***
… На следующее утро Лёня пошел в кино, поэтому Оля решила ехать в больницу к Наталье Николаевне без него. Она вышла из подъезда и увидела Станислава Михайловича, который стоял возле своей машины, и по-видимому, ждал ее. - Садись, - он открыл перед ней переднюю дверь машины, - подвезу. - Спасибо, тут недалеко, я на троллейбусе… - пыталась отказаться Оля. - Запомни на будущее, - лицо Карпова не предвещало ничего хорошего, - я ничего тебе не предлагаю, я приказываю, а приказам нужно безоговорочно подчиняться. …Карпов остановил машину возле отделения банка, где Оля брала кредит. - Выходи и не вздумай делать глупости, - он взял с приборной доски вчерашнюю папку с документами и, взяв Олю под локоть, направился в банк. - Мы договаривались вчера про досрочное погашение кредита, - сказал он на ресепшн. – Пыталова Ольга Константиновна, – он кивнул в сторону Оли, которая находилась в полуобморочном состоянии. Через полчаса они вышли из банка, полностью погасив один из Олиных кредитов. Оля молчала. Она поняла, что Станислав Михайлович постепенно втягивает ее в нечто такое, откуда она живой уже не выберется. - Ты хотя бы «спасибо» мне сказала, - упрекнул ее Карпов, при этом он криво усмехнулся. - Чего Вы от меня хотите? – голос Оли прозвучал глухо. - Наконец-таки догадалась, - констатировал Карпов. - Так вот слушай, какой у нас с тобой план. Ты, во-первых, будешь и дальше вести хозяйство у меня дома, во-вторых, будешь ухаживать за моей мамой, пока она полностью не восстановится после инсульта и, в-третьих, будешь помогать мне воспитывать Лёню. За это я погашу все твои кредиты. Так как все это займет не один месяц, ты теперь будешь жить у меня. Кроме того, через какое-то время я с тобой распишусь и оформлю на тебя пару-другую крупных сделок, потом ты мне все это официально подаришь. Ничего криминального, обычное «отмывание» «левых» денег. И еще. Меня не интересует твоя личная жизнь, а тебя не должна интересовать моя. Но от тебя я требую соблюдения приличий. А когда моя мама выздоровеет и сможет сама воспитывать Лёню, мы с тобой разведемся, я куплю тебе квартиру, и каждый из нас дальше будет жить своей жизнью. - Но Вы мне совсем не нравитесь! – возмутилась Оля. - Я давно вышел из возраста, когда это имеет какое-то значение. Это даже к лучшему. Не будешь пытаться привязать меня к себе. У нас с тобой - только деловые отношения… Да, и не вздумай сделать какую-либо глупость. Запомни, если со мной что-то случиться, то оригиналы протоколов, которые я тебе показывал, вместе с записью видеонаблюдения у меня в кабинете, где хорошо видно, как я достаю из твоей сумки наркотики, лягут на стол следователя. - Но у Вас же работа опасная, а если… - Вот чтобы не случилось никаких «а если», не на тебя одну у меня компромат имеется. У меня поэтому ангелов-хранителей не один десяток.***
…И Оля переселилась к Карпову. Он, действительно, стал гораздо чаще вовремя приходить с работы. Молча ужинал, потом шел с Лёней выгуливать собаку, а оставшийся вечер сидел у себя в кабинете за ноутбуком, просматривая результаты видеонаблюдения за день и проводя одному ему понятные расчеты. Когда Карпов решал, что пора отдыхать, он объявлял всеобщий отбой, а утром в шесть утра, даже в выходные, будил Лёню, чтобы бегать и делать зарядку, и Олю, чтобы та готовила завтрак. И уже через неделю просмотра результатов видеонаблюдения Карпов понял, что Оля и Лёня не только сдружились, но и организовали антикарповскую коалицию. Как только Карпов уезжал на работу, они снова укладывались спать и просыпались только около десяти часов утра, когда нужно было ехать в больницу к бабушке. Затем, вернувшись домой, Оля приносила на кухню свой музыкальный центр и начинала готовить еду. Почти всегда на кухне в это время находился и Лёня, который иногда помогал Оле, а чаще просто сидел и о чем-то с ней разговаривал. В первый день после переезда Карпов отдал Оле гитару Захаренко, она настроила ее, сыграла пару гамм, взяла несколько аккордов и спрятала гитару в кофр. Больше Карпов никогда не слышал, чтобы она играла на гитаре, и каково было его удивление, когда он обнаружил, что Оля, когда его нет дома, не только постоянно играет на гитаре, но и учит играть на ней Лёню. А еще Лёня с Олей часто пели песни под гитару… Но когда Карпов был дома, никто из них никогда не слушал музыки, не играл на гитаре, не пел, не спал посреди бела дня… «Конспираторы хреновы, - со злостью думал Карпов, - ничего, скоро вы отчалите, недолго мне вас терпеть осталось».***
Оля до сих пор называла Карпова на «Вы» и «Станислав Михайлович», и ему на это было наплевать. У него давно уже сложилось к женщинам чисто потребительское отношение, и Оля не стала исключением. Он регулярно спал с ней и каждые выходные возил ее и Лёню куда-нибудь отдыхать или развлекаться. …А Оля придумала себе новую жизнь, типа у нее появилась семья: она и Станислав Михайлович – муж и жена, а Лёня – их сын. И вела себя в дальнейшем в соответствии с придуманным. Она поддерживала идеальную чистоту в квартире, варила вкусную еду, стирала и гладила одежду, заботилась о маме Станислава Михайловича, наладила дружеские отношения с Лёней. По квартире она всегда ходила аккуратно одетая и причесанная, а по ночам, убедившись, что Станислав Михайлович заснул, обнимала его, а если он вздрагивал, долго гладила его жилистое тело, думая, что ему приснился кошмар и от ее прикосновений он успокоится. Постепенно Станислав Михайлович погасил все Олины кредиты, регулярно оформлял на ее имя в различных банках депозиты на довольно приличные суммы, а еще через месяц на ее имя была оформлена дарственная на соседнюю квартиру, и как только все документы были оформлены через БТИ, Станислав Михайлович засобирался жениться…***
К этому времени Наталья Николаевна Карпова уже пошла на поправку. У нее начала восстанавливаться речь, она уже могла самостоятельно передвигаться, опираясь на трость, и ее перевели в отделение реабилитации. Как только Наталья Николаевна научилась внятно разговаривать, она выведала у Лёни все, что тот знал об отношениях Стаса и Оли, затем позвонила Стасу на работу и попросила его приехать к ней. Одному. Поговорить. Когда он приехал, она попросила отвести её погулять на больничный балкон. - Стасик, ты ведь живешь с Олей, – в лоб не то спросила, не то констатировала факт она. - И что? - Лёня все видит… - Лёня все знает, - сказал Стас и посмотрел маме в глаза, - я сам ему обо всем рассказал. - Стасик, зачем тебе Оля? Что ты на этот раз задумал? Куда ты хочешь ее впутать? - Мама, Оле не двадцать лет, и даже не тридцать. Она взрослая и довольно умная девушка. Мы с ней договорились о том, что пока ты не выздоровеешь, она будет жить у меня и заниматься… - Ты ей платишь… - Нет, я собираюсь на ней жениться… Мама долго молчала. - Стасик, тебе же не нравится Оля. Зачем тебе жениться на ней? - Мама, вам с Леней придется теперь жить у меня. Постоянно. Оля будет ухаживать за вами и вести домашнее хозяйство. - Стасик, я не питаю насчет тебя никаких иллюзий. Я прекрасно знаю, что ты живешь не по средствам, и даже думать не хочу, откуда у тебя все это. И на Оле ты, наверняка, женишься только затем, чтобы легализовать через нее свои доходы. Оля, конечно, немолодая и не очень симпатичная, но когда ты достигнешь своей цели… - Вот тогда и буду думать, что с ней делать дальше, - ответил Карпов и повёл маму в палату, давая понять, что разговор окончен.