Кривава троянда

"Открывай глаза", - промолвила девушка сама себе, а после попыталась вспомнить о том, кто она такая и как её зовут. Реальность отзывалась сильным жжением в лёгких и головокружением, но никакой возможности вспомнить о том, где она оказалась, не было. - Ты привела в дом непонятно кого! – возмутился мужской голос, незнакомый – она явно никогда его не слышала, - и крайне недовольный. Девушка невольно сжала простыни, которые чувствовала под своими пальцами – приступ ненависти заставил её содрогнуться. – Ты что, не видишь, что в ней что-то не так! - Почему тебе можно приводить зверей в дом, а мне нельзя излечить девушку, которая оказалась у нас на пороге в полумёртвом состоянии? – приятный женский голос, ещё очень молодой и свидетельствующий о том, что его обладательнице не больше двадцати, заставлял мягко улыбаться, вспоминая о том, кем она могла бы быть – девушке показалось, что она уже слышала эти слова сотни раз подряд, вот только не могла вспомнить, когда и где. - Звери безобидные! - Да, в частности тот василиск, - язвительно отметила незнакомка, а после послышались шаги. – Вы уже проснулись? Открыть глаза оказалось просто невозможно. Сначала она не могла даже заставить себя поднять руку, после невольно прикоснулась к щеке, словно пытаясь отыскать какой-то шрам, а потом потянула прядь собственных волос – те, как оказалось, были заплетены в косу – длинные, судя по всему, и чёрные, словно весь мрак здесь собрался в одной ей. - Как меня зовут? – собственный голос показался ей каким-то слишком болезненным, но девушка не могла даже бросить на себя взгляд – смотрела только как-то ошалело на собственные руки, а после оглядывалась, пытаясь понять, где она. Здесь было достаточно бедно, и девушка не могла понять, что забыла здесь. Напротив неё остановилась симпатичная рыжеволосая особа, та самая, что говорила о василиске. Она была весьма хорошенькой, зеленоглазой, только слишком худощавой, пожалуй, но это нельзя было назвать плохим качеством. Рядом с ней стоял худой высокий парень со светлыми волосами и какими-то непонятными, небесными глазами, которые почему-то совершенно не вызывали доверия у неё. - Глебианна Бейбарсова, - сообщила рыжеволосая. – Мы нашли документы в твоей сумке, - она улыбнулась. – Я – Таня, Гроттер, местная целительница, а это мой жених Иван Валялкин, ветеринар. - Зачем ты ей всё это говоришь? – возмутился Иван. – Что вы помните? Он обращался к Глебианне нарочито официально, пытаясь заставить незнакомку ощутить какой-то дискомфорт в разговоре и как можно скорее покинуть дом. - Ничего, - отрицательно покачала головой Бейбарсова. - Я нашла тебя, - Таня покосилась возмущённым взглядом на Ваньку, - на пороге своего дома. В тебя выпустили около четырёх стрел, одна пробила лёгкое, и я думала, что ничем помочь уже нельзя, но, как оказалось, всё в полном порядке. Я вытащила стрелы и думала зашивать раны, но после того, как промыла их, они сами затянулись. Регенерация оказалась сильной, хотя стрелы оказались отравлены средством против него. - Да? – Бейбарсова села, а после и поднялась на ноги, внимательно рассматривая себя, насколько это было реально, а после потянулась к небольшому зеркалу, которое висело на стене, а после посмотрела на своё лицо и криво усмехнулась. Ей почему-то показалось, что на щеке у неё совершенно недавно был шрам, и девушка провела кончиками длинных пальцев там, где по её мнению должен быть хоть какой-то след от того, что раньше произошло. - Да, - кивнул Иван. – Может быть, ты, - он уже бросил свои мысли о том, что следует холодно относиться к этой непонятной особе, - хотя бы что-нибудь помнишь о себе. - Совершенно ничего, - отрицательно покачала головой Бейбарсова, а после, позабыв о том, что она вообще-то больна, принялась ходить взад-вперёд, отчаянно вызывая хотя бы какие-то следы собственных странных воспоминаний, которые окончательно заставили её запутаться в себе и во всём, что сейчас происходило вокруг. Девушка не могла заставить себя остановиться – она то и дело всё больше и больше нервничала, пыталась прийти в себя и от этого пугалась ещё больше. Это было каким-то предельно неправильным. - Что-то не так? – уточнила Таня, внимательно всматриваясь в лицо своей пациентки. Она помнила о том, как умирала у неё на руках Глебианна, а сейчас эта же девушка спокойно ходила по комнате, то и дело комкая полы чужого платья – та одежда, что была на Бейбарсовой, оказалась порванной, и Тане пришлось переодевать её в что-то своё. Взгляд Глебианны остановился на каком-то мече, старом и грязном, который лежал на столе. Она внимательно смотрела на него, словно пытаясь вспомнить что-то, связанное с этим оружием. - Это нужно для нашей защиты, - спокойно пояснил Валялкин, поймав тот звериный, дикий взгляд Бейбарсовой, который она бросила на оружие. – Тебе лучше прилечь обратно, внешняя демонстрация силы может оказаться ложной. Мягко улыбнувшись то самой улыбкой, которая так нравилась его Тане, Иван прикоснулся к плечу Бейбарсовой, словно пытаясь уговорить девушку прислушаться к его рекомендациям и наконец-то осознать, что она вообще-то действительно больна. Глебианне показалось, словно её пронзили насквозь миллиарды мелких иголок. Когда-то в прошлом она ненавидела чужие прикосновения, особенно мужские – сейчас девушка была в этом совершенно уверена. Содрогнувшись, она сначала оглянулась, а после вдруг осознала, что руки непроизвольно потянулись к ржавому мечу. Ванька был уверен в том, что его оружие достаточно тяжёлое, да и Таня тоже никогда не могла поднять его без усилий, но Бейбарсова, казалось бы, никогда не выпускала мечи из рук. Творение местного кузнеца буквально взлетело в воздух, и Валялкин успел лишь отпрянуть – лезвие меча прикоснулось к его шее. Бейбарсова смотрела на него настолько злым взглядом, что становилось действительно страшно; в чёрных зрачках Глебианны буквально горела предельная ненависть, которая переполняла её изнутри. - Если ещё раз ты ко мне прикоснёшься, я отрублю тебе голову в то же мгновение, - протянула она, выравнивая спину и опуская наконец-то меч, но, впрочем, не выпуская его из рук. Сейчас образ испуганной, несчастной, слабой девушки растаял окончательно, и Иван мог видеть только одно – ведьму, которая всю свою жизнь привыкла воевать. - И часто ты так реагируешь на… внешние раздражители? – неуверенно поинтересовалась Таня, подойдя немного ближе к Бейбарсовой. - Я? – Глебианна, казалось бы, удивилась. – Я не знаю. Плечи её вновь опустились, а в глазах мелькнуло то самое отчаянье, которое можно было столь чётко разглядеть прежде. Сейчас Бейбарсова вновь превратилась в хрупкое существо, которое проще всего сломить. Она, казалось бы, была готова подчиниться любым обстоятельствам и совершенно не понимала, что с нею происходит сейчас. - Успокойся, пожалуйста, и вернись обратно в постель, - мягко промолвила Гроттер, подталкивая девушку к кровати. Черноволосая не сопротивлялась, а прямо в платье забралась под одеяло, пытаясь понять, что с нею происходит. Голова сильно кружилась, к тому же, кажется, Бейбарсову сильно тошнило, но она старалась не обращать на это совершенно никакого внимания. – Я сейчас принесу травяной чай, тебе надо успокоиться, - она улыбнулась. – Не переживай, и не таких спасали. Склонив голову набок, Гроттер ещё раз улыбнулась, а после поспешно выскользнула из комнаты, явно направляясь на кухню. Бейбарсова проводила её взглядом, чувствуя что-то призрачно-родственное в практически незнакомой ей девушке, а после грустно вздохнула, пытаясь действительно успокоиться. Таня ей понравилась. Она была добрая, хорошая, нормальная, как могла ещё добавить Бейбарсова, а самое главное, не несла за собой того самого ореола таинственности, который почему-то раздражал Глебианну в самой себе. Она была уверена в том, что что-то в своей памяти скрывает даже от самой себя, и это мягко говоря не радовало её. - Мне лучше забрать меч, - сообщил Валялкин, потянувшись к оружию. - Нет! – в голосе Бейбарсовой послышалось восклицание, а после она вдруг вновь сжала рукоятку оружия, дешёвую, ничем не отделанную, такую, что её даже толком не продашь. - Да отпусти ты! - Руки убери, - Глебианна прищурилась, а после откинулась на подушки. Приступы ненависти заставляли её содрогаться изнутри, но Бейбарсова старалась не думать об этом, не пытаться вспомнить о том, что случилось с нею. Страшно. Бейбарсова недовольно повела плечами, а после поспешила повернуться спиной к Ивану и закрыла глаза. Жутко хотелось спать, закрывались глаза, и Глебианна попыталась уснуть, чтобы больше не видеть никого. - Ваня, что случилось? – спросила неуверенно Таня, заглянув в комнату, а после грустно вздохнула – Бейбарсова дремала, сжимая рукоятку меча так, словно это был плюшевый медведь. - Она ненормальная! – воскликнул Иван. - Это ты ненормальный, - тут же поспешила заявить Гроттер. – Не смей наговаривать на девушку. На самом деле она сама не могла понять, почему постоянно защищает Бейбарсову – что-то в этом было такое, что у Тани язык не поворачивался назвать Глебианну ненормальной или чем-то подобным. Может быть, она сама заколдована? Не желая больше думать о такой ерунде, Гроттер вздохнула, пожала неуверенно плечами, а после поспешила покинуть комнату, потянув Ивана за собой. Бейбарсова так и осталась с оружием.