Indestructible, Untouchable

Аннабель прикрыла глаза и медленно вдохнула. Несмотря на мороз, что окутывал её, холодный воздух будто расправлял её легкие, заставлял сердце биться сильнее и быстрее гнать кровь по жилам. Слегка приоткрыв губы, девушка вернула природе тот вдох, что взяла у неё. Облачко пара вырвалось наружу. Леди Старк продолжала дышать, будто одурманенная холодом. Запрокинув голову назад, она, наконец, позволила векам подняться, и небесно-голубые глаза устремили свой взгляд вверх. Лёгкий ветерок сорвал с её головы капюшон и принялся играть с чёрными локонами, развевая и путая их. Внезапно комок чего-то белого приземлился на плечо Аннабель. — Снег, — подумала она, восхищенно глядя на частичку зимы. Другие хлопья продолжали сыпаться с неба. Вновь представив себя маленькой девочкой, Энни вытянула ладонь вперёд, в надежде поймать снежинку и рассмотреть её. Вопреки ожиданиям, белый комок оказался совсем не белым, а серым. Растерев его пальцами, леди обеспокоенно взглянула на серовато-чёрное пятно, оставшееся на её ладони. Это был не снег. Копоть, копоть кружила по ветру, отравляя всё, на что ложилась. Аннабель стала судорожно стряхивать с себя налипшую грязь, и в какой миг на её ладони блеснуло что-то красное. Приглядевшись ближе, она поняла, что её руки окрасились в багровую кровь. Громкий детский плач заставил её резко оглянуться. — Леди Аннабель, проснитесь! Миледи! — Талия встревожено теребила свою госпожу за плечо. Другой рукой она крепко прижимала к себе хныкающего малыша. Мотнув головой и окончательно покинув холодный сон, Старк поднялась на кровати и удивленно взглянула на няню своего сына. Рикард был на удивление мирным ребёнком, которому было достаточно сытно поесть и спать в сухой постели. Так было большую часть времени. Однако были моменты, когда по непонятным причинам малыш начинал истошно кричать, вызывая дрожь в теле Талии, дрожь от непонимания. Мейстеры твердили, что он абсолютно здоров, ещё больше озадачивая молодых родителей. Ренли лишь подшучивал, что Рикард, как и все Баратеоны, отчаянно желает чего-то, только пока не может определиться. Шутки на миг успокаивали Аннабель, однако она переживала за малыша, стараясь оградить его от любых бед. — Я не могу его усыпить. Он сыт, сух, я даже приложила тёплую повязку к его животику, — показывая всем своим видом, что бессильна, Талия протянула маленького волчанка в руки матери. — Вы целебно на него действуете. — Не говори глупостей. Я просто его мать, — ответила леди, принимая в руки хнычущий свёрток. — Ступай, я накормлю его сама, если потребуется. Благодарно улыбнувшись и поклонившись, Талия бесшумно и быстро скрылась за дверью, будто боясь, что придётся вернуться и забрать неспокойного младенца. Широко зевнув, Аннабель прижала к груди Рикарда. Запах материнского тепла немного успокоил его, но малыш всё ещё не чувствовал спокойствия. Тогда девушка поднялась и потянулась за своим халатом, что лежал на прикроватной тумбе. Аккуратно накинув его на себя и укутав сына, Энни стала расхаживать по покоям, стараясь как можно меньше шуметь, чтобы не разбудить Робба. Она не могла судить мужа за безучастие, ведь он брал сына на руки, убаюкивал его, рассказывал о большой семье и о Винтерфелле. К тому же, воспитание детей — женская доля. Однако оставаясь с Рикардом одна, без всякой помощи посреди ночи, Аннабель чувствовала себя брошенной и беспомощной. Тихонько укачивая младенца, она старалась вспомнить колыбельные, которые ей когда-то пели целые отряды нянек. Получалось не очень хорошо, но голос, исходящий из глубины души, умиротворяюще действовал на Рикарда. Убедившись, что сон его крепок, девушка опустила его в колыбель, а сама села в кресло рядом с ним, опуская ладонь на животик сына и поглаживая его. Пусть она и одна сейчас, но позволить ребёнку изнывать от одиночества она не сможет и никогда не отпустит.

***

— Прошёл уже месяц, а твой отец терпеливо ждёт вашего прибытия в столицу. Не похоже на него, уж больно спокойный. — Лениво произнёс Ренли, прислонившись к стене и пытливо глядя на племянницу.  — Вот бы вернуться на Север, обходя Красный замок стороной. Будет всем потеха, особенно дедушке Роберту, правда, малыш? — проворковала Аннабель. Она примеряла сыну новый чепчик. Услышав слово «дедушка», Ренли усмехнулся, заставляя Энни захихикать. — Ты ведь не хочешь встречаться с противными людьми? — Рикард радостно взвизгнул. — Эх, тебе хорошо. Хоть Мизинец не станет донимать вопросами. — Не завидуй сыну, его наверняка Серсея в руки возьмёт. — Разумеется. Кто-то ведь должен вырвать её львиные локоны. Ты же справишься с этим? — В ответ на шутку матери, малыш лишь серьёзно взглянул на неё, будто поддерживал задумку. — Мне порой кажется, что он уже всё понимает. — Он явно разумнее тебя. Я помню, как ты лишь разглядывала всё вокруг и кряхтела, словно старушка. — Получив в ответ шутливо насупленный взгляд, Ренли улыбнулся, но печаль проскользнула в его взгляде. Как же он хотел, чтобы они остались в Штормовом пределе. Аннабель всегда была его единственной семьей, верной и доброй девочкой, освещающей его мир. — Тебе пора завести свою семью, Ренли. — Не отвлекаясь от ухода за сыном, пробормотала леди. Баратеон лишь хотел ответить, но она продолжила, не оставляя возможности возмутиться. — И не нужно говорить, что у тебя уже есть семья. Да, мы семья, дядя. Но я не могу оставаться здесь вечность. И нашему дому нужны наследники. — Рикард смешно пошевелил губами, и Энни не смогла удерживать смех. — У Станниса — Ширен, она унаследует Драконий Камень. Мои братья и сестра — скорее Ланнистеры, чем Баратеоны, и принадлежат Железному трону. Мой сын — Старк, и это же имя будут носить все мои дети. Пожалуйста, задумайся. Ведь когда-то тебе придётся передать Штормовый предел своему преемнику. Со всей моей любовью к Томмену, отдавать ему, вернее его матушке, эти земли не очень хотелось бы. — Я мог бы тактично промолчать и согласиться, ведь в чём-то ты права. Но я ведь не какая-то леди, которую можно закинуть в постель к лорду. Это должно быть осознанным решением. — Более чем осознанным. Тебе не 15, ты сам решаешь за себя. — Скептичный взгляд лорда заставил девушку исправиться. — Почти сам. Но если ты скажешь отцу, что сам согласуешь все вопросы и найдешь девушку из подходящей семьи, он отправится дальше спокойно пьянствовать. Дверь в покои резко отворилась, заставив Баратеонов вздрогнуть. В проходе появился Робб, с широкой улыбкой на лице, чем несказанно удивил Аннабель. В последние дни он был довольно хмурым, почти не шутил. — Я только что от мейстера. Он согласился, что Рикарду уже можно путешествовать. — Взяв из рук супруги сына, Робб коснулся губами черных завитков на его лбу, а затем вновь обратился к стоящим рядом членам семьи. — Побудем в столице недолго, а затем вернёмся домой. Юному лорду Старку наверняка уже не терпится увидеть его большой замок. — Юного лорда Старка лучше не трясти, иначе он может по-волчьи на тебя напасть. Я его недавно покормила. — Так что скажешь? Пора? — Спросил Робб, заглядывая в глаза Аннабель. Та лишь вздохнула, обращаясь к Ренли. Тень улыбки вновь коснулась его лица, ведь ответ уже был известен. Короткий, но уверенный кивок принцессы стал согласием.

***

Аннабель не смогла удержаться и выглянула из небольшого окошка кареты, которая увозила её из фамильного замка Баратеонов. Штормовый замок никогда не блистал красотой, лишь величием и суровостью. Однако места теплее не найти, разве что у камина в Винтерфелле. Какое странное чувство, когда не стены и не сады, не золотая вышивка и не величественные статуи, не теплую постель и не вкусный ужин можно назвать домом, а человека... Одного единственного человека, которому Аннабель так многим обязана. Различить фигуры людей на внешней стене уже было невозможно, но она знала, чувствовала, что Ренли провожал её взглядом. Провожал, не зная, сможет ли когда-то её увидеть и будет ли это та Энни, которую он отпустил. Кто знает, что принесёт будущее...