Промах

       Солнце было ослепительным. Настолько, что Джон, порядком отвыкший от такого избытка света и тепла, чувствовал себя неуютно в куртке, но снять ее даже не приходило в голову. Впрочем, и детектив не спешил расставаться со своим пальто. Солнце било прямо в глаза, и на какой-то короткий промежуток времени сияние звезды затуманило сознание. Все, что было необходимо – удостовериться. Кивнув встречающему и не обратив внимания на то, как неожиданно замешкался Шерлок, он уверенно пошел вперед, не замечая ни вытянувшихся в почетном карауле гвардейцев, ни недоумение сопровождающего, который попытался перехватить Ватсона, но, впрочем, был тут же придержан подоспевшим детективом. Прохладный полумрак усыпальницы и огромный саркофаг в стиле мануэлино, на котором было выбито то самое имя, привели его в чувство, и он недоуменно заозирался, смущенно заулыбался, захлопал ресницами, очаровывая и успокаивая уже почти сорвавшуюся охрану. От уверенной силы, ведшей его сюда минуту назад, не осталось и следа, только милый домашний элг, сконфуженно и сбивчиво бормочущий слова восхищения монастырем, из-за которого он потерял голову и вел себя настолько возмутительно бестактно. Встречающая сторона непозволительно расслабилась и разулыбалась в ответ, принимая на веру искренность говорящего, ни на секунду не сомневаясь в безобидности пришедшего, и лишь Шерлок подозрительно щурил глаза, в которых мерцали нервные отблески сотен горящих свечей. На зрение он никогда не жаловался, и на обоняние тоже. И сейчас от Джона неожиданно остро пахло ладаном и миром. А еще - умирающим соперником. И пропавший на миг невысокий силуэт при пересечении границы света и сумрака на пороге усыпальницы записывать в оптические иллюзии было непозволительной глупостью. Увы, дураком Холмс не был никогда. Но устраивать разборки было преждевременно. Да и не был Шерлок уверен, что случайные свидетели оценят его методы получения информации. И одобрят их. Хотя… Если даже половина того, что известна о короле, правда, удивить тут кого-либо чем-либо весьма проблематично. Поэтому, прервав взаимные расшаркивания, он холодно спросил: - Здесь? - Да, мистер Холмс, - почтительно, но не подобострастно произнес встречающий. Как там его? Сеньор Жуан Паулу Родригеш Алмейда. Хранитель королевской усыпальницы. Должность, передающаяся по наследству. И, кстати, интересно узнать… - Сеньор Алмейда, позвольте личный вопрос? Сеньор немного удивился, совсем чуть-чуть, только что на месте не подпрыгнул и руками машет как ветряная мельница, а так – все хорошо, само спокойствие. - Я обратил внимание, когда мы заходили сюда, при входе плитки с фамилией Алмейда. Это Ваши родственники? Сеньор заулыбался. Перед приходом (приездом такое появление язык не повернется назвать) его немного просветили по поводу обоих консультантов. Про мистера Холмса он и раньше был наслышан. Выдающийся современник, правда, с абсолютно несносным характером, что уж тут говорить, хотя не зря говорят «доверяй, но проверяй». Старый Алмейда приготовился к чему-то ужасному, а тут сама любезность и любознательность. Вот и слушай после этого всяких. Но если детектив величина известная, то его невысокий светловолосый спутник оказался настоящим сюрпризом. Нельзя сказать, что Жуан Паулу никогда не видел, как маги пользуются портом. О! Видел, и не раз. И слышал. В том-то все и дело, что магически настроенный порт - это обязательно какие-то предупреждающие сигналы хотя бы, свечение там или свист, грохот, по принципу «не влезай – убьет», да и вообще дело это энергозатратное, и не каждый маг его потянет. Куда проще воспользоваться самолетом, немного подольше, и в очереди на перемещение порой надо постоять, но и риск в разы меньше. А тут живой элг, для Португалии диковина и редкость, опять же, из-за пристрастий последней правящей династии, да еще и настоящий Мастер, открыл Дверь так, что никто ничего не почувствовал, и охрана не дернулась. Если бы не предупредили, что эксперты появятся именно таким образом, мог бы случиться конфуз. Международный. - Абсолютно верно, мистер Холмс, - смотритель с удовольствием выговорил чужеродное обращение, - мы только прах под ногами королей, и это высочайшая милость - быть захороненными рядом со своими благодетелями. Шерлок чуть заметно поморщился и мельком глянул на Джона, который продолжал как завороженный смотреть на огромный саркофаг и на диалог не обращал никакого внимания, пребывая в своем собственном мире. - Прошу простить мое чрезмерное любопытство, сеньор, но я обратил внимание, что последние двести пятьдесят лет все Ваши предки зовутся одинаково. Это какая-то семейная традиция? - Это воля короля. Он хотел, чтобы рядом с ним всегда был Жуан. Шерлок вежливо покивал, а после, решительно отодвинув Джона от нелепого, на взгляд Холмса, каменно-кружевного безумия, заскользил пальцами по поверхности, закусив губу и прислушиваясь к чему-то ведомому только ему одному. Через минуту он резко отстранился, и по невозмутимому выражению лица невозможно было понять, к каким выводам пришло это загадочное существо. - Мне надо увидеть вторую половину, чтобы дать точный ответ. Заодно проверим вашу систему безопасности и, уверен, развеем некоторые подозрения. Оставшиеся в дверях сопровождающие заметно приободрились и, выстроившись журавлиным клином вокруг сосредоточенного Шерлока и абстрагировавшегося от действительности Джона, повели их куда-то внутрь выложенных плиткой анфилад. Путь оказался на удивления долгим. Пройдя в дальний конец здания, они спустились вниз по ступенькам в подвал, который оказался конечной станцией подземной ветки. Или начальной, если смотреть с их стороны. Шерлок быстро крутил головой, подмечая мельчайшие детали обстановки, Джон же, после усыпальницы так и не произнесший ни слова, просто двигался в потоке, абсолютно не отвлекаясь на любование окружающими шедеврами. Да и то сказать, в подвале их оказалось до смешного мало, если, конечно, не считать шедевром какие-то доисторические вагончики на кристаллической тяге, куда их и усадили вместе с четырьмя охранниками, словно они не почетные гости, а подозреваемые, и который с противным дребезжанием, свойственным всем представителем этого вида техники, с достаточно высокой, все же стоит отдать этому должное, скоростью понесся по гладко оштукатуренным белым туннелям-близнецам, похожим друг на друга как две капли воды. Даже Холмс-младший, доведись ему выбираться отсюда в одиночестве, не смог бы поручиться за то, что отличил бы один от другого лишь по внешним признакам. Впрочем, этого и не требовалось при наличии рядом дееспособного совершеннолетнего элга, пусть даже сейчас и пребывающего в какой-то абсолютно не свойственной для него задумчивости, но тем не менее, как показала практика, способного вытащить его из любой передряги незамедлительно. Наконец вагончик с отвратительным скрежетом, от которого заныли зубы, остановился, и они смогли выбраться на низкий полустанок, с которого их повели сначала наверх, потом направо, налево, прямо порядка пятидесяти метров, снова налево, направо, еще раз направо и так до бесконечности. У Шерлока возникло странное чувство, будто их водят по кругу, но своими сомнениями он, в кои-то веки, решил ни с кем не делиться. Куда интереснее было наблюдать за Джоном, который с каждым шагом становился все более отрешенным, словно решающим с самим собой сложную морально-этическую задачу и никак не могущим прийти к однозначному, верному решению, которое устроило бы его на все сто процентов. Очередной поворот оказался последним, и они все остановились возле невысокой бронированной двери. Вот почему большинство думает, что чем меньше отверстие - тем сложнее в него попасть? Нет, конечно, Шерлок понимал, что с магической точки зрения закрыть маленький проем охранными заклинаниями намного проще, но как он небезосновательно считал, подобными ограничениями страдают маги недалекие. Для настоящего чародея размер уже не имеет никакого значения. Тем более, что совсем не обязательно пользоваться входом. И, в конце концов, хозяева это прекрасно понимали, раз попросили привести с собой взрослого элга. Джон, резко затормозивший у двери, кажется, наконец-то вернулся из путешествия по своим мыслям. Поднял недоуменно глаза и вдруг, неожиданно, дернув головой, решительным образом потребовал себе защитный костюм. Охрана несколько сконфуженно переглянулась, и старший смущенно признался, что им запретили выдавать гостям что-либо подобное в целях чистоты эксперимента. Губы Ватсона сошлись в одну строгую прямую линию: - Если со мной что-нибудь случится, – холодно заявил он, - Вы ответите за жестокое обращение с разумными магическими видами, запрещенное Х Международной Женевской Конвенцией. Открывайте дверь. Я докажу вам всем, что элги тут абсолютно ни при чем. Старший засуетился, оттягивая тугую заглушку, и Джон с выражением непобедимого упрямства перешагнул порог. Первое, что почувствовал Шерлок - это сила. Много свободной силы, рассредоточенной над бессчетными витринами и стеллажами. Она не была ни злой, ни доброй, беспристрастной - пожалуй, самое верное слово. Да, она была равнодушной ровно до той секунды, пока в помещение не вошел элг. Дальнейшее память Холмса зафиксировала какими-то урывками, отдельными кадрами, и ему еще некоторое время после пришлось анализировать произошедшее, чтобы, наконец, вычленить все составляющие и сделать верные, как ему казалось потом, выводы. Пока же все виделось как в замедленном сне. Вот Джон делает шаг, второй, а что-то чужое уже заворачивается воронкой над его головой, и этот своеобразный мутный колпак падает на элга волокнистым коконом, оплетая руки и ноги, заставляя выгибаться и открывать рот в беззвучном, полном боли крике. Один удар сердца, сморгнуть неизвестно откуда взявшуюся влажную пелену и увидеть Ватсона, лежащего в углу, распятого «молитвенным крестом» и окутанного непрошибаемой защитой, намного превосходящей ту, которая сияла над выставленным в центре камнем. Рука элга беспомощно царапала стену, а глаза, казалось, состояли только из одних зрачков, ни белка, ни радужки было не различить. Шерлок, скинув пальто на руки застывших сопровождающих, рассматривающих все произошедшее с каким-то непонятным благоговейным трепетом, и не обращая внимание на бушующую в помещении силовую бурю, рванул к Джону. Рухнул перед ним на колени, сканируя ядовитую паутину, тянувшую силы из его ювелира, наконец, нащупал сигнальную нить заклинания и уже осторожно, практически не дыша, потянул на себя, распутывая, разматывая давящую сетку, уговаривая Ватсона потерпеть еще чуть-чуть, еще каплю, и все будет хорошо. Словно в ответ сухие губы приоткрылись, на грани восприятия высыпая лихорадочный бредовый шепот Джона: "Por favor ... Eu te peço, Senhor ... Eu vou ...*". Холмс на мгновение застыл, а после заработал с удвоенной силой, сматывая заклинание в клубок и давя остатки в ладонях с мерзким хитиновым хрустом, невольно запоминал структуру, плетение, направления и векторы, мысленно меняя и усовершенствуя, еще не до конца понимая, но уже уверенный, что чужое знание может пригодиться, стать основой, первотолчком к чему-то новому, еще более сильному, сокрушительному, но изначально гуманному. После он ловко поддел замки на шее, руках, поясе и лодыжках элга, легко подхватил его на руки, удивившись прозрачной невесомости Джона, и решительно шагнул обратно за порог. Дверь с легким стоном захлопнулась за ним, словно помещение не хотело отпускать свое новое приобретение, но ничего не могло противопоставить холодной силе Шерлока, и все, что ему оставалось – лишь вздыхать по утраченному невозвратно. Детектив с отвращением посмотрел на сопровождавших, которые при виде него с Ватсоном на руках, казалось, были готовы рухнуть на колени в горячечном молитвенном экстазе. - Мистер Холмс,- спокойный, уверенный голос за спиной с легким намеком на всезнающую скуку был удивительно похож на голос Майкрофта и потому заставил резко развернуться, удерживая плюшевого Джона одной рукой, а вторую вскинуть вперед в предупреждающем жесте. Вновь прибывший внешне был практически полной противоположностью старшему брату и, тем не менее, схож с ним, словно его однояйцевый близнец. Может, по духу. Или по должности. - Прошу Вас пройти со мной. Комната для мистера Ватсона уже готова, – он коротко глянул за спину Шерлоку, и тот позвоночником почувствовал, как сопровождающие, все еще пожирающие взглядами элга, тем не менее вытягиваются под кристаллами начальственных глаз по стойке «смирно». - Надеюсь, теперь вы больше не подозреваете элгов? – с плохо скрываемым сарказмом поинтересовался Холмс. - Я в полной мере уверен в невиновности мистера Ватсона, - холодно ответили ему, и этот ответ, словно предпоследний поворот кубика Рубика, поставил все на свои места. Остались незначительные детали, которые можно было выяснить чуть позже, после того, как удастся точно удостовериться, что с Джоном все в порядке, и глубокий обморок плавно перешел в сон, протекающий, хвала манипуляциям вызванного медика, абсолютно без сновидений, и утонувший в белоснежном постельном белье элг больше не пытается, словно хамелеон, поспорить цветом лица с ним, а постепенно возвращает свой природный золотистый тон, правда, с легкой примесью пепла, но уже пугающий Шерлока намного меньше, чем акроцианоз*. Новый знакомый, представившись Педро, предложил себя в качестве экскурсовода по дворцу Келуш, в котором они сейчас находились, «пока мистеру Ватсону не будет угодно покинуть это место». И как ни тяжело было отделаться от ощущения совершаемого прямо сейчас им самим промаха, отказаться Шерлок просто не мог.