Ты и я — мы как два крыла, Мы на острие добра и зла, И к чему любовь не привела б, Вот моя рука и в рай и в ад!
***
Такое бывает с каждым, нравится его работа. Джон заболел идеей поимки маньяка из Сохо. С утра в понедельник он затребовал у информационного и аналитического отделов всю имеющуюся информацию. ЗасыпАл с фотографиями с мест преступлений. Вместе с Майком Стэмфордом наперегонки сочинял версии поимки преступника и исследовал психотип его личности. Два дня вместе с Молли (с разрешения Шерлока, одолжившего секретаря без звука: дело есть дело) прилежно посещал морги и спорил с ней по поводу характера нанесенных повреждений. Именно в этот период он по-настоящему оценил ее помощь. Специалистом она была отменным, он был уверен, что, если бы не ее слепая преданность Шерлоку, девушка бы легко нашла себе работу. Он навестил Лестрейда на новом месте работы, выпил вместе со свежеиспеченным инспектором кофе, наелся пончиков и виртуозно договорился о получении новых сведений по жертвам не через день, а сразу же по поступлении сигнала. — Хочешь на мое место? — понимающе улыбнулся тот. Джон непроницаемо посмотрел на него: — Грег, это в ваших же интересах. Ну сколько еще людей будет гибнуть? А так — обмен информацией ускорит поимку. Мы нужны тебе. — Правда, нужны, — тихо признал Грег. И, то и дело оглядываясь, поведал Ватсону несколько анекдотических случаев тупости полицейских.***
У него не было времени подумать: «почему?» Просто звезды так сложились. Просто Шерлок в те секунды, что они были рядом, пах так потрясающе. А еще… С того понедельника директор стал выходить к Джону в обед, присаживаться возле него, смотреть своими глазами цвета расплавленного жемчуга и говорить: — Попьем чайку? Это означало, что Джон должен бросить все, принести их полосатые чашки и сделать им обоим чай. Потому что Шерлок производил впечатление человека, не знающего, откуда берутся напитки и еда. И начиналось самое вкусное. Джон докладывал. Объяснял. Спорил и ругался. Показывал, что нарыл за день. Именно тогда он понял, что книги и фильмы лгут. Что львиную долю работы детектива составляет не отчаянная погоня. Не смертельная опасность. И не жуткая тайна. Анализ и изучение фактов. Сопоставление. Вхождение в материал. Визуализация картины убийства. Именно этому его учил Шерлок. Казалось, он знал все. Он помнил все яркие преступления Европы, Азии и Америки — и это было экстраординарно. Джон мог броситься к нему с криками: — Я все понял. Похоже на убийство старушек в Париже, в двухтысячном году! — Чушь, Джон! — прерывал его Шерлок. — Я расскажу тебе, почему нет. И он рассказывал. Очень интересно, быстро и исчерпывающе. Вообще, он был ходячей энциклопедией криминала. И они разговаривали. И пили чай. И не могли оторваться друг от друга. Шерлок никогда не хвалил. Почти всегда критиковал. Часто кричал на Джона: — Идиот! Все детективы привыкли и не обижались на эту обычную оценку качества своей работы. Это было у них почетным прозвищем. Они кричали: «О, сегодня «идиот» опять Джон!» Привык и он. Ватсон понимал: он учится. По интеллекту тиран и деспот выше их всех, и то, что они поймут завтра, их директор усвоил в прошлом году, проанализировал и заархивировал. Через неделю Джон понял, что подсел на эти чаепития. Когда дверь начальника в очередной раз открывалась, он против воли вздрагивал. Он уже начинал бояться, что не найдет единственного верного решения. И мучился от этого. Доставали и другие. Они как будто почувствовали после корпоратива, что Кэп не такой уж и стальной парень. Шутили, когда он зарывался в бумаги: — Что это с ним? — Кэп, ты не заболел часом? — Ему бабла на девушек не хватает, парни! — Нет, нет, стойте! Просто Шерлок как бэ намекнул, что в случае неудачи Джона ждет кожаный диван, вот он и рвет… жилы… Аха… Все эти и другие комментарии оставляли Джона равнодушным. Они помогали ему, но без особого фанатизма. На их веку маньяков было много. Он не мог приказать им помочь: у каждого из них было еще и свое задание. Джон мог, конечно же, попросить директора подключить кого-то из них. Но не стал делать этого: гордость и самолюбие не позволяли. «Я сам!» — думал он. Его воображению представлялась картина: он с триумфом говорит Шерлоку: «Я был прав! Наш парень из Сохо — это…» И как тот встает. Смотрит на Джона. Подходит к нему… Нет, нет! Чушь! После корпоратива и того откровенного разговора ночью Шерлок ни жестом, ни взглядом, ни намеком не давал понять, что Джон Ватсон интересен ему не только как профессионал. И Джон выбивался из сил. А разгадки — правильной — все не было. На десятый день Шерлок полностью разгромил последнюю версию Джона — версию отчаяния. — Ну какая женщина? О чем Вы? Вам же говорила Молли: характер повреждений… — Но нож часто является оружием женщины, а не мужчины! — Да! — Шерлок язвительно посмотрел на детектива, — конечно. Именно женщина могла играючи с размаху засадить лезвие левой, Джон — левой рукой между шейных позвонков жертвы нож — наваху! Джон не сдавался: — Аффект! — Десятый раз подряд?! Они остановились друг напротив друга. Детективы не обращали на них внимания, уже привыкнув к спорам. Ноздри Джона уловили тот самый потрясающий нежный и одновременно чувственный индивидуальный запах Шерлока. Его глаза против воли закрылись на секунду. Он с шумом вздохнул. А когда открыл их, Шерлок таращился на него в бешенстве. — Вы идиот, Джон! — сказал начальник устало. Хлопнул дверью. Детектив понял, что на этот раз замечание относится не к его дедукции. На следующий день Шерлок пить чай не пришел.***
И на другой тоже. И в понедельник. На планерках он все чаще обращался к Стиви. Джон молчал. Джон играл желваками. Джон мрачнел. Парни уже избегали шуток с ним, потому что глаза его стремительно темнели от гнева даже от самой безобидной шутки. К их чести, все как один предложили ему свою помощь. — Спасибо, — поднявшись со своего места, — сказал он, — к сожалению, пока помогать не в чем. У меня, если сознаться, нет ни одной пристойной версии. Я и правда… гм… идиот. В отделе установилась тишина. — А что аналитики? — спросил краснолицый Стиви. — Они проверяют пять основных версий. Анализируют. Майк сказал — им нужно еще три дня. — Они там всегда так долго копаются, головастики чертовы, — буркнул кто-то. — А слежка? Разрешена? — спросил заинтересованно Пи–Джей, — ведение подозреваемого и работа под прикрытием были его любимой деятельностью. Джон покачал головой: — Нет. Опасно. Помните, в прошлый раз взяли не того? Бухгалтера. И произошло сразу два убийства. — В общем, — подытожил Стиви, — ты не стесняйся: как только накопаешь что, маякни, Кэп, мы зубами вцепимся. — Есть, — шутливо отсалютовал Джон, обводя взглядом взволнованные лица. На душе потеплело: несмотря на разочарование в нем Шерлока, он все-таки не один. Им реально интересно, они хотят помочь. Это окрылило его. (Слушать Push Enrique Iglesias (Саундтрек к фильму Шаг Вперед 2 Улицы) «Пусть я уже не нужен тебе, мистер Совершенство… — подумал он, — но мне самому, самому хочется понять, кто это сделал? Не ради тебя. Вернее, не только ради тебя. И уж точно не ради должности». Он поклацал фото тел жертв на компьютере, не ради любопытства, — он знал их наизусть, они снились ему по ночам, — для того, чтоб еще раз эмоционально «войти» в проблему. Джон заварил себе крепчайший кофе, сел за стол и повернулся к стене. Это была его личная «фишка», впрочем, неоригинальная: на доске он прицепил фото, информацию, данные о жертвах, слова — маяки, словом, все, что сейчас составляло его задачу и вырисовывало картину убийства. Его глаза медленно обводили бумаги, фото, записки, стикеры: «Ну где же мы ошибаемся? Где ты? КТО ты?» Десять жертв. Одна женщина, девять мужчин. Итак, предпочтения по полу нет. Следовательно, убийства не на сексуальной почве. Убийца обычно наносит удар сзади и вверх, значит, он ниже жертв, но ненамного. Следов сопротивления никогда нет — значит, люди впускают его сами. ПОЧЕМУ? «Ищи систему!» — шепнул он сам себе. Еще раз открыл фото трупов. Потер переносицу. Где-то тут, в кромешной темноте неведения должен забрезжить огонек истины. Глаза Джона остановились на одной из голов. (Маньяк убивал своих жертв сзади, вгоняя лезвие до отказа между соединением шейных позвонков с головой. Отделял голову и кисти рук.) А он похож на Шерлока. Похож на Шерлока? Джон полетел к Молли: — Протоколы вскрытий у тебя? Она кивнула: — А что? Джон опустился перед ней на корточки: — Скажи-ка мне, умница, что в них всех общего? По внешности, я имею в виду. Молли скривила тонкие губы: — Что ты как Шерлок! Не знаю я! — А я знаю! — торжествующе сказал Джон, — у них у всех темные волосы, светлые глаза, рост выше среднего. Белая кожа. Возраст 30-35 лет. Налицо предпочтение во внешности, а значит, какая-то идея! Молли посмотрела в потолок: — Не-а, — пропела она, — у седьмого глаза карие. Я помню. — Ошибаешься. То цветные линзы. Я уже выяснил. — И что? — А то, что наш убийца явно западает на высоких, кучерявых темноволосых со светлыми глазами людей. — Неужели ему без разницы — женщина или мужчина? Так не бывает! — назидательно сказала она. Джон продолжал вдохновенно: — Все просто! Он ошибся тогда — один — единственный раз! Было темно у нее в передней — помнишь отчет. И эта… как ее там… Мелани Стивенс была одета в брюки, рубашку мужского покроя, стрижка короткая… Вот он и не выдержал. Наш маньяк ошибся! Молли махнула на него рукой: — Ладно. Может, ты и прав. Места убийств. Джон подтянул к себе клавиатуру, активизировал на специальной карте, созданной им вчера, все места совершения преступлений. Они замигали веселыми маячками — черепами. Джон медленно улыбнулся. На чистом большой листке написал печатными буквами: «Ошибка №1» Наверное, когда он перестал думать о Шерлоке, кровь прилила куда действительно было необходимо, и в голове стала вырисовываться картинка. И в этот момент зазвонил внутренний телефон. «Какого черта?» — Джон, зайди ко мне. Мэри Морстен. Он неохотно поднялся. Мэри располагалась за своим обширным столом, аккуратно печатая что-то наманикюренными ноготками. Рассмотрела его с ног до головы. Выслала за чем-то помощницу. Предложила присесть и присела ближе сама. — Джон, — начала она нерешительно, — ты в последнее время избегаешь меня. Это странно. Вначале у нас были такие хорошие отношения, мы, кажется, достигли взаимопонимания. А сейчас… Не звонишь, не заходишь… — она округлила глаза, наверное, думая, что так выглядит страдающей. — Мэри, — сказал Джон медленно, — поверь, я ни в коей мере не хочу тебя обидеть. Но то… ну, то, что ты мне тогда предложила, кхм, по поводу Шерлока, выходит за рамки моих понятий о порядочности. О чем я тебе и писал в письме. К чему теперь эти игры? Глаза девушки сузились. Теперь она напоминала золотистую змею, приготовившуюся к прыжку. И ничуть не была удивлена. — Ах так? Мы теперь благородный рыцарь Джон Ватсон? Именно поэтому ты пожираешь его глазами всякую минуту, как думаешь, что он не смотрит на тебя? Именно поэтому ты прижимал его к себе на корпоративе? Ты думаешь, все вокруг слепые?! Ты избрал правильную тактику, а теперь не хочешь быть благодарным за мою идею?! — она подчеркнула тоном последние слова и встала. Да, что-что, а добиваться своего Мэри умела и любила. Джон тоже встал: он не был простачком во многих вопросах. — Дорогая Мэри, — он также выделил тоном слово «дорогая», — мои действия не имеют ничего общего с карьерными притязаниями. Это другое, чего тебе не понять. Счастлив был повидаться. Вошла помощница Мэри. Уже никого не стесняясь, она крикнула в удаляющуюся спину детектива: — Ты пожалеешь! Но Джону было некогда. Он спешил к Шерлоку. Но ни Молли, ни детективы не знали, где же их начальник. Тот явился спустя полчаса, богичный в костюме для езды на мотоцикле (Джон так и прикипел к месту) и мрачный как грозовое небо. Мазнув невидящим взглядом по сотрудникам, что приветствовали его, он подошел прямо к столу Джона. Тот, краснея, медленно поднял взгляд. Так вышло еще хуже, потому что не заметить потрясающие ноги в серебристо-сером, потрясающий торс в серой майке, обтягивающей шикарный пресс, широкие плечи и куртку нараспашку было трудно. Мотоциклетный шлем растрепал кудри, и они падали на лоб и глаза. Пахло от Шерлока ветром. Джон сглотнул и опустил глаза: «Скоро у меня от одного его вида вставать начнет. Такого позора я не переживу! Но что это с ним?» — Собирайся! — мотнул головой мрачный Шерлок. — Ты едешь со мной! Срочно! «Я сделаю все, что ты хочешь, и даже больше», — успел подумать Джон. Наверное, это отразилось в его глазах, потому что глаза директора стали еще холоднее, а лицо ледяным. Джон поспешно накинул куртку. Взял пистолет и вышел за нетерпеливо переминающимся начальником. По дороге ему так хотелось рассказать Шерлоку о том, что он понял, что пришел в себя Джон уже на улице! Но — не время и не место. — Ч-что это? Это была «Хонда». Серебристая ловкая «Хонда». Быстрая, как ветер. — Садись, — приказал Холмс, — сейчас в пробках много времени потеряем. Дорога каждая минута. Благодаря судьбу, что он в джинсах и куртке, а не костюме, Джон перекинул ногу, сел позади Шерлока. Мотор взвыл. — Обними меня! — Что? — Джону показалось, что он ослышался. — Обними меня, идиот! Или ты хочешь слететь? — проговорил Шерлок сквозь зубы. Джон медлил. Джон ненавидел опасную езду. «Но как же быть? «Все, что хочешь», — сказал я. Значит…» Чуть дрожащие руки легли на крепкую тонкую талию. Они выехали из внутреннего дворика. Чтобы не отвлекаться на божественную задницу и теплую спину, к которой Джон прижимался, он наконец-то смог задать мучивший его вопрос. — Да что случилось-то? Тот через плечо ответил: — Убийство, Джон. Новое убийство!