***
– Благословенная тишина, и большего мне не нужно. – Аннабель приходилось прикладывать усилия, чтобы разлепить веки. Не меньше сил уходило и на то, чтобы их прикрыть, позволяя разуму убежать от пугающей действительности, реальности, которая едва ли не отняла ее жизнь. Такой короткой фразы было достаточно для того, чтобы Алианна перестала греметь абсолютно бесполезными тарелками на столе, а Робб прекратил мерить покои беспокойными шагами. Это был миг, когда даже собственное сердцебиение казалось для принцессы ужасно гулким. Разумеется, каждый тихий звон был сродни оглушительному залпу сотен тысяч пушек в порту. Да, ей было лучше, гораздо лучше. Она неимоверно быстро шла на поправку, вернее ее тело. Разум же продолжал метаться в агонии. Закрывая глаза, ей казалось, что она чувствует тот злосчастный удар о каменную плиту, ощущает вкус собственной крови на устах. Спустя мгновение она позволяла себе вновь разлепить веки, встречаясь с обеспокоенным взглядом потемневших глаз лорда-супруга. Все были в растерянности, пучина неосведомленности медленно поглощала замок и ее семью. А она молчала, уклонялась от ответов, ссылаясь на дурное самочувствие или потерю памяти. Хотела бы она не помнить. Что же, забыть было не сложно, как, впрочем, и простить детскую выходку брата. Но в миг своего пробуждения от долгого сна она дала себе слово: если малыш не шевельнется на седьмой день, она своими руками вырвет Джоффри сердце, а его голову кинет к ногам королевы. – Скажи мне еще раз, ты правда чувствуешь себя лучше? – Робб резко опустился в кресло, стоящее прямо у кровати. Негромкий скрип дерева заставил принцессу поморщиться. Легкий скрип равен звону клинков в ее голове. – Я убью тебя во сне, если ты еще раз шевельнешься, – прохрипела Аннабель, протягивая юноше руку. Он с готовностью заключил ее кисть в свои ладони, наклоняясь и мягко целуя нежную кожу. – Почему ты лжешь отцу? Почему ты лжешь мне? Ты ведь знаешь, кто сделал это? – Ты задаешь слишком много вопросов. И меня это мало волнует, я уже все сказала. – Аннабель не торопилась высвобождать свою руку из хватки. – Я боюсь, Робб. Вдруг с ребенком что-то случилось? Для своих лет Робб Старк был крайне самоуверенным молодым человеком. Он добивался поставленных целей, упрямо шел по намеченному пути. Он был сыном своего отца, верный долгу, не ведающий страха. Но его сердце замирало, когда трясущиеся от подступающих слез губы его леди-супруги произносили такие слова. Объятия и утешения тут бесполезны. Все, что ему оставалось сделать – позволить хрустальным капелькам побежать по щекам, освобождая ее душу от боли. – Он тоже напуган, любовь моя. – Северянин кротко коснулся ладонью выпирающего из-под простыней живота. – Напуган не меньше нас всех. – Робб поднялся и, подойдя ближе к жене, накрыл легким поцелуем трепещущие уста. – Тебе нужно поспать. Стража у дверей, не о чем беспокоиться. Получив в ответ лишь кивок и нежную улыбку, Старк направился к двери. Чувствуя затылком полный безнадежности взгляд Аннабель, юноша застыл в шаге от выхода. – Нас, Старков, убить не так уж и просто. – Эта фраза вырвалась в доселе пустой воздух, наполняя его надеждой и радостью. Раздавшийся за спиной смешок дал Роббу понять, что это было сказано не зря.***
– Ты слишком задумчив, Джейме. Что-то случилось? – Тирион вальяжно раскинулся в кресле, аккуратно сжимая в ладони бокал вина. Приход брата в столь поздний час ни капельки его не удивил, хотя было немного непривычно видеть его в таком подавленном настроении. Можно было долго ходить вокруг да около, выпытывая каждое слово. Но к чему эти прелюдии? – Серсея обеспокоена. – Джейме уперся ладонями в стол, мерно постукивая пальцами по дереву. Тирион хмыкнул, поднося дар богов ко рту и тем самым поощряя брата за искренность. – Говорит, что попытка убийства принцессы была не случайной, и убийца вскоре может прийти и за ее детьми. – Глупости. Станет ли мать убивать своих детей? – Бес нарочно закашлял, произнося эту фразу, но брату не трудно было догадаться, что тот имел в виду. – Если бы у стен были уши, то Красный замок давно лишился бы слуха от всех фраз, сказанных в адрес нашей сестрицы. – Она не лжет, Тирион. Она не делала этого. Какая для нее выгода? – возмутился Джейме, и младший лорд Ланнистер мастерски закатил глаза, не забывая при этом потягивать сладкий дурманящий напиток. – Ради богов, прекрати закатывать глаза. Тут что-то другое. Я знаю Серсею и знаю, когда она лжет. Она не смогла бы скрыть от меня подобное. Это не она. – Я всегда верю тебе, но это слишком очевидно, Джейме. Да, король никак не сможет доказать вину Серсеи. Но, – на миг Тирион замолчал, глядя в глаза Цареубийце, а затем тихо продолжил, – это не значит, что она не причастна к этому. Ненависть Ланнистеров к Таргариенам, а тем более к Старкам, известна всем. Кто бы ни был убийцей, рты людей не заполнишь водой. – Зато языки можно повыдирать, – спокойно заметил гвардеец. – Важно то, что принцесса осталась невредима. – Важно для кого? – Для всех, Тирион. Для всех.***
Аннабель мучилась от бессонницы. Проспав большую часть дня, она не могла сомкнуть глаз. Робб задержался у лорда Старка, леди Кейтилин с дочерьми пробыли рядом с принцессой несколько часов, после чего отправились в свои покои. С ними было неимоверно спокойно, а порой даже весело, но дурные мысли не покидали ее разума. Мейстер и повитуха утверждали, что дитя в полном порядке, но, не чувствуя привычного движения в утробе, леди Старк было крайне тревожно. Осознав, что и любимая книга не дает ей покоя, девушка отложила ее в сторону. Пошевелив ногами, Энни вдруг подумала о том, что так и не попыталась встать, мучаясь от головных болей. В этот день она чувствовала себя лучше, чем прежде. Воспользовавшись отсутствием Алианны, Аннабель откинула одеяло и аккуратно поднялась, свесив вниз ноги. Мир не пошатнулся, и это было добрым знаком. Девушка подвинулась на край кровати, ступнями касаясь пола. Мурашки побежали вверх по телу. Глубоко вдохнув, принцесса встала на ноги, рукой опираясь о кровать. Шаг за шагом, она отправилась к балкону, в надежде взглянуть в светлые очи полной луны. Увлеченная красотой природы, девушка не услышала скрип двери и легкие шаги за спиной. В какой-то миг Аннабель почувствовала на себе взгляд и, не забывая о вреде резких движений в ее положении, мягко развернулась. – Джофф. – Ни капли удивления в голосе, ни гнева, ни страха. Ничего. Просто имя. – Энни. Я пришел… – Голос принца дрожал, поэтому Старк мгновенно прервала его жестом руки. Джоффри испуганно замер. Выглядел он куда хуже сестры. Темные круги пролегли под глазами. – Просто скажи мне, кто-то еще знает? – тихо спросила Аннабель, одной рукой гладя живот. Прикасаясь к малышу, она чувствовала себя гораздо умиротвореннее. – Я никому не говорил. Но если… – Если с моим ребенком что-то случится из-за тебя, я скормлю тебя заживо лютоволку. И никто даже костей твоих не найдет. – Эти угрозы были не в новинку, но сложившаяся ситуация даже не позволяла думать об ответной угрозе. – Я никому ничего не расскажу. – Расскажешь что? – Громкий голос вывел брата и сестру из равновесия, заставляя обоих дернуться. За спиной принца стоял Робб. Энни на миг прикрыла глаза, заставляя себя сосредоточиться, не выпалить чушь. – О чем вы говорили? – Джоффри, благодарю, что проведал меня. Передай Мирцелле и Томмену, что я буду очень рада, если они решат увидеть меня, – протараторила Аннабель, а взгляд ее кричал: «Уходи, немедленно». – Д-доброй ночи, – вырвалось у Джоффри, прежде чем резко развернуться и чуть ли не выбежать из покоев Старков. Лютоволк, стоящий прямо у двери, гневно зарычал, преграждая путь принцу. Энни и Робб же смотрели в глаза друг другу, не отрываясь ни на миг. Она отпускала своего убийцу, просто отпускала его, с пустотой в глазах и сердце. А он все молчал, не в силах противоречить. А лютоволк все рычал, пугая Джоффри своей решительностью. Баратеон что-то шептал, то и дело бросая мимолетные взгляды на Старков. Юноша сжал ладони в кулаки, прежде чем опустить голову, признавая поражение. – Серый Ветер, ко мне, – чуть ли не прорычала Аннабель, и лютоволк мгновенно кинулся к ногам леди. Воспользовавшись моментом, принц бросился прочь из покоев, громко захлопывая дверь. Энни погладила защитника по шерсти и мягко улыбнулась. Робб раздраженно выдохнул и стал молча стягивать с себя одежду. Принцесса, почувствовав легкую слабость в ногах, поспешила вернуться в постель. Супруги сопровождали друг друга взглядом, не произнося ни слова. Но когда Старк забрался под одеяло, отвернувшись от жены, Энни не выдержала. – Я отправлялась в Башню десницы. За тобой. Мы снова с ним сцепились. Я не знаю, что произошло. Но в один миг я полетела вниз по лестнице. Он не толкал меня, я клянусь, – на одном выдохе выпалила Аннабель и выдохнула с облегчением. Хранить эти простые фразы в себе было невероятно трудно. Она могла поклясться вновь, и все боги были бы свидетелями, что челюсть Робба хрустнула. – Почему ты не говорила? Почему ты его защищаешь? Он чуть было не убил тебя. Наше дитя чудом уцелело, – в отчаянии прошептал он. И теперь девушка видела в его глазах не только беспокойство или страх за ее жизнь, но и желание свернуть Джоффри шею. – Ты правда такой глупый? – чуть не взвыла Энни, ударяя мужа по плечу. – Что было бы, если первой моей фразой была правда о том вечере? Что было бы, Робб? Восстание? Война? Хватит с этой земли крови! Хватит. – Мне плевать, – он процедил сквозь зубы, а затем поймал ее за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. – Ты та, за которую я несу ответ, та, которая утешает меня в трудности и разделяет мои радости. Любовь – это когда ничего не стыдно, ничего не страшно, понимаешь? Когда тебя не подведут, не предадут. Когда верят. – Вот именно, не подведут. Я не могла тебя подвести. Ты забыл свои слова? Я теперь Старк, часть твоего дома. Мои поступки отражаются на всей семье. – Я рад, что ты над этим задумалась. Но, любовь моя, ты выбрала не тот случай. – Голос Робба немного смягчился, а пожар в душе Аннабель вспыхнул с новой силой. И она не была намерена держать пламя в себе. – Мой самый большой страх заключается в том, что наш ребенок может родиться в этом рассаднике лжи и коварства. Давай смотреть правде в глаза – это место отвратительно. Джон Аррен всегда говорил, что нужно бежать из этого замка. Ни один человек не будет счастлив здесь. Взгляни на мою семью. Мать вышла замуж за своего брата, родила принца. Мой отец уничтожил трехсотлетнюю династию, некогда повелевающую драконами. Мама родила меня и умерла. Серсея стала королевой, а потом научилась прятать синяки, которыми награждал ее муж. Король разжирел и не хочет ничего, кроме как пить, есть и тискать шлюх. Джоффри превращается в Безумного Короля, Мирцелла – племенная кобыла, которой скоро начнут торговать, а Томмен – просто маленький, запуганный старшим братом ребенок, который никогда не был любим своими родителями. – Наконец принцесса смогла дать волю слезам, лбом утыкаясь в грудь мужа, который с готовностью распахнул объятия. А Энни продолжала говорить, захлебываясь слезами. – Я хочу уехать. Как можно скорее. – Это не повод убегать. Ты даешь всем право поступать так, как они хотят. Ты сдаешься. – Старк старался успокоить ее, но каждое слово только сильнее убеждало в правильности решения. – Я схожу с ума. Стены говорят со мной. Я постоянно слышу проклятый шепот. – Девушка попыталась прижаться ближе к теплому телу, надеясь, что это облегчит ее боль. – Куда мы уезжаем? – Через две недели Ренли отбывает в Штормовый Предел. Я заставлю отца отпустить меня, – уперто, но едва слышно произнесла Аннабель. Робб нежно коснулся губами черных локонов, медленно выдыхая. – Ты правда хочешь все бросить так, как есть? – Я не всегда такая вредная. Но могу и ударить, когда нужно. – Ты стала такой кровожадной, милая. – Рука юноши аккуратно скользнула по животу, а затем поднялась к груди. – Это все твой ребенок. – Энни по-доброму усмехнулась и тяжело задышала, позволяя утянуть себя в поцелуй. Всего пара скандалов с отцом и разговор со Старками отделяли ее от абсолютного спокойствия. Несколько слов… Пальцы Робба нырнули в уже расстегнутое ночное платье и коснулись кожи. Когда губы коснулись груди, острое наслаждение пронзило ее, не позволяя сразу почувствовать легкий толчок в утробе. Пламя охватило их двоих, не позволяя даже на миг отвлечься друг от друга. Огонь уже побежал по ее венам, когда толчок повторился, и она замерла. Робб мгновенно остановился, с беспокойством заглядывая в ее лицо. Но почувствовав еще один удар, Аннабель на миг прикрыла глаза и прошептала. – Я знала, что ты со мной. Робб, приняв эту фразу на свой счет, едва заметно улыбнулся и коснулся влажными губами порозовевшей щеки. – Всегда.