Кривава троянда

Глебианна внимательно выслушивала рассказ о собственном подвиге с волками, о том, что она чудом умудрилась спасти какому-то парню, который представился её женихом, жизнь, и не верила. Её глаза уже не сияли прежней ненавистью, но чернота из них никуда не пропала, а память девушке так и не вернулась. - А вдруг он правду говорит? – прошептала совсем тихо Таня. – Мы ведь не можем просто так знать. - Не верю! Бейбарсова и вчера не верила, но вчера аргументов было как-то побольше, хотя она толком не могла обосновать, почему именно так. Девушка была уверена в собственном решении раньше, а вот сейчас что-то явно пошло не так, и она попросту пыталась разобраться со скопищем того, что люди называли мыслями. Глебианна села на кровати, на которой чёрт знает как оказалась, и осмотрелась, словно могла увидеть какую-то подсказку. - Я ему не верю, - она потянулась к шпаге, которую умудрилась телепортировать непонятно откуда, и провела кончиками пальцев по странному вырезанному на клинке знаку. – Что это? - Герб какой-то. Я в оружии не сильна, я больше по целебным травам, - пожала плечами Таня, присаживаясь рядом с Глебианной. Та отодвигаться не стала, хотя вообще-то людей и их слишком близкое присутствие на дух не переносила, сама ведь говорила об этом. Бейбарсова была предельно странной и порой вела себя так, словно пыталась уничтожить весь мир – по крайней мере, отчего-то Таня была в этом даже уверена; вот только за последние дни Глебианна не сделала ей ничего плохого. Ванька твердил, что не стоит поступать подобным образом, позволяя этой девушке жить здесь. Твердил и заявлял, что так и должно быть. Гроттер отказывалась верить и прогонять девушку из дома, она должна была её вылечить, и вылечит. - Я уверена, мы вернём тебе память, обязательно вернём, - прошептала наконец-то Таня. – Я верю в то, что у нас получится что-то восстановить, а остальное после уже само, ты же знаешь механизм памяти… Бейбарсова кивнула. Она и вправду знала, словно это было абсолютной реальностью, а после отмахнулась внезапно от собственной собеседницы. - Я, может, и не хочу. - Прекрати! – воскликнула уверенно Таня, хватая её за руку и сжимая тонкую ладонь девушки. - Ты просто перестаёшь верить в удачу! - Возможно. Бейбарсова улыбалась ей и смотрела так, словно на самом деле никакой удачи не могло никогда существовать. - Тебе надо поверить. Глебианна не стала спорить, явно считая это бесполезным, но и не отвечала ничего, будто бы не видела смысла в том, чтобы дать хотя бы один ответ на хотя бы один вопрос. - Знаешь, мне кажется, что это всё немного неправильно, - наконец-то, опуская голову, выдохнула Гроттер. Она так и не выпустила руку Бейбарсовой из своих ладоней, но уже перестала обращать на это внимание. - Что именно? В голосе Глебианны слышалась совсем тихая, но всё же насмешка, и она явно издевалась, удивляясь тому, что говорила Таня. - Ну… Что он там, - покачала головой Гроттер. – Ведь разве он успел сделать что-то плохое тебе? Может, он и вправду твой жених? - Я вчера что-то помнила. Сегодня Глебианна была в сотни раз миролюбивее, она спокойно смотрела на свою собеседницу и не спешила спорить. Словно… Кошка? И вправду, с таким же переменчивым настроением, с попытками продемонстрировать собственное поведение в каком-то другом ключе… Возможно. Может быть. От постоянных "возможно" и "может быть" уже явно кружилась голова, но Таня не стремилась с ними спорить. - Пойдём выпустим его… Пусть хоть не мёрзнет, - прошептала Гроттер. Бейбарсова пожала плечами, проведя вдруг ладонью по её щеке, а после резко поднялась на ноги и направилась к выходу. - Ты куда? Таня до сих пор не смогла отойти от этого глупого, казалось, случайного прикосновения, но, тем не менее, вынуждена была вскочить на ноги и помчаться следом за Бейбарсовой, словно тот цепной пёс. Почему? Да хоть просто так. - Отпускать этого… жениха своего, - весело рассмеялась она. – Я не верю в то, что это так, но пусть живёт. Таня бросилась за девушкой, напоминая себе, что нельзя позволить оной наделать кучу глупостей, вот только Бейбарсова не собиралась никого убивать. Она действительно открыла подвал, хотя руку Ургу не протягивала, а наоборот отошла подальше. Тот смотрел на неё с некоторой неуверенностью, словно ожидая, что девушка прямо сейчас что-то начнёт кричать, но Бейбарсова молчала, будто бы ничего и не случилось. - Ты меня совсем-совсем не помнишь? – уточнил он, словно это было неимоверно важно, просто-таки жизненно. - Не помню, - равнодушно кивнула она, не собираясь спорить. – А тебе хотелось бы, чтобы помнила? - Да. - Лжёшь. - Ты была такая добрая, такая нежная… И во что ты превратилась! – достаточно правдиво воскликнул парень. Глебианна лишь отмахнулась, поворачиваясь к нему спиной и следуя куда-то в дом. Таня услышала грохот, но не могла пока что отойти от своего внезапного гостя, зная, что должна проводить в дом хотя бы его. - Ты и вправду был её женихом? В серых глазах парня мелькнуло истинное непонимание, а после он совершенно спокойно, искренне и добродушно кивнул. - Ну да, а зачем мне врать? – удивился парень. – Она была очень хорошей девушкой, доброй такой, отзывчивой… - Ты ещё скажи, что носила платья! Ург кивнул. Глебианна в платье казалась чем-то вообще несуществующим и нереальным, но Таня предпочла согласиться. А вдруг? - А после появилась эта колдунья, - прошептал Ург, явно пытаясь показать, насколько велика его скорбь. - И что она сделала? - Ничего хорошего, - покачал глазами парень. – Она попыталась проклясть её, словно передала свой дар… и она убежала. - Я нашла её на пороге своего дома, всю проткнутую стрелами. Ург помрачнел, а после кивнул. …Стрелы были специальные, ядовитые, как раз для некромагов, но даже они на эту стерву совершенно не подействовали. - Мой жених, Ванька, постоянно говорит, что с Глебианной что-то не так, и что звери в ней чувствуют зло. - Она добрая! …Да, добрая, конечно. Бейбарсова была способна убить кого угодно и с ужасной быстротой; и волков, которых она уничтожила, тоже убивала с потрясающей точностью и скоростью, словно это было стандартным для неё развлечением. Волк – крупная цель. Она могла попасть в монету. Стреляла из всего, из чего только могла, швырялась магией, а ещё сохраняла свою чёртову верность короне. Преданная. Некромаг. Он был уверен в том, что сможет победить, но, как ни крути, проклятая Анни, как её со смехом называла Её Высочество, оказалась слишком живучей. Да какая с неё Анни – её уж скорее можно называть Глебом – как раз в честь мужского имени, которым её назвала мать. И кто её мать? - Пойдём в дом, поговоришь с ней, может, она изменит своё решение, - наконец-то промолвила Таня. - Да, конечно. …На выкованную из железа Бейбарсову ничто не действует, даже если она потеряла память. Анни в ней умерла лет в шесть, пожалуй; некромагиня Глебианна Бейбарсова никогда не знала пощады. Но вдруг у него получится?