Кривава троянда

"Советнику, Ургу де Фурису. Удивительно, что ты так сильно переживаешь относительно судьбы Глебианны, я всегда была уверена в том, что вы терпеть друг друга не можете, но меня это только радует. Знаешь, я сомневаюсь, что она и вправду могла совершить убийство моего брата, и глупостью кажется то, что мы выгнали её из страны. Возможно, это было лишним. Весьма грустно узнавать, что погоня всё-таки была, и я надеюсь на то, что ты всё-таки отыщешь Бейбарсову живой и здоровой. Да, стражники всегда со мной… круглосуточно, знаешь ли, и я уверена в том, что могу абсолютно им доверять. Удивительно, что ты всё ещё переживаешь за мою жизнь, я же говорила тебе, что всё будет замечательно. Пересекал ли ты границу? В любом случае, ищи везде. Я приняла решение, что если ты всё-таки отыщешь её, то мы объявим Бейбарсовой амнистию, в конце концов, она слишком долго верой и правдой служила нашей семье, ты же знаешь. Даже ты, мой самый верный советник, не сделал всего того, что сделала Энн, хотя мне хочется верить в то, что ты даже побьёшь её рекорд. Удачных поисков. Будь осторожен. Да, моё письмо носит достаточно личный характер, поэтому я очень надеюсь на то, что оно не станет всеобщим достоянием. Я доверяю тому, как ты обычно хранишь тайны, но случается разное, поэтому постарайся всё-таки меня не подвести. Верность окупается. Если что-то изменится, будь добр, не забывай о королеве и напиши обязательно мне подробный отчёт! Я буду ждать. Анна. Навеки твоя, Королева". Урга потянуло на смех. Навеки его! Анна была чья угодно, вот только к нему это совершенно никакого отношения не имело. Мужчина отмахнулся от назойливых мыслей и ещё раз перечитал всё послание с начала и до конца. Если прежде Бейбарсову всё ещё можно было бы возвращать в страну, причём прямо на плаху, то сейчас это становилось опасным. Да, если ей объявят амнистию, то у Глебианны будет миллион и один шанс узнать о том, что случилось с нею, как она потеряла память, а самое главное, кто он для неё на самом деле. Нет, вспоминать ей никак нельзя, вот только что надо сделать, чтобы у девушки было всё же поменьше информации? - Что ты читаешь? Бейбарсовой надо бы в ораторы – голос у неё, когда надо, бывает тихий и весьма мелодичный, но зато когда ей хочется покричать – это у Глебианны получается тоже просто замечательно. Ург едва ли не подпрыгнул на месте, а письмо, словно случайно вылетев из его рук, упало в пламя и вспыхнуло. - Надо же, как удачно, - скривилась Бейбарсова. – И не стыдно тебе, жечь письма от матушки, а? жених? Она вновь устроилась прямо на столе, игнорируя стулья, и внимательно смотрела на парня. На сей раз уже в своей одежде, точнее, в своих брюках и обуви и явно одолженной блузке, Бейбарсова выглядела ещё более злой и преисполненной ненависти к нему, чем прежде. - Я же случайно, - пожал плечами Ург. - А если я скажу, что совершенно тебе не верю? – рассмеялась она. – Ладно, живи пока, но тебе мне верить совершенно не хочется. - И почему же? - Потому что у тебя на лбу написано, что лгун, - хмыкнула она. – Я прекрасно разбираюсь в людях, милок. - Ты всегда не могла отличить разбойника от прилежного семьянина, - отрицательно покачал головой Ург. …Чёрные, будто бы угольные глаза Бейбарсовой всегда прекрасно находили цель, а ещё – она могла буквально читать чувства людей. Мысли, естественно, были бы подвидом телепатии, вот только тут всё оказалось куда более серьёзно. И страшно. Она словно пронизывала своим внимательным взглядом насквозь и, не задумываясь, могла выдать целый список качеств. Спрыгнув и остановившись напротив сидевшего на стуле Урга, девушка приподняла его голову за подбородок и слегка подалась вперёд, заглядывая в его глаза. - Ненавижу серый цвет, - словно пропела Глебианна. – И, признаться, только идиоты имеют такие глаза, как у тебя. Серый для неё был связан с чем-то бесцветным и бесполезным, непонятным и глупым. Она не могла вспомнить, правда, с кем проводила параллель, но это оказалось совершенно неважным. Зелёные глаза Татьяны упорно кого-то напоминали ей, вот только Бейбарсова никак не могла вспомнить, кого именно. Удивительно, но как-то странно даже принимать подобные факты не слишком близко к сердцу. - Мне хочется тебя пристрелить, - сообщила наконец-то Бейбарсова. – И если я вспомню хоть что-то, что подтвердит твою ложь, я это сделаю. - Я говорю только правду! - И сжигаешь письма? Она, словно издеваясь, выхватила из пламени уже практически догоревший лист бумаги. Девушка будто бы не обращала никакого внимания на то, что бумага была раскалена и могла обжигать её пальцы, нет, всё это тоже казалось Глебианне неважным и лишним. - Какая королева? – наконец-то уточнила она, увы, сумев рассмотреть исключительно некоторые фразы. Никогда нельзя выдёргивать ничего из контекста. - Ты разве не знаешь, что у нас в стране всё заверяется именем королевы? – усмехнулся Ург. – Мама писала. - И что писала мама? - Что будет рада тебя видеть. - Так что, мы возвращаемся обратно? – она вдруг потянула его за руку, заставляя встать, а после вновь заглянула в глаза. – Да? И когда же мы будем дома? - Мы пока что не можем отправиться домой, - пытаясь как-то сдержать собственные эмоции, сообщи Ург. – У тебя нет пропуска, для этого придётся обращаться к местным верховным властям, так что, потом решим, что нам делать. - Я хочу домой, - капризно заявила Бейбарсова. - Ты вспомнила? - А должна? Отвечать было нельзя, ведь девушка моментально ощутила бы то, что он лгал, но и просто так отмалчиваться было бы глупо. Ург приобнял девушку за талию, словно собирался уже выдавить несколько фраз, а после притянул её к себе и поцеловал в губы. Бейбарсова сначала даже поддалась – Ургу показалось, что он победил, и парень вспомнил о том, что когда-то и вправду мечтал её поцеловать. Но это было только несколько мгновений. Глебианна с силой оттолкнула его от себя, а после даже ударила – впрочем, не дала пощёчину, как стандартно следовало бы поступить девушке в подобной ситуации, а едва ли не сломала нос. В очередной раз. Ург неуверенно прикоснулся к месту былой травмы – у некромагини была тяжёлая рука, хорошо хоть сейчас обошлось. - Зачем ты так? – удивился он. - Просто, - сообщила, ухмыляясь, Глебианна. – А теперь запомни, что даже если я и была тебе невеста, то всё далеко-далеко в прошлом. - Мы любили друг друга! - Это было давно. Она не стала больше ничего говорить, просто повернулась спиной, явно заинтересовавшись очередным зельем на кухне у Татьяны и не спеша говорить о чём-либо другом. Складывалось такое впечатление, словно у Бейбарсовой больше совершенно не было никакого желания узнавать правду. Ей просто было неприятно. Это отвращение, едва ли не на лице у неё написанное, вызывало отчаянные мысли о том, что ничего не получится, и убедить Бейбарсову в том, что она – его невеста, не выйдет. Можно было схватить нож и убить её прямо здесь, но у него не было нужного зелья, которое, пожалуй, могло бы подействовать, посему – оставалось только попытаться притвориться всё таким же добрым, как и прежде, мило улыбнуться и попытаться вновь поцеловать девушку, получив взамен сильный и весьма ожидаемый тычок локтём в живот. Типичная Бейбарсова. Ни единой мысли о том, чтобы быть более мягкой и нежной. - Гроттер, ты там собиралась за травами? – весело поинтересовалась Глебианна, бросая на него последний презрительный взгляд. – Так я тебе помогу, если ты не против!.. А он наконец-то останется в этом доме один.