Остров оборотней

      Почему старик Стэнли назвал отца «Лен», а не «Джек»? Знаешь, дневник, все это очень странно. Хотя мне сейчас как-то все равно, тут ужасно холодно, будто не лето, а середина зимы. Дети вообще непонятные какие-то. Смотрят на меня, как на феномен какой-то, а сами все темнокожие, но не как негры. Скорее как индейцы. Во, да, они смахивают на индейцев. У папы тоже внешность индейца, а я вся в мать пошла. Кожа бледная, губы маленькие и неяркие, ровный нос. Только глаза отцовские — большие и с черными паутинками, но серые.       Кесседи убрала дневник в портфель и осмотрелась. Она с отцом сели в ярко-рыжую моторную лодку вместе со стариком Стэнли. Остальные ребята расселись в две оставшиеся. В черную лодку село две девочки и три мальчика, один из них работал веслами. В белую же село пять девочек возраста не более 10 лет и один парень пятнадцати лет, управляющий лодкой. Он один дружелюбно смотрел на Кес, и она мило улыбалась в ответ. Светлые волосы трепал ветер, яркие голубые глаза, казалось, были синее самого моря в ясную погоду, и веснушки придавали ему озорной и милый вид. Парень отвернулся и что-то проговорил девочке лет пяти, очень похожей на него самого. То же лицо, непослушные блондинистые волосы, пухлые губы. Скорее всего, сестра. Кесседи во все глаза рассматривала их до того момента, как блондин повернулся к ней и широко улыбнулся. На его щеках тут же проступили ямочки. Кес тоже улыбнулась, дабы показать свою ямочку на подбородке. Но тут отец ткнул ее в бок, и она обернулась. Вот это да! Это уж точно не материк Евразия. Скорее это был остров с небольшой бухточкой, которую омывал Атлантический океан. Песчаный берег был похож на берег обычного озера, потому что дальше шли сосны, липы и другие северные деревья. Ветер стал еще холодней, и начал капать мелкий дождик. Кес содрогнулась. «Как же мне нормально воспринимать все, что происходит? Я перечитала книг, и это сон?» — думала девочка, ежась от холода. Не зря одевалась тепло.       С каждой минутой земля становилась ближе, а Кесседи сильнее куталась в тонкую кофточку, натягивая рукава олимпийки на озябшие пальцы. Среди изумрудных зарослей все чаще — и, кстати, совсем не в тему, — мелькали обнаженные стволы самых старых деревьев. Наконец, когда компашка подплыла вплотную к бухточке, остров открылся во всей своей, более чем странной, красе. С левой стороны от причалившей лодки неровными рядами выгибались кривые полумертвые деревья. Абсолютно голые, без листьев. Они цеплялись друг за друга серыми ветвями, время от времени неприятно поскрипывая сухой корой.       С правой же стороны, как ни в чем не бывало, тянулись к солнцу зеленые кроны живого леса, громко шумя листвой и будто пытаясь заглушить концерты птиц. На земле и в воздухе мелькали черные точки-насекомые — в общем, всё было так, как и должно быть на совершенно обычном островке. Граница между «нормальной» и «ненормальной» природой была резкой, будто кто-то рубанул острым ножом, и вся жизнь на левой стороне испарилась.       Кес изумленно пялилась на всё это «великолепие», переводя взгляд с одной половины земли на другую и настойчиво пытаясь понять — это она только что рехнулась, или же этот островок правда немного… того?       Когда вся их компания приблизилась к острову, ветер усилился, и небо прояснилось. Девочка сидела на носу лодки спиной к острову. Ее взгляд пилил спину отца, становясь все злее и злее. Почему он ничего не хочет объяснять собственной дочери? Она же показала, что может вести себя нормально, даже в такой ситуации. И никаких истерик не устроит! Что за несправедливость! Кес все больше хмурилась. «Погода вообще ужас. Да еще и эти странные дети… Брр,» — девочку передернуло, и она, поправив кофту, развернулась к острову. Кесседи пыталась припомнить все близлежащие острова, а в голову лез один остов Ньюфаундленд. Но до него не доплывешь на лодке с моторчиком, да еще когда за тобой тащатся две лодочки с веслами. «Скорее всего этот остров до того мал, что на карту его просто не нанесли,» — решила Кес. Прогнав все эти ненужные мысли, она опять перевела взгляд на остров. Левая половина манила девочку куда больше правой. Такая пустынная, такая… загадочная. — Пап, а почему… — девочка все-таки не удержалась Она имеет право знать! — Когда приплывем, задашь вопросы, — рявкнул отец, не разделявший мнения дочери. — Но отец! Я, как… — Никаких «НО»! — мистер Лэйтвуд молниеносно развернулся к Кесседи. Его глаза сверкали недобрым, злым огнем. И снова он стал похож на волка. Кесседи, не ожидавшая такого подвоха, непонимающе отпрянула от отца и оперлась о бортик лодки, который, в свою очередь, был мокрым от постоянных брызг. Кес вообще была ловкая по жизни, но сейчас судьба решила, что жизнь скучна без адреналина, поэтому девочка с тихим визгом полетела за борт. Подняв тучу брызг и распугав всю рыбу в радиусе километра, Кесседи приземлилась в воду. — Всех селедок спугнула! — махнул рукой тринадцатилетний парнишка, поспешно убирая из воды маленькую сеть.