Свет и Тень

Два часа ночи. – Я больше не могу, – простонал Канкуро, закрывая лицо руками. – Эти проклятые законы уже перед глазами скачут… Я сейчас что-нибудь новое нечаянно сочиню, предупреждаю! – Это бесполезно… – добавила Темари и потерла покрасневшие глаза. – Алита, признай – ни в одном своде до сих пор ни слова о нашей ситуации. По-твоему, все еще есть шанс что-то найти? Повернувшись к ней, принцесса только прикусила губу и кивнула. А потом, снова склонившись над своим свитком, тихо сказала: – Вам с Канкуро нужно поспать. Мы все не спали уже несколько дней… Вы устали из-за меня. Я справлюсь сама, до утра еще много времени. Спите. Вы и так уже много документов пересмотрели. – Черт… Ты и сама уже ничего не соображаешь, – с жалостью ответила Темари. – Послушай, дай нам несколько часов на отдых, а потом обязательно разбуди, и мы подменим тебя, хорошо? – Да, – кивнула Алита. – О-о, как славно… – протянул Канкуро, закрывая воспаленные глаза, и растянулся на софе, подставив локоть для устроившейся рядом сестры. – Бедные, – покачала головой принцесса и повернулась к Гааре: – Тебе тоже нужно отдохнуть... – Не нужно, – четко ответил Каге, проводя пальцем вдоль строки. – Я не сплю. – Шукаку… – понятливо шепнула Алита. – Наверное, тебе стоит передать ему «спасибо» от меня в эту ночь. – Пожалуйста, – автоматически повторил за Однохвостым Гаара и вновь углубился в чтение. Четыре часа ночи. – Нет. – И у меня. – Все еще не спите? – встревоженно спросила мать Алиты, появляясь на пороге мастерской. – Милая, брось это… – Не брошу, – сквозь зубы ответила принцесса и развернула следующий свиток, отгородившись им от женщины. – Не позволю погибнуть своей стране. Ты бы позволила? – Я больше ничего не решаю, – грустно ответила мать. – Снова пустое место. Просто дзенин Деревни Тени. – Да, забавно, как неожиданно мы поменялись ролями, да? – невнятно произнесла девушка. – Ненавижу законы собственной страны. И именно поэтому хочу следовать им завтра утром, когда спасу свой народ от войны и неизвестности. Не волнуйся. Осталось совсем немного, всего несколько свитков. И в любом из них может оказаться верное решение. – Тогда позволь и мне помочь… – Не нужно. Уходи. Склонив голову, мать вышла из мастерской, оставив за собой лишь давящую тишину. – Не нужно было так с ней, – с укоризной заметил Гаара, подняв глаза на принцессу. – Ты прав, – вздрогнув, ответила Алита. – Но я просто не могу видеть ее такой. Уж лучше вовсе не видеть. – Неправильно, – странным голосом произнес Казекаге. – Хотя тебе, наверное, не понять. Ничего не ответив, принцесса отбросила свиток и развернула новый, прислонившись спиной к мирно сопящей рядом Темари. Шесть часов. – Это ведь последний свод законов, верно? – спросил Гаара, когда его пальцы столкнулись с пальцами Алиты над единственным свитком, лежащим на столе. – Да… С трудом верю, что там мы найдем ответ. – Я тоже. Рука принцессы дрогнула, и Каге сам развернул желтую бумагу. Пробежавшись глазами по слегка затершимся строчкам, Гаара молча покачал головой. – Да как же так?! – закричала Алита, вскакивая. Рядом сонно заворочались родственники Каге. Спотыкаясь, принцесса выбежала из мастерской. Как же это?! Ведь этого просто не может быть! Неужели действительно все было лишено смысла, неужели ее страна сама обрекла себя на разрушение, посчитав клан Тори богами! Как глупо! Гаара нагнал девушку уже в библиотеке. Как безумная, принцесса бросалась от одной полки секретных архивов к другой, роняя вниз бесценные (теперь уже действительно бесценные!) документы и просто свитки с полезной и не очень информацией. – Не может быть! Черт! Черт! Не может! – Алита, – строго позвал Гаара. – Немедленно успокойся. – Не хочу! – заорала в ответ принцесса, теперь уже просто расшвыривая в стороны документы. – Не могу просто успокоиться, как все они! Почему так?! Почему всегда пустое место?! Не хотят признавать! Просто женщина, выкуп за мир, цена спокойствия, разменная монета! Почему я?! «Кого мне это напомнило?» – ехидно заметил Шукаку. Казекаге, вздохнув, откупорил сосуд на спине, который зачем-то притащил сюда с собой – как оказалось, не зря. – Отпусти! – рыкнула Алита, когда песок, обхватив ее, крепко сжал, не давая пошевелиться. – Сначала приди в себя, – отрезал Гаара. – Никому сейчас не поможет твоя ярость. Пронзив Каге злым взглядом, принцесса закрыла глаза и выдохнула. Потом, помолчав немного, буркнула: – Все. Я спокойна. Выпусти. – Так намного лучше, – одобрил Гаара, позволив песку вернуться обратно. Присев рядом с тяжело дышащей девушкой, взял ее за руку: – Всегда есть выход. Ведь совсем не обязательно говорить всем правду? Ну… Не плачь… Давай придумаем что-нибудь сами… Знаешь, Канкуро мастерски подделывает печати на документах! – Казекаге-сама, как Вам не стыдно! – засмеялась принцесса, округлив глаза. Соскользнувшая рука надавила на древний свиток, заставив его хрустнуть. – Ой! Алита осторожно, двумя пальцами подняла бумагу вверх: – Смотри, какой старый документ! Я его только что чуть не раскрошила нечаянно! – Пометок нет… – заметил Гаара. – Только печать с подписью. «Почерк Моокина, зуб даю! – хохотнул Однохвостый. – Скажи девчонке, чтоб развернула этот мусор, ее ждет небольшой сюрприз». Вздрогнув, Гаара вырвал свиток из рук девушки и сам раскрыл его. – Что там? – недоуменно спросила принцесса и заглянула через плечо ошеломленному Казекаге. – Н… Не может быть!