Забытая

Хамадзи неподвижно сидела на кровати, не зная, как ей поступить. Но ступор продлился недолго, совсем скоро к ней вернулось все ее самообладание, да и не в ее правилах было подчиняться кому-то. Вот еще, ни за что она не станет госпожой рода этого кошака, не то, что рода лис... Ну, об этом она подумает, когда выберется из этой истории. Смиренно дожидаться помощи от кого-либо было глупо, нужно было действовать немедля. Подгоняемая праведным гневом, девушка, сжав кулачки, кинулась к двери и стала барабанить по ней. Не жалея связок, она кричала во весь голос, зовя на помощь, хоть и не надеялась, что ее кто-то услышит. Гордая Хамадзи не желала показывать свою слабость, но сила удара кулачков уже сходила на нет, и, вспомнив, что ее никто не помнил, никто не слышал, она опустила руки. Именно сейчас Инуяма поняла, насколько стала беззащитной. Беззащитной, когда все воспоминания ее друзей о ней исчезли. Нет, этого не могло быть! И, нет, это вовсе не слезы. Хамадзи, с остервенением вытерев соленые капельки, что текли по щекам, повернулась к Джуну, который спокойно сидел на стуле, с ухмылкой наблюдая за отчаявшейся девушкой. Он понимал, что ее попытки освободиться напрасны, чьей бы сестрой она ни была, а обычной студентке не сбежать от него. Когда она повернулась к нему, с горящими от ненависти глазами, кот, поднявшись, подошел ближе и погладил ее по волосам, затем подхватил на руки. Все попытки сопротивляться были остановлены единственным контактом глаз, после чего девушка затихла и стала словно кукла: ничего не чувствовала и не управляла своим телом. Тем временем юноша аккуратно положил Хамадзи на кровать и укрыл одеялом.

***

Из черной машины, остановившейся около колледжа для девушек, вышел высокий блондин. Его лицо выражало недовольство и, в некотором роде, любопытство. Засунув руки в карманы, он направился к огромной двери. Оказавшись внутри, Канаме огляделся и, вспомнив местонахождение кабинета директрисы, направился прямо туда. Пожилая, высокая и статная женщина поприветствовала молодого господина. Конечно, она его знала. И в недоумении поинтересовалась причиной его визита. И лишь: «Сам не знаю, что привело меня к вам», — было ей ответом. Но чуть позже их спокойной беседы он попросил разрешения прогуляться по зданию. Директриса не могла отказать юноше. Попрощавшись, Осаки направился в сторону общежития. Канаме чувствовал, что все здание пропитано неприятной аурой, с которой он ранее не встречался, и, доверившись своему чутью, он дошел до двери чей-то комнаты. Лишь дотронувшись до нее, парень почувствовал сильный барьер. Но такой, что для наследника семьи клана Осаки помехой не был. Пара секунд, и защита спала. Открыв дверь, он увидел лежащую на кровати девушку, а рядом с ней молодого юношу, по-видимому, недовольного приходом Канаме. — Ты кто такой? — начал разговор Осаки. — Я знал, что ты придешь, — будто не обратив внимания на заданный вопрос, ответил Джун. — Я задал тебе вопрос, — напомнил Канаме, недобро сверкнув глазами. — Джун, — кратко ответил брюнет, — а знаешь, кто эта девушка? — будто пытаясь ударить в слабое место, спросил он. — Нет. Ну и кто же? — едва заметно пожав плечами, поинтересовался кареглазый и вновь, на короткое мгновение, перевел взгляд на лицо незнакомки. И в этот же момент внутри у него что-то сжалось. Во время непринуждённой беседы парней проснулась и принцесса. Перед глазами все двоилось, голова, казалось, раскалывалась на части, и каждый звук отдавался невыносимой болью. Все действительно было будто в тумане. Не хотелось ни о чем думать. Посмотрев на парней остекленевшими глазами, девушка снова упала на постель. Кот, заметив это, сразу же бросился к ней. Канаме смотрел на эту картину с колким и острым чувством внутри. Почему его так волновала красавица и так был неприятен чужак? Ведь он даже не знал этих двоих. Кто эта девушка и кто этот парень с наглым характером? Но все вопросы отходили на задний план, когда его второе я буквально кричало о том, что он, глава клана Осаки, не желает видеть, как кто-то другой прикасается к девушке. Кто-то, а не он?.. Сжав правую руку в кулак, он опустил глаза. Джун же бережно укладывал Хамадзи в постель, не обращая никакого внимания на непрошеного гостя. А тот уже был не в силах сдержаться и подошел к брюнету, и со всей накопившейся от злости силой ударил его в нижнюю челюсть... Ну не зря же он учил разные виды боевого искусства, да? Не ожидавший таких действий кот отскочил в сторону, потирая поврежденный подбородок и пытаясь сфокусировать взгляд. — Ты что творишь, недомерок? — шипел он, разжигая красный огонь в руке. — Так ты у нас, значит, котик? — хитро улыбнулся Канаме. — С тобой я быстро разберусь. — Какой у нас тут хитренький лис оказался, — еще сильнее разжигая пламя, ответил брюнет, — а ты знаешь, кто эта девушка? — неожиданно перевел тему противник, снова повторяя свой недавний вопрос. — Знаю я ее или нет — не твое собачье, ой, то есть, кошачье дело. Уйди по-хорошему. Но тут зашевелилась Хамадзи, что-то бормоча во сне. Ее волнистые волосы раскинулись на подушке, рука сжимала белую простынь. По ее лбу скатилась капелька пота, пушистые реснички подрагивали. Неужели она останется в руках этого самовлюбленного извращенца? Она долго что-то бормотала, но вдруг неожиданно... — Канаме! — отчетливо и ясно прокричала она во сне. Карие глаза блондина широко раскрылись, и в эти же секунды он схватился за волосы. Опустив голову, он закрыл глаза... И вот... Он вспоминал ее наглую и самоуверенную улыбку, ее приятный и нежный запах, ее яркие глаза, длинные шелковистые волосы. И каждая проведенная с этой девушкой минута всплывала перед глазами. Как он мог забыть свою единственную и неприкосновенную принцессу? Осаки впервые видел ее такой беззащитной и слабой. Наблюдая за ее состоянием, он понял, что это все вина несчастного кота. Первым атаковать начал Джун, пытаясь задеть разгневанного лиса. Но не вышло. Успокоившись, Канаме решил вести дальний бой. Стреляя своими огненными шарами, от которых Джун не всегда успевал увернуться... Приятный запах свежести весеннего дождя, прохладный легкий ветерок, дующий из открытого окна. Девушка медленно осматривала комнату. «Сон?» — подумала Хамадзи. Но тут перед ней появилось знакомое лицо, знакомые волосы пшеничного цвета, немного завивающиеся на концах, знакомые карие глаза, знакомый запах одеколона. И она, невольно улыбнувшись, потянулась к нему, пытаясь обнять его за шею. Немного удивившись, Канаме все же подался вперед. Девушка, обняв любимого, притянула к себе, все сильнее и сильнее прижимая к груди. Она думала, что спит... Думала... — Я так ждала, — прошептала она с такой теплотой и искренней улыбкой. — Неужто мир перевернулся? — кто-то засмеялся над ее ухом, разрывая приятную негу и возвращая ее в мир реальности. Хотела вырваться, но куда там, когда ее прижали к себе чуть сильнее, чем она сама пару минут назад. — Хамадзи, — тихо позвал Осаки, поведя носом по волосам и целуя их, — прости, что забыл тебя. Что-то говорить, спорить ей совсем не хотелось, да и не было сил. Пожалуй, она немного уступит своим желаниям побыть немного слабой в объятиях самого желанного для нее лиса. И пройдет еще достаточно времени, пока она, вдоволь помучив его, не скажет, как же любит его.