***
У Наруто был свой режим. Последующие три дня, как и положено, он был тише воды и ниже травы, никуда не выходил, ни с кем не пересекался, даже готовил ужин и убирался, но сие затишье казалось бессмысленным — Саске было наплевать и он не скрывал этого. В ночь третьего дня омега так и не дождался супруга, хотя и предыдущие два дня он особо не спешил домой, трубку не брал, да и сам не звонил, однако, сегодня парень пожаловал в сопровождении нескольких омег. Девушки были едва одеты, короткие юбки позволяли разглядеть цвет нижнего белья, килограммы штукатурки на лице местами растеклась почти до точеных подбородков и расквашенных губ. — Учиха-сан, — мурлыкнула шатенка, комкая рубашку названного, — где нам можно уединиться? — Ох, Саске, ты не говорил, что ты живешь с другом, — попыталась сфокусировать взгляд на разгневанном блондине красноволосая, но, в итоге, попытка оказалась лишь пыткой, и девушка снова припала к бледной шее мужчины. — Черт, — скривился парень, слегка откинув голову, — я и забыл о нем. Дамы, полагаю, вечер придется продолжать в другом месте… — задумчиво протянул брюнет, смотря сквозь супруга сосредоточенным взглядом прищуренных глаз. — Поехали, — легко подтолкнув гостей к двери, Саске скрылся за ними следом, даже не прикрыв дверь.Часть 3.
20 сентября 2014 г. в 18:38
Стрелки давно перевалили за одиннадцать, когда Саске, в очередной раз ожидавший прихода своего супруга, поставил кружку-хамелеон на стол. На ее покупке настоял Наруто, Саске ее ненавидел. Поэтому «поставил» едва ли подходящее описание, а вот «швырнул» как раз кстати: горячая жидкость расплескалась по скатерти, создавая замысловатые узоры, которыми альфа невольно залюбовался.
Учиха тяжелым взглядом темных глаз гипнотизирует фотографию пару секунд, а после тянется к коробочке со спичками. Древко горит какое-то время, завлекает его огонь, обугливший один край спички, неумолимо приближающийся к его указательному и большому пальцам. Едва ли обращая внимание на кусающую искру, он подносит ее к загорелому лицу на фотографии, перенаправляя ее жгучую энергию на изображение. Подняв фотографию на уровень глаз, Саске стряхнул пепел от спички на стол, продолжив наблюдать, как огонь поедает притягательное улыбающееся лицо.
Когда от фотографии остается лишь квадратик с дырой в середине, альфа неспешно опускает его в полупустую кружку. «Вот как все кончается» приходит в голову Саске, пока он наблюдает за тонущей, еще горящей высококачественной бумагой. Внутри, прямо в глотке, на мгновение нечто сжимается, а после опускается вниз и застревает между двенадцатой парой ребер, ощутимо и едва ли приятно кольнув.
Когда хлопает входная дверь брюнет осознает, что пялился на темную лужицу уже какое-то время, поскольку часы бьют полночь. Он на грани сознания вслушается в отборный мат и шуршание одежды.
Альфа обычно едва ли не мамонтом топает, мчит на встречу пришедшему, но в этот раз неспешно поднимается со стула и кидает кружку в раковину с расстояния в пять-шесть шагов, мстительно насладившись звуком бьющегося закаленного стекла.
Ступая прочь из комнаты, брюнет растирает между пальцами ожог от спички, размышляя о завтрашней встрече с компаньонами. Мимоходом он кидает взгляд на Наруто, что замер полусогнувшись, снимая зимнюю обувь. Парень напоминает испуганного оленя в свете фар темной ночью.
Саске бы рад не дышать, готов прямо тут лечь и прекратить все это, но он невольно полу вздыхает и замирает. От Наруто разило альфами в компании, в которых он провел прошедшие часы. Тело супруга впитало в себя аромат секса, пота и терпкой белой смеси, которой было вдоволь и, очевидно, именно она сейчас вытекает из несжимающегося ануса, впитываясь в белье, создавая едва выносимую вонь.
Омега в очередной раз экспериментировал. Брюнет лишь мысленно прикинул, какую сумму оставить парню на тумбочке для внепланового обследования и сколько платить врачу, чтобы подлатал, чтобы о встрече вовсе забыл. Злопоминно Учиха желал, чтобы тот уже залетел, но тут же осекался, вспоминая, что чужого щенка пришлось бы воспитывать самому, если, конечно, не решит удушить того.
О, Узумаки-Учиха та еще мстительная сука, беря реванш за то, что на нем поставили метку без ведома великого и прекрасного, хотя не возникал по этому поводу в течение недели, пока длилась течка. Он любезно позволял оставлять красные отметины на самых видных местах, кончать в него, сцепляться, вставлять пробку, что не позволяла вытечь литрам спермы, скапливая, надувая плоский живот.
— О, темэ, привет! — подал голос виновник всех бед, морщась от боли в пояснице, выпрямляясь, но рожа мужа того стоила.
Альфа как-то подозрительно флегматично подумал начать того поколачивать, предположив, что это поможет расставить все извилины на места, но, склонив голову, оглядев того с ног до головы и обратно, лишь усмехнулся, отворачиваясь.
— Э-э-э? — удивленно взирал Наруто вслед Саске, который направился в спальню, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Вот этого, пожалуй, он не ожидал вовсе — до чертиков нравились тирады, психи, битая посуда, в конце концов, а если быть точнее он привык к такому укладу их семейной жизни. Однако подобная инновация не радовала, не то, чтобы действительно взволновала и заставила прекратить, но есть повод задуматься. Блондин ждал этого момента, словно ребенок, все время подбегающий к рождественской ёлке, и мог честно признать, что, в то же время, боялся, будто зная, что этого не избежать, это словно идти каждую глубокую ночь по самой окраине среди пьяниц и наркоманов и надеяться, что не ебанет. Ебанет еще как.
Чертов Учиха казался не в меру выносливым, поэтому, по его подсчетам, такое отношение должно было наступить через пару лет, но никак не через жалкий год. Испытывать его характер, натуру, воспитание было наслаждением похлеще всех прочих, особенно после того, как тот вскользь заявил, что испытывает к истинному далеко не навязанные чувства.
Пройдя на кухню, которую освещал приглушенный свет от уличного фонаря, Наруто оценил и проанализировал действующую обстановку: окно распахнуто, пропуская холодный осенний ветер, на краю столешницы тлела сигарета, что была тут же потушена об пепельницу, в которой окурков было от двух, а то и от трех пачек.
— Значит ждал? — тихо прошептал блондин, поворачиваясь к двери, в надежде увидеть злые ониксовые глаза, но нет, никого.