***
(Слушать Dyuran_Dyuran_-_Come_Undown_Who_do_you_love) Шерлок умер. Именно так он почувствовал это. Тысячи клеток его организма внезапно были клонированы и перемещены в иного Шерлока. Биты и байты информации; убийства и расследования, дедукция и анализ; ассоциации, цвет, запах и вкус; злость и ненависть; радость и опасение, бешенство и любовь — все то, что еще до недавно было высокоактивным социопатом, директором успешного детективного агентства, гонщиком, скрипачом — исчезло. До этого времени у него было много способов перезагрузки — сон, музыка, легкий наркотик. Но это… Оргазма такой силы он не чувствовал никогда. Ни с Мориарти. Ни в те жалкие попытки расслабления и самоудовлетворения (их можно было пересчитать по пальцам), почти бессознательные, вызванные скорее любопытством и усталостью, нежели либидо. Мориарти оставил ему ненависть к сексу, от которой страдал он и неизбежно должны были пострадать его будущие сексуальные партнеры. Взамен Шерлок овладел в совершенстве способностью влиять на людей. Трахать их своим мозгом. Своими обличительными фактами. Своей недоступностью. Нежелание предлагать себя людям из простой похоти. А из любви или интереса им никто до Джона не интересовался. Для одних он был слишком совершенен, для других слишком сложен. Или смешон. Или то и другое вместе. Ему никто не бросал вызов. До Джона… До сегодняшнего дня мысленный оргазм от очередной интеллектуальной загадки интересовал его больше, чем секс. Он, конечно же, часто ловил на себе эти взгляды. Скользящие масляные и хищные — мужские. Робкие, кокетливые, оценивающие — женские. Женщины пытались флиртовать с ним реже. Не всякая вытерпит такую конкуренцию: более длинные ресницы, более гладкая нежная кожа, изящная шея; натурально вьющиеся волосы, и в довершение ко всему — просто порнографические губы. Им было сложно манипулировать. Он почти не знал жалости. Иногда Шерлок считал свою внешность наказанием божьим. А иногда средством к достижению цели — таким же, как умение получать информацию или провести химический опыт. Он, конечно же, выше секса. Он проходил гибкой кошачьей походкой мимо всех истекающих желанием тел… Он был сильнее. А оказалось — нет. Судьба смеется над нашей самоуверенностью. И бьет наотмашь фактами. Этот маленький бывший военный, так просто подошедший к нему, положивший руку на ширинку и заставивший его осознать свою беспомощность! Свою уязвимость! Свою маниакальную зависимость… Как будто он имел право. Или знал… «Если я подпущу его ближе, мне опять будет больно!» Шерлок тяжело дышал, прислонясь, как жертва, к стене, и не мог собрать себя воедино. Это все Джон виноват. На него у Шерлока какая-то странная реакция.***
Чуть не кончивший от вида оргазма Шерлока Джон дышал не менее тяжело. Вначале его охватило безумное счастье. НАКОНЕЦ-ТО! Немного наслаждения этому мерзавцу. Не мне. Я слишком люблю его. Я объясню ему, чего он себя лишает, придурок гениальный. Я намерен утащить его на самое дно моей страсти. Но плавать учатся постепенно. И кажется Шерлок захлебнулся… — Что ты сделал? Что ты сделал со мной? Джон оторвался от Шерлока, оторвался от стены и постарался выровнять дыхание. Посмотрел в стальные глаза, где еще не растаяла дымка наслаждения. — Я довел тебя до оргазма без проникновения. Мы занимались петтингом, Шерлок, — сказал он по-врачебному безжалостно. — И судя по тому, что ты кончил, тебе понравилось. Не пытайся отрицать! — поднял он руку протестующе. — Иди в душ, — закончил он устало. Нет, это не капитуляция. Это временное прекращение боевых действий. Или вообще кратковременное затишье. Шерлок резко вздохнул и приготовился к нападению. — И как это, Джон? Каково это — воспользоваться мною? Я же говорил тебе «нет»! Я привык к такому обращению, но это еще не факт, что позволю тебе… Я не хотел! — Не хотел? Ты стонал! И цеплялся за меня руками! — Но я говорил тебе «нет»! У совершеннолетних англичан это слово считается формой отказа! — И отвечал на мои поцелуи! — ТЫ! МЕНЯ! ТРАХНУЛ! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — из любимых пепельных глаз дохнуло ненавистью, истерикой, слезами. — Иди в душ, прошу тебя! Шерлок отлепился от стенки и бочком-бочком прошел в ванную. Зашумела вода…***
Вода уносит все. Собирает на части. Лечит страх. Детектив медленно переоделся в шелковый синий халат (конечно, незавязанный), мягкие серые спортивные брюки. Рубашку требовалось заменить — но это в комнате. Он был вновь создан, протестирован, владел своим интеллектом. Он вновь готов был стать тем самым Шерлоком Холмсом. Как ни странно, именно в душе ему в голову пришло немало остроумных и точных замечаний по поводу бесполезности секса и глупости взаимных переживаний. Все пройдет. Это было… недоразумение. Но, поискав Джона, он нашел его стоящим по-прежнему возле той же самой стены в спальне. Замершего. Как будто не прошло десяти минут. — Джон! — осторожно позвал социопат. Сосед по квартире мгновенно развернулся, как будто они играли в детскую игру и Шерлок крикнул «Отомри». Его лицо было абсолютно пустым. Ни возмущения. Ни боли. Ни злости. В своей военной форме, которая все еще была на нем, он выглядел внезапно постаревшим, словно находился на поле боя, где — до бескрайнего раскаленного горизонта — трава усыпана разлагающимися телами друзей. Или врагов. Какая разница. Джон оторвался от стены, прошествовал к шкафу, достал вешалку и начал медленно переодеваться. Пиджак с наградами. Пояс. Пуговицы. Одна за одной. Как будто больше никого в комнате. Шерлок стоял за спиной Джона. Странно… Мысли текли тягучей карамельной массой, не желая… Джон не воспользовался им. Он доставил ему наслаждение. И, кажется, был счастлив от этого. Джон… вообще никогда не применял насилие. И боль. Никогда. Он — не Мориарти. И никогда им не станет. Вот сейчас он спокойно переоденется, спокойно пойдет в гостиную. Сядет в кресло. Может быть выпьет чаю. А завтра его не станет. Вот здесь. С его смешными свитерами. Чаем. Бухтением. Теплом. Любовью. Потому что он — не Мориарти. Он не станет ничего объяснять дважды. Он и так уже… А что — он? Защищал, помогал, заботился, терпел, дарил подарки, бесил, любил, приставал?.. Сводил с ума? Танцевал для тебя? ЧТО — ОН? ЧТО ДЖОН БУДЕТ ДЕЛАТЬ ЗАВТРА? Великолепный аналитический ум бесстрастно констатировал: уйдет. В Чертогах как будто взорвалась атомная бомба. Слезные железы повинуясь нелогичным эмоциям владельца… «Перестань, — прикрикнул мысленно на себя Шерлок, — а не то он уйдет!» «Уйдет! Уйдет!» — вторило взорванное пространство. Он резко выдохнул и положил руку на плечо Джона. — Прости!.. В этот момент Джону оставалось расстегнуть всего лишь последнюю пуговицу. Джон редко бывал в состоянии аффекта. Можно сказать почти никогда. Да, у него был на редкость спокойный характер. Бывшие сослуживцы даже завидовали его самообладанию. Те, кто не видел, как капитан Джон Ватсон выбивал дверь подвала, чтобы вывести заложников в Афганистане. Те, кто не знали истинную историю «Этюда в розовых тонах». Бешеный Джон. Да его вообще мало кто таким видел. У Джона Ватсона снесло крышу. Редко кто так блистательно и виртуозно мог довести его до белого каления. Редко кто подсаживал его на такие эмоциональные качели: отчаяние от потери Шерлока — возвращение Шерлока — его губа — оргазм — бешенство Шерлока — его усталость — и тут это нелогичное, детское, виноватое и снисходительное — «Прости». (Слушать wasis_diop_-__quot_Everything_quot___Афера_Томаса_Крауна)***
Долю секунды — просто долю секунды он еще стоял неподвижно. Затем Шерлок услышал странный звериный низкий рык. Он на всякий случай отступил на два шага. Обернувшийся Джон представлял собой хорошо обученную машину для убийства. Ну или образец так нежно любимого детективом маньяка обыкновенного. И рост совершенно не умалял это впечатление. И сейчас эта машина направлялась к нему. Первым под руку Шерлока попался графин. (Боже, храни Англию и заботливую миссис Хадсон что поставила его здесь!) Джон пригнулся — осколки и брызги украсили викторианские обои. Подушка — мимо. Обманный ложный ход со стулом также не был успешен. Шерлок понял, что в спальне — маленькой, когда-то очень уютной выяснять отношения попросту неудобно. Он развернулся и пулей вылетел из комнаты. — Куда?! С-сука!.. — крикнул вслед Джон. К сожалению, одежда для дома не соответствовала случаю. Эротичным и эффективным побег не стал. На пятой ступеньке коридора обычно ловкий и быстрый Шерлок был остановлен: Джон, бешено гнавшийся за ним, наступил на длинный пояс его халата и детектив позорно грохнулся грудью. Героически продолжил ползти вверх, но был схвачен железной рукой врага. Попытка лягнуть его второй ногой в челюсть не возымела успеха: по-видимому челюсть была где-то в другом месте. И вот уже крепкие руки безжалостно стискивая, поднимаются все выше, и Джон, лапая и подминая под себя невыносимого соседа, лежит на нем, прижимая его руки к ступеням. — Д-джон! Давай поговорим! — еле вымолвил социопат. Еще один рык был ему ответом. Поверженного перевернули одним отточенным движением. И вновь — как наручники — горячие руки Джона по бокам. Его лицо опять нечитаемо. Только горят синие глаза. «Так. Из нас двоих я умнее. Надо начинать переговоры», — подумал Шерлок. — Э-э… Я осознаю, что был немного неправ, — откашлявшись, хрипло выдавил из себя он. — Я провоцировал тебя. И мне… мне правда было несколько приятно. — НЕСКОЛЬКО?! — прорычал неузнаваемый доктор. — Прости меня, — повинился неузнаваемый социопат. — Я постоянно сравниваю тебя… Неважно. М-м-м… И да, мне было… ну… очень приятно… Я… как-то не так на тебя реагирую, — умоляюще смотрел Шерлок в эти бешеные глаза. — Еще там на работе… на корпоративе… и когда ты подарок дарил… и здесь. Вот. — У тебя стоит, — тоже хрипло сказал Джон. — И у тебя. Поэтому я и говорю… — О, заткнись уже, — устало выдохнул Джон. Ему было уже все равно. Дернул за рубашку Шерлока — пуговицы весело поскакали вниз по ступенькам. Как он давно мечтал так сделать! Провел губами, а затем зубами — по ключицам. Шерлок дернулся, как от тока и тихо застонал. Оказывается, он невероятно чувствителен… Джон стал мять, жевать, кусать эти идиотские губы, которые давно уже было пора применить по назначению. Его руки нагло шарили и лапали все, что подворачивалось — он хотел вжаться, почувствовать этого придурка всего. Царапнул ногтями по гладкой груди: пусть почувствует боль. Шерлок выгнулся в ответ. Провел кончиками пальцев по шее — Шерлок застонал ему в рот. Языком провел блестящую дорожку к пупку… — А где миссис… миссис Хадсон? — еле выговорил Шерлок. Он приподнял голову и глаза его были пьяные. — Она. Ушла. К хозяину «Спидиз», — в промежутках между поцелуями, спускаясь все ниже и ниже, сказал Джон. — Слава Богу! — выдохнул насилуемый. А потом он начал созерцать события как-то странно со стороны — как выдающееся порно. Некоторые файлы были сугубо звуковыми. Изображение отсутствовало из-за перегрузки. Были: «О-о-о, Джон, да, я хочу…» и «А-а-а, Джон вот так, господибожетвоюжешмать». И снова белая вспышка. Потом Шерлока как-то зло и быстро растянули. Оказывается, Джон — вовсе не уютный плюшевый мишка… О, да! Поставили к стене. Исцеловали всю спину и пару раз укусили за загривок… Прерывисто вздохнули… Потом… Потом он как со стороны видел, что кто-то очень развратно отставляет задницу, а Джон рычит сзади что-то типа: «О, да! Шерлок! Шерлок! Ш-Ш-Ш-Ш-Ш… блять… Шерлокккккккк! Да! Как будто пытается докричаться до него… Двойной выстрел. Белая вспышка. Шерлок был вне зоны доступа. По крайней мере, пока.