Неприятности сближают

- Куда ты ее положил?! - всплеснула руками Джованина, снимая кусочек колбасы с основы для пиццы и кладя его обратно на тарелку. - Не художественно! - Да что вы знаете о художествах, синьорита? - отшутился Феличиано и положил колбасу на ее исконное место на пицце. - Уж я-то почище вашего в этом разбираюсь! Венеция уже с озлобленым выражением лица убрала кусок, и, чтобы Италии было не повадно, кинула его себе в рот. - Обломится вам, синьор! Италия с деланым возмущением схватил тарелку с тестом в форме круга и высоко поднял над головой - низенькой Венеции никак не дотянуться. - Не позволю оскорблять кулинарное искусство! Теперь к сему полотну никогда больше не притронется рука дилетанта! А руки дилетанта, к коим были скоропостижно причислены руки Джованины, начали беззаконно щекотать разбушевавшегося защитника искусства. Защитник щеткоти боялся, а посему танцевал подобие тарантеллы в совокупе с шаманскими танцами, чем несказанно веселил свою подопечную. - Теребоньк, теребоньк, теребоньк! - противно запищал телефон в кармане у Италии. Тот не долго думая открыл стиральную машину и запихнул туда основу для пиццы прямо поверх грязного белья. Лицо Джованины отразило все муки этого мира, поскольку выкладывала ровными полосочками оливки и мясо именно она. - Слушаю. Привет, Ловино... Джованина со скучающим видом присела на табуретку, выражая презрение ко всем стиральным машинам мира. - Ты серьезно?! И что она? Италия был определенно чем-то взволнован, даже телефон обеими руками взял - а то вдруг упадет! - Да ты что?... О mamma mia, Dio mio... Феличиано нажал "отбой" и несчастными глазами посмотрел на Венецию, которая с интересом наблюдала за театром одного актера. - К нам едет де Вард. - Который Холл? - напрягла мозги Венеция, вспоминая всех известных ей де Вардов. - Который Рембрандт. - Амстердам? И чего ему надо? - Понимаешь... - Италия закатил глаза к потолку. - Он как бы Северная Венеция...