Шаг в неизвестность

От лица Харуки Мы смеялись, послав всё к чертовой матери и отправившись гулять в те самые запретные шесть часов. На самом деле, совсем скоро их должно было стать семь, а мы встретились в пять тридцать по двадцатичетырехчасовой системе – и впервые за долгое время солнце, висящее низко над горизонтом, почти не отставало от упорной стрелки, которая не хотела менять свою скорость или деления. До заката оставалось три часа. Через две недели мы будем праздновать Новый год – первый стык лет с начала замедления, и в газетах уже пишут о том, что будет выпущено много специальной продукции. Сети гипермаркетов заключают договора, везде валяются рекламные буклеты: «СПЕШИТЕ, ТОЛЬКО У НАС ВЫ СМОЖЕТЕ ПРИОБРЕСТИ ЭКСКЛЮЗИВНУЮ ФИГУРКУ С ГЕРОЯМИ ... В СТИЛЕ КОНЦА СВЕТА!» - ну и прочее в таком стиле. Кружки, майки, мягкие игрушки – зарабатывают на всем, на чем только можно. Не удивительно, что это пользуется спросом. Если бы все рекламные менеджеры давно не раскусили суть человеческой природы, вообще бы ничего не продавалось, и ни у кого бы не было кучи абсолютно ненужных безделушек, купленных в неясно каком состоянии. Сейя пригласил меня. Хохоча, мы обозвали это дело свиданием: нет, ну, надо же как-то по-особенному его назвать. Просто прогулка – это слишком скучно. Хотя, конечно, до свидания этому совместному времяпрепровождению было, как пешком до Луны – очень далеко. А мы всего лишь шутили – конец света и всё такое, вот, уклон на романтику. Так сказать, любовь и прочие бредни. Типа того. Мы встретились два часа назад и уже успели побывать в парке аттракционов в районе Мюген, где почти никого не было, только такие же ловящие кайф самоубийцы – так некоторые особенно правильные люди прозвали тех, кто осмеливался гулять на улице в запретные часы, игнорируя всю размещенную на специальном сайте «zamnews» информацию. Это не было бунтом, мы... наслаждались. Каждый хотя бы раз, но нарушил что-то, поддался этому желанию сделать нечто безумное. А мы – без какой-либо вины и мыслей о том, как всё это неправильно или что ещё. Нам просто было хорошо. Покинув парк развлечений, мы отправились в океанариум, чтобы смотреть на акул, а примерно полчаса назад Сейя привел меня на крышу небоскреба, откуда мы любовались городом. Мы сидели на краю и болтали ногами в воздухе. И сначала молчали какое-то время. Солнце пряталось за линию горизонта, ещё один световой день, не по системе, был отсчитан. Я бы никогда не сказала, что сейчас – середина декабря. Снег так и не выпал ни разу, температура не спешила опускаться. Мы подставляли ладони под ярко-оранжевые лучи заходящего солнца, которые золотили кожу, и не думали кутаться в тонкие куртки – это грозило каким-нибудь простудным заболеванием, но сейчас ужасно хотелось плевать на всё это: зачем? Минуты безумства оказались очень дорогими. Я рассказала Сейе о своих снах: тех самых, про воду, которая хочет захлестнуть меня, про разделенный на две ровные части земной шарик – всё они начались ещё до новости о замедлении, чертовщина какая. Он тоже на это усмехался, и сам рассказывал мне о том, что в их семью вернулся давно забытый ритуал: они собрали телескоп и опять смотрели на звезды. Ещё попросил как-нибудь прийти: лунные кратеры – это нечто. Я пообещала, что обязательно. У всего происходящего начинал проявляться какой-то привкус романтики. Уже почти стемнело – опять – и мы, смеясь, почти перебивая друг друга, говорили о том, что какие-то злыдни и нарушители: мало того, что отправились гулять в запретные часы, так ещё и скоро комендантский час нарушим. Разумеется, у нас его не было. Но... думать об этом было забавно. По крайней мере, нам нравилось. - Мне так нравится сидеть на краю крыши, на высоте... здорово. И такое глупое чувство, будто я и раньше так любила, хотя почему-то никогда на крышах небоскребов не сидела. На подоконниках только. - Я не слишком часто сюда прихожу, но отсюда отличный вид. - Ага. Мы искоса глянули друг на друга и засмеялись опять, потому что сделали это синхронно. Что-то екнуло – через минуту мы целовались. Это было без мечтаний и вряд ли под влиянием обстоятельств: я всё ещё не знала, как Сейя, но лично для меня влюбленность и возвышенные чувства не являлись конечной целью, к которой обязательно нужно прийти. Только нежный поцелуй, который делал задуманную прогулку больше похожей на свидание. А ещё позже мы сидели всё на той же крыше и любовались огнями, загорающимися под нами. Сейя проводил меня до дома, когда часы, следующие системе, приближались к отметке часа ночи. Мы, кажется, нарушили все правила по выживанию в страшных обстоятельствах... от этой мысли опять становилось безудержно смешно. Прощаясь, мы ещё раз поцеловались. И я почему-то ощутила себя обыкновенным подростком, которому действительно шестнадцать лет, без преувеличенной взрослости и... всего этого. Получалась такая простая романтика, не необходимая для того, чтобы с чем-то справиться, но в корне меняющая мир скачком от «почти взрослый человек» до «стандартный подросток». Это не значило, что мне захотелось влюбиться. Но это было как раз проявлением зависания между двумя мирами. Двойственность – странная штука. Но главное, пожалуй, чтобы от неё не было плохо. Сейя предложил погулять вместе ещё раз, послезавтра. Я согласилась.