Кривава троянда

Самым страшным оказалось не произошедшее вчера, скорее, наоборот – то, что должно было быть сегодня. Таня боялась попросту открыть глаза, у неё дрожали руки, и, казалось, девушка отчаянно надеялась на то, что рядом никого не будет. Попытавшись поднять голову и открыть глаза, она с неким разочарованием, а в тот же момент с радостью осознала, что Её Высочество, тем не менее, никуда не делась. Стало немного страшно, Гроттер даже не могла пояснить, почему так, и она попыталась опять притвориться спящей, вот только Бейбарсова, судя по всему, уже отметила, что девушка отнюдь не спала. - Вставай, - холодно протянула Глебианна. – Вставай, я ни на мгновение не поверю в то, что ты нынче спишь. Таня покраснела. Притворяться было отвратительно и глупо, и она не могла понять, зачем вообще это сделала. Притворство – кому оно нужно? Но, вероятно, так было надо – до этого мгновения, до той секунды, когда она наконец-то признает, что на самом деле сможет смириться с собственным глупым притяжением к девушке, которую она должна была считать исключительно подругой. Гроттер, впрочем, действительно послушно встала, пытаясь нашарить на полу одежду. В помещении всё ещё было достаточно темно, и она чувствовала себя в полумраке куда более защищённой. Хотелось сейчас и вовсе утонуть в темноте, пусть та и была куда более свойственна будущей королеве, а не Тане, но Гроттер запоздало осознала, что на самом деле Глебианна всё видит, как некромаг. В конце концов, в этом нет ничего плохого, особенно после того, что случилось вчера, вот только всё равно как-то не по себе и отчаянно хочется сбежать, лишь бы не видеть больше ничего и не задумываться ни над одним вопросом. Бейбарсова одевалась куда быстрее. Таня была рада, что сама тоже не видит её, ну, или пытается это продемонстрировать – потому что так легче скрывать собственное бесконечное смущение, которое сжимает с силой её горло и не позволяет нормально, по-человечески, дышать. Она устала. Она так устала от всего, что окружило её сплошной пеленой непонимания, глупого, грубоватого, слишком сильного, чтобы ему сопротивляться. - Ты плохо себя чувствуешь? Голос у Глебианны достаточно мягкий, но в тот же момент натянутый, словно та струна, которую слишком страшно и трудно перервать. Разобраться в своих чувствах к ней практически невозможно и нереально, потому что – нет более странного человека, чем Бейбарсова, а у неё, Тани, дома вполне понятный, логичный жених. Впрочем, от этого логичного жениха теперь нет никакой любви – только холод и отсутствие здравого смысла. - Я себя чувствую прекрасно, - пожала плечами Таня, подумав, что сейчас было бы неплохо искупаться, хоть в какой-нибудь реке, даже если на улице холодно, и смыть с себя все эти поцелуи. Было уже утро, и кони явно отдохнули за две ночи и один день; сейчас они мирно жевали траву где-то совсем рядом. Гроттер чувствовала лёгкую боль в ноге, но старалась успешно её игнорировать – всё тело приятно тянуло, да и чувствовалось, что эту ночь она провела явно не так, как надо было, но… Уж как есть. Кони всё ещё косились на Глебианну, словно она собиралась их забыть – девушку это волновало меньше всего на свете, собственно говоря, хотя Тане было как-то не по себе забираться на лошадь, которая никак не могла успокоиться. Бейбарсова, словно подавая пример, буквально взлетела в седло, а после бросила взгляд куда-то в сторону замка, наверное. Полумрак леса её более чем устраивал, но, тем не менее, Глебианна, не дожидаясь своей спутницы, пришпорила коня, устремляясь туда, где можно было увидеть свет. Свет, который она так ненавидела прежде. *** Мрачный взгляд Короля заставил Глебианну недовольно улыбнуться и кивнуть на какой-то неслышный его вопрос. Она, впрочем, не показывала своих чувств на людях, словно считала это совершенно неважным, самое главное, лишним и даже отчасти неправильным проявлением каких-либо черт характера. Таня старалась не смущаться – возможно, получалось у неё это достаточно плохо, но девушка пока что не видела другого выхода, понимая, что не должна собственным поведением выдать себя же с головой. Она просто не имеет права. Да и, к тому же, кому нужна какая-то целительница? Все набросятся на королеву, всем она будет нужна. И что тогда? Ответ один: уж точно ничего хорошего; поэтому сейчас стоило собраться, а самое главное, убедить себя в том, что ошибкой являлась именно та ночь, а не то, как они себя сейчас вели. Таня пыталась убедить себя в том, что всё это уж точно неправильно, но вот смешной факт – увы, мир давно уже привык к подобному. Да та же принцесса Марго, или как её там звали, что из соседнего королевства! Про неё слухи ходят уже далеко не день и не два, и ничего, она, упрямо подтверждая их, только радуется собственному поведению. У Тани это, естественно, никогда бы не получилось, хотя она искренне старалась убедить себя в том, что на самом деле не случилось ну совершенно ничего страшного. Жаль, что она даже не верит в собственные мысли. А как пусто-то на душе! И противно почему-то, и сердце отчаянно болит, словно кто-то заставляет его остановиться, а оно постепенно начинает соглашаться с подобными приказами посторонних. - Милая! Громкое восклицание Урга не вызвало у Глебианны совершенно никаких эмоций, за исключением разве что стандартного в таком случае недовольства; она смерила его презрительным взглядом, пожала недовольно и равнодушно плечами и не проронила ни единого слова. Тантал бросил на свою наследницу строгий взгляд, и это заставило Бейбарсову, по крайней мере, попытаться улыбнуться. Счастливой эту улыбку мог назвать только сумасшедший, но, тем не менее, Ургу явно было абсолютно всё равно. Он не стремился особо задумываться о подобном. - Чего тебе? – холодно поинтересовалась Глебианна, глядя на него так, словно готова была испепелить прямо на месте. От неё словно все вокруг внезапно начали требовать мягкости, спокойного поведения, доброты и ещё какой-то ерунды, которую она упорно отказывалась предоставить им. Глупости всё это, вот только на Бейбарсову действительно мог кто-то давить, навязывая ей чужое мнение. Удивляло другое: неужели этот кто-то всё ещё был жив? - Ты моя невеста, - отметил, словно невзначай, Ург, склоняя голову набок и попытавшись взять её за руку. - И? Глебианна явно не испытывала особой радости по тому поводу, что была его невестой, и это просто не могло радовать. - И… Мы должны когда-то пожениться, - промолвил он, словно это было истинным, настоящим фактом. На самом деле, Таня сомневалась даже в том, что Ург вообще носил именно такое имя, а не придумал его чисто случайно, только потому, что так было немного проще скрыть свою настоящую личность. Девушке стало как-то не по себе, когда она поймала злой, буквально ледяной взгляд Бейбарсовой. - Кто сказал? Она подошла слишком близко к парню, провела ногтем по его щеке, оставляя тонкую, едва заметную царапину. Ухмыльнулась. Гроттер показалось, что сейчас она попросту убьёт Урга, и ничего ей за это не будет – королевы от этого не погибают. Королевам ничего не будет. Страшно как-то. - Ты согласилась выйти за меня замуж. Ты сказала, - вновь попытался заявить Ург; девушка смотрела на него пристально, закусила губу и, словно что-то вспомнив, весело подмигнула. - О, конечно. Но мне не нравится твоя фамилия, де Фурис. Он побледнел. Ург не помнил, называл ли он свою фамилию прежде, вот только сейчас ему действительно стало не по себе. - Что? - То. Я не стану твоей женой, - она вновь поймала взгляд деда и всё-таки исправила сказанное. – Я не стану твоей женой, пока ты не сумеешь победить меня на дуэли, дорогой Ург. - Да? Сначала в его взгляде мелькнуло что-то вроде надежды, но она так же стремительно погасла, словно её и не было никогда. Дуэль. Бейбарсову невозможно победить на дуэли, потому что она, в первую очередь, некромагиня. Могущественная некромагиня. А ещё он знал, что нет более сильной и хорошей дуэлянтки, чем Глебианна Бейбарсова, и… Видел её в деле. Зачем было предавать её? Пожалуй, прежде он сделал это скорее по собственной глупости, а сейчас пришло время жалеть, да только поздно. Слишком поздно. Он мог только молча смотреть на неё, пытаясь что-то ещё выдавить из себя, хотя бы несколько глупых фраз. - Я согласен, - выдохнул он.