Служебный роман

«Я слишком привязался к нему», — думал Джон, стараясь обходить взглядом шелковый торс снующего туда-сюда несчастья в одном белоснежном полотенце на скульптурных бедрах. Мимо него печально пролетели брюки и алая рубашка. «Закончим с конкурсом — надо увольняться». Еще один элемент туалета — ремень — просвистел куда-то к юго-востоку. «Это невыносимо.» Джон полулежал на диване цвета топленого молока, скромно одетый в льняные шорты и шведку лазурного цвета. Они потрясающе шли к его золотистому загару и глазам, но сам Джон об этом и не думал. Он, как многорукий Шива, пытался одновременно работать и по ноутбуку и по планшету Холмса. Сразу на второй день они незаметно перекочевали к заму. Похоже, надолго. Джон Ватсон пытался работать. РАБОТАТЬ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! Но получалось пока у него это плохо. Мешал шеф. Джон терпел. Заполнял блог, вел переписку с Молли по указанию Шерлока по текущим делам. Парни то и дело лезли в скайп с шуточками и отчетами. Скандал в самых высших кругах лондонского общества требовал по меньшей мере трех первоклассных детективов, и Майкрофт без зазрения совести снял их с текущих расследований. Стиви болел, Пи-Джея бросил любовник, и малыш пил и зависал в ночных клубах, забив на работу. Джон пытался достучаться со всем этим до Холмса — и натыкался на улыбчивое молчание и расфокусированный, как у Шляпника, взгляд. Шерлок вел себя странно. Скажем так, нетипично для самого себя. Во-первых, он слишком много времени уделял собственной внешности. Слишком — даже для Шерлока. Менять шесть раз за день одежду, уделять шоппингу все нежаркое благословенное утро казалось Ватсону чем-то сродни умственной неполноценности. Во-вторых, так наплевать на работу… Казалось, он совершенно забыл о предстоящих соревнованиях и круглые сутки либо играл в бильярд, либо пропадал неизвестно где. Заму на его вопрос было буркнуто «изучаю местные традиции». Верилось с трудом. Хотя от этих Холмсов можно было ожидать чего угодно! «Неужели он совершенно забыл о нашем пари?! — негодовал бывший любовник. — Или забил на него и на меня?» Что еще было странным: Шерлок вдруг полюбил посиделки в местном баре с приехавшими со всех стран детективами, куда таскал возмущенного Джона. Полюбил экскурсии и даже попытался вытащить бывшего доктора на одну из них. Но тот сопротивлялся как мог. Вместо коктейлей пил шербет и сок. Вставал в шесть утра. Сначала пробежка, затем бассейн. Тренажеры, тир. Он хотел выиграть во что бы то ни стало у этого надменного выскочки, у этого хама с губами восемнадцатилетней девочки! А потом… Что — потом? Джон не думал об этом. Черные, желтые и белые дружелюбные лица… своя атмосфера. Детектив из Аризоны, здоровяк из Канады, смешной коротышка-чех с непроизносимой фамилией. И даже какой-то эстонец, которого они все тут же прозвали «черепаха» за его быстроту реакции. Чай, пиво, виски, белое вино и коктейли ста двадцати видов… Не будь Ватсон так занят, эти посиделки в уютной вневременной атмосфере восточной роскоши привели бы его в восторг. Но кому-то же надо было нести ответственность за дела! Тем более, что коварный Майкрофт уже два дня был вне зоны доступа. Джон не сомневался, что младший брат, если бы хотел, нашел бы старшего из-под земли. Но в том-то и дело. Если бы… Шерлок был с коллегами обаятелен и шутлив, угощал выпивкой, сыпал невесть откуда взявшимися анекдотами и поведал тайны эксперимента с черной плесенью. Ну, а уж его познания и эксперименты патологоанатомического характера и вовсе покорили аудиторию. Ослепительно улыбался хмурившемуся Джону. А тот, как ни странно, куда-то растерял свое фирменное обаяние. Они словно поменялись местами с Шерлоком, и в компании детективов Ватсон прослыл букой. В общем, неделя, отведенная на «акклиматизацию» и экскурсии пролетела как один миг, но миг горький, как раскушенная таблетка. Джон сдерживал себя. Старался думать только о деле. Работа и конкурс! Не слышать запаха его пота и парфюма, не смотреть на нежные, изогнутые луком Амура губы. «Нет. Только не это. Я должен вытерпеть». А мучиться и правда было из-за чего. Помимо переложенных на него обязанностей, Шерлок ежедневно истязал помощника переодеваниями, выходами в полотенце из душа и даже доставкой в пьяном виде до кровати в номер. Перед ним, как всегда, разыгрывался Спектакль. Руки. Шея. Жесты, броуновское движение по номеру. Соблазнительная поза при игре на биллиарде. Падение на ковер, зрелищное, как землетрясение. Доверчиво прильнувшая шелковая щека и ширинка в пьяном виде. Холмс как будто забыл, что ранее их связывало нечто большее, чем розыск маньяка из Сохо. «Ну зачем он делает это? — Джон скрипнул зубами. — Зачем?» Даже понимающий и чуткий Сорентано, вопреки обещаниям, был так занят устройством конкурса (где выполнял роль консультанта), что приходил в номер заполночь. Переговоры приходилось вести через переводчиков, что только делало их сложнее. Лишь один раз он вырвался, чтобы «черт побери, провести время с мужиками в, черт побери, брюках, а не юбках», выпил бокал вина, не ответил ни на один взволнованный вопрос Джона, и исчез. Вдобавок Шерлок стонал. Их спальни находились рядом — дверь в дверь, шеф, забивший на личное пространство, как всегда дверь не закрывал. ЭТО Джон услышал уже в первую райскую адову раскаленную ночь. Истомленный негой Востока, утюжившим пространство в непосредственной близости лакомым кусочком, он долго не мог уснуть. По-тихому занявшись рукоблудием — да не ворвется в спальню шеф-маньяк, Джон замер от стонов за стенкой.  — Вкуусный. М-м-м… Какой же ты вкусный. Сердце Ватсона на мгновение замерло при мысли. Но нет, чепуха, Шерлок там один. Он спит, или… Он ударил кулаком по стене и зашипел от боли. Оправдать все это и объяснить можно было только одним. Джон, проявив свой аналитический талант, с отчаянием констатировал: Шерлок влюбился! В кого-то из приехавших детективов! Вот откуда этот лихорадочный шоппинг, пренебрежение к работе и пьянство. Обаяние и стоны. «Но кто?! — изнывал от жары, ревности и вожделения Джон. — Забыл и про Виктора своего? Или это все мой бред?» На встречах и при обсуждении соревнований он выглядел жалко, постоянно косил глазами на шефа и почти не слушал условий конкурса. Устроители конкурса (бородатые парни в снежно-белых бурнусах) появились лишь один раз, в один из первых дней; предъявили безмерно пафосный главный приз (белое золото, платина и синие, как глаза Шерлока, сапфиры), показали фото наградного оружия. Собственно соревнования должны были состоять из двух этапов. Проверка физической подготовки детектива — полоса препятствий; стрельба на точность и скорость и оборона без оружия в любом стиле против пятерых нападающих. Плюс — имитация совершенного преступления (все участвующие — профессиональные европейские актеры), в результате которого детектив должен восстановить полностью картину случившегося. Открыть виновника преступления: убийцу, насильника, наркодилера… Время на всю аналитику, допросы свидетелей, поиск доказательств — три часа. Уровень сложности — средний. Все детективы нервничали: мероприятие подобного масштаба у многих было впервые. В первый день соревнований и директор и зам встали в шесть. Ринувшийся в душ Джон был эротически шокирован видом задумавшегося о вечном голого Шерлока, отраженного в шести зеркалах огромной ванной. Пуля летит медленнее, чем взбешенный Джон летел обратно. «К черту душ! — он лихорадочно одевался. — Сейчас еще раз повторить программу соревнований, и — завтрак. Не плотный, но основательный. Никакого кофе — он у них слишком крепкий!» Но перед глазами, вопреки воле и логике вставал породистый длинный изысканный, как катана… фаллос Шерлока. Джон в отчаянии заморгал и решительно поднялся: — Шерлок… М-м-м. Шерлок. Директор агентства, великолепный в костюме ниндзя (почему именно его он решил надеть — один Бог знает), как ни странно, поспешил на зов Джона сразу.  — Да, Джон? Молчание.  — Э… м-м-м. Наверное мне стоило сказать это позднее, но… Словом, при возвращении в Англию, я, наверное откажусь от… Пиликанье «Блекберри».  — Оу, извини, это звонок от Сорентано, завтракать не буду. Встретимся на соревнованиях. И шеф, вильнув бедрами, исчез. Джон тупо уставился на закрывшуюся дверь. Затем продолжил обреченно одеваться. *** Надо передохнуть. Что-то руки дрожат.  — Мать вашу! — Джон перезаряжал пистолет в третий раз. Смешно, но фортуна, кажется, забыла про него сегодня: тот конкурс, в котором он надеялся заработать наибольшее количество баллов, похоже, поставит его на последнее место. Шерлок, с блеском прошедший нормативы еще полчаса назад и стоявший позади Джона на правах напарника, сочувственно поцыкал. Блондину захотелось сломать шефу породистый нос; вместо этого он небрежно спросил, вглядываясь в мишень:  — Сколько у тебя баллов по обороне без оружия? Сам Ватсон, выложившийся по полной в этой борьбе, честно заработал восемьдесят баллов из ста.  — Что-то около девяносто девяти, — небрежно бросил Холмс. — Воды хочешь? Джон облизал корочки на губах.  — Спасибо, но… обойдусь. Надо закончить. А как ты… Обернувшись, он не увидел шефа. Тот, как всегда, беззвучно испарился, оставив вместо себя помощника-араба, ни слова не понимавшего по-английски, но зато ослепительно улыбавшегося великолепной белозубой улыбкой.  — Господин хочет воды? К частью, Джон мог с ним пообщаться.  — Где господин, который был тут сейчас? — спросил он, старательно выговаривая слова. Араб снова улыбнулся.  — Господин организатор мероприятия пошел по направлению к вертолету. Ватсон терпеливо улыбнулся и вытер тыльной стороной пыльной руки пот.  — Нет. Вот этот длинношеий, как жираф, господин, что стоял позади меня сейчас. О нем идет речь, не о Сорентано! Белозубый закивал головой, как попугай. Все правильно — понял ошеломленный Джон. Это второй организатор, господин Холмес, его представил белозубому сам главный господин Сорентано. Они здесь каждый день все тестировали, чтобы господам детективам — новый кивок — было проще и удобнее, как в Европе. Вот и сегодня мистер Холмес пришел раньше всех, все проверил, отстрелял. Неужели что-то не так, не дай Аллах? Вознесенные вверх руки красочно дополнили паузу.  — Да нет, все великолепно, мать вашу! Последние пули Джона Ватсона ушли «в молоко».