Змеи

Когда Эллария в третий раз забеременела, Оберин даже не удивился. Каким-то чудом дорнийка умудрялась приходить в лицеприятную форму, не раздаваясь вширь, хотя Элии и Обелле было всего ничего, по крайней мере, по сравнению с их старшими сестрами. Еще один ребенок? Принц уже привык воспринимать каждого нового бастарда с радостью и благодарностью Богам. Глядя в глаза своих дочек – у всех одинаковые, его глаза – он видел в них безотчетную любовь и непоколебимую преданность. Временами обтачивая с ними острия копий или наблюдая за тем, как младшие осваивают оружие, пугливо и осторожно притрагиваясь к творениям кузнеца, Оберин осознавал, что ради этого, кроме мести, еще и стоило жить. Седьмая дочь. Третья от Элларии. Когда он взял на руки маленькую визжащую Дорею, девочка тут же успокоилась и принялась смотреть куда-то сквозь отца своими младенчески затуманенными глазками. Оберин еще не знал, что в ближайшие полгода эта малышка будет попросту отказываться засыпать без колыбельной в исполнении Красного Змея, а слуги будут шептаться: где это видано, чтобы один из самых свирепых людей Вестеросса пел своей очередной змейке часами напролет, пока та даже не то что засыпала, а слушала? А пока... Принц Дорна поцеловал дочь в лоб и передал матери, чтобы сесть рядом с любовницей и вместе с ней любоваться на свое очередное чадо. Пожалуй, столь сентиментального занятия не пристало иметь в привычках суровому и коварному воину, но Оберин не желал ничего с этим делать, выставляя подобное за свою блажь, на которую он по праву рождения имел право. Очередная маленькая Змейка получилась прекрасной, словно маленькая жемчужинка в водах светло-голубой пеленки. Ворочаясь на руках у Элларии, девочка потихоньку засыпала, и вскоре Дорея прикрыла глазки, устав после своего появления на этот громкий, яркий свет, где теперь ей придется справляться самой, а не с защитой материнского лона. Переложив дочь в люльку, Оберин погладил Дорею по щеке, и та опять заерзала, на что Змей усмехнулся. Он перевел взгляд на Элларию, что, пытаясь сесть, наблюдала за ними с кровати, слабо улыбаясь. Оберин, улыбнувшись ей в ответ, вернулся к матери уже трех его дочерей и погладил ту по щеке: - Эллария, ты устала. Ложись и спи. Мейстер Калеотт сказал, что у него нет никаких опасений. Ты молодец. Мартелл поцеловал любовницу в лоб, а та обхватила его запястье: - Ты можешь в это поверить,Оберин? Мы родители. Снова. Оберин усмехнулся, вспомнив, что его старшие дочери тоже не поверили, узнав, что Эллария после четырехлетнего перерыва вновь носит их брата или, что более вероятно, сестру. Ряд Песчаных Змеек явно был далеко от своего конца, пока Оберин чувствовал в себе силу и желание обладать Элларией, которое даже сейчас не угасло. *** - Папа! ПАПА! Крик Дореи разнесся по всему саду Солнечного Копья, и Оберин обернулся, ища дочь взглядом. Четырехлетняя малышка облазила уже все деревья и знала вдоль и поперек весь сад и теперь, свесившись вниз головой с толстой широкой ветки, еле удерживаясь пальчиками и вот-вот намереваясь упасть, звала отца. Поставив бокал с вином на первую попавшуюся поверхность, Оберин, хмурясь, поспешил на помощь дочке. Подхватив её, Змей что-то гневно рыкнул и попросту закинул Дорею на плечо, намереваясь отнести её к Элларии и затолкать под материнскую юбку, раз змейка не умеет распоряжаться своей свободой. В последний раз малышка чуть не переломала себе все кости и две недели просидела в своей маленькой комнатке, обмотанная бинтами и пропахшая мейстерскими настойками. Однако, стоило последней серьезной ране покрыться темной корочкой, которую, по мнению Дореи, было необходимо снова содрать, как Змейка попросту сбежала из под зорких глаз служанок – и опять в сад! - Ты, маленькая озорница, просидишь всю свою жизнь в замке, если продолжишь вот так носиться! – гневно проповедовал принц Дорнийский, удерживая елозящую дочку на плече и решительным шагом направляясь к Элларии мимо хихикающих над сестрой Элии и Обеллы и снисходительно улыбающихс старшеньких. - Папа, папа, я видела, как Майо сбивал с того дерева мячик Обеллы, - пролеепетала своим детским голосочком Дорея, весело подскакивая при каждом широком шаге отца. – Я хочу также! - Майо, - прорычал Оберин, вспоминая этого молодого рыцаря, к которому его девочки испытывали неподдельную сестринскую любовь, ибо 16-летний юноша был отличным партнером для игр и шуточных сражений. А Обара, Нимерия и Тиена скорее разговаривали с Арианной и её дружком-бастардом из Дара Богов. Оно и лучше – нечего совращать мальца, который теперь попал и в поле зрения младшенькой: - Хочешь булаву? – с усмешкой спросил Оберин, подхватывая дочку за ноги и подвешивая вниз головой, отчего малышка задорно рассмеялась, прося повторить. - Хочу, хочу! – восторженно кричала Дорея, зная, что любимый отец ей не откажет. Пусть оружие и не было игрушкой для маленьких девочек, с его Змейками все было не так: выбирая себе оружие, они словно определяли свой путь, и еще ни одна его не разочаровала. Раз Дорея хочет булаву – она её получит. *** Сначала малышке, урока ради, дали настоящую большую боевую булаву, и Дорея... уколола крошечный пальчик об суровые бойцовые шипы. Сначала она хотела было захныкать, но потом зализала ранку и принялась щупать и трогать все непосильное ей оружие. Надо было видеть попытки Змейки поднять булаву, которую мог удержать только опытный боец. Следивший за ней Арео Хотах, которого об услуге попросил беседовавший с принцем Дораном Оберин, усмехался и отодвигал булаву все дальше от малышки одной ногой, наблюдая, как та смешно топает своими еще не окрепшими ножками и пытается изо всех сил поднять грозную улаву. Естественно, у неё ничего не получалось: - А она упорная, мой принц, - улыбаясь в бороду, доложил норвосийский страж Оберину, когда тот встал рядом с ним наблюдать за Дореей. – Ей нужна булава по её руке. Улыбнувшсиь, Оберин кивнул и подхватил Дорею на руки, подкидывая любительницу полетов и падений куда-то в небо и отлавливая её, наслаждаясь задорным детским смехом.