкая шея, сутулая спина, мешковатый китель… Руки со сбитыми косточками на кулаках. Этими руками он обнимал ее. Губы, такие тонкие, что видны десны, когда Карпов пытается улыбаться. Этим ртом он ее целовал… Глаза. Пустые глаза, кажущиеся круглыми из-за бесцветных ресниц. И с этим существом она тогда… Оле захотелось плюнуть себе в лицо. - Станислав Михайлович, - Оля старалась говорить вежливо и дружелюбно, - спасибо за то, что Вы для меня сделали, но я, действительно, не могу больше работать у Вас после того, что произошло тогда… - Понял, собирайся и поехали в отдел… - Зачем? - Я передам тебя вместе с протоколами следователям, - устало сказал Карпов, - пусть они с тобой разбираются… Да, кстати, Алину тоже придется арестовать… - Нет! – непроизвольно вырвалось у Оли. - Ты помнишь, сколько просил у Захаренко следователь только за перевод из обвиняемого в свидетели? Как ты думаешь, сколько нужно заплатить, чтобы дело против тебя даже не открывали? Да никаких денег не хватит, придется отрабатывать. Поэтому я сейчас ухожу и жду тебя внизу в машине. Через пять минут ты выходишь и говоришь, куда тебя везти – ко мне домой или в отдел. Как видишь, последнее слово за тобой. Да, документы все свои отдай мне. В тюрьме они тебе уже не понадобятся, а если решишь работать у меня – то у меня они и будут храниться, чтобы ты передо мной больше не выделывалась…***
…И Оля поехала домой к Карпову. Убрала квартиру, сварила еду, съездила в больницу… Станислава Михайловича в этот день она больше не видела.