Смерти вопреки

      Ариана. Сейчас.       Время шло. Медленно, но неумолимо оно текло вперед, оставляя после себя и печаль на пару с обожженными воспоминаниями, въевшимися в саму суть бытия, и счастье, неловкое и немного удивленное, будто спрашивающее, действительно ли все происходило наяву.       Ариана уже не была той переменчивой, как море, но нежной, как первый подснежник милой девушкой. Она стала взрослее, сдержаннее, аккуратнее, и доверие к внешнему миру ее свелось к минимуму. Теперь душа ее была открыта лишь двоим людям: Винсенту, который являл собой истинное представление о слове "семья", и Калибану, о ком она не могла вспоминать, не вздрагивая при этом всем телом.       - Что ты думаешь о нашей сценической крысе? - Ужасное прозвище. Ариана ненавидела его, понимая, как именно, и с каким смыслом произносят его остальные.       - Думаю, что он очень хороший, - Отозвалась она немного холодно, косясь на Катрину. - И он искренний, открытый человек. Не думаю, что ваше отношение к нему нормально.       Надо отдать должное Катрине, она не рассмеялась с надменным взглядом, как это сделала бы Мадлен Бэрроуз. Нет, Катрина лишь поджала губы, неоднозначно передернув плечами. Она понимала, что Ариана права. Сколько раз Калибан помогал ей и остальным в театре, просто так.       - Я не считаю его плохим. Просто, - Катрина вздохнула, закатив глаза. – Ой, да брось, будто ты не видишь его. Он же урод. А уродам не рады. Такова жизнь. Порой обидно, конечно, но так мы устроены.       - Из твоих слов выходит, что я не из вашего вида, - рассерженно пробормотала Ариана сквозь зубы. – Из вашего пропахшего дорогими духами, укутанного в дорогие ткани и сияющего ослепительной красотой, за которой ничего нет, мира. А мне по вкусу такое! Даже как-то легче стало, Кэт.       Катрина отвернулась, проводя рукой по растрепавшимся от работы пшеничным локонам. Всегда одна и та же реакция на слова подруги. Постоянно вздох в сторону и уставший взгляд после. Эти разговоры все чаще и чаще разрывали их мирные ежедневные беседы о приятном и портили настроение обеим. Но Ариана больше не могла сдерживаться. Слишком многое ей пришлось пережить из-за красоты и уродства.       - Ты когда-нибудь расскажешь мне, что случилось в ту ночь? Что так изменило тебя? Ты можешь мне доверять, Ариана. Я сохраню твой секрет, - искренность в голосе подруги все острее била по сердцу девушки. Но как рассказать ей правду? Как можно? Ведь это разрушит мир дорогого ей человека. – Знать бы еще, что случилось с Фредериком.       Фредерик. Имя ее первой романтической привязанности. Первой, скорее всего, любви. Имя дьявола, огненной яростью отдающееся во всем ее естестве. Фредерик – олицетворение ее кошмаров, которые, к счастью, никогда больше не станут явью.       Ранее.       Это мог бы быть самый потрясающий вечер в ее жизни. Все было настолько необычно и волшебно, что могло бы смело соперничать с сюжетом какой-нибудь сказки, возникающей в сознании девочек и превращающейся в мечту всей жизни. Недосягаемой и одновременно близкой, как ласки ветра. Да, он мог бы быть. Если бы все закончилось так же, как и началось.       Погода Лондона в это утро преподнесла сюрприз всем жителям города, разогнав свинцовые тучи и позволяя яркому солнцу осветить и разукрасить блеклые безжизненные улицы всеми цветами радуги, словно вдыхая жизнь в вывески, цветы, наряды дам, фасады домом. Редко Лондон выглядел столь празднично, как сейчас.       Ариана, пользуясь тем, что был выходной, собиралась провести этот день с Калибаном, таки вытащив его на свет божий. Он постоянно сопротивлялся ее идеям вместе исследовать Лондон, пейзажи вокруг, считая, что вид его только навлечет на них беду. Для мисс Грэйвс все это было лишь поводом сильнее желать открыть мир Калибану, равно как и открыть самого Калибана всему миру. Ей нравился его образ, и если там и было уродство, то лишь доступное только невежам. Для нее Калибан был одним из лучших людей на свете: открытый, наивный порой, ранимый, добрый и более человечный, нежели остальные. Она хотела поделиться этим знанием с остальными, рассказать им, как глупы они все, отвергающие его. Только вот, никто не слушал, не хотел понимать, равно как и сам Калибан.       И вот, сидя у входа в театр Ариана уныло глядела на резвящихся детей в лучах солнца, слушала, как радостнее звучат голоса прохожих, продавцов. Кругом царила столь редкая нынче яркая идиллия.       - Вы печальны, хотя кругом радость. Не скажу, что мне больно за вас, но грусть все же окутывает мое сердце, когда я вижу, как тускнеют от уныния ваши глаза, - он стоял рядом, статный и прекрасный как творение Микеланджело. - Смогу ли я своим предложением заставить ваши поджатые губки улыбнуться?       Ариана вздрогнула, стараясь скрыть подступившую вдруг панику. С того самого разговора, когда Фредерик сделал ей комплимент еще несколько раз они разговаривали больше, чем пять минут, да и взгляды их пересекались и замирали на мгновение чаще, чем, возможно, следовало бы. И вот он снова ждет от нее ответа на вопрос, а она боится сказать глупость, как это бывало порой, от чего она потом часами ругала себя и даже плакала в подушку.       - Смотря, каким будет ваше предложение, сэр, - слегка улыбаясь, ответила она, наконец, все еще недовольно глядя на прохожих.       - Как ни прискорбно, но ваш вкус, как я успел подметить, выше всех похвал. И поэтому мне нужна ваша помощь, мисс Грэйвс.       - И в чем же я могу быть вам полезна?       Мистер Эбери окинул взглядом небо и повернулся к ней, глядя сверху вниз. Казалось, он все еще взвешивает все "за" и "против", решая, стоит ли продолжать диалог.       - Мне нужен подарок. Для горячо любимой тетушки. У нее скоро день рождения, и я хочу преподнести ей достойный дар.       - И вы хотите, чтобы я, что? – заинтриговано спросила девушка, садясь ровно.       - И я хочу, чтобы вы пошли со мной и помогли выбрать его. Если это конечно не затруднит вас, - казалось, последнюю фразу он произнес с некой издевкой, намекая на ее безделье.       Вместо ответа Ариана встала со ступенек, изящным движением руки поправляя юбку, и выжидающе вскинула бровь.       - Так чего же мы ждем, сэр? Лучше бы вам знать примерно, что вы хотели бы подарить, так как поиски неясно чего бывают порой изрядно утомительны.       В ответ Фредерик галантно протянул ей ладонь, помогая спуститься со ступеней. Тепло его кожи снова обожгло ее, как пламя обжигает наивного мотылька. Она держала его за руку немного дольше, чем позволяли правила приличия, но ей было плевать. Он попросил ее. Именно ее! Оценил ее вкус. Нуждался в ее помощи. Он обратился именно к ней, а не к другим. Сейчас она была счастлива настолько, что казалось, она не шла, она летела над землей, следуя за своим пламенем. И она совершенно забыла, что же делает пламя с такими, как она.       Они обошли множество лавок с антиквариатом, заходили в каждый магазинчик, который попадался им на пути. Никогда в жизни Ариана не видела столько роскошных вещей за один день. Драгоценности, картины известных художников, резные поделки по баснословным ценам, потрясающие наряды, книги в обложках, инкрустированных драгоценными камнями – все это мелькало у нее перед глазами, грозя ослепить. И Фредерик. Он был везде, обворожительный, галантный и такой остроумный. Она наслаждалась каждой секундой, проведенной в его обществе. А когда они, наконец, выбрали для его тетушки красивую шкатулку из слоновой кости с вырезанными на крышке диковинными птицами, она пожалела, что этот день подошел к концу.       - Благодарю за помощь, мисс Грэйвс, - мистер Эбери галантно протянул ей руку, и, когда она взяла ее, поцеловал, лаская губами кожу.       Ариана покраснела и отвернулась, шагая по переулку, в который они свернули, чтобы сократить путь до театра.       - Этот вечер потрясающий! Я так счастлива, что вы обратились ко мне за помощью, мистер Эбери, - она обернулась, не останавливаясь, и рассмеялась во весь голос, что было для нее необычно.       - Беря в расчет все те моменты, возникающие между нами, я не мог не пригласить вас. Как я уже говорил, у вас отменный вкус, мисс Грэйвс, - он склонил голову, не отрывая от нее пронзительного взгляда. В ответ на него сердце в ее груди затрепетало, словно птичка, готовая вырваться из тесной клетки. – Не хочу думать о том, что было бы, ответьте вы отказом.       - Ох, ну что вы, сэр! Я никак не могла вам отказать, - она снова рассмеялась, останавливаясь и поворачиваясь к нему всем телом.       - Я знал, что ты согласишься, – улыбаясь, так хищно и совсем не ласково, вдруг произнес Фредерик, подходя ближе. Холод его слов и эта странная улыбка словно ледяной волной окатили Ариану, напрочь отметая все веселье.       - Что вы имеете в виду? – перестав смеяться, переспросила она, хмурясь. – Вам нужна была моя помощь, ведь так?       Фредерик снова улыбнулся. Теперь он совершенно не походил на человека, с которым она провела весь день. Теперь он больше походил на маньяка: так блестели его глаза, а мерзкая улыбка обезображивала идеальные черты лица. Но как может человек измениться так кардинально всего за долю секунды?       - Нужна, верно. И ты мне ее сейчас окажешь, Ариана, - страшное обещание таилось за его словами, словно опасный хищник в темноте леса.       - Что происходит? – севшим, вдруг, голосом прошептала Ариана, пятясь от сэра Эбери. – Что вы хотите?       Фредерик удивленно посмотрел на нее, словно она сморозила глупость.       - Я? А разве не ты – причина нашего прихода сюда? Разве не ты посылала мне сигналы жестами и взглядами, словно умоляя обратить на себя внимание? Я увидел, я понял, услышал тебя. Как ты могла такое забыть?! – с притворной обидой воскликнул он и рассмеялся, хватая Ариану за руку и толкая к стене дома.       Холодный страх волной прокатился по ее телу, заставляя мышцы онеметь. Она даже взвизгнуть не успела, как Фредерик зажал ей рот потной ладонью. Ариана попыталась вырваться, что-то неразборчиво мыча сквозь плотно зажатые губы, но все было тщетно       - Тихо, – прозвучал над ухом голос Фредерика.       Обезумевшая от ужаса она продолжала вырываться и мотать головой, пытаясь убрать его ладонь от лица. Могла ли она представить, что окажется с ситуации, схожей с теми, что красовались на первых страницах газет, будоража общественность? И будет ли ее имя следующем в этом ужасающем списке жертв?       - Тихо, я сказал! – Фредерик рывком прижал ее к стене своим телом, отнимая последнюю возможность вырваться. Теперь его бархатный голос больше напоминал рычание волка, заставляя кровь леденеть в жилах.       Девушка обреченно простонала, смаргивая слезы. Да, это мог бы быть самый потрясающий вечер в ее жизни, если бы не тот факт, что она увлеклась каким-то сумасшедшим. Кто же знал, что за оболочкой аристократичного красавца скрывается самый настоящий подонок. И это, вдруг, ужасно разозлило ее. Как же так? Еще несколько минут назад она была счастлива, а теперь он, человек, практически полностью завладевший ее сердцем, хотел изнасиловать ее в какой-то подворотне. И она ничего не могла с этим поделать. А он все улыбался, глядя на ее безмолвные мучения. И тогда она решила, что умрет, но не позволит ему овладеть собой. Ариана медленно подняла глаза, гневно прожигая его взглядом, пока он нагло улыбался. Затем, вдруг, укусила его за палец и попыталась убежать, пока Фредерик, ругаясь, махал рукой. Но Фредерик не поддался и снова хватил ее, прижимая теперь уже к себе.       - Сбежать надумала? – холодно поинтересовался он.       И вот тогда она разозлилась не на шутку. Окинув его убийственным взглядом, Ариана демонстративно отвернулась, насколько было возможно. Этот мужчина обладал поистине сильной харизмой. В любой ситуации хотелось внимать ему, следовать за ним, но не в этот раз. В этот раз она безмолвно заклинала себя держаться до последнего и не поддаваться его странным чарам. Все женщины Гранд Гиньоля как одна были под его контролем. Теперь Ариана видела и понимала это, как никогда раньше. Как же она была слепа! Фредерик словно внушал им беспрекословно подчиняться ему, хотя это было невозможно по определению. Ему нравилось играть с ними, как волк играет с жертвами, перед тем, как получить желаемое. Но он и был таковым. Настоящим хищником. Все в нем привлекало девушек: голос, внешность, манеры. А Фредерик в свою очередь ни на кого серьезно не смотрел. Ему никогда не перечили. Ариана пристально вглядывалась в стену соседнего дома, стараясь не смотреть на лицо ее возможного убийцы, а гнев и страх уже тесно переплелись в ее душе, заставляя совершить поистине невозможное.       - Отпусти меня, будь добр. – Ласково попросила она, вдруг, успокаиваясь и отбрасывая все приличия.       Фредерик убрал прядь волос с ее лица, при этом погладив щеку.       - Нет, – он грустно покачал головой. - Несносная маленькая девочка снова убежит от меня, а я этого не могу позволить. А мы ведь не хотим, что бы я рассердился?       - Пусти! – рявкнула она громче, пытаясь оторваться от него.       Однако Фредерик лишь скорбно склонил голову и, вдруг, со всей силы прижал Ариану к стене, от чего выступающие камни с болью вонзились ей в спину. Его глаза метали молнии.       - Почему ты меня игнорируешь?!       - А разве не должна? – в ответ бросила девушка.       Фредерик усмехнулся и еще сильнее прижал ее. Ариане было уже больно, но она не позволила ему увидеть это.       - Я говорил тебе, что ты доиграешься? Говорил. Я предупреждал тебя, но мы ведь такие умные и храбрые. Нас ведь не волнует собственная безопасность. Маленькая храбрая овечка, – Горячо шептал он ей на ухо.       - Убери от меня свои лапы! – взвизгнула Ариана, пытаясь сбросить его руки со своих плеч. В гневе она совершенно забыла, что является всего лишь слабой немощной глупышкой, которая никогда в жизни не сможет отбиться от сильного высокого мужчины, готового на все ради достижения цели.       Фредерик рассмеялся.       - Какие мы дерзкие. Я люблю таких, – Он впился поцелуем в ее шею, иногда покусывая кожу и оставляя на ней свои метки. Ее чуть не вывернуло наизнанку от его действий, но она совладала с собой.       - Пошел вон! – голос уже охрип от ругани.       Мужчина покачал головой и заглянул в ее глаза. Увидев его сейчас, многие бы решили, что он немного расстроен, может, опечален, однако стоило лишь вглядеться в его глаза и понять, что этот потрясающий актер снова вжился в роль.       - Я вижу страх. Овечка понимает уже, что она пропала?       Ариана оцепенела. Почему он все время называет ее овечкой? Какой смысл?       - Овечка только распалилась! Отпусти меня живо или я закричу на весь Лондон. Уверена, что кто-нибудь, наконец, изобьет тебя до полусмерти за такое поганое поведение! – охрипшим голосом воскликнула она.       Фредерик продолжал буравить ее взглядом, а на его губах играла мерзкая усмешка.       - Ну! Давай, кричи. Я жду, – Провоцировал он ее, а в перерывах между словами покрывал ее лицо поцелуями.       - Вот увидишь! Я закричу, но только ты ведь мне не дашь, – прошептала она, поборов дрожь в голосе. – А когда ты поцелуешь меня, чтобы я молчала, я прокушу твою губу до крови, и останется шрам на всю жизнь! Этот шрам будет напоминать тебе обо мне, даже после моей смерти. Каждый раз при взгляде на него ты будешь вспоминать этот момент и клясть всех в этом мире, потому что был человек, не подчинившийся тебе! Да, я была дурой, ты очаровал меня. Но сейчас лишь гнев и ненависть во мне клокочут при виде тебя! Убей, ибо я никогда не сделаю того, что ты хочешь от меня! - И она рассмеялась, закрывая глаза.       - Ох, я с радостью запомню тебя, моя дорогая. Приятно, что нашлась хоть одна девушка, разгадавшая мои намерения не в самом конце, - радостно ответил он. - Остальные были так окрылены любовью и похотью, что не замечали руку смерти, пока она не вырывала душу из их груди. Единственная неповиновавшаяся. Да, я точно запомню тебя.       - Зачем ты это делаешь? Почему соблазняешь и убиваешь? Тебе так по нраву издевательства и убийства? – Что движет им?       - А кто сказал, что человеку запрещено желать подобное? Бог? Но я не верю в бога. Ты желала быть со мной, и я желаю быть с тобой, за одним исключением – в конце я убью тебя. Таким меня создала природа. Так почему мне нельзя этого желать? – задал он встречный вопрос.       Она задохнулась от ужаса. Фредерик был точно ненормальным. Может это он совершать все те зверские убийства? И все эти пропавшие девушки из театра выходит, не сбежали, а убиты. И Эбигейл и Лиззи Монро растерзаны этим чудовищем, а все вокруг считали их гулящими. Какой ужас!       - Это омерзительно, это не по-людски…       Она не успела договорить. Фредерик, видимо уставший от ее сопротивления, выругался и, вдруг, поцеловал ее, прижимая к стене еще сильнее, от чего камни, пропарывая легкую ткань, вонзились в плоть. В глазах Арианы потемнело от боли, и тихий вскрик все-таки сорвался с побледневших губ. Но она призвала все свои силы, не готовая так просто сдаться, и со всей мочи наступила ему на ногу, а когда он вскрикнул от боли, отстраняясь, с размаху ударила кулаком в лицо, вырываясь, наконец, из крепких объятий. Ей бы убежать, но тело, оцепеневшее от страха, предало ее. Она еле бежала, проклиная онемевшие ноги, которые не хотели двигаться, и голову, которая кружилась от пережитого ужаса.       «Беги! Беги, глупая! Он убьет тебя! Беги ради Винсента, ради Калибана!»       Казалось, переулок был длинною в вечность. Хоть впереди уже горел свет, и мелькали людские силуэты, она все еще двигалась слишком медленно. Как отреагирует Винсент на известие о ее смерти? Бедный мужчина! Ариана уже видела перед собой его силуэт, растянувшийся на лавке с пустой бутылкой бренди в одеревеневших руках. А Калибан? Она с ужасом представляла, как оставит его одного среди этих злых людей. Нет, она не может умереть.       И вот уже близко спасительный свет. Она почти сбежала, когда Фредерик нагнал ее и подставил подножку. Девушка упала бы, если бы Фредерик не схватил ее за талию в метре от земли. Не поднимая ее и перевернув к себе лицом, он крепче обхватил руками ее талию.       - Осторожно. Мое терпение на исходе, дорогуша, – сквозь зубы прошептал он. – Или ты хочешь поиграть? Хитрая маленькая овечка не хочет сдаваться волку без боя?       Ариана, окрыленная возможностью побега и сброшенная на землю злодейкой-судьбой, онемела от горя всего на мгновение, но и его хватило. Фредерик как-то странно улыбнулся, от чего из раны на губе снова пошла кровь. Улыбка вышла то ли виноватой, то ли робкой, и он, вдруг, отпустил ее. С тихим вскриком девушка упала на холодную брусчатку, больно ударяясь головой о камни.       Конец. Теперь ей не сбежать. Обреченно и отстраненно из-за удара она смотрела на Фредерика, склонившегося над ней и исследующего ее тело своими мерзкими руками. Она видела, как он расшнуровывал корсет, как его пальцы порхали по блузке, расстегивая пуговицы. Со стороны могло показаться, что он ласкает ее, что все происходит по обоюдному согласию, но откровенная похоть и жажда, отражающиеся на его лице, опровергали это.       Он сжал ее плечи, оставляя синяки на бледной коже, пока их и шею покрывал противными мокрыми поцелуями. Она застонала от боли. Шею обожгло горячим прерывистым дыханием – Фредерик засмеялся, принимая ее стоны от боли за стоны от наслаждения. Она перевела застланные слезами глаза на него и шумно выдохнула. Тем временем он кончиками пальцев провел по ее щеке и губам, затем обхватил ее холодную ладонь и нежно поцеловал каждый палец, не отрывая от Арианы блестящих от страсти карих глаз.       - Сладкая, – прошептал он и улыбнулся, обнажая окровавленные зубы.       Она лишь приоткрыла губы, делая судорожный вздох, отдавшийся острой болью в груди       - Почему я раньше за тебя не взялся? – продолжал Фредерик, лениво водя губами по ее щеке и оставляя кровавые разводы.       Она закрыла глаза, не способная больше выносить его взгляд. А он снова понял все неправильно. Желая большего, он прижался своим ртом к ней, затем целуя ее щеки, подбородок и опускаясь вниз на шею. Его губы переместились к углублению у основания ее горла. Он был везде. В этот миг перед внутренним взором возник Калибан, смеющийся над ее шутками и улыбающийся так искренне и открыто, что ей захотелось разрыдаться от горя. Она больше не увидит его. А ведь она столько еще не сказала ему!       Все будет быстро или Фредерик растянет удовольствие? Она умрет раньше, чем все закончится или ее жизнь оборвет он, человек, убивший в ней веру в настоящую любовь? Несколько раз он ударил ее по лицу, когда она не ответила на его вопрос. Ему не нравилась ее пассивность. А когда она снова закрыла глаза, принялся душить ее, отрывая ее голову от камней и чуть ли не ломая шею. Она взглянула на него, просто взглянула без эмоций, однако этого хватило. Он отпустил ее, от чего ее голова снова обрушилась на камни. Она ощущала, как кровь стекает по шее, наверное, пачкая ворот ее любимой блузки. Хотя, к чему теперь эти переживания? Хорошо, что она не полюбила его, почти не полюбила. Так меньше боли от его предательства.       Она лежала на холодных камнях и смотрела в ночное небо. Уже появились звезды, сияя в темноте белым светом. Она устала. Ей захотелось присоединиться к ним, чтобы не чувствовать больше притупленной ударом боли, что дарил ей этот человек. Смутно она осознавала, что уже практически обнажена, а его губы жадно исследуют ее тело, оставляя кое-где следы от укусов. Она чувствовала, как его пальцы ласкают внутреннюю сторону ее бедер, подбираясь все ближе к самому сокровенному. Не так она мечтала потерять девственность, но не всегда мечтам дано исполниться.       - Ты божественна, – его голос раскатами грома ворвался в ее сознание, вытягивая от отстраненного спокойствия.       Внезапно ей стало нечем дышать. Словно груз весом в сотни фунтов кто-то опустил ей на грудь. Она открыла глаза, видя, что прижата к камням тяжелым телом Фредерика. Он навалился на нее, коленом раздвигая ее ноги и по-хозяйски устраиваясь между бедер. Где-то на краю сознания зашевелился страх, но ей было уже плевать. И тут Фредерик схватил ее за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.       - Смотри на меня, когда я овладею тобой, дрянь. Смотри на своего хозяина, - и он мерзко рассмеялся, а затем вдруг захрипел.       Ариана более осмысленно взглянула на своего палача, видя, как из его груди вдруг вылезает человеческая рука. Она бы закричала, да сил не осталось. Фредерик хрипел, судорожно дергаясь, и вдруг его отшвырнуло от Арианы. Девушка слышала звуки борьбы и приглушенные крики. Повернув голову, она увидела, как какой-то мужчина прижимает Фредерика к стене.       - Смотри на меня, когда я убью тебя, - спокойно произнес мужчина и, вдруг, схватил Фредерика за голову и со всего размаха ударил ей о стену. Послышался тошнотворный чавкающий звук, после тело ее насильника с глухим ударом упало на дорогу, а затем наступила тишина.       Ариана медленно приподнялась на локтях, собрав остатки сил, и увидела своего спасителя, быстро идущего в ее сторону. Он был высок, одет в черный плащ, заляпанный теперь кровью, а его волчьи глаза с беспокойством смотрела на Ариану. Она выдохнула, снова опускаясь на камни. Значит, она не умрет сегодня. Тихо помолившись, она закрыла глаза, с радостью позволяя Калибану бережно взять ее на руки и унести из этого страшного переулка.